– Ты себя, что ли, предлагаешь? Или перепила? – хмыкнул Попович.
– Со мной все в порядке. Извините, – она положила на стол салфетку. – Так как вы предлагаете провести сегодняшний вечер?
– ЕБ, она и есть ЕБ. У тебя был шанс.
Он встал и помог ей выйти из-за стола. Евгения брезгливо отстранилась. Что за намеки? Они вышли в общий зал и направились в гардероб, сопровождаемые заинтересованными взглядами. Босс гуляет любовницу? Для делового партнера дамочка уж больно молода и хороша собой. Евгения и в самом деле чувствовала, что помолодела на несколько лет.
– Все, как обычно: поедем в клуб. – Александр Иванович подал ей пальто. – Только, я думаю, на этот раз обойдемся без стриптиза.
– Не нуждаюсь! – вспыхнула она.
– Тогда, может, в Мариинку? – подмигнул он. – Как альтернатива разврату?
– Куда угодно, – сказала она сухо. Ей надо было убить время и отключиться, едва голова коснется подушки. Завтра Евгении Анисиной предстоял тяжелый день.
… – На встречу с Корнеевым вас отвезут, – сказал Александр Иванович перед тем, как они расстались. – Если вам удастся договориться, поставите меня в известность. Я буду в офисе. И, разумеется, на связи.
– Спасибо. – Она в самом деле была благодарна Поповичу за то, что он не поедет на эту встречу. Евгения боялась себя выдать.
– В любом случае до завтра, – сухо сказал Александр Иванович и полез в свою машину.
Ночь она провела почти без сна. Все думала, думала о том, как вести себя завтра? С Аликом, с этим Корнеевым, профессиональным вышибалой долгов. Сухо, по-деловому. Минимум эмоций. Она едет договариваться.
Только под утро Евгении удалось забыться сном.
…Первым неприятным сюрпризом стала испортившаяся погода. Для начала весны характерна такая переменчивость: сегодня ярко светит солнце и кажется, что зима уже отступила, а завтра вдруг посыплется снег и задует ледяной ветер, словно бы и не март на дворе, а начало декабря. Так случилось и на этот раз.
Евгения успела продрогнуть в своем кашемировом пальто, пройдя каких-то пятьдесят метров до машины. Ближе водитель припарковаться не смог, у самой пафосной в северной столице гостиницы, как всегда, был аншлаг. Пришлось идти по улице пешком, ежась от ледяного, до костей пронизывающего ветра. За эти несколько минут в волосах запуталась снежная крупа, которая, едва Евгения уселась в теплый салон, начала таять. В результате прическа была испорчена, укладка оказалась напрасной. Макияж тоже слегка потек, пришлось достать из сумочки зеркальце и какое-то время приводить лицо в порядок. Но прежней уверенности Евгения все равно ощутить не смогла. Для деловой женщины внешний вид далеко не последняя вещь, встречают-то по одежке. Да и самой неуютно, если на чулке петля, а лак на одном из ногтей облупился. Сразу начинается ерзанье, взгляд то и дело упирается в этот злосчастный ноготь, и, кажется, что все тоже смотрят только туда, хотя на деле никто эти мелочи и не замечает.
Но внутренний комфорт был утрачен. Дорога, по которой они ехали, была Евгении незнакомой, что тоже не добавило уверенности, а, напротив, внесло в мысли сумятицу.
«И как я отсюда буду выбираться, если что?» – думала она, напряженно вглядываясь в стоящие по обеим сторонам дороги особняки. Все – за глухими заборами. «Если что» еще не случилось, да и вряд ли могло случиться, поскольку Евгения находилась под защитой Александра Ивановича, но растерянность все равно присутствовала. Евгения невольно сжала в руке смартфон. Главное – это связь. Возможность сообщить о случившихся неприятностях, услышать ободряющие слова или просто знакомый голос. Евгения попыталась успокоиться и собраться. Но волнение все равно не проходило. Ей, с ее сильно развитой интуицией, было понятно, что сложности будут. Раз погода так резко изменилась, раз на душе тревожно, и досадные мелочи портят настроение – тревожными звоночками не стоит пренебрегать.
«И куда я полезла?» – с тоской подумала она, когда машина въехала на территорию за одним из высоких заборов. Пожалуй что, самым высоким. Ворота тут же закрылись, охранник в камуфляже, похожий на поднятого из берлоги медведя, вышел из своей будки посмотреть, кто там приехал? И, несмотря на то, что гостье он кивнул и сказал «здасьте», Евгении все равно стало не по себе. То есть, еще больше не по себе.
Дом был огромный, трехэтажный, окна первого этажа забраны решетками. Стены толстые, кирпичные, архитектура без всяких изысков. Ни тебе портика с гербом, ни башенок, ни затейливых флигелечков, как это любят нувориши. Чем человек богаче, тем с большим пренебрежением он относится к типовым проектам. Этот же дом напомнил Евгении типовую тюрьму. Или это из-за испорченного настроения?
«Дом как дом. Чего ты так напряглась? – корила она себя, поднимаясь по ступенькам крыльца. – Сейчас я увижу Алика».
Первые секунды самые волнительные. Какими глазами посмотрят они друг на друга сейчас?
– Вы от Поповича? – кинулся ей навстречу толстячок с маслеными глазками. И подкатился чуть ли не под ноги. Казалось, он вот-вот растечется, словно кусок теста на сковородке, и превратится в густо намасленный блин, лишь бы желанной гостье было комфортно и сытно.
От волнения Евгения не сразу вспомнила, что это фамилия Александра Ивановича: Попович. И нервно кивнула: да, от него.
– Николай Павлович сейчас будут, – подобострастно сказал толстячок. – Его дела задерживают.
– Николай Павлович?
– Как? Вам не сказали? – всерьез обиделся кусок живого теста. – Господин Корнеев! Хозяин, – он понизил голос еще на полтона, чуть ли не пролепетал, захлебываясь сладкой слюной: – Хозяин.
– Конечно, я в курсе, – кивнула Евгения. – Просто не сразу сориентировалась. Замерзла.
– Да, погодка сегодня та еще! – оживился толстячок. – Так, может, чайку? Или чего покрепче? – подмигнул он.
– Да вроде рановато еще для покрепче.
– Все правильно: о делах на трезвую голову, – в его таком богатом интонациями голосе прозвучало уважение к гостье. – А потом можно, так сказать, и обмыть. Хотите пока увидеть гостя?
Это «гостя» содержало в себе целую гамму эмоций. От уважения к сумме долга до пренебрежения к статусу заключенного, в котором этот гость теперь находится. А между ними, между уважением и пренебрежением, ирония и еще бог знает чего. Евгения невольно улыбнулась. Какой богатый голос у помощника Корнеева! Внешностью природа обидела, но взамен дала талант, которым можно прокормиться. И толстячок не растерялся, устроился сытно.
– Да, пожалуй, – сказала она сдержанно. – Может быть, мы договоримся с вашим должником еще до приезда господина Корнеева?
– Что ж, – сладко причмокнул толстячок, – Николай Павлович только обрадуется: меньше работы. Прошу! – И он широким жестом указал Евгении на лестницу, ведущую на второй этаж.
Она шагнула на ступеньку первой, заметно волнуясь и втайне радуясь, что толстячок не видит ее лица. Первая встреча после разлуки. Непродолжительной, но сколько всего случилось за это короткое время!
– Вторая дверь направо, – сказал ей в спину толстячок. – Толкните и заходите.
– Разве дверь не заперта? – удивилась Евгения. – Если так, то почему я не вижу тут охраны?
Толстячок тихо рассмеялся. От этого смеха по спине у Евгении побежали мурашки. Она оценила всю серьезность ситуации. Кредиторы – это не полиция. Они за деньги стараются, не за показатели. За свои деньги. Поэтому должника достанут из-под земли, надо будет – из мертвых воскресят. Попытается убежать – его проблема.
– Я туточки постою, вдоль стеночки, – и забавный толстячок буквально слился с серой стеной.
Судя по тому, как он был вышколен, дисциплина тут была почище армейской. Евгения почти уже оставила мысль о побеге. Набрав побольше воздуха в грудь, она открыла дверь и шагнула в комнату.
Алик лежал на кровати, лицом к стене. На звук открывающейся двери он даже не повернулся. Евгения обрадовалась этим секундам и аккуратно закрыла за собой дверь. Потом тихонько окликнула:
– Эй!
Он повернул голову, вздрогнул и резко сел на кровати:
– Ты?! Как быстро они тебя нашли!
Потом вскочил и кинулся к окну. Рывком распахнул его и свесился вниз.
– Что ты делаешь?! – кинулась к нему Евгения.
– Беги! Второй этаж, невысоко. Слушай сюда. – Он сжал ее руки. – Я все уже продумал. Отсюда можно сбежать. Я тебя подержу, ты спрыгнешь. Беги к забору, там дерево растет. Залезешь на него и – на ту сторону! Помнишь полет Гиббона? Ты справишься. Я сам хотел, но лучше ты. А я их задержу.
– Никуда я не побегу! Успокойся. Сядь! – сказала она повелительно.
– Не понял, – растерянно посмотрел на нее Алик.
– Я получила твое письмо.
– Ты по электронному адресу меня вычислила, что ли?!
– Что за бред, – поморщилась она. – Но ты прав: я сама сюда приехала. Чтобы уладить твои проблемы.
– Я получила твое письмо.
– Ты по электронному адресу меня вычислила, что ли?!
– Что за бред, – поморщилась она. – Но ты прав: я сама сюда приехала. Чтобы уладить твои проблемы.
– Господи, какая же ты дура! – Он обхватил голову руками. – Ты хотя бы знаешь, сколько я должен?!
– Разумеется. Ты об этом написал. Так вот: сумма долга меня не пугает.
– Ты думаешь, что драгоценности, которые я тебе подарил, столько стоят?! Я, конечно, ценю твой поступок, но…
– Вот это – Тиффани, – она ткнула пальцем в кулон на тонкой платиновой цепочке. – Ты знаешь, сколько это стоит? Машина, на которой ты ездишь, – вот цена безделушки, которая болтается у меня шее.
– Откуда ты знаешь, на какой машине я езжу? – напряженно спросил он.
– Алик, ты меня не узнаешь? – Она заглянула ему в глаза. – Я понимаю, ты видел меня мельком, на стоянке у ресторана. И сейчас я не в лучшей форме. Макияж немного потек. Но все равно. Я тебе никого не напоминаю?
– Ты моя Ева. С острова порхающих бабочек.
– А до того? Ведь мы с тобой встречались, – мягко напомнила она. – Это было за день до того, как твои друзья сгорели в машине, куда полезли за деньгами. Помнишь московскую гостью? Ресторан на Невском. Место на стоянке, которое ты для нее освободил…
– Этого не может быть, – растерянно сказал Алик. – Да ну, бред.
– Тем не менее. Чудовищное совпадение. Не так много на свете мест, где в высокий сезон собираются все, у кого есть деньги. Мир-то, оказывается, тесен.
– Евгения Борисовна, – неуверенно сказал Алик. – Генеральный директор московской девелоперской фирмы? «АРКА», кажется? Босс еще насмехался над прозвищем барыни: ЕБ. Так это ты – ЕБ?!
– Она самая, – Евгения постаралась придать своему голосу бодрости.
– Но это же… Слушай, вали отсюда! – неожиданно грубо сказал он. – Теперь тем более вали!
– У нас мало времени, – сухо сказала Евгения. – Так что давай-ка без капризов. Да, мы оба оказались, мягко скажем, не теми, за кого себя выдавали там, на Пхукете. Резюме: с моей стороны, это была глупость. С твоей – трусость. Я тоже все хотела сказать в самый последний момент, поэтому и поехала с тобой в аэропорт. Деньги тебе хотела отдать. Десять тысяч долларов, больше у меня с собой не было. Но я же не знала тогда, как обстоят дела. Теперь я готова отдать триста тысяч. Точнее, двести восемьдесят.
– Ты так точно знаешь, сколько я должен?! – потрясенно спросил Алик.
– Да. Знаю. У меня был разговор с моим деловым партнером, который одновременно является твоим хозяином. Мы обсудили ситуацию. Но, как ты сам понимаешь, я не могу вынуть эти деньги из своего кармана. Я не сказала Александру Ивановичу, что мы с тобой знакомы. Иначе ситуация получается двусмысленная. Поэтому давай-ка подумаем, как бы все это грамотно обставить? Мне нужен адрес твоей жены. И ее имя.
– Но я в разводе, – растерянно сказал Алик.
– Не имеет значения. Мне нужен человек, которым я могла бы прикрыться.
– Зачем? Тебе так понравилось, как я тебя трахал? – усмехнулся он.
– Заткнись!
– Баба есть баба. Уж от вас-то, Евгения Борисовна, не ожидал, – сказал он с иронией. – Что, проблемы в семейной жизни? Я слышал, вы замужем.
– Да, я замужем. Но скоро развожусь.
– Из-за меня, что ли?
– Послушай, ты будешь наконец говорить о деле? – взмолилась она.
– Я не хочу, чтобы ты отдавала деньги, которые я украл.
– Хочу не хочу, – сказала она раздраженно. – Пока по отношению к тебе не применяют силу. Но это по моей просьбе, понимаешь? Я буквально умолила ничего не делать до разговора со мной.
– Пусть лучше меня разберут на органы, чем женщина, которая две недели была безоговорочно моей, сделает меня своим должником на всю оставшуюся жизнь! Скажи мне, Ева, зачем все портить? Все, что у нас с тобой было?
– Я не Ева! Было и прошло. Это глупое геройство ни к чему. Пустая бравада. Пока тебя в операционную не повели, где заберут почку. Это больно. А потом еще больней. И – на всю жизнь инвалид. Господи, да что я тебя уговариваю?! – Она встала.
В этот момент в дверь раздался осторожный стук.
– Что там? – спросила Евгения, высунувшись в коридор.
– Николай Павлович приехали, – подобострастно сказал толстячок. – Ну, а как ваши дела? Вы договорились?
– Почти.
– Ну, так, может, Николай Павлович помогут? – льстиво хихикнул его помощник.
– Да, сейчас. Еще пара минут, – сказала она с досадой.
– Они пока пальто снимут.
Евгения прикрыла дверь и торопливо сказала:
– Сейчас сюда придет хозяин коллектора, которому продали твой долг. И все начнется всерьез. Ты – его кошелек, понял? И пока он не достанет из этого кошелька свои деньги, ты не будешь ни жив ни мертв. Потому что умереть тебе не дадут, но и жизнью это назвать нельзя. Я тебя не пугаю, просто подумай. Полминуты у тебя есть.
– Хорошо, я согласен, – вымученно сказал Алик.
– Адрес твоей жены?
– Васильевский остров… – Он назвал номер дома и квартиру.
– Как ее зовут, твою бывшую?
– Васькова Татьяна.
– Теперь я обо всем договорюсь. – Она выдохнула с облегчением. – Деньги у меня на счете. Я вип-клиент, поэтому с наличными проблем быть не должно. Драгоценности, которые ты мне подарил, я продам потом. На это надо время, а у меня его нет. Ты молчи. Все скажу я.
И в этот момент в коридоре раздались тяжелые шаги. Евгения вся поджалась. Алик, напротив, расслабился. Но ровно до того момента, как открылась дверь.
Евгения узнала его сразу, несмотря на то что он теперь был в костюме. Она узнала бы его и в турецком халате, и с еврейскими пейсами. В любом обличье. По взгляду, которым мужчина ее наградил. И тут же осклабился в волчьей улыбке:
– А мирок-то, выходит, тесен!
Это был «браток» с виллы на Пхукете. «Бычара» с тайского пляжа. Предупредительный кавалер сладкой белокожей девочки. Он же Николай Корнеев, владелец коллектора, который купил долг Андрея Васькова. И его самого со всеми потрохами.
– А зря я в Бога-то не верил! – с чувством сказал Корнеев и потрогал мощную шею, на которой под белоснежным воротником сорочки от «Армани» висела золотая цепь с огромным крестом. – Надо бы в храм сходить, скупить у них свечи и зажечь, где только скажут. Я ведь не Бога просил: найти бы мне ту стерву… Тебя то есть, – он с усмешкой посмотрел на Евгению. – Скорее, дьявола, которому я давно уже продался с потрохами. Просто зубами скрипел от злости и на стену кидался. Анька, сука, на развод подала, а папаша ее, чтоб он сдох, такого адвоката нанял, что я могу теперь бизнес потерять. Да и это не беда. Дочке она все рассказала, баба моя. Дочка меня теперь видеть не хочет, а кому я всем этим обязан, а?
– Но зато теперь вы с любимой женщиной, – пролепетала растерявшаяся под яростным взглядом Евгения.
– С кем?! Да ты, сука, соображаешь, что говоришь?! Мою девочку мамаша в Англию увезла! Они же с Анькой подружки закадычные! Где я, по-твоему, познакомился с моей сладкой блондиночкой? На улице ее, что ли, подобрал, как ты своего трахаля?! – он кивнул на Алика. – А, кстати, интересная история! А ну-ка, голубки, расскажите-ка мне ее, с самого начала. И во всех подробностях.
Корнеев взял стул, поставил его в центре комнаты и уселся задом наперед, так что спинка оказалась между ног. Сжав ее мощными коленями так, что дерево, казалось, сейчас треснет, Корнеев повелительно спросил, обращаясь к Евгении:
– Ну?
Ее лицо пошло красными пятнами. Когда она заговорила, голос у нее был умоляющий:
– Это простое совпадение, поймите. Мы с Аликом случайно оказались в одном отеле.
– С кем? – удивленно спросил Корнеев. – Он вроде бы Андрюха.
– Вот видите! Я даже не знаю, как его на самом деле зовут! Мне он представился Аликом. Это было случайное знакомство.
– Ага! Заливай! – хмыкнул ее визави. – То-то ты примчалась сюда, как только узнала, куда увезли твоего трахаля!
– Я могу поклясться, чем хотите!
– А на хрен мне твои клятвы? Мне бабки нужны!
– Раз вы меня узнали, нет больше смысла скрываться. Я готова заплатить вам долг. Если вам нужны наличные…
– Само собой, – жестко сказал Корнеев. – Только кэш.
– Я готова передать вам деньги, как только закажу в банке нужно сумму. Двести восемьдесят тысяч долларов.
– Семьсот восемьдесят.
– Не поняла? – растерялась она.
– Пропало сколько? Лям. То, что не успел в Тае слить, он отдал, – Корнеев кивнул на Алика. – Ты считать умеешь? Вот и вычти из ляма двести двадцать.
– Но полмиллиона сгорели в машине! Алик взял только одну канистру!
– А я почем знаю? Вдруг вы меня снова разводите? Один раз уже пытались. А если бы мы случайно не встретились там, на Пхукете? Никто бы и не узнал, что вы в паре работаете.
– Я уже, кажется, объяснила, что до поездки в Таиланд мы не были знакомы!
– А я почем знаю? – повторил Корнеев. – Вы в одной фирме работаете.
– Как раз таки в разных. С Поповичем мы договорились о партнерстве лишь месяц назад.