Род Эванс руководил разными группами с 17 лет. Он родился 19 января 1947 года в городе Слау, играл в местных командах и постепенно начал выезжать на клубную работу за границу. В январе 1967 года The Maze получила трехмесячный контракт в Милане, в Ита-лии. Иан Пейс рассказывает, что тогда, на переправе через английский канал он познакомился с Ричи Блэкмором, который ехал в Гамбург. Спустя три месяца, по окончании работы в Италии, «Лабиринт» приехали на три недели в Гамбург и приятели снова встретились. Несмотря на постоянный заработок, The Maze никаких заманчивых перспектив своим участникам не сулила, поэтому, когда Мик Ангус рассказал о рекламном объявлении в «Мелоди Мейкер», Род Эванс без колебаний ответил на него . Вслед за ним, как мы уже знаем, к группе присоединился Иан Пейс. «Тогда мне было двадцать лет, — вспоминает Иан, — и как большинство двадцатилетних, я был готов к чему угодно. Я приехал на репетицию, поиграл и все согласились, что барабанщиком должен быть я. Прослушивание мое было сделано как бы за спиной Вудмана Кларка — такие вещи, к сожалению, случаются.»
Группа Roundabouts в марте 1968 года начала серьезные репетиции. Старый дом, в котором ребяга жили на ферме был населен привидениями. В холодных коридорах по ночам раздавались таинственные шорохи, слышались какие-то завывания, всхлипы, под кроватью Джона Лорда что-то шевелилось, окно, закрытое на ночь, могло само собой открыться и хлопать на сквозняке. Однажды ночью Джон открыл глаза и увидел: в потемках, по комнате ползло полено, движимое к двери какой-то мистической силой. Дверь тихонько раскрылась, полено исчезло. Со стены над камином, с оглушительным грохотом, разбившись вдребезги, упало лепное украшение... На следующее утро за завтраком ребята рассказывали друг другу об ужасах пережитой ночи. Ричи Блэкмор с невинным лицом и чистыми, немного грустными глазами выслушивал внимательно их и сочувственно. Ему было еще труднее: ведь нужно было самому ночью не спать, дожидаясь, пока не заснут остальные, подкрадываться к своему стоваттному «Маршалу», тихо включать его, выставлять максимальную громкость, плавно приближать гитару к динамикам до тех пор, пока усилитель из-за обратной радиосвязи не начинал скулить и стонать, привязывать и протягивать нитки, заставляя окна хлопать, двери — незаметно раскрываться, поленья — ползти по полу... Рок-н-рольное творчество не затихало ни днем, ни ночью.
Весной 1968 года Ричи Блэкмор пригласил старого знакомого, продюсера Дерека Лоренса на репетицию. Ребята произвели на Лоренса должное впечатление, он решил действовать. Тут и случай подвер-нулся: одна из крупных американских корпораций организовала отдел грампластинок, новую фирму назвали Tetragrammaton. Директора «Тетра-грамматона», знавшие Дерека лоренса, поручили ему найти и записать интересную английскую группу. В Америку послали демо-ленты и через несколько дней оттуда пришла энергичная телеграмма: «Настоящим под-тверждаем аванс в 2 тысячи долларов и 9 процентов отчислений с продажи пластинок в США, Канаде и Японии. Тчк Поехали! Тчк». (Девять процентов могут показаться величиной пропорционально небольшой, но для сравнения могу сказать, что английская фирма EMI предложила аналогичный контракт в Великобритании на 8% отчислений и безо всякого аванса). Пока стороны обменивались телеграммами, пятеро музыкантов готовились к первому выступлению 20 апреля в Таструпе, в Дании. После этого поездка по Скандинавии: 17 дней, 11 концертов. Джон Лорд вспоминает, что эти первые гастроли решили отыграть под вывеской Roundabout — «Карусель». Расчет был такой: если гастроли пройдут плохо, то по возвращении в Лондон название сменить, стереть, так сказать, «Карусель» с лица земли, а о поездке вообще никому не рассказывать. Еще во время репетиций в деревне Саут Мимм на столе постоянно лежал лист бумаги и ручка. Каждый, кому в голову приходило название, мог его записать. Список становился все длиннее. Одно из названий, которое обсуждали всерьез, было Orpheus — «Орфей», другое: Fire — «Огонь». Однажды утром, в конце списка появилось название, написанное рукой Ричи Блекмора, два слова Deep Purple, в буквальном переводе «Темнопурпуровый, Багровый». Это была любимая песня бабушки Блекмора, пластинка, записанная еще до войны оркестром Дюка Эллингтона.
Окончательное решение назваться Deep Purple созрело во время скандинавских гастролей. Первый диск: Shades Of Deep Purple — «Оттенки Багряного» была записана всего за два дня, в субботу и воскресенье 11-12 мая. 13 мая Дерек Лоренс смикшировал запись и матричная лента была готова, Одновременно с альбомом намечен был и выпуск сорокопятки. Участники группы считали самой подходящей для нее битловскую Help, но дирекция «Тетраграмматона» настояла на том, чтобы первым синглом стала песня Hush — «Тишина». Как показали дальнейшие события, это было одно из немногих правильных решений, принятых администрацией. «Тетраграмматон» была фирмой новорожденной, но за ней стоял организационный опыт крупной корпорации и ее финансовая мощь. Реклама новой пластинки была проведена профессионально, с надлежащим размахом и к сентябрю Hush поднялась в списке журнала Billboard на 4-е место. Успех альбома был скромнее, но тем не менее и он к октябрю вошел в первую тридцатку (№24). На родине, в Великобритании и альбом, и сорокопятка провалились самым печальным образом, однако Hush стала популярной на европейском континенте и, как это ни странно, в Новой Зеландии.
В это время дип-перпловцы жили в Лондоне, в гостинице «Раффлз». В гостях, конечно, хорошо, но дома — лучше. Менеджеры Эдвардз и Колетта сняли музыкантам небольшой домик, №13 по улице Секонд Авеню, в районе Актон Вэйл. Ричи Блекмор и его невеста Бэбз поселились в одной комнате, Джон Лорд и Николае Симпер в другой, Род Эванс и Иан Пейс в третьей, гостиная была общей.
Стараниями тех же менеджеров Deep Purple впервые появились на телевидении, в программе Дэвида Фроста. Как обычно, почти целый день шли репетиции, установка света, камер и т.д. Ричи Блекмора в студии не было, где он был — не знал никто. Режиссер нервничал. Обстановка накалялась. Уже собирались выставить «запасного», Мика Ангуса (того самого, который год назад чуть не стал певцом). Наконец, Ричи появился — в последний момент, когда его уже и ждать перестали. Он спокойно заявил, что не видит смысла попусту тратить день в телестудии, не делая ничего полезного. (Как видите, Ричи с самых ранних дней отличала хладнокровная рассудительность профессионала!)
В августе группа поехала в Швейцарию, выступила на небольшом стадионе в Берне, вместе со Small Faces. По возвращении в Англию играли на открытом Национальном Джазовом Фестивале в Санбьюри. Deep Purple получили выступление в субботу днем. Публика встретила их плохо, в зале раздавались крики «халтура!», многие приняли их за американскую группу. Расстроенные музыканты покинули сцену «под звук собственных копыт». В это время шла работа над вторым альбомом, The Book Of Taleysin — «Книга Талейсина». В октябре 1968 года по приглашению «Тетраграмматона» Deep Purple вылетели в Лос- Анжелес. В Америке дела пошли совсем по-другому: ребят поселили в роскошном отеле на Бульваре Заходящего Солнца, к их приезду "Тетраграмматон" в спешном порядке выпустил второй диск. В их распоряжении была кавалькада сверкающих лимузинов, фирма нанимала штатного повара и утром ему можно было заказать на обед все, что угодно, цветы в комнатах менялись дважды в день, повсюду росли раскидистые пальмы... Это вам — не холодная квартира в Лондоне с видом на промокший сад! «Тетраграмматон» также организовала американские гастроли. Deep Purple должны были сопровождать Cream в их прощальной поездке по Соединенным Штатам. Первый концерт в Лос-Анжелесском «Форуме»: 16 тысяч зрителей, недурное начало, ежели так и дальше... Но после второго концерта и еще одного выступления в Сан-Диего участники «Сливок» невзлюбили наших героев и потребовали снять их с первого отделения. Пришлось в срочном порядке гастрольный план переделывать, организовывать для Deep Purple отдельный маршрут.
Американские гастроли продолжались более трех месяцев. Deep Purple побывали в Сан-Франциско, Орегоне, Вашингтоне, затем поехали на восток — в Детройт, Чикаго, Питтсбург. Рождество встретили в Нью-Йорке, по этому случаю из Англии прилетели жены и подруги. Рождество — праздник домашний, семейный, в гостинице его как следует не справишь. Всем вдруг захотелось домой, в дождь и сырость... В середине января 1969 года Deep Purple вернулись в Лондон, стали готовить материал для третьей пластинки. Записывали ее в конце февраля и начале марта. В марте 1969 года Ричи Блекмор и Джон Лорд почти одновременно женились. Может быть, поэтому думать было некогда и третью пластинка назвали просто — Deep Purple.
Третий альбом вышел в Англии только в октябре. На нем появилось больше своего материала, но основной упор делался на чужих песнях, таких, которые можно было бы выпускать одиночными пластинками. Такая политика была общепринятой и проводилась, скорее всего, по настоянию «Тетраграмматона». Она имела вредные последствия: Deep Purple начали принимать за очередную легковесную поп группу. Впоследствии немало сил и времени было потрачено на то, чтобы это впечатление изжить. Ричи Блекмор был всем этим страшно возмущен. В апреле 1969 года Deep Purple снова поехали в Америку на полтора месяца. На этот раз события там приняли зловещий оборот: в группе произошел раскол. Ричи Блекмор, Джон Лорд и Иан Пейс решили уволить певца Рода Эванса и басиста Ника Симпера. Группу сопровождал менеджер Джон Колетта. За две недели до окончания поездки инициативная тройка вызвала его на разговор. Инициативники заявили, что больше они так играть не могут и не хотят, что с них хватит. Джон Колетта резонно ответил, что гастрольный договор надо выполнить и оставшиеся концерты каким-то образом доиграть. Обстановка была ужасная. Вспоминая об этом впоследствии, Ричи Блекмор сказал: «Род был певец неплохой, но — балладного стиля. Медленные вещи он пел хорошо, но во время забойных номеров голос его не строил, он не попадал на ноты. Группа двигалась в направлении тяжелой музыки и стиль ее все меньше подходил к манере Рода Эванса. Ник Симпер, тоже, в общем, прекрасный басист, но он не мог двигаться в с нами, потому что, в сущности, был рокером старого стиля». С самого начала, с самого создания группы было заведено — все крупные решения принимаются подавляющим большинством голосов. Трое подавляли двоих. Подавляемому меньшинству пришлось подчиниться. Ник Симпер был очень расстроен, обижен и уязвлен. Род Эванс, как ни странно, принял новости довольно спокойно. Он, в конце концов, обручился с американкой из богатой семьи и уехал жить в США.
По возвращении из Америки Deep Purple выступили в первом составе еще семь раз, в последний раз в Кардиффе, 4 июля 1969 года. По уходу из группы Роду Эвансу и Нику Симперу выдали трехмесячное жалование, позволили им взять необходимые усилители и аппаратуру, а кроме того, предложили на выбор: либо единовременную сумму, либо отчисления от будущей продажи пластинок. Ник Симпер подал в суд и после долгого разбирательства высудил 10 тысяч фунтов, потеряв при этом право на всякие дальнейшие гонорары. Род Эванс в суд не подавал, единовременной суммы не получал и, как показали события, оказался прав: ежегодно в течение последующих восьми лет только от продажи старых пластинок он получал по 15 тысяч ежегодных.
Deep Purple первого образца перестала существовать, от первоначального состава осталось 60%, группа стояла на распутье. «Что же мы теперь будем делать?» — спросил ребят менеджер Тони Эдварде, на что Джон Лорд ответил, что есть у них на примете один паренек, который замечательно вопит высоким голосом.
Ян Гиллан родился 19 августа 1945 года недалеко от Лондона, в музыкальной семье: дед его по матери был профессиональным оперным певцом и даже шлифовал свой баритон у миланских профессоров. Первые музыкальные воспоминания Гиллана в детстве — теплый вечер, мать сидит за роялем, пытаясь сыграть Rondo A La Turk, начинает снова и снова, каждый раз ошибается и останавливается на том же самом месте. Ян учился в Актонской школе, той самой, которую закончили Роджер Долтри, Пит Таунзенд и Джон Энтуисл, участники The Who. Гиллан, как тысячи других мальчишек его поколения, пристрастился к рок-н-роллу, слушая Элвиса Пресли. В 16 лет он решил стать кинозвездой. По примеру Элвиса и Клиффа Ричарда, которые попали на большой экран, ставши сначала популярными певцами, он решил попытать счастья в музыке. В один из выходных Ян пригласил к себе домой всех ребят своей школы, которые умели на чем-нибудь играть. Пришло 12 человек с акустическими гитарами — те, у кого были все 6 струн, играли соло или ритм, а у кого струн не хватало — изображали бас. Через час терпение домашних лопнуло и незадачливых рокеров выставили на улицу. Так появилась первая группа Яна Гиллана, The Moonshiners - «Самогонщики». Она играла раз в неделю в местном молодежном клубе, вместо оплаты клуб предоставлял помещение для репетиций. Ян Гиллан называл себя тогда Garth Rockett. Пел он через микрофон, включенный в старый катушечный Grundig, сам же играл на барабанах. Палочка у него, правда, была всего одна, другую заменяла щетка, большой барабан был позаимствован из духового оркестра Армии Спасения, у хай-хета не было нижней тарелки. «Когда я пел,— вспоминает Гиллан,— то в группе не было барабанов, когда играл на барабанах — не было солиста».
После нескольких недель выступлений в клубе к Гиллану подошли ребята и предложила играть с ними. Группа эта называлась The Javelins — «Копья». В ее составе Гиллан с 1961 по 1964 год пел вечерами, работая днем техником по гарантийному ремонту морозильников. Javelins были любителями, но ее участники относились к делу профессионально: у них был собственный красный почтовый автобус, правда списанный, который чихал и кашлял, заставляя своих пассажиров чихать и кашлять, музыканты играли на хороших инструментах. Гиллан, к тому времени называвший себя Jess The Thunder — «Джесс Громовержец», купил себе настоящий аппарат с колонками. Вскоре The Javelins удалось получить постоянное место в привокзальной гостинице в Ричмонде, на юго-западе Лондона. Место это освободилось когда другая группа, некие Rolling Stones, после успеха своей первой пластинки отправились на гастроли. The Javelins распались в 1964 году. Ян Гиллан, после кратковременного участия еще в двух группах, вошел в состав профессиональной команды Episode Six — «Шестой Эпизод» и отправился с ними на два месяца в Бейрут, в Ливан, тогда еще мирный город. кишевший туристами. Басистом в «Шестом Эпизоде» был Роджер Гловер.
Роджер Дэвид Гловер родился 30 ноября 1945 года в Южном Уэльсе. Когда ему было 9 лет, родители решили стать содержателями паба, общественного питейного заведения, и пока они кончали годичные курсы в Лондоне, Роджер жил у тетки в Ливерпуле. Через год родители приняли паб в Лондонском районе Эрлз Корт и поселились в том же доме на верхних этажах. Маленький Роджер по вечерам тихо выползал из постели и спускался на цыпочках по лестнице, чтобы послушать какой-нибудь ансамбль, состоявший из банджо и двух стиральных досок. В 12 лет он купил себе первую гитару, стал увлекаться блюзом и роком. На гитаре ему было играть трудно, поэтому он снял первые две струны и щипал остальные четыре. Так он и стал бас гитаристом. Деньги на первую настоящую бас-гитару ему одолжил дядя. Чтобы отдать долг, Роджер несколько месяцев рано утром, перед школой, разносил по домам газеты в своем районе.
Первая школьная группа Гловера называлась Madisons. У нее были соперники — другая школьная команда под названием The Lightnings — «Молнии». В 1963 году, когда Роджер закончил школу и поступил в художественное училище, «Молнии» переименовали себя в «Шестой Эпизод». В мае 1965 года Ян Гиллан вошел в ее состав, вскоре группа стала профессиональной. Во время поездки в Бейрут участники «Шестого эпизода» впервые почувствовали вкус славы. Местный хит-парад составлялся двумя магазинами, и хоть по абсолютным цифрам пластинок этих в Бейруте продавалось немного, по относительным показателям «Шестой Эпизод» перещеголял всех и стал Номером Один. Ребята играли в огромном зале кабаре на 3 или 4 тысячи человек и свои высокие ближневосточные ставки тратили на покупку аппаратуры. Ян Гиллан вспоминает, что уже тогда у них на сцене стояли огромные усилительные шкафы, по виду напоминавшие нью-йоркские небоскребы. По направлению «Шестой Эпизод» был поп-группой с упором на ансамблевое пение в стиле Beach Boys. Они могли играть в любом стиле, но собственного стиля не имели.
В 1968 году Роджер Гловер и Ян Гиллан стали пробовать свои силы в сочинительстве. Ян слагал стихи частушечного типа и когда Роджер Гловер предложил попробовать написать стихи для песни, то Гиллан гордо отказался, заявив, что это — занятие для маменькиных сынков. Состав «Шестого Эпизода» оставался, в общем, неизменным, но барабанщики в нем регулярно менялись. Один из них, зачарованный чувственным танцем живота, остался в Бейруте с танцовщицей, пришедший вслед за ним ударник также удержался ненадолго, и, наконец, летом 1968 года в группу пришел Мик Андервуд, ударник, который раньше играл с Ричи Блекмором в группе The Outlaws — «Нарушители Закона». Именно Андервуд годом спустя встретил Ричи Блекмора и порекомендовал ему Гиллана. К тому времени, весной 1969 года, в «Шестом Эпизоде» наметился застой и даже легкое музыкальное гниение. Ян Гиллан поговаривал с товарищами о создании новой группы. Но получилось все иначе: на одно из выступлений «Шестого Эпизода» пришли Ричи Блекмор и Джон Лорд и на следующий день Джон Лорд позвонил Яну Гиллану и предложил ему стать участником Deep Purple. Гиллан пригласил своего приятеля Роджера — показать дип-перпловцам свои песни. На встрече выяснилось, что по стилю они Deep Purple не подходят, но Роджеру Гловеру предложили придти в студию на запись, а после записи — место басиста. «Спасибо,— ответил Роджер,— но я свою группу покинуть не могу, достаточно того, что уходит певец. Если еще и я уйду, то группа развалится и все остальные останутся без работы.» Следующая ночь для Роджера Гловера была мучительной, он провел ее в размышлениях и глаз не сомкнул до рассвета. С одной стороны, он был под большим впечатлением от виртуозности участников Deep Purple и свежести их музыки, с другой стороны, ему было больно оставлять друзей, с которыми было пройдено немало дорог. В конце концов, под утро он пришел к выводу, что «Шестой Эпизод», так сказать, морально устарел и что группа не выживет, даже если он в ней останется.
Переход Яна Гиллана и Роджера Гловера в Deep Purple , как мы уже говорили, вызвал административную войну между менеджерами, на перебежчиков подали в суд за нарушение условий контракта. В конце концов, все уладили полюбовно, без суда, за компенсацию в три тысячи фунтов. Группа Episode Six набрала новых людей, но, как Роджер Гловер и предполагал, через три месяца распалась окончательно. Для Deep Purple начинался новый период, эра восхождения на вершины профессионального успеха.
В разгаре всех этих внутренних уходов-приходов-переходов летом 1969 года вышел второй альбом The Book Of Taliesyn. Сие событие в Англии прошло почти незаметно. С одной стороны, на пластинке не было ничего, что привлекало бы внимание, с другой — у администрации было забот по горло, ей было не до реклам-ной компании.
Из Америки шли сведения, что «Тетраграмматон», задолжавший кучу денег, был на грани банкротства. Убытки фирмы в 1969 году составляли почти миллион долларов, а к февралю 1970 — более двух миллионов. Дело в том, что пластиночная компания была лишь отделением основной фирмы, а та вкладывала деньги в кинопроизводство. Фильмы проваливались один за другим, но владельцам нужно было поддерживать иллюзию успеха, они попрежнему содержали огромный штат, принимали посетителей в просторных кабинетах, ездили на лимузинах и летали только первым классом. Короче, деньги, на которые рассчитывали администраторы Deep Purple, из Америки не поступали. Для того, чтобы как-то выжить, пришлось организовывать максимальное число концертов. Англия — страна небольшая, на гастроли здесь ездят своим транспортом. На мини-автобусе, выкрашенном в пурпурный цвет и двух машинах участники Deep Purple, вместе с оборудованием, разъезжали на выступления. В будущем мы увидим, что нет худа без добра и что банкротство «Тетраграмматона» пошло, в конце концов, на пользу дипперпловцам, но тогда, летом 69 года с оборотным капиталом было плохо — кривая заработков печально смотрела вниз. Ребят это, впрочем, волновало мало — их манили новые волнующие и интересные голубые дали, они были вместе, им было весело, интересно и смешно. Для Роджера Гловера и Яна Гиллана самым ободряющим было то, что к их песням отнеслись серьезно. Одна из первых песен, которую группа стала репетировать, была Speed King — «Король Скорости».