Спокойно, Ник, держи себя в руках.
— Энди, не сердись. Я растерян, не знаю, что делать, что меня ждет. Прости меня, пожалуйста.
Я понимал, что отправлять сообщения опрометчиво. Но, с другой стороны, у нее в телефоне, не исключено, есть сотня моих сообщений, сохраненных в памяти. О господи, если она выберет и обнародует самые фривольные и пошлые… Любой присяжный заседатель женского пола упечет меня на полную катушку только из-за них. Одно дело — знать, что я изменяю жене, а другое — слышать, как учитель солидным назидательным тоном рассказывает студентке о своем «гиганте»-крепыше. Я покраснел в лучах зари. Ледяной кубик растаял окончательно.
Сидя на ступеньках у парадного входа в дом Го, я каждые десять минут набирал Энди. Безрезультатно. После бессонной ночи нервы напоминали колючую проволоку. В шесть часов двенадцать минут у обочины притормозил автомобиль Бони. Я молча смотрел, как детектив идет ко мне с двумя пластиковыми стаканами.
— Привет, Ник! Вот пришла узнать, как у вас дела, и привезла кофе.
— Я тут размышляю.
— Вы, вероятно, места себе не находите из-за этой новости о беременности… — Она неторопливо вылила в кофе две упаковки сливок, как я люблю, и вручила мне стакан. — Что это у вас? — спросила, указывая на мою щеку.
— О чем вы?
— Я спрашиваю, что у вас с лицом, Ник. Сильное покраснение… — Бони взяла меня за подбородок, присмотрелась. — На укус похоже.
— Наверное, крапивница. Из-за стресса. У меня всегда так.
— А-а… — Она пригубила кофе. — Ник, вы ведь знаете, что я на вашей стороне?
— Знаю.
— Это правда. Хочу, чтобы вы мне доверяли. Видите ли, я не смогу помочь вам, если вы не будете мне доверять. Я знаю, звучит как речь копа из сериала, но это правда.
Мы сидели в странной, полудоверительной тишине и потягивали кофе.
— Ладно, — продолжила Бони, — будет лучше, если вы услышите это от меня, а не от кого-нибудь другого. Мы нашли сумочку Эми.
— Что?
— Да-да. Никаких наличных, но там ее мобильный телефон и идентификационная карта. Сумочку нашли в Ганнибале, представляете? На берегу реки, к югу от пароходной пристани. Мы допускаем, что кто-то хотел создать впечатление, будто сумочка сброшена с моста по пути в Иллинойс.
— Создать впечатление?
— Она не побывала в воде. На внешней стороне есть отпечатки пальцев, рядом с застежкой-молнией. Конечно, иногда отпечатки могут сохраняться после контакта с водой, но обычно… Не буду вдаваться в научные тонкости, просто скажу: согласно нашей версии сумочку бросили на берегу с тем расчетом, чтобы ее обязательно нашли.
— Похоже, что вы это рассказываете не просто так.
— Ник, отпечатки пальцев, которые мы нашли, ваши. Не такой уж и абсурд — мужья иногда роются в сумочках своих жен. Но не это главное… — Она хихикнула, как будто испытала озарение. — У меня есть вопрос. Вы ведь ездили недавно в Ганнибал?
Она произнесла эти слова с такой убежденностью, что я на миг представил «жучок» где-нибудь под днищем моего автомобиля, который полиция вернула мне в то утро, когда я ездил на родину Марка Твена.
— Чтобы избавиться от сумочки моей жены, нужно было ехать в Ганнибал!
— Предположим, вы убили жену, инсценировали место преступления в доме, чтобы заставить нас поверить, будто на нее напал посторонний. А когда сообразили, что оказались под подозрением, решили дать нам еще один ложный след. Некоторые из наших ребят уже настолько уверены в вашей причастности, что охотно примут это допущение за рабочую версию. Так позвольте же помочь вам. Вы были недавно в Ганнибале?
— Вам следует обратиться к моему адвокату, — покачал я головой. — К Таннеру Болту.
— К Таннеру Болту? Уверены, что вам это надо, Ник? Мне кажется, мы были с вами вполне честны, вполне открыты. Болт, он… последний довод. К его услугам прибегают те, кто виновен.
— Ха! Но ведь ясно же, Ронда, что я ваш главный подозреваемый. Вынужден защищаться как могу.
— Вы не против, если мы соберемся все вместе, когда он прибудет? Нужно поговорить.
— Само собой. Мы так и планировали.
— Планировали, стало быть, — кивнула Бони. — Я буду ждать с нетерпением. — Она поднялась, на прощание бросив: — Мазь из ведьмина ореха хорошо помогает при крапивнице.
Спустя час раздался звонок в дверь, на пороге возник Таннер Болт в светло-голубом костюме, и что-то подсказало мне, что он всегда так одевается, отправляясь в южные штаты. Адвокат обозревал окрестности, пожирая глазами автомобили на дороге и близлежащие дома. Своим видом он напомнил мне Эллиотов, вечно изучающих и анализирующих. Мозги без выключателя.
— Показывайте, — потребовал Таннер, не дав мне даже поздороваться. — Просто покажите, где сарай, а провожать не надо. Не стоит там топтаться. А потом расскажете все-все.
Мы собрались на первом этаже за кухонным столом. Я, Таннер Болт и Го, разбуженная и сгорбившаяся над первой чашкой. Я разложил на столе все записки из охоты за сокровищами, подобно пугающим картам Таро.
— Итак, Ник, поведайте мне свою историю. — Болт повернулся ко мне, мышцы его шеи напряглись. — Ваша жена якобы срежиссировала целое расследование. Давайте, доказывайте! — Он постучал указательным пальцем по столу. — Поскольку я не собираюсь искать приключения на свою жопу, идя на процесс с вашей дикой историей о подставе. Если только вы не сумеете убедить меня. Если только я не пойму, что это сработает.
Я вздохнул поглубже, собираясь с мыслями. Описывать ситуацию я всегда предпочитал на бумаге, а не вслух.
— Перед тем как я начну, вы должны узнать самое главное про Эми. Она охерительно умна. Ее мозг постоянно в работе, она никогда не планирует одноходовки. Она как бесконечные археологические раскопки. Когда думаешь, что достиг самого нижнего слоя, приборы показывают, что дальше есть еще что-то, и ты находишь более глубокий уровень. С туннелями, лабиринтами и бездонными колодцами.
— Хорошо, — кивнул Болт. — Дальше.
— Вторая особенность Эми, о которой я хочу упомянуть, — это ее страсть к справедливости. Она из тех людей, которые не сомневаются в своей правоте и любят давать уроки, отмеряя наказание.
— Так-так. И что же это за?..
— Позвольте расскажу историю, она короткая. Года три назад мы ездили в Массачусетс. Движение на шоссе было ужасным, сплошное хамство. И вот один грузовик подрезал Эми. Она не пропускала, а он газанул и подрезал. Ничего опасного, мы отделались секундным испугом. Знаете эту надпись на задних бортах грузовиков: «Как я вожу?» Эми настояла, чтобы я позвонил по указанному телефону и сообщил номер машины. Я думал, на этом все и закончится. Но два месяца спустя — два месяца спустя! — я заглянул в спальню. Эми звонила по телефону, повторяя госномер досадившего ей водителя. Она сочинила целую драму: мол, путешествовала с двухлетним малышом и грузовик едва не столкнул ее в кювет. Эми сказала мне, что звонит уже четвертый раз. Ей даже пришлось изучить маршруты компании-перевозчика, чтобы выбирать правдоподобные места для вымышленных аварийных ситуаций, когда могло случиться непоправимое. Она все продумала. И твердо решила добиться, чтобы парень вылетел с работы.
— Ну ни хрена себе… — пробормотала Го.
— Весьма поучительная история, — согласился Таннер Болт.
— Просто пример.
— А теперь давайте сведем все части головоломки вместе, — сказал адвокат. — Эми узнаёт, что вы ей изменяете. Она инсценирует свою смерть. Место преступления готовит таким образом, чтобы вызвать подозрение или хотя бы недоумение. Она подставляет вас с кредитной карточкой, страховкой и складом маленьких мужских радостей на заднем дворе. Еще?
— Она громко кричала на меня вечером накануне своего исчезновения и при этом стояла у открытого окна. Чтобы соседи наверняка услышали.
— О чем кричала?
— О том, что я эгоист и мудак. Это наша самая привычная тема для обсуждения. Вот чего наши соседи не слышат — как Эми потом просит прощения. Ей не нравится проявлять слабость при посторонних. Помнится, я даже обалдел — так быстро мы еще никогда не мирились. В то утро Эми была само очарование, готовила для меня блинчики. Это после шумного скандала!
Я снова увидел Эми у плиты, слизывающую сахарную пудру с пальца и напевающую под нос, и вообразил, как подхожу, хватаю ее и трясу, пока…
— Ладно, а охота за сокровищами? — продолжал Болт. — Что у вас за версия?
Все подсказки лежали развернутые на столе. Адвокат взял одну за другой несколько штук, а потом положил на место.
— Это все завуалированные посылы на хер, — пояснил я. — Поверьте, я хорошо знаю свою жену. Она понимала, что если не подготовит охоту за сокровищами, то внезапность исчезновения будет казаться подозрительной. И подготовила, но вложила восемнадцать разных смыслов. Взгляните на первый ключ.
— Вот ярчайший пример ее изощренности. Я читаю и думаю: эй, парень, да жена заигрывает с тобой! Но нет! Она на самом деле намекает на то, что я изменял ей с Энди. Гребаный первый номер! Я еду в колледж, иду в свой кабинет вместе с Джилпином, и что меня там ждет? Женские трусы! Причем с первого взгляда видно, что это не размер Эми. А я еще недоумевал, почему копы все время спрашивают, который номер она носит.
— Но Эми не могла знать заранее, что с вами будет Джилпин, — нахмурился Болт.
— Она взяла и рискнула! — воскликнула Го. — Подсказка номер один находилась непосредственно на месте преступления, полиция не могла не знать о ней. Ее занесли в протокол и должны были проверить кабинет, о котором там говорится. Не важно, с Ником или без него.
— И чьи же это труселя? — поинтересовался Болт.
При слове «труселя» Го поморщилась.
— Откуда мне знать? — ответил я. — Вначале думал, что Энди. Но, скорее всего, их купила Эми. Главное, что не ее размер. Они наводят на предположение, что в моем кабинете происходило нечто не вполне приличное и вовсе не связанное с моей женой. Вот гребаный номер два.
— А если бы детектив не поехал с вами в колледж? Или не заметил трусы?
— Да ей плевать на это, Болт! Охоту за сокровищами Эми устраивает для собственного развлечения. А все прочее ей не важно. Она затеяла все это, чтобы лишний раз показать мне: у нее в запасе миллион всяких намеков и улик. Опять же нужно знать мою жену. Та еще перестраховщица.
— Хорошо. Теперь подсказка номер два.
— Ганнибал, — пояснил я. — Однажды мы с Эми съездили туда на выходных. Это я понял с первого раза. Но, кроме того, в этом городе у меня была связь с Энди.
— И никакой звоночек не зазвонил? — удивился Таннер Болт.
— Нет, я в то время совсем растаял от записок, которые мне писала Эми. О боже! Она видит меня насквозь! Наверняка знает, что я хотел бы прочитать. «Ты великолепный! Ты остроумный!» Как, должно быть, она наслаждалась тем, что все еще способна трахать мне мозги. Даже дистанционно. Ну, а я… Господи, да я почти влюбился в нее снова!
Мимолетный спазм сжал мне горло. Дурацкая история о мерзком полуголом ребенке ее подружки Инсли. Эми знала, что мне больше всего нравилось в наших прошлых взаимоотношениях. Не романтическая составляющая, не трогательные мгновения, а тайные шутки, понятные лишь нам двоим. И сейчас она вовсю использовала их против меня.
— Кстати, угадайте, что случилось недавно, — сказал я. — В Ганнибале нашли сумочку Эми. И копы наверняка докажут, что я там был. Черт побери! Я заплатил за билет кредиткой. Еще одна улика. Эми нужна была гарантия, что меня свяжут с сумочкой.
— А если бы сумочка не нашлась?
— Не важно, — ответила Го. — Она гоняет Ника кругами, забавляется. Как пить дать, она счастлива, представляя, как Ник путешествует по местам, где нашкодил, читает милые послания и кается: он изменял жене, а она сбежала от него.
Я едва не скривился от ее брезгливой интонации: «нашкодил».
— А если бы вместе с Ником в Ганнибал отправился, скажем, Джилпин? — рассуждал Таннер. — К примеру, детектив не отходил бы от него ни на шаг и точно знал бы, что сумочку Ник не подбрасывал. Что тогда?
— Эми слишком хорошо меня знает, чтобы предвидеть: я постараюсь избавиться от общества Джилпина. Она прекрасно понимает, что я не захочу читать записки от нее, когда посторонний заглядывает через плечо, наблюдает за моей реакцией.
— Правда? Откуда вы знаете?
— Знаю. — Я пожал плечами, не в силах объяснить. Просто я знал, и все тут. — Подсказка номер три. — Я сунул бумажку в руки адвокату.
— Обратите внимание: я снова изначально неправильно понял. Решил, что она, когда писала «взял меня сюда», имела в виду Карфаген. Но нет, Эми указывает на дом моего отца и…
— Это еще одно место, где вы трахали малютку Энди, — заявил Таннер Болт и, повернувшись к Го, добавил: — Простите за грубость.
Сестра отмахнулась: без проблем.
— Итак, Ник, — снова заговорил адвокат, — она компрометирует вас женскими трусами в вашем кабинете, где вы трахали Энди, сумочкой в Ганнибале, где вы трахали Энди, свалкой вещей, купленных по кредитной карточке, в дровяном сарае, где вы трахали Энди.
— Ну да… В общем-то, правильно.
— Что же тогда лежит в доме отца?
Эми Эллиот-Данн
Спустя семь дней.
Я беременна! Благодаря дурехе Ноэль Хоторн об этом знает весь мир. Всего день прошел с тех пор, как она сыграла отведенную роль на ночном бдении в мою честь (плохо, что она почти затмила меня на мероприятии, — выступления уродов иногда производят фурор), а ненависть общества к Нику взмыла в небеса, точно на воздушном шаре. У него, поди, аж дух захватывает от льющейся со всех сторон неприязни.
Я заранее знала, что ключиком к моей великой известности, к круглосуточному неистовому, кровожадному обсуждению моей персоны на «Шоу Эллен Эббот» станет беременность. Удивительная Эми сама по себе интереснейшая личность, а уж Залетевшая Эми и вовсе неотразима. Американцы любят что попроще, а что может быть проще симпатии к беременным женщинам? Они как кролики, утята или щенки. Хотя мне досадно, что американцы столь неоригинальны в своей массе и совершенно предсказуемы. Можно подумать, такой труд — раздвинуть ноги и позволить мужчине кончить внутри тебя.
А знаете, что трудно? Сфальсифицировать беременность.
Будьте внимательны, это стоит того. Началось все с Ноэль. На Среднем Западе полно таких пустышек. Ни рыба ни мясо — лепи из нее что хочешь.
Ее музыкальные пристрастия полностью исчерпывались купленными в «Поттери барн» сборниками. Ее книжная полка — всякая дребедень с журнальных столиков: «Ирландцы в Америке», «Футбольная команда университета Миссури: История в картинках», «Мы помним 9/11» и какая-то муть про котят. Для реализации своего плана я нуждалась в податливой подруге, чтобы грузить ее ужасными историями о Нике. Она должна быть легковнушаемой и не слишком рассудительной; она должна крепко привязаться ко мне. Достаточно, если простофиля почувствует себя привилегированной особой, став моей подругой. Лучшего претендента на эту роль, чем Ноэль, трудно было пожелать. Когда она поделилась секретом, что снова беременна — как будто тройни им мало! — я поняла, что тоже смогу «забеременеть».
Порыться в Интернете и найти способ осушить унитаз как бы для ремонта.
Пригласить Ноэль на лимонад. На неимоверное количество лимонада.
Ноэль просится в туалет. Бачок не работает… Мы обе так смущены!
Взять баночку, и вот уже моча Ноэль хранится в моем туалетном столике.
Не зря я распускала слухи о том, что до одури боюсь вида крови.
Осталось прийти в больницу с бутылочкой мочи в сумке и получить назначение врача. «О нет, я не могу согласиться на анализ крови. Такая фобия к уколам… А вот тест с мочой, пожалуй, мне подходит. Я так благодарна вам, доктор…»
И вот уже в моей медицинской карточке запись о беременности.
Я мчусь с благой вестью к Ноэль!
Сработало великолепно. У Ника новый мотив для убийства; я милая беременная женщина, которая исчезла; родители мои страдают еще больше. И Эллен Эббот никак не может устоять. Если честно, то я даже горжусь, что мои труды оценила Эллен, выбрав меня из сотен горемык. Напоминает талант-шоу. Вы для начала выкладываетесь по максимуму, а дальше от вас уже ничего не зависит — все в руках строгих судей.
И вот она ненавидит Ника и любит меня. Жаль, конечно, родителей — столько неприятностей обрушилось на них. Я видела их в выпуске новостей — мама ужасно исхудала, вены на шее вьются, как ветви деревьев. Отец раскраснелся от волнения, глаза круглые, а широкая улыбка приклеена к лицу. Мужчина он представительный, но в похожих ситуациях становится карикатурным, смахивая на безумного клоуна. Но вряд ли они заслуживают сочувствия: я всегда была для них не более чем персонаж, ходячий идеал. Удивительная Эми во плоти. Не ударь в грязь лицом, ты же Удивительная Эми! Наша единственная. В существовании единственного ребенка есть своя суровая несправедливость. Вы растете, сознавая, что не имеете права разочаровать родителей. Вам даже умереть нельзя. И нет никакой альтернативы. Вы изо всех сил пытаетесь стать безупречной, а еще вас опьяняет власть. Вот так и воспитывают тиранов.