Почувствовав, что посетитель персона нон грата, охранники передислоцировались поближе, чтобы, в случае чего, быть на подхвате.
Тут из зала вышла очень красивая женщина средних лет в длинном, мерцающем серебром платье, с густыми пепельными волосами, уложенными в строгую прическу. Она показалась Илье чем-то очень знакомой.
Александр Владимирович немедля подскочил к ней и обеспокоенно воскликнул, протянув к ней руку с сильнейшим желанием никуда не пускать:
— Куда ты, Аня?
Она окинула его насмешливым взглядом, чуть склонив голову набок.
— Мне просто стало интересно, что у тебя за дела.
Королев немного испугался и даже слегка побледнел, что было необычно для такого самодостаточного красавца. Повернувшись к Зайцеву, быстро проговорил:
— Познакомьтесь, пожалуйста! Моя жена — Анна Михайловна, а это Лизонькин сослуживец Илья Викторович! — в его красивом баритоне звучали оправдывающиеся нотки, что было весьма странным.
Илья понял, что перед ним мать Лизы. Да, потрясающе эффектная женщина, ничем не хуже дочери. Александр Владимирович склонился к ней и собственнически приобнял за плечи. Заискивающе спросил, заглядывая в глаза:
— Ну что, дорогая, убедилась, что это не ко мне? — Зайцеву показалось, что если бы Королев был собакой, то сейчас изо всех сил вилял бы хвостом, демонстрируя свою преданность.
Анна Михайловна индифферентно повела плечами, одновременно освобождаясь от ненужных объятий.
— Ну, во всяком случае, я нисколько бы ни удивилась, застав здесь очередную Машу или Наташу. Сколько я перевидала их в прошедшие годы!
Королев виновато повесил голову, признавая свои грехи и являя собой воплощенное раскаяние.
— Но ты ввел Илью Викторовича в заблуждение: я тебе больше не жена!
Королев мрачно поджал уголки губ, давая понять, что эту глупую ошибку необходимо исправить в самое ближайшее время. Анна Михайловна, не обращая внимания на его выразительную мимику, с приветливой улыбкой подала гостю ухоженную ручку. Илья несколько растерялся, но, не оплошав, поцеловал ее, низко склонившись перед женщиной, как и положено по этикету.
Александр Владимирович ревниво уточнил, зло сверкнув глазами:
— Вообще-то он пришел к Лизе!
По привычке чуть склонив голову набок, Анна Михайловна так же оценивающе, как до этого бывший муж, посмотрела на незваного гостя. Но пришла к совершенно противоположным выводам.
— Ну, так что же, в чем проблема? Вы пройдете в зал или пригласить ее сюда?
Отец попытался воспротивиться, перегораживая вход крупным телом:
— Ну зачем девочке настроение портить? Она там с Иннокентием Петровичем танцует!
Насмешливо взглянув на бывшего мужа, Анна Михайловна иронично поинтересовалась:
— А что, у нее настроение хорошее? А мне почему-то показалось, что наоборот.
Чувствуя себя лишним, Зайцев решительно перебил их миленький междусобойчик:
— Можно позвать ее сюда? А то я одет неподобающе, чтобы в зал идти.
Анна Михайловна с укором посмотрела на бывшего мужа, понимая, что это его слова.
— Дай-ка мне сотовый!
Тот слабо запротестовал, не решаясь серьезно ей возражать:
— Да где он у меня? Я его с собой не таскаю! — и в подтверждение громко похлопал себя по бедрам.
Она безапелляционно помахала у него перед носом тонким пальчиком.
— Не ври!
По-мальчишечьи дернув плечами, дескать, — не получилось и не надо, я и не хотел, — Королев вытащил из внутреннего кармана пиджака телефон и отдал жене. Анна Михайловна набрала номер и прислушалась. Никто не ответил. Сочувствующе кивнув побледневшему гостю, пояснила:
— Не берет трубку! Наверное, танцует, а телефон в сумочке на стуле, его не слышно из-за громкой музыки. — Переведя взгляд на мужа, предложила: — Может, сходишь и позовешь?
В ответ получила категоричное:
— Ну, вот еще! — Зайцеву почудилось, что Королев здорово боится, что бывшая жена просто уйдет, если он оставит ее без присмотра.
Она с укором пронзила мужа поразительно синими глазами, так похожими на глаза дочери, и снова набрала ее номер под пристальными взглядами обоих мужчин. На этот раз трубку кто-то взял. Анна Михайловна успокаивающе улыбнулась взбудораженному парню и сказала:
— Алло! Лиза, к тебе пришли! Выйди и посмотри сама, кто, пока папочка не отправил твоего гостя обратно. Ждем!
Зайцев почувствовал, как на щеке болезненно задергался мускул и по всему телу на запредельных частотах завибрировали нервы.
Через минуту из зала показалась чарующе прекрасная Лизонька. В темно-синем шелковом платье, обтягивающем тоненькую талию, с затейливой прической и изящным колье с сапфирами на точеной шее, она казалась неземным видением. У Зайцева перехватило дыхание, и он не сразу смог ей сказать:
— Привет!
Побледнев, она молча, явно не веря своим глазам, долго смотрела на него. Не здороваясь, трепетно спросила, боясь надеяться:
— И зачем вы здесь?
Он наклонился к ней и горячо попросил, отчаянно страшась, что она не согласится:
— Пойдем, нам надо поговорить!
Папаша немедля взъерепенился, суматошно хлопая крыльями:
— Куда идти? Как поговорить? В Новогоднюю ночь?! Только через мой труп!
Анна Михайловна властно взяла его под руку, негромко скомандовав:
— Не мешай! — и отвела на пять метров. Дальше не удалось. Он упрямо застыл, широко расставив ноги и не делая больше ни шагу.
Илья настойчиво повторил, глядя Лизе в глаза, истово стараясь ее убедить:
— Одевайся, пойдем!
Она недоверчиво и изучающе посмотрела на него. Наконец, на что-то решившись, тяжело вздохнула и неуверенной походкой пошла к гардеробу. Александр Владимирович кинулся ей вслед, напоминая потерявшегося щенка. Тщетно попытался ее остановить:
— Дочка! Ты куда?!
Лиза чуть дрожащими руками забрала у заинтригованного гардеробщика норковую шубку и позволила подскочившему Илье надеть ей ее на плечи. Александр Владимирович топтался вокруг, не зная, как образумить дочь.
Одеваясь, Лиза ласково его успокоила:
— Я позвоню потом, папа, не волнуйся! — и неловко извинилась перед матерью: — Не скучай, мамочка! С Новым годом!
Мать понимающе подмигнула.
— Конечно, Лиза! Езжай спокойно! С Новым годом, с новым счастьем!
И, не обращая внимания на сраженного подобным поворотом событий отца, пара вышла из здания.
Анна Михайловна с мягкой иронией наблюдала за суетливыми движениями бывшего мужа, не знающего, на что решиться, бежать за непослушной дочерью и безрассудно оставить ее в опасном одиночестве, или махнуть рукой на своевольную Лизоньку и вернуться с ней в зал. В приступе мучительного раздвоения Александр Владимирович горячо воскликнул:
— Нет, это что такое?! Никакого покоя! И когда же это кончится?!
Спутница насмешливо проговорила, тряхнув головой, отчего сверкающие капельки в ушах вспыхнули еще сильнее:
— Ты что, не понял, что всё уже кончилось?
Не веря ее словам, он непонятливо замер, на мгновенье превратившись в соляной столб.
— Как кончилось?
Анна Михайловна тихо засмеялась, мечтательно глядя вслед ушедшей паре.
— Ну, считай, что ты только что познакомился с собственным зятем.
— Да Лиза давно меня с ним познакомила.
Ну, тогда ты знакомился с сослуживцем, а сейчас — с родственником.
Александр Владимирович огорченно нахмурился, не понимая, что женщины находят в неприметном на его взгляд парне.
— Да выдумываешь ты всё! За ней такие красавцы увиваются, а тут…
Она снисходительно погладила его по рукаву.
— Не ревнуй! И парень он хороший, и любит она его. Думаю, что и он ее — тоже.
Он посмотрел на просветленное лицо когда-то самого близкого человека и раскаянно подумал об утраченном счастье. Взял ее под руку и мирно предложил:
— Может, пойдем в зал? — и они медленно вернулись в море громкой музыки и смеха.
На улице падал мягкий снежок, из ресторана чуть слышно доносилась мелодия старинного французского шансона, пронзая сердце томной грустью. Илья посмотрел на Лизу и забеспокоился. Ее непокрытые волосы уже припорошило пушистым снежком. Вспомнив о ее недавней болезни, стал суматошно стягивать с себя плотную вязаную шапку.
— Ты же замерзнешь!
Лизонька взмахнула рукой, заставив его напялить шапку обратно.
— Да с чего! Тепло так на улице! — но, чтобы его успокоить, подняла высокий воротник, почти скрывший ее голову.
Илья посмотрел по сторонам. Изредка мимо проносились легковушки, но ни одна не останавливалась на его лихорадочные призывы. Он уже всерьез начал опасаться, что Новый год им придется встречать на перекрестке, и уныло подумал о возвращении в ресторан. Но вот из переплетения городских улиц неторопливо показалась машина с желтыми шашечками наверху и шустро подкатила к ним на взмах его руки. Они сели на заднее сиденье, и он назвал адрес:
— В Речной переулок, пожалуйста!
Такси тронулось, и Лиза недоуменно переспросила:
— Мы ко мне едем?
Илья кивнул, беря ее за руку.
— Конечно. Не думаю, что ты захочешь встретить Новый год у меня, среди многочисленной толпы шумных родственников. Там и поговорить не удастся.
Лиза тихо выдохнула:
— А вы что, говорить со мной хотите?
Он ничего не ответил, заметив любопытно поблескивающие в полумраке глаза таксиста.
В напряженном молчании подъехали к дому. Расплатившись с водителем, прошли к лифту мимо знакомых охранников, провожающих старый год. Те отсалютовали Илье полными фужерами шампанского, признавая в нем победителя.
Через несколько минут, поднявшись на седьмой этаж, очутились в квартире. Она была большой и уютной, но Илья не замечал ничего. Всё так же в молчаливом напряжении они сняли верхнюю одежду и прошли в комнату. Устроились на большом пружинистом диване, он с одной стороны, она с другой, оставив между собой для безопасности разделительное пространство.
Гость пригладил растрепанные волосы и вопросительно посмотрел на Лизу, не зная, как приступить к объяснению. Неверно истолковав его взгляд, та вспомнила, что хозяйка в доме она и, вскочив, радушно предложила:
— Вам чаю приготовить? Или кофе?
Он протянул руку, ухватил ее за ладонь и усадил рядом с собой.
— Слушай, не суетись, понимаешь ведь, что мне не до светских условностей. — Он нервно взъерошил только что приглаженные волосы. — И бросай называть меня на «вы», я от этого себя столетним дедом чувствую. Мы же не на работе. — Он с нежной улыбкой обвел взглядом ее застывшее в ожидании личико. — Да, здорово я тебя запугал. Но больше притворяться не буду. — Твердо признался, глядя в ее расширившиеся от изумления глаза: — Я тебя люблю!
Она замерла, не смея верить услышанному, а он, взяв ее руку, стал поцеловать холодные безжизненные пальчики. Не дождавшись ответа, обреченно подумал, что она уже встретила другого, и сам он перешел в область преданий. Неуверенно спросил:
— Ты не передумала?
Лиза пристально вглядывалась в его лицо, ища подтверждения давно ожидаемому признанию. Осознав, что это не сновидение, внезапно всхлипнула один раз, другой, и вдруг залилась такими отчаянными слезами, что он встревожился.
— Что с тобой, солнышко мое? Тебе плохо?
Всхлипывая и заикаясь, она с трудом проговорила:
— Нет, мне хорошо. Это я от радости.
Протянув руки, Илья хотел прижать ее к груди, но Лиза оттолкнула его и с паническим возгласом:
— Я умоюсь! — убежала в ванную.
Он прерывисто вздохнул от охватившего всё его существо облегчения, и тихо засмеялся, ласково глядя ей вслед. Да, таких горючих слез в ответ на свое признание он не ожидал. Вскоре она вернулась, смыв с лица всю косметику и переодевшись в голубой велюровый халат, сразу став похожей на юную девочку.
Вздохнув, он признал:
— Какая ты все-таки молодая!
Она присела вплотную к нему и прошептала:
— Это порок?
— Не для тебя. Это я староват. — Он покачал головой, невольно сожалея.
Лиза нахмурилась и разочарованно пробормотала, чувствуя, как куда-то проваливается сердце:
— Это что же, всё сначала?
Вместо ответа он молча притянул ее к себе, не оставляя сомнений в своих намерениях. Лиза зажмурила глаза и радостно подалась к нему, навстречу его горячим рукам.
Расстегнув непослушными пальцами верхние пуговички, он сдвинул халат с ее загорелого плеча, обнаружив, что грудь не стянута лифчиком. Губами коснулся нежного розового бутона, который от нежного прикосновения напрягся и потемнел. Руки, как магнитом, потянуло к бедрам. Провел ладонью по нежному шелку кожи, и понял, что, кроме халата, на ней больше ничего нет. Сморщился, застонав, словно от боли:
— Что ты со мной делаешь! Так ведь нельзя!
Она обхватила его за шею обеими руками и прошептала:
— А как можно?
Он мученическими глазами посмотрел на нее.
— Надо медленно и бережно. И ласково. Чтобы тебе было хорошо. Но у меня вряд ли всё получится правильно, если ты будешь так себя вести.
Чувствуя себя на седьмом небе от счастья, она шаловливо провела кончиком языка по его затвердевшим губам.
— Как вести?
Забыв свои благие намерения, он прижал ее к спинке дивана и рывком стащил с себя джемпер, небрежно швырнув его на ковер. Огляделся вокруг и прохрипел, больше и не думая сдерживаться:
— Где у тебя спальня?
Лиза легко встала на ноги, уронив халат на пол. Перешагнув через него, пошла вперед, чуть покачивая бедрами. Илья, задрожав и неловкими пальцами пытаясь расстегнуть натянувшуюся молнию на джинсах, двинулся следом. Войдя в темную комнату, она включила бра над большой двуспальной кроватью, откинула желтое пушистое покрывало и села, вытаскивая шпильки из прически.
Справившись наконец с забастовавшей молнией, Илья сбросил джинсы и сел рядом. Застеснявшись, она потянулась за одеялом, чтобы прикрыться, но он перехватил ее руки и сжал, с восхищением глядя на прекрасное тело.
— Зачем? Не прячься! — и невесомо коснулся ее груди.
Этого трепетного движения оказалось достаточно, чтобы она тяжело задышала и прижалась к нему, прося большего. Он, тоже не в силах продолжать ласки, опрокинул ее на простыни и лег сверху. Будто боясь, что он сбежит в самый ответственный момент, Лиза обвила ногами его бедра, сцепив руки замком на затылке.
Кровь молотом стучала у него в ушах, заставляя требовать освобождения от невыносимого бремени. Он приподнялся и тяжело налег на нее, не осознавая, что же ему препятствует. Но она и не дала понять. Решительно устремившись ему навстречу, приняла его в себя и сдержанно застонала, не выдержав острой боли. Он замер и стал недоверчиво вглядываться в ее искаженное лицо. Неужели он ее первый мужчина?
Она хрипловато прошептала:
— Не останавливайся! Пожалуйста!
Движимый непреодолимым инстинктом, он принялся двигаться, выгнувшись от напряжения и удовольствия, не осознавая, что ей больно. Через пять минут всё было кончено, и он опустился ей на грудь, изнемогая от опустошения и неземного блаженства.
Удовлетворенно вздохнув, она нежно погладила его по спине, и прошептала, не опуская ноги:
— Ну, вот и всё!
Он испуганно вздрогнул:
— Что ты имеешь в виду?
— Что ты теперь мой и никуда больше не денешься! — она прошептала это ему в ухо со счастливой улыбкой, снова сцепив руки у него за спиной.
У него отлегло от сердца и он тихо засмеялся в мягкий изгиб ее шеи:
— Конечно, милая, я давно уже твой! И ты, наконец-то, моя! — Попытался приподняться и лечь рядом, чтобы освободить ее хрупкое тело от своей тяжести, но она не пустила.
— Полежи еще, ладно? Так хорошо…
Он нежно поцеловал ее в губы и прошептал:
— Но ты же знаешь, что за этим последует? А тебе и без того больно!
Лиза пылко возразила, лаская нежными пальчиками чувствительный участок за ушами:
— Уже не больно! И я так тебя люблю!
От этих слов и нехитрой ласки желание жгучей волной вновь разлилось по его жилам. Обманув ее ожидания, он освободился от ее жарких объятий и лег рядом. Лиза вопросительно подняла голову, не понимая, в чем дело, но он медленно провел рукой по ее груди, животу, лаская нежную кожу. Успокоившись и больше не стесняясь, она невольно выгнулась под его трепетными руками. Перехватив инициативу, сама обхватила его голову, гладя мягкими пальчиками лицо и целуя в губы. С трудом сдерживая рвущуюся изнутри дрожь, он стал покрывать ее тело исступленными, властными и опьяняющими поцелуями.
Через миллион лет, плавясь от нахлынувшего желания, она попросила его прерывающимся голосом:
— Ну, пожалуйста!..
Проведя рукой по низу ее живота, он хрипло отказал:
— Ты не готова еще, малышка! — и продолжал упорно ласкать ее кожу миллиметр за миллиметром, заставляя ее гореть от предвкушения. Вдруг ее тело само выгнулось дугой, сотрясаемое жаждой его тела и, не отдавая себе отчета, Лиза безжалостно вцепилась ногтями ему в плечи, требуя большего.
На этот раз он подчинился. Неуправляемо извиваясь, Лиза заставила его двигаться в нужном ей темпе и, почувствовав, что сейчас потеряет сознание от переполнившей всё тело напряженной истомы, вдруг забилась в страстных конвульсиях, не замечая, что до крови царапает ему кожу. Впрочем, он этого тоже не заметил. С силой ударившись о ее бедра еще раз, хрипло застонал, изливая в нее свое семя.
Они некоторое время полежали молча, возвращаясь с небес на землю, потом Лизонька повернулась и застенчиво прошептала:
— Мне надо в ванную…
Приподнявшись на локте, он убрал с ее влажного лба прилипшие завитки и предложил, чувственно улыбаясь:
— Может, вместе?
Зарумянившись, Лиза представила себе эту эротическую картину и сконфуженно отказалась, застеснявшись: