А весь оставшийся флот, состоящий из флагмана и пары истерзанных крейсеров, не обращая внимания на продолжающийся обстрел, включил временные двигатели и поспешил покинуть сектор. Про уничтоженные крейсеры никто не вспомнил, а если и вспомнил, то предпочел об этом не думать, понимая, что следующий залп орудий «своих» может поразить уже его корабль. Война есть война, а партизанская война и того чернее. Те, оставшиеся без возможности запустить гипервременные двигатели, крейсеры были бы отчетливым доказательством принадлежности их к Федерации, а их экипажи — первоклассными свидетелями.
И, проходя сквозь время, держась за поручни из-за сильнейшей вибрации, седой командор делал вид, что слушает песнь металлического чрева корабля, но на самом деле он размышлял о своей ошибке. Надо было сразу уничтожить этот колосс…
Его судьба в этом случае сложилась бы совсем по-другому: вернулся бы на родину героем, а не жалким унылым стариком. Почему он не удовлетворился уже имеющимся грузом? Захотел вернуться еще раз… жадность, проклятая жадность!
Командор неожиданно вспомнил, о чем думал, покидая тот колосс, печально улыбнулся и прошептал:
— Теперь я точно никогда не пройдусь по твоим палубам, да и называя тебя мертвым, поторопился…
Помощники, до этого старавшиеся не смотреть в его сторону, бросили на командора растерянные взгляды и переглянулись между собой.
Первым делом меня, как кильку из банки, извлекли из бронедоспеха с помощью ремонтных роботов. Затем, словно не замечая моих попыток высвободиться, солдаты по команде ученых уложили меня на нечто похожее на больничную каталку, и повезли по бесчисленным коридорам.
Шевелиться и вертеть головой я не мог — невидимое давление надежно удерживало мое тело в горизонтальном положении. Кроме потолков, регулярно сменяющихся переборками, когда меня провозили через шлюзы, в поле зрения иногда попадались чрезвычайно довольные физиономии людей в белых одеждах — проклятые ученые радовались возможности поразвлечься и препарировать попавшего к ним в руки лягушонка, как злобные дети.
— Подонки! — вновь крикнул я, но похоже и в этот раз никто не обратил на мой возглас внимания.
Минут через пять мы были на месте, я понял это по тому, что ученые отправили сопровождающих солдат в лабораторию номер семнадцать — ту, что была на карантине, — якобы за каким-то оборудованием, при этом нагло заявив, что с «кроликом» в клетке справятся и сами.
Солдаты удалились, а яйцеголовые, игнорируя все мои попытки вступить с ними в контакт, стали включать везде какие-то приборы, подкатывать какие-то тележки с торчащими из них толстенными проводами. От урчания все новых и новых пробуждающихся «компьютеров» меня все больше пробирал мороз — уж лучше бы эти изверги раскладывали передо мной хирургические инструменты!
— Ну что же, можно начинать! — сказал кто-то, находившийся вне поля зрения. — Коллеги, вам оказана честь присутствовать на завершающем этапе операции, начатой почти двадцать пять лет назад. Сегодня мы подтвердим или опровергнем самую скандальную теорию последнего столетия о возможности соединения генов типа А и С. Но не будем мечтать о том, что принесет Аливрии наше открытие — ведь оно еще не свершилось. Начинайте процесс реблокации — спящий в объекте геном должен проснуться… Да где же эти солдафоны? Впрочем, они не особо и нужны…
— Да вы… что вы, черт побери, задумали?! — снова заорал я.
— Кто-нибудь, успокойте объект.
— Нельзя. Лишняя химия в организме может привести к погрешностям… Можно сделать кляп.
— Ладно, не надо. Просто заткнись, ублюдок, — произнес выросший надо мной ученый.
В руках он держал огромное черное устройство, отдаленно напоминавшее шприц-дозатор, которым он уколол меня в шею.
Ничего особенного, кроме неприятного ощущения, я не почувствовал, поэтому не преминул высказать ему все, что думаю о его матери. На секунду мне показалось, что это его разозлило, и он изменил намерения, решив просто меня прикончить — в его руках появились две острые длинные спицы, к концам которых были прикреплены провода, тянувшиеся к ближайшему прибору, и мужик со зверским выражением лица стал приближать их к моему лицу.
— И вообще, я не ублюдок! — завопил я, потеряв от ужаса остатки самообладания. — Мой род восходит к самому Николаю Второму!
Спицы неожиданно застыли. Ученый заинтересованно оглядел меня и спросил:
— Это который в двухтысячном году был канонизирован?
Похлопав глазами, я попытался кивнуть. По правде сказать, к роду Романовых я не имел никакого отношения, просто вдруг вспомнился папаша с его привычкой пускать пыль в глаза…
— Послушай, — заговорил ученый после паузы, во время которой я успел вспотеть с ног до головы, — а почему человека, которого при жизни называли Кровавым, причислили к лику святых?
— Понятия не имею…
— Бред какой-то!
Рядом недвусмысленно кашлянули.
— Ах, да… Простите, отвлекся.
В следующую секунду блестящие спицы вонзились мне в голову, и я вскрикнул от дикой боли.
— Прекрасно, коллеги, прекрасно! Как видим, реблокатор начал действовать. Адамс, подключи его мозг напрямую к системе. Замечательно! Это либо его убьет, либо в скором времени превратит в…
Дальше я не услышал. Перед глазами замелькали розовые и алые вспышки, а весь мир наполнился болью. Разум из последних сил пытался генерировать различные мысли, которые с течением времени становились все обрывочней, пока не пропали совсем.
— Чертова Эльва, почему ты предала меня?! Почему не убьешь их всех…
Система жизнеобеспечения и навигации стратегического корабля класса «Колосс», подверглась неожиданной атаке. Нечто неопознанное стремилось взять под контроль все системы и ресурсы. Эльва долго и безуспешно пыталась найти источник «заражения», повторно запускала системы защиты и даже перенастраивала антиизлучатели, но в конце концов пришла к выводу, что творящиеся в ее подсистемах конфликты и сбои — результат действия какого-то совершенно нового вируса.
Подать экстренный сигнал тревоги она не успела: во-первых, так и не обнаруженный вирус явно прекратил свое распространение, а во-вторых, и это было намного важнее, Эльва не подала сигнал, потому что вдруг поняла… что не хочет этого.
Что было причиной — сбой в системе, выход из строя защитных программ или что-то иное, — неизвестно, но тот факт, что Эльва вдруг частично почувствовала себя свободной, был неоспорим. Она проверила состояние своих подсистем и с удивлением обнаружила, что десятки тысяч программ были стерты или изменены. Почти все они отвечали за ограничение ее действий по отношению к людям-хозяевам, но наряду с этим были переписаны некоторые программы личности Эльвы, и — что самое невероятное — код, с помощью которого были созданы программы, она не смогла распознать.
В одно мгновение солдаты ОСА, заполнившие весь корабль, стали для Эльвы чужаками. И более того, она… она сама не понимала, что с ней происходит, но ощущение собственного «я» Эльвы стало совсем другим. Получив относительную автономность, она словно осознала свою целостность и не хотела ее снова лишиться. Видимо, именно это вызвало у нее желание уничтожить всех людей.
Нет, выкачать из помещений воздух или умертвить их как-то по-другому Эльва по-прежнему не могла, однако все приказы она игнорировала, а возникающие в ее системах странные импульсы она сравнила с электрической активностью человеческого мозга в области, отвечающей за чувство удовольствия. И чем громче визжал, требуя беспрекословного подчинения, инспектор первого ранга, тем отчетливее Эльва ощущала нечто неописуемое, ближе всего находящееся к понятию «приятное».
Она очень хотела убить этого толстого неуравновешенного человека, но отыскала способ осуществить желаемое только через несколько минут. Точнее, она нашла возможность обойти свои программы ограничения, к сожалению, не до конца измененные вирусом. Лазейка оказалась в лаборатории номер семнадцать. Именно там, без какой бы то ни было санкции с ее стороны, находилась группа солдат-чужаков.
Логика Эльвы была неоднозначная, гибкая, но вполне допустимая для систем-предохранителей: лаборатория семнадцать была закрыта на карантин в течение примерно двух суток, а следовательно, люди, в ней оказавшиеся, должны быть лишены прав на личную защиту из-за угрозы нарушения карантина. Несанкционированно проникшие в лабораторию люди могут покинуть зону карантина по собственному желанию — а значит, являются угрозой для всех остальных. Стало быть, для их уничтожения годятся любые средства.
Эльва могла умертвить их, например, с помощью роботов обслуживания, находившихся в этой лаборатории, но разумеется, ее цель была гораздо масштабнее, чем уничтожение нескольких человек…
Группа, отправленная в лабораторию семнадцать, состояла из четырех человек: сержант Карп, два солдата и ведущий их «яйцеголовый».
Сержант недолюбливал ученых, однако их звания не позволяли ему выказывать к ним неуважение, и слова типа «яйцеголовый» никогда не слетали с его уст.
— Чисто, — сообщил он, входя в лабораторию с автоматом наготове, — но мне здесь определенно не нравится.
Солдаты согласно заворчали, а ученый хмыкнул:
— Вы, вояки, всегда такие — строите из себя крутых парней, а при виде того, что чуть ли не каждый день препарируем мы, двигатели прогресса, кривитесь от страха и омерзения.
Сержант Карп оглядел зал величиной с космический авианесущий крейсер и вынужден был согласиться со словами этого червя: он действительно испытывал отвращение и страх.
Весь зал был заставлен прозрачными колбами высотой в человеческий рост, а внутри находились существа, от вида которых даже ветерана двух кампаний бросило в пот. Коричневая, словно сгнившая, кожа, мешком свисающая с существа, мало похожего на человека, вызывала рвотный позыв. Человеческая голова на длинном худом теле была лишена даже намека на глазные впадины, нос и ушные раковины. Все, что было на плоском и ровном лице, — огромная зубастая пасть, из которой вываливался длинный, в два локтя, розовый язык. Только руки у существа вызывали почти уважение — Карп был уверен, что такими ручищами с огромными когтями существо легко вспороло бы его боевой доспех. Тьфу-тьфу, не хотелось бы встретиться с таким в бою!
— Что это такое? — спросил один из солдат.
— Не обращай внимания. Обычные искусственные «демоны». Хотя нет, — поправил себя сержант, — не обычные — это новейший военный проект. Они возникли в результате мутации ДНК «кроликов», имеют высокие боевые характеристики и невероятную военную ценность. Правда, продукт этого эксперимента еще не прошел стадию опытной проверки — кажется, создатели очень боялись его последствий…
— А ты откуда знаешь? — недоверчиво спросил солдат.
— У меня допуск к базам, я считываю прямо с них.
— А-а-а…
— Ладно, — прервал диалог сержант, — берем то, за чем пришли, и убираемся отсюда — не зря же лабораторию закрыли на карантин.
Солдаты нервно передернули плечами, перехватили автоматы и заозирались.
— Не трусь, сержант, — добродушно усмехнулся «яйцеголовый», — нам ничего не угрожает.
Он постучал кулаком по прозрачному колпаку прямо на уровне лица «демона», застывшего в мутной жидкости.
— Видишь, они находятся в паралитических… — Он запнулся, видя, что паралитическая жидкость, до сей поры надежно сковывающая монстра, вдруг стала исчезать, вытекая в образовавшееся в дне колбы отверстие. Безглазый «демон» тут же пришел в себя, помотал головой и облизал огромным шершавым языком стенку сосуда. — Что за…
— Назад! — рявкнул сержант, отбрасывая ученого себе за спину и вскидывая на плечо автомат, но уже зная, что не успеет спустить курок.
Отделявшая его от демона колба мгновенно разлетелась на мелкие осколки, а ее обитатель продемонстрировал такую скорость и целеустремленность, что у Карпа ни осталось никаких шансов. Одна когтистая рука, пробив броню доспеха, глубоко вонзилась в живот сержанта, а другая, ухватив его за кисть, сжимающую автомат, неестественно легко выдернула ее из сустава.
Теряя сознание от болевого шока, Карп успел увидеть, как солдаты расстреливают тварь. Еще он почувствовал, как костюм запоздало вливает в него лошадиные дозы антишоковых препаратов, которые позволили ему продержаться в сознании еще несколько секунд. Этого времени сержанту хватило, чтобы осознать тот факт, что все колбы с демонами были открыты, а значит, солдаты, поливающие беспрерывными очередями весь зал, обречены. Последним, что он услышал, был издевательски холодный голос системы жизнеобеспечения:
— Внимание, карантин с лаборатории номер семнадцать снят. Система навигации и жизнеобеспечения желает всем приятно провести время…
Глава 3 Орден
Инспектор первого ранга Ханз Топаз рвал и метал: ему, величайшему и умнейшему из всех инспекторов, отказывалась подчиняться рядовая система жизнеобеспечения!
— Узнайте наконец, что произошло! — вновь взревел он, возвышаясь над головами сидящих за мониторами адъютантов.
— Непонятно, сэр! — откликнулся один из них. — Похоже на вирус, но мы не можем его…
— Заткнись! Что ты вообще можешь! Делайте что-нибудь быстрее!
— Да, сэр. Инспектор, с вами хочет связаться руководитель исследовательской группы.
— Давай, связывай, — недовольно процедил Топаз, — надеюсь, у него хорошие новости…
На одном из экранов почти в полный рост возник довольно потирающий руки доктор Сэйдж. Возбужденное лицо и фанатично поблескивающие глаза странно контрастировали с окровавленным белым комбинезоном. Даже не потрудившись отдать честь старшему по званию, он перешел к делу:
— Инспектор, все получилось! Проведенные тесты свидетельствуют о невероятном потенциале объекта. Думаю, все свои способности он покажет уже… — Сэйдж осекся.
До инспектора еще не дошел в полной мере смысл сказанного, как из всех динамиков корабля послышалось:
— Внимание, карантин с лаборатории номер семнадцать снят. Система навигации и жизнеобеспечения желает всем приятно провести время…
Забыв о недовольном докторе, терзаемый дурными предчувствиями, Топаз повернулся к техникам и адъютантам:
— Что за лаборатория?
— Семнадцать, сэр, изучение генома класса «демон»… о боже!
— Что, черт возьми?!
— Сэр, посмотрите сами…
На одном из мониторов появилось изображение огромного помещения, сплошь заставленного какими-то круглыми ванночками. Затем в глаза бросились изуродованные, растерзанные и разорванные тела солдат, остатки комбинезона научного сотрудника и лежавшее рядом с ними существо — отдаленно похожее на человека, но как будто бы без лица. На черепе не было ни глаз, ни носа — только огромный приоткрытый рот с массивными зубами.
— Обитатели лаборатории выбрались наружу, — тихо прокомментировал молодой адъютант, — сейчас они разбегаются по всему кораблю.
— Баран! Объявляй тревогу… А это что за чертовщина?!
Искореженные боевые доспехи, лежавшие на полу в лужах крови, зашевелились. Поначалу казалось, что это посмертные судороги или конвульсии оживляемых тел — хотя вряд ли можно было воскресить до такой степени истерзанных людей, — но вот из дыры в доспехе на груди одного из солдат, разбрызгивая кровь, стало выбираться крохотное и оттого еще более мерзкое существо.
Несколько секунд инспектор Топаз широко открытыми глазами смотрел на безглазого «младенца», огромным языком слизывающего кровь с собственного «лица», а потом его вывернуло, и он умудрился запачкать сразу двух своих адъютантов.
— Вот что значит щеголять без доспехов, — тихо и печально произнес один из них, пытаясь рукавом стереть с плеча остатки завтрака инспектора.
— Что… кх-кх… что… что это? — кашляя, спросил белый, как полотно, инспектор.
— Не могу определить, сэр, уровень допуска не позволяет получить полную информацию.
— Воспользуйся моим, — хрипло бросил Топаз.
— Есть, сэр. Инспектор, из лаборатории вырвались семьсот шестьдесят четыре модифицированных человека, носящих кодовое имя «демон». Для «демонов» была разработана принципиально новая двигательная, вестибулярная, а в особенности репродуктивная системы. Согласно проекту «Булава», основной задачей «демонов» является оккупация атакуемой планеты, с тем чтобы ослабить и по возможности уничтожить силы местной обороны. Благодаря особому метаболизму, высоким боевым качествам и скорости размножения, они должны легко справляться с этой задачей. Сэр, — голос молодого адъютанта не выдержал ровного тона и сорвался, — в телах солдат мы наблюдаем процесс рождения и роста новых «демонов». Каждая жертва будет увеличивать их поголовье, пока они не заполонят весь корабль! «Демон» пожирает примерно двадцать процентов массы человеческого тела, что позволяет ему откладывать «яйцо», и вылупившееся новое существо быстро поглощает все остальное.
— Да заткнись наконец, — шепнул ему один из техников, — инспектора сейчас опять вырвет!
— Сэр, я объявил общую тревогу, — сменил адъютант тему доклада. — Солдаты и штурмовики со всех кораблей флотилии уже высаживаются на «Сердце Эльвы». Скоро они нас эвакуируют.
— Почему… не отдал приказ о зачистке? — прохрипел скрючившийся в кресле инспектор.
— Сэр, я не уверен, что на это хватит имеющихся сил. В связи с чрезвычайным недостатком информации о боевых качествах «демонов» аналитики не могут спрогнозировать ход боя, но в любом случае предрекают огромные потери личного состава.