Пока ничего страшного не случилось, но теперь Ордену надо покинуть насиженное место, а Снег не хотел этого, потому что полюбил убежище, разукрашенные стены столовой, спальни, гараж, даже запертых в подвалах мутов.
Демон выпячивал грудь и бахвалился, что если бы не он, чистые застали бы базу врасплох, а Снег был уверен, что именно Демон потерял магазин. Хотя если задуматься, это мог быть кто угодно, кроме Радима, он слишком щепетильный. Вот, к примеру, вечно дерганый Березка. Даже Беркут мог ошибиться, не сработал же у него РПГ в ответственный момент.
– И она может родить от тебя ребенка? – затараторил Березка, продолжая прерванный разговор.
Демон снисходительно улыбнулся:
– Ну а откуда, по-твоему, дети берутся? Не в капусте же их находят.
– А если она расскажет о тебе зарам? – отрезвил его Радим. – Не удержится, похвастается, какой у нее жених, точно так же как ты хвастаешься ею.
– Она не сделает этого, – все так же снисходительно ответил Демон. – Потому что потеряет меня – раз, два – она буквально поклоняется мне и не посмеет ослушаться.
Снега бесило его пренебрежение, словно потеря девственности возвышала Демона над другими братьями. Так и хотелось встать да кааак врезать ему! Подумаешь, подвиг: поймал девку, раздвинул ей ноги и… Девка откажет, что ли? Они всегда рады стараться, потому что беременные не мутируют.
– А ведь нам всем уже семнадцать, – произнес он задумчиво. – Мы уже можем мутировать, да хоть завтра.
Демон сплюнул под ноги и растер слюну подошвой:
– А ты не завидуй, нехорошо.
Снег парировал:
– Нехорошо будет тебе, когда Учитель узнает. Покажет тебе, где муты зимуют.
Демон недобро прищурился:
– Ты уже пожаловался на меня Беркуту? Завистливое отродье!
Снег подавил гнев и подпер голову рукой, вскинул бровь:
– Не буду я на тебя ябедничать, вот еще. Ты сам себя выдашь, когда вши в волосах заведутся. Или – в других волосах. Зары ведь не моются, воды боятся. – Снег демонстративно отодвинулся от Демона. – Или ты уже завшивлен?
Доверчивый Леший тоже шарахнулся от него. Демон поднялся рывком, выругался. Брань в его исполнении почему-то выглядела смешно.
– Да что б вы понимали, сосунки!
Снег продолжил глумиться:
– Куда уж нам до умудренного опытом мужа, познавшего радость плотских утех и набравшегося… Уж не и не знаю чего.
Березка загоготал. Леший на всякий случай отошел к раковине. По его напряженным движениям было видно, что он готов в любую секунду разнимать дерущихся братьев. Радим, не обращая внимания на накал страстей, сказал, вымазывая лепешкой тарелку:
– А кто-нибудь знает, почему мы не будем сегодня выдвигаться? И вообще, где Учитель и когда он вернется?
Снег огляделся, нет ли поблизости Беркута, и прошептал:
– Мне кажется, Беркут с Учителем связываются по рации, но нам этого знать не надо. Так что Учитель прибудет со дня на день, и выдвинемся все вместе.
– Типа, он нам не доверяет? – протараторил Березка.
– Нет. Он очень осторожен и оберегает нас от нас самих. – Снег завернул красивую фразу и пару секунд гордился собой, но никто ее не заметил, и он продолжил: – Смотрите, у Демона есть секрет, он его хранит. Секрет настолько интересный и большой, что не умещается в Демоне, лезет наружу, и он делится им с нами.
И делает нас соучастниками. Мы теперь тоже храним секрет, который лезет из нас.
Леший присвистнул:
– Ну сказанул! Ты, ваще, филолог.
– Философ, – поправил его Радим. – Книжки читать надо, и станешь как Учитель. Давайте лучше поговорим про дальний гарнизон. Кто-нибудь что-то о нем слышал?
– Слышал, – презрительно скривился Демон. – Что он существует, и там есть нечто, очень интересное для нас. А что именно, нам знать не положено. Малы еще.
– Значит, и правда не положено. – Радим встал и понес тарелку к мойке, продолжая на ходу: – Мне достаточно его обещания, что мы будем жить долго, если выполним все его советы.
Демон поджал губы и шумно почесался. Леший, который собирался было сесть, снова отошел к стене, скрестил руки на груди и резюмировал:
– Значит, это… ждем Учителя и уходим все вместе.
Демон вскочил, заходил по столовой вперед-назад, на его щеках вспыхнул румянец, глаза засияли. Наконец он воскликнул:
– Я не могу просто так уйти и бросить ее!
– Значит, придется рассказать все Учителю, – посоветовал Радим. – Он должен понять и принять ее.
– А если нет? – напустился на него Демон. – Если он и меня изгонит из семьи, как обещал за контакт с зарами?
Снег проговорил:
– Тогда скажи ей, что уходишь за… за лекарством от мутации, что не можешь ее взять, потому что… Придумай почему. Правда тоже сойдет. Пообещай вернуться и спасти ее. Мы ведь вернемся сюда, я уверен, и всем поможем.
– Да ладно! Мы даже не знаем, куда именно Учитель собирается нас вести, только догадываемся. Она попросит, чтобы я забрал ее с собой…
Демон напоминал мечущегося в клетке зверя. У Снега и остальных кончились аргументы. Когда все уже собрались расходиться, он сказал:
– Братья, пока Беркут занят в гараже, прикройте меня, а? Я должен ее увидеть! Ведь это, может, в последний раз.
– Как мы тебя прикроем? – поинтересовался Радим. – Если он сядет с нами обедать, к примеру, и спросит о тебе.
– Скажите, что я поработал и уснул. Или что работаю. – Он вскинул руки. – Придумайте что-нибудь!
– Ладно, – кивнул Леший. – Вали, только вшей не приноси и к ужину возвращайся.
– Вернусь! – радостно воскликнул Демон, и куда подевалось его презрение и чувство собственной важности?
Чуть ли не вприпрыжку он понесся к выходу, едва не столкнулся с Беркутом, заспанным и усталым, как и Снег. Демон остановился в проеме двери, навострил уши. Наставник объявил:
– Учитель прибудет послезавтра. Он говорит, что пока опасности нет, завтра, скорее всего, пойдет дождь, и чистые сюда не сунутся. Мы выдвинемся полным составом, когда земля чуть просохнет, а перед этим Учитель расскажет вам все то, о чем мы молчали, пока растили вас. Теперь же вы выросли и вполне можете стать не учениками, а полноправными членами команды.
– Ну, наконец-то! – воскликнул Березка и поскакал к мойке, зазвенел посудой.
Леший улыбнулся от уха до уха, подождал, пока Демон исчезнет из вида, взял Снега за плечо и с видом заговорщика отвел в сторону, шепнул на ухо, наклоняя голову:
– Глянь-ка у меня в голове вшей. Вдруг завелись?
Снег рассмеялся, осмотрел островок волос на макушке, расплел и проверил каждый волосок пшеничной косы и воскликнул:
– Гадство! Все, Леший. Хана нам всем. Допрыгались.
Леший метнулся в сторону, злой, встревоженный бледный. Снег не выдержал и расхохотался, хлопая себя по бедрам.
– Ну и гад же ты, – произнес Леший без злости, скорее с обидой в голосе.
– Извини, – примирительно сказал Снег. – Нам пора паковать вещи. Я работаю в паре с Беркутом, и мне нужно его немного подождать.
– Ага. Ты это, спроси его про наш поход, вдруг скажет чего интересного.
– Пробовал уже. Бесполезно. Даже про дальний гарнизон ни слова. Все, пошел я. – Снег махнул рукой и зашагал в столовую, где Беркут расправлялся со своим поздним завтраком.
* * *Демон подождал, пока Беркут отобедает, один раз попался ему на глаза, волоча коробку. Второй раз заявился в лабораторию, доложив, что подсобка забита под завязку, дождался распоряжения заполнять свободное пространство в столовой, кивнул по обыкновению задумчивому альбиносу, язве завистливой, потом передал пожелания Беркута братьям и направился во вторую подсобку, где валялись винтовки и пистолеты, подлежащие ремонту. Свой АК и ТТ он среди них спрятал еще вчера, под завалом откопал два снаряженных магазина, патроны рассовал по карманам разгрузки, припас две гранаты, прицепил на пояс мачете и решил, что этого хватит. Набросил маскхалат, который под руководством Учителя сам шил из камуфляжного плаща и лоскутов веревки и зеленой ткани.
Да, ему предстоит три часа бежать до деревни заров – ничего, справится, не в первый раз. Гораздо хуже, что мутанты не заперты в подвалах. Значит, придется красться и терять драгоценное время. Вот, кстати, и объяснение, почему он отсутствовал: запирал мутов, они вырвались и загнали его в укрытие. Жаль, раньше не придумал.
На поверхности было по-летнему тепло, но душно, сыро. На синем небе – ни облачка. Значит, Беркут прав и завтра пойдет дождь. А может, и сегодня вечером. Надо поторопиться, еще хотя бы раз увидеть Карину, прикоснуться к ней, окунуться в ее восторженные глаза, припасть губами к губам и улететь. Если бы братья только знали, какое это блаженство! Если бы могли разделить! Тогда Снег не стал бы издеваться, а понял бы, что за одно прикосновение не жалко весь мир отдать, не просто долголетием пожертвовать – самой жизнью.
И все потому, что братья трусливые, ни на что не годные молокососы. Леший туп как пробка. Да, мутанту хребет перешибет, но толку с того? Березка рассеян настолько, что забывает, как его зовут, палец себе покажет и заливается, как ребенок. Радим все время тормозит. Малейшее отклонение от заданного курса сбивает его с толку. Снег слишком зажатый и трусливый, каждый шаг делает с опаской, а мнит себя умником. Какой он умник? Зубрилка, он все заучивает, когда ему, Демону, и физические достижения, и учеба дается легко, играючи.
И при этом Учитель всем им твердит, что они избранные и равны в правах. Да уж, он и Леший одинаково избранные. Или он и псих Березка. Неужели не видно, кто действительно талантлив? Ничего, Демон всем им докажет свою исключительность.
Во дворе было относительно безопасно. Мутанты редко забредали сюда – что здесь делать? Бетон грызть? Да еще и через стену трехметровую лезть надо. Осторожно Демон приоткрыл калитку в воротах, выглянул наружу, покосился на замаскированные ворота гаража, где хранились трициклы.
На пустынной асфальтовой дороге – никого. Ветер шевелит пожухлую траву, качают ветвями золотые березы. Тут хорошо, лес редкий, территория на десятки метров просматривается, а дальше начнутся вырубки и прочие буераки. Демон еще раз глянул на синее небо, перечеркнутое подвижным пунктиром стрижей, и двинулся на юг, по привычке ступая мягко, бесшумно.
Учитель никогда никого не щадил, так бил на тренировках, что у Березки случился перелом, а Демон в тринадцать лет вывихнул плечевой сустав. Когда братья стали постарше, им приходилось выживать в лесу в одиночку – тренировка такая. Называется «продержись три дня». Дождь пошел? Не беда! Выживай, как можешь, на помощь никто не придет. Сначала братья злились, ненавидели Учителя, только сейчас Демон оценил, какой приобрел ценный навык.
Как говорил Учитель, главное – понять лес, почувствовать его душу, стать ее частью, слиться с природой, и тогда ни зар, ни мутант не заметит человека в маскхалате, пока не столкнется с ним нос к носу. Постараться, чтобы дыхание ветра стало твоим дыханием, чтобы сердце билось в унисон с покачивающимися ветвями.
Тишина стояла редкая. Звенели синицы, вдалеке граял ворон, скрипели трущиеся друг о дружку ветви, в сухостое копошилась мышь. Теплый ветер оглаживал лицо… Демон спрятал его платком. Осмотрелся еще раз и трусцой побежал по дороге, мягко отталкиваясь от многолетних наносов из стеблей травы и опавшей хвои.
Жди меня, Карина, радость моя! Я иду к тебе…
А может, ну братьев к мутантам с их походом? Они ведь все равно вернутся, чтобы помочь остальным, если, конечно, отправляются за лекарством от вируса. В последнем Демон почти не сомневался: Учитель был стар и не мутировал уже много лет. Демон никогда не видел таких зрелых людей с лицами, испещренными морщинами, и волосами белыми, как у альбиноса. Даже его руки с натруженными пальцами были морщинистыми. Да и Беркут жил явно дольше, чем привычные двадцать лет. Значит, они все-таки получили антивирус, но его очень мало, и по какой-то причине пока не получается достать больше.
Учитель, он ведь сумасшедший. У него идея спасти мир, сделать его таким, какой он был раньше. Значит, он вернется. Конечно, вернется, иначе и не может быть… А если нет? Если Демон мутирует раньше и не дождется?
Он перешел на шаг. Безумно хотелось жить. И быть с Кариной хотелось так же, если не сильнее. Едва он представлял, что потеряет ее, как начинал задыхаться от возмущения, душу будто волки разрывали. Демон единственный из братьев познал любовь – запретное чувство, которого Учитель хотел их лишить. Он был среди них, как птица среди куриц. Казалось, мир заиграл новыми красками, а они по-прежнему пребывали в серости.
Отдохнув, Демон побежал дальше через лес, где остался закопченный танк чистых и три свежеобглоданных скелета: один был заром, два других – чистыми. Мутаны разорвали прочные резиновые костюмы и добрались до свежатинки, даже мелкие кости сгрызли.
Демон сбавил ход, схватил автомат. Тут могли прятаться мутанты. Впереди есть высохший ручей и небольшие болотца, которые можно незаметно для мутов обойти, он много раз это делал.
Погода стояла засушливая, и муты были не особо активными. Иной раз у каждого соснового ствола приходилось стоять по полчаса, маскироваться. Еще пара минут, и Демон увидел впереди луг с пожелтевшей травой, а дальше – заросли камыша. Опасное место, если муты заметят, хана. Потому надо постараться. Он двинулся вдоль ручья, выискивая проплешины в камышах. Ага, вот подходящее место, их тут вообще нет. Теперь надо медленно, на цыпочках пробираться дальше. Он превратился в слух, скользнул вперед. Шаг, еще шаг.
Мир вокруг полнится звуками. Если напрячь слух, можно услышать, как падающий лист касается земли. Учитель говорил, что если поместить человека в бункер и закрыть все двери, вскоре он услышит собственное дыхание, стук сердца и как кровь бежит по артериям…
Все сводится к тому, что сказал Учитель. Как бы Демон ни пытался, часть его души вылеплена заботливыми руками Учителя, он жив благодаря нему. К тому же Демон ни за что не научился бы знаниям и умениям, которыми поделился Учитель. Он и читать не умел бы.
Демон поморщился и отогнал мысль. Утешил себя тем, что если бы не был таким талантливым, остался бы никем, как остальные. Тут больше заслуга матери-природы, Учителя, конечно, тоже… Долги Демон отдаст позже. Нет ничего плохого в том, что он влюбился.
Он потряс головой и заставил себя сосредоточиться. В траве жужжит шмель. Копошится мышь. Шелестят насекомые, далеко, на самом краю поляны, флегматично стрекочет кузнечик. Каркают вороны – очень далеко, не видно. Булькает вода болота, вздыхают, хрюкают мутанты.
Опасное место Демон преодолел без труда, выбрался на дорогу, изрытую гусеничными танками чистых, которые недавно наведались в гости, прислушался, побежал. Во время бега слышно только, как шелестит одежда, колотится сердце, пульсирует кровь в висках и мокасины бухают по земле, потому Демон останавливался через каждые двести метров, прислушивался и продолжал бег. Так он успевал отдохнуть, не терял в скорости и делал путешествие максимально безопасным.
Обычно братья патрулировали территорию до промзоны и изгоняли чужаков, дальше начинались опасные просторы, где могли обитать дикие зары. Потому, пересекая двор какого-то завода, Демон перекинул автомат на спину, спрятав маскхалатом, оставил только ТТ.
Он решил идти максимально коротким путем – по отпечаткам гусениц колонны. Выбрался со двора, снова побежал. Остановился в полукилометре от старинных выгоревших высоток с высыпавшимися окнами. Там он пару раз наблюдал заров, но ему удавалось вовремя затаиться и избежать столкновения. Так надо сделать и в сейчас.
Зары тоже умели подкрадываться бесшумно и могли запросто убить Демона, чтобы снять с него маскхалат и отобрать пистолет. Да, у них не было оружия, они уступали в силе и ловкости, но никакая тренированность не убережет от внезапного удара дубиной по голове.
Когда идешь мимо покинутых людьми домов, прислушиваться бесполезно: сквозняки завывают в подъездах, хлопают раскрытыми дверями и форточками, тарахтят остатками ржавой жести и расшатанным шифером, словно бесприютные призраки мечутся по пустынным коридорам и квартирам. Помимо заров, в таких местах обитают собачьи стаи, нападают на одиночек и сжирают. Когда начинается дождь и прибегают мутанты, псы прячутся.
Слава богу, чистые ехали не дворами, а по дороге, загроможденной корпусами старинных машин. Демон рванул вперед, отмечая, что большая часть пути позади. Недолго он радовался, вскоре пришлось свернуть во двор, и Демон ощутил себя насекомым на гладкой поверхности, где некуда спрятаться, а вокруг тысячи враждебных существ.
Он шагал и озирался по сторонам так, что казалось, голова вот-вот отвалится. Что говорил Учитель насчет выживания в мегаполисе? Здесь не мегаполис, а небольшой город Лобня, но это не суть важно. Итак, не подходить близко к домам, откуда тебе на голову может свалиться что-то тяжелое. Если не знаешь, как идти: мимо выгоревшей высотки или двухэтажной постройки с замурованными окнами, без раздумий выбирай первое, в старых невысоких домах часто живут оседлые зары. Двигаться следует по непредсказуемой траектории. Если кто-то целится из лука, ты получишь шанс. Зары не умеют делать хорошие луки, дальше тридцати метров они не бьют.
Благополучно миновав опасный двор, Демон дальше двигался на восток, в сторону поселка, где жила Карина. Только он собрался бежать, как услышал женский плач. Где именно голосила женщина, было непонятно. Вроде впереди, а может, и нет, тут везде эхо.
От беды подальше Демон ретировался и засел в заросшей травой клумбе, замаскировавшись среди растительности. Донеслось бормотание, шлепок, женщина ойкнула и замолчала. Минут через пять стали слышны шаги, шарканье, отдельные голоса. Людей было много, минимум десять. Вскоре появилась процессия.