— Шкуру твою продадим, — довольно осклабился китаец. — Ты даже не знаешь, насколько популярным стало твое имя. Очередь выстроилась из желающих разобрать тебя на части… Давай медленно и аккуратно ружье свое на землю. И все, что есть из оружия — туда же… И вы доживете до утра. Может быть.
— А с боссами пообщаться? Или ты у нас тут самый главный?
— Будут тебе боссы. И беседа будет, не волнуйся. Никуда теперь не денешься, все получишь.
— Значит, договорились, — вздохнул Фермер и медленно вытащил верный обрез из-за пояса. Подав рукоятью вперед, попросил: — Ты его не потеряй, жопа. А то я расстроюсь. И лучше вам, хитромордым, не знать, какой я в гневе… Веди, Сусанин-недомерок. Я жду не дождусь, когда получу свою утку и Пекин в придачу…
Глава 9
Противно скрипнула дверь, и в каморку заглянул охранник, на удивление для китайца высокий и широкий в плечах.
— На выход, уроды…
Пленники поднялись и потянулись в слабо освещенный коридор. Там их еще раз обыскали, и погнали пинками в глубину многоэтажного дома, где обосновалось местное узкоглазое руководство.
— Ладно, меня и Змея не любят, — пыхтел себе под нос Роджер. — Но ты, Хироси, ты же с ними одной крови?
— Мы дружить плохо. Мы враждовать хорошо. Мы их резать, они нас резать. Боюсь, тебя больше любить, чем сына самураев.
— Да? — задумался профессор. Похоже, у него были пробелы не только в русском языке, но так же в мировой истории. А так же в остальных науках, которых расплодилось на теле человечества до безобразия много.
— Молчать! Идти молча! — проорали за спиной, и Змей зашипел, получив палкой по спине. Скам с трудом сдержался, чтобы не прикончить смельчака. К счастью узкоглазого идиота, пленники уже добрались до нужной комнаты, и возможное кровопролитие отодвинулось по времени на более поздний срок.
Посреди ярко освещенной комнаты на вбитом в потолок крюке висело окровавленное тело. Вывернутые в суставах руки, опущенная на тяжело вздымавшуюся грудь голова. В углу, на пушистом ковре желтушными болванчиками застыли местные повелители душ: то ли бывшие боссы Триады, то ли партийные функционеры, брошенные с первой волной китайцев на захват эфемерных инопланетных технологий. Технологии обернулись пшиком, и теперь хозяевам анклава приходилось выживать в новых условиях, огрызаясь в сторону набиравших силу соседей.
— Ваш друг молчит. Он не хочет рассказать нам, где спрятал боеголовки. И не хочет помочь нам с их транспортировкой за Периметр… Это глупые негры и наци не видят главного: у Фермера есть контакты, и Фермер может нам помочь оказать друг другу услугу. Про сказочные эшелоны с оружием и богатствами нам слушать не интересно. Но реальный товар существует, а это значит, что его можно продать. И мы готовы даже сохранить ему жизнь, если торговец поможет нам… Но он не хочет…
Змей шагнул чуть ближе, нарвался на злобный окрик охраны и замер, разглядывая искалеченного мужчину. Потом покосился на сжимавших в руках автоматы китайцев и усмехнулся: похоже, скамы научили соседей уважать зубастых тварей. Правда, очередь в упор превратит его в дохлятину, но все равно приятно, когда тебя боятся.
— Ты меня слышишь? — переспросил один из "болванчиков". — Если твой друг будет молчать, мы подвесим одного из вас. И жалеть не будем. Потому что вы — расходный материал, и нам нужен живым лишь он один. Понятно?
— Мне понятно другое, — прошипел в ответ скам, стараясь не делать лишних движений. — Мне понятно, что Фермер вас сделал под чистую, как и хотел. Всех сделал, а вы даже не допетрили, во что вляпались.
Висевший на крюке мужчина закашлялся, захрипел, и сплюнул на пол очередной сгусток крови в набежавшую под ногами лужу.
— Что ты сказал?! — приоткрыл глаза сухонький старикашка, прятавшийся до этого за спинами других "аксакалов". Похоже, он в этой комнате считался за главного, потому как почтительно пригнулись остальные, лишь услышав его скрипучий голос.
— Дайте мне любую горящую палку. Палку с огнем. И я покажу…
В углу пошушукались, потом один из охранников подбежал к советовавшимся хозяевам анклава и замер в поклоне, дожидаясь приказа. Выслушав шепот, метнулся из комнаты, чтобы вернуться через минуту с отломанной от косяка щепкой. Приподняв стекло лампы, зажег палочку и осторожно передал Змею. Одновременно с этим в комнате появились еще трое автоматчиков, напряженно наставивших оружие на инопланетянина.
Скам медленно опустился перед вонючей лужей и опалил огнем краешек. Мутное бурое пятно зашевелились, отползая в сторону и выбрасывая перед собой короткие амебообразные щупальца. Перепуганные старики заорали, и Змею пришлось закричать, выгадывая мгновение до стрельбы:
— Тихо! Это уже случилось, этого не исправить! Вы видели? Видели, чем болен Фермер? Он подцепил заразу на заводах, потом добавил у охраны. Он болен, доживает оставшееся… Беда в другом, Фермер заразен. Он дышит, делится этой гадостью со всеми, а вы сидели с ним в одной комнате. Сколько тут сидели? Час? Два? Более чем достаточно… И о противоядии знает лишь он один.
— Мы сожжем тело, и вас заодно, — быстро выкрикнул старик, но услышал лишь смех в ответ:
— Вот придурки… Я еще раз говорю — о противоядии знает лишь он. Я сам видел, как он игрался с едой, которой кормил негра и японца. Посмотрите — живые и здоровые… Сам уже почти покойник, а препарат проверил. И еще успеет выторговать за него все, что захочет. Слышишь меня, господин мандарин? Только он может дать тебе шанс, а ты парня в расход собираешься пустить.
— Он скажет нам, как сделать лекарство, — окрысились хозяева анклава, но не было уверенности в их словах. Кто-то даже успел потрогать себя за горло, которое вроде как запершило. Или показалось?
— Черта с два. Он вам не сказал раньше, не скажет и сейчас. Одно счастье, заразен лишь Фермер, другие не передадут дальше. Эпидемии не будет. Но вы все — покойники. Если не договоримся… Так как?
И Змей еще раз провел горящей палкой над лужей, отрастившей себе очередные "лапы"…
* * *Подожженная со всех сторон многоэтажка пылала. Замотанный в окровавленные бинты Фермер с трудом сидел, прислонившись к металлической оградке, окруживший жалкие остатки разграбленной детской площадки. Вытребовав обратно все, что было в момент ареста, Змей поставил человеку сдвоенный укол, и теперь ждал, когда драк-к подействует. Медленно стих свист в груди, мужчина приоткрыл глаза:
— Как мы, хвостатый?
— На волоске. Они верят и не верят… Все же страшную гадость ты хапнул.
— Я знаю. Мне показывали суки клешнелапые, во что вляпался… Ладно, что в активе?
— Роджер обосрался от страха. Наверно, слишком много ужастиков пересмотрел. Японец — ждет, когда его вешать будут. А я жду, что ты придумаешь.
Фермер покосился на бегавших вокруг китайцев и жестом подозвал озабоченного умника, щеголявшего с чужим обрезом за поясом:
— Ствол мне верни. И партоны не забудь… Сейчас…
— Старшие запретили!
— Мне похуй, что они там разрешили или нет. Я тебе, уебку, приказываю, а ты делаешь. А если не делаешь, со мной за лекарством поедет другой. А ты — пойдешь в расход. Понял, мудила? Смотри, ваших уже вдоль стены выстраивают.
Действительно, расстрельная команда в замотанных тряпками лицах уже строила на фоне пылающего дома первую группу бедолаг. С перепугу не пожалели даже дефицитных патронов, не рискуя убивать "зараженных" ножами. Грохнул залп, и очередная кучка обреченно побежала на освободившееся место.
— Видел? Ты можешь выжить. Потому как я покажу на тебя пальцем и возьму с собой. А можешь — сдохнуть. Так как?
Трясущиеся руки тут же вернули обрез и мешок с патронами. Следом к ногам Фермера полетели его пояс, сапоги и шляпа.
— Хорошо… Где там твои боссы? Кто от их имени говорить будет? Я готов торговаться. И пусть пошевелятся, пока я добрый. А то…
Через минуту Змей вытаращился на испуганного "парламентера": мелкорослого коротышку, замотанного в целлофановые пакеты, с марлевым коконом вместо головы. В узкую щель проблескивали глаза, в которых плескался страх. За спиной "голоса местных богов" шарахнул новый залп, и китаец с трудом сдержался, чтобы не рвануть с низкого старта в соседние кусты. Через мутные стекла соседнего дома за происходящим наблюдали мрачные старцы, успевшие сменить одежду и беспрестанно ловившие любые признаки недомогания в любимых телах.
— А не блефует торговец? Слишком складно выходит…
— Складно? Ты не видел, что из него вылезло? Этот белый варвар набит живой дрянью, способной пожрать любого… Нам надо лишь молиться, чтобы у него действительно было противоядие. Сам Фермер уже не жилец, и я не хочу вслед за ним.
— Что он попросит? Боеголовку?
— Скорее всего. Но мы оставим здесь его приятелей. Похоже, он привязался к своим рабам. И это нам на руку. Сам пусть убирается и заражает других. Надо только оставить часть охраны, кто с ним общался. И проверить на больных препарат. Ну, о чем они там договорились?
Когда переданный по цепочке ультиматум озвучили, боссы анклава попытались было возмутиться, но вслед пришло еще одно сообщение. И вторая новость ударила не менее сильно, чем будущая харкающая смерть. Тысяча скамов встали боевым отрядом на границе, требуя выдать им "шизанутого и его команду". В противном случае хвостатые отродья готовы были поднять всю расу и раскатать потрепанный китайский анклав в кровавую лепешку, не оставив в живых никого. И срок назначили до захода солнца, которое уже вот-вот собиралось коснуться земли.
— Похоже, нас поимели. Еще хуже, чем черножопых мартышек, — озвучил витавшую в воздухе мысль самый невоздержанный на язык из старцев. Остальные лишь молчали, ожидая решения "господина председателя". Пожевав синюшными губами, древнее чучело поморщилось и вынесло вердикт:
— Отдать Фермеру железяку. И того идиота, что привел его в анклав. Пусть сходит к соседям и принесет лекарство. Заодно станет первым подопытным… А людям из контрразведки подготовить операцию по захвату всего груза. Раз уж белый варвар собрал в руках такую силу, ее надо изъять для более достойных. Заодно пусть наведут справки, что творится у торговцев на Третьем кольце, есть ли там больные, или хитрый мерзавец решил водить нас за нос…
* * *— Считай, умник. В ящике двести сорок ампул. Одну ампулу выпивать каждое утро, и так тридцать дней. В случае признаков недомогания, повторить еще месяц. Я даю твоим мумиям два ящика. Этого с лихвой хватит, чтобы вылечиться и ебать мозги всей округе еще сто лет. Все понял? Отлично. Тогда вот тебе перевязь, цепляй груз и пиздуй домой… Только одна просьба, не вздумай куда-нибудь свалить по дороге, а то меня старцы потом задолбают криками про таблетки и уколы… Змей, попроси своих родственничков, пусть несколько бойцов выделят и проводят урода. Мне так кажется, он уже думает, куда бы свинтить с добычей, чтобы потом с вождями торговаться…
— Сделаем.
— Вот и ладушки. А мне бы передохнуть минут десять, и можно дальше прыгать. Потихоньку…
— Как прыгать будем, Фермер? — поинтересовался японец, только сейчас осознавший, что китайцы не выпустят своему косоглазому собрату кишки. Неожиданное возвращение живым в бренный мир подействовало на Хироси самым благотворным образом, и завершив проверку добытой боеголовки он просто фонтанировал адреналиновой энергией, мечтая совершить какой-нибудь подвиг. — Я слышал, что "Урал" грабить. Мы опять колеса не иметь.
— Скамы поделятся. Надеюсь, у них найдется еще один "таракан"-переросток, чтобы прокатиться до места. Наша прогулка приближается к завершающей точке. Пора подтягивать болтающиеся яйца и делать решающий прыжок.
Печальный Роджер закончил еще раз перевязку, заматывая искромсанное тело Фермера остатками бинтов, и покосился в сторону затерявшегося среди груд щебня китайца:
— А ты правда ему лекарство дал?
— Что, профессор, боишься легкие выхаркать?
— Нет. Если так, я попрошу тебя обрезом воспользоваться. Но хотелось бы знать правду.
— Не волнуйся, эта пакость не заразная. Как мне объяснили, даже среди людей один на миллион может подобное подцепить, не больше. И надо же было так случиться, что этим бедолагой оказался я… Драк-к лишь сдерживает болезнь, но все слабее. Мне еще сутки, максимум двое куролесить, потом каюк… Жалко, конечно, без меня ферму под нож пустят. Бонд нихера в зелени не понимает, а вам золотое дно отдать — быстрее застрелится. Как был жадным уродом, так и остался… А лекарство китайцам — это стимулятор для скамов. Они за смену дозу-другую жрут, чтобы к вечеру гайки местами не путать. Лошадиный стимулятор, одним словом. Высосал — и можно хуем гири поднимать. Больше для человека никакой пользы. Виагра сплошная… Сушняк, правда, потом мучает, но в остальном — хоть клизмы ведерные ставь… Забавно, что про него никто не в курсе. Не любопытные мы, люди. Под боком какой только хуйни не валяется у соседей, а лишь я один в загашниках шарюсь, остальные брезгуют. Ксенофобы ебучие, бля…
Вернувшийся от родичей Змей присел рядом и отрапортовал:
— Договорился. Но условие простое — мы все должны убраться из города за "ворота". Слишком нас не любят, что тебя, что остальных. Только так готовы транспортом снабдить и прикрыть до последней точки.
— Отличная новость. Тогда поднимаемся и вперед, навстречу приключениям.
— Каким, Федя? У нас только одна железка, остальные Бонд под замком держит.
Похожий на ожившую мумию мужчина лишь рассмеялся. Его хохот перешел в кровавый кашель, который с трудом удалось задавить в сгнившей груди. Отдышавшись, посеревший торговец натянул на голову "стетсон" и пихнул в бок бывшего студента:
— Слышишь, Хироси, лягушонок нас за идиотов держит. Будто мы с янки первый день за мужем… Нет там уже ничего, Змей, одни оболочки остались. Начинка в работоспособном виде давно в другом месте перепрятана. Мало того, даже крабообразные думают, что мы это все затеяли, чтобы с местным правительством торговаться. Не за всю зону, конечно, а лишь за нас, любимых. Поэтому и ждут, когда товар по проверенному каналу пойдет к Периметру. Не к телепорту, до которого нужно будет еще доскакать, а на юг, к оговоренной дырке рядом с бывшим пропускным пунктом. И зуб даю, там уже дежурят пара-тройка уродцев, чтобы свои условия продиктовать. Может, себе дом отдыха вытребовать хотят с депутатов, или еще какие привилегии. До тотальной колонизации планеты еще ждать надо, а отдыхать хочется сейчас. Особенно с такими тремя козырями в руках…
— Но мы то хоть прорвемся? — спросил за всех скам, помогая мужчине подняться. — Машинку забрать, груз пристроить, проверить его еще раз. И через охрану телепорта пробиться…
— Должны, братишка, должны. Нам, калекам, теперь только вперед. И без малейших сомнений. Потому как другого шанса не будет, это точно…
* * *— Там китаеза пришел. Оставил весточку и удрал, — прогудел здоровенный охранник, испуганно косясь на бледного от ярости Бонда. Хозяин рынка получил к полуночи лишь дырку от бублика вместо торговца зеленью. Несколько жестоко избитых лоботрясов, посмевших отчитаться о неудачных поисках ничуть настроение не улучшили.
— Какая весточка? Из тебя что, клещами слова тянуть?
— Китаезы с Фермером схлестнулись. Говорят, он наемников из хвостатых вербанул, те урода отбили. Теперь они где-то у Мичуринского шорохаются.
— Мичуринский проспект? Там же западная стенка Периметра почти вплотную стоит, какого им… — Бонд застыл на миг, потом потер сильно ладонями лицо и повернулся к телохранителям, сопровождавшим каждый шаг босса. — За мной, быстро. Надо проверить сраную ферму, есть у меня одна мыслишка…
Промчавшись по вымершим на ночь улицам, увешанная оружием толпа ввалилась в короткий коридор, проскакала по ферме, сминая посадки, и застыла рядом с дыркой в подвал, где гудела гидропонная установка. К боеголовкам спустился лишь сам злой как черт Бонд и трое доверенных боевиков. Подождав, пока зажгут свет, экс-шпион сдернул брезент и приказал:
— Всрыть. Вот эти штуки снять и показать содержимое… Да не дергайтесь вы, придурки, не взорвется здесь ничего. Уже несколько раз японец проверял все, данные считывал. Берите инструменты и за дело…
Пыхтя от натуги и звеня с непривычки срывающимися ключами, охранники быстро отвинтили болты и посветили в открытые дыры. Заглянув внутрь, хозяин рынка что-то сказал про себя, добавив в конце "душу бога мать" и распрямился:
— Понятно… Значит, на Мичуринке. И насколько я психопата знаю, он теперь прямым курсом двинет к "воротам", на Воробьевы горы. Тем более, что никто не ждет, что именно сегодня ночью мудак с боеголовками будет штурмовать чужую твердыню… Так, парни, всех людей в ружье. Ты — к ниггерам, их отряд до сих пор лагерем у нас под боком стоит. Скажешь, чтобы максимально быстро мчались к статуе Гагарина, будем объединять силы. Ты — уголовку поднимай, пусть своих выгребают, кого успеют, и прямиком к чужому порталу… Надо перехватить урода, пока наш товар не раздолбали к херам.
— Так ведь рядом с "воротами" запретная зона, там все выжжено на двести метров в округе? — удивился самый сообразительный из костоломов.
— Именно. Поэтому мы и перекроем подходы к зоне, чтобы ни одна мышь… Слышите? Нам надо так встать, чтобы ни через канализацию, ни на какой-нибудь машине эти суки прорваться или просочиться не смогли. Похер на других, я свое терять не желаю. Потом с китаезами и ниггерами делить товар будем. Сначала — захватить надо. И не дай бог, если мы не успеем, не дай-то бог. Ушами прохлопаем, сунется Фермер к чужим, и только дымок останется. От него и от товара… Все, побежали, какого хера вы еще здесь торчите?!
* * *Три термоядерных устройства спрятали в брюхе "таракана". Шустрый но хрупкий агрегат должен был домчать команду смертников до "лифта в ад" — телепортатора в иной мир. В багажнике лежали изолирующие пожарные противогазы, без которых в чужой атмосфере люди продержались бы пару минут, не больше. Все же это скамы могли выживать при любой атмосфере, белковые нежные гомо-сапиенсы дохли куда как быстрее. Рядом ждали свой звездный час два автомата, правдами и неправдами добытые у бородатых ревнителей белой расы. Закончив погрузку, Фермер перегнулся через борт самобеглой повозки и оставил прощальное напутствие столпившимся рядом хвостатым жабо-ящерам: