— Брехня, — махнула рукой я.
— Почему брехня? — возмутился Жук. — Мне братан рассказывал, он мелкий был, но сам все это видел…
— Тогда видеокамер не было, — напомнила я.
На это Жук не нашелся чего возразить. Он помолчал, а потом сказал:
— Все равно. Тут нехорошее место. И до понедельника тут никаких людей не будет. А кто его знает…
Историю про дыру в земле я слышала в программе «Этот загадочный мир». Один в один.
— Знаете, почему Володьку не нашли? — неожиданно сказал Дэн.
— Потому что вообще найти нельзя, — буркнул Жук.
— Потому что не там искали, — возразил Дэн.
— Как это? — спросила я у него из-за спины.
— Просто. Вы поспорили, что Володька проведет ночь там, где повесился Петрушка. Он пошел в подвал на это самое место. Милиция его там и искала. Просто Петрушка повесился в другом месте…
— Он под бассейном повесился, — вставил Жук. — Там такие трубы есть — он на них петлю и накинул. Тоже пятница была. А нашли только в понедельник, он уже почернел весь. Ну, и крысы немного его обглодали. Ноги в основном. А что самое страшное…
— Это просто так говорят, — перебил его Дэн. — На самом деле он повесился дальше, не под бассейном. И никакого города тут подземного не строили, брехня это все. Просто тут подвалов всяких много. Остались с войны, это правда. А потом их еще все соединили, чтобы под землей можно было свободно перемещаться. И столько ходов, что не сосчитать даже. А Петрушка взял и ушел почти в самый конец и там повесился, никто только не знает, почему. Мы туда и пойдем. Дальше. Дальше-дальше. А собака милицейская искала не там, а как раз возле бассейна. Вот и не нашла ничего.
Жук промолчал. Он старался держаться поближе ко мне, потому что испугался собственного рассказа. Но потом Жук не вытерпел и все-таки сказал:
— А самое страшное вот что. Когда его нашли, он пальцем вот так вот указывал.
Жук остановился, вытянул вперед палец, высунул язык и сделал окаменевшее лицо. Дэн остановился и стал смотреть на Жука, потом вздрогнул и стал смотреть куда-то за его плечо. Глаза у Дэна расширялись и расширялись, в глазах его прыгали мрак и паника. Жук смотрел на него, потом испугался и рывком обернулся. Никого за спиной не было. Я засмеялась. Здорово Дэн его напугал.
— Я же говорю, Дэн, ты придурок, — констатировал Жук. — И шутки у тебя тоже дурацкие.
— Так куда палец-то указывал? — Я смеялась и никак не могла остановиться.
— Ну, хватит, — отрезал Дэн. — Давайте серьезно. Надо идти.
Мы пошли. Коридор не менялся. Белый верх, зеленый низ, через равные промежутки времени под потолком жестяные абажуры ламп. Только вынырнули откуда-то сверху толстые резиновые кабели. И новая стрелка по правой стене.
— Правильно идем, — сказала я.
Тут коридор неожиданно оборвался, и мы вышли в широкий приземистый зал с квадратными колоннами, подпирающими потолок. Вдоль стен стояли длинные картонные коробки, на полу валялось много битых и полубитых ламп дневного света.
— Бассейн, кажется, — я огляделась. — Что дальше делаем?
— А пусть Дик след возьмет. — Жук посмотрел на собаку. — Зря я ему, что ли, хачапури скормил?
— Ладушки. — Дэн стал ковыряться в рюкзаке. — Сейчас, Дик, мы немного поработаем, да? Сейчас мы немного поищем, да?
Дик завилял хвостом и изобразил на морде готовность помогать всегда и при каких угодно обстоятельствах. Особенно если ему дадут, к примеру, сосиску.
Дэн копался и копался, и Жук не вытерпел и спросил:
— Ну?
— Рубанки гну, — ругнулся Дэн и плюнул. — У нас проблемы.
— Я так и знал. — Жук хлопнул в ладоши. — Я так и знал. У нас всегда проблемы.
Дик смотрел на Дэна с ожиданием приказаний.
— Что еще случилось? — У меня снова пошла кровь, и я стала дуть на ранку.
— Дик нам не помощник. — Дэн отряхнул ладони. — У нас нет ни одной Володькиной вещи.
— Отлично, — рассмеялся Жук. — С таким же успехом сюда можно было тащить с собой не собаку, а баобаб.
— А кто список составлял? — Дэн посмотрел на Жука. — Может, кто-нибудь тут вспомнит, кто составлял список?
— А что ты на меня сваливаешь сразу! — вспыхнул Жук. — Сам такой.
— Чурбан какой-то…
— Сам полено…
Я закрыла глаза и перестала их слышать.
— Один плюс в Дике все-таки есть, — остановила их я, когда мне надоело стоять с закрытыми глазами.
— Какой это? — осведомился Жук. — Он умеет танцевать на задних лапах?
— Даже два плюса, — сказала я. — Во-первых, Дик чует, во-вторых, собака всегда найдет дорогу назад.
С этим Жук был согласен. Он немного успокоился, но, чтобы выпустить на волю свою злобность, пнул ближайшую картонную коробку. Коробка, кажется, звякнула. Жук ее немедленно распотрошил и вытащил на свет пучок белых блестящих ламп. Мальчишки посмотрели на лампы с восхищением.
— Чур, я буду Люком, — сразу же сказал Жук.
— Тогда я Вейдер, — заявил Дэн.
Дэн бросил на пол рюкзак, Жук бросил самострел и вещмешок, они схватили лампы и встали в самурайские позы.
Вжих-х-х! Лампы сошлись и лопнули с треском, на пол посыпалось стекло и блестящий люминофор. От вибраций воздуха у меня заныли зубы. Затем бойцы схватили новые лампы, стали ими махать и тоже их разбили. И третью пару ламп разбили вдребезги. Они разбили бы и по четвертой лампе, но тут мне все это надоело и я сказала:
— Мальчики, хватит! Надо Дика на ту сторону перенести, а то он себе все лапы изрежет. И самим идти.
— Это пусть Жук тащит, — сказал Дэн. — Он здоровый. А ты тут не командуй.
Это он мне сказал. Если человек тебе нравится, он обязательно начинает говорить тебе всякие гадости. Это аксиома.
— А ты давай тащи собаку. — Это он уже Жуку сказал.
Жук вздохнул. Он подошел к Дику, приподнял его на руках, закинул за шею и потащил через зал. Под ботинками Жука скрипело стекло, Дик опасливо поглядывал вниз.
— Я же говорю, — Жук отпинывал по сторонам половинки ламп. — Тут все, как в «Обители»… И бассейн над нами, если сейчас провалится — труба. А Петрушка как раз на той стороне повесился…
— А почему под бассейном такой зал? — спросила я.
— Это традиция такая. — Дэн взял самострел и стал целиться в ближайший ящик. — Традиция…
Я пошагала за Жуком. Дэн целился в ящик. Потом спустил курок. Стрела взорвала коробку, лампы разлетелись в порошок.
Жук шагал через зал, я за ним. Я слегка обиделась на Дэна и не предложила Жуку его подождать. Дэн отстал, и его уже не было видно за колоннами.
— Ты что делаешь? — крикнул ему Жук.
Через секунду Жук перевел мне:
— Бронеубойность проверяет. Говорит, что реально молотит. Еще бы! Мертвеца пробьет только так.
Зал оказался неожиданно длинным, хотя сам бассейн был всего в двадцать пять метров. Зал же был, наверное, метров в пятьдесят. Жук рассказывал мне очередную историю.
— Сейчас мы увидим пятак пионеров, — говорил он, перехватывая поудобнее собаку. — Раньше так делали. Когда человеку исполнялось десять лет, он вступал в пионеры…
Зал закончился переплетением толстых водопроводных труб. За трубами виднелись две железные двери. На самих трубах висело множество бурых тряпок.
— И каждый должен был принести особую клятву. — Жук опустил Дика на пол и привязал его к трубе. — Они брали кусок белой материи, разрезали руку и красили материю кровью. И так они становились пионерами. А кто боялся порезать руку, того все презирали как труса и слабака. А у некоторых кровь не могла остановиться, и они умирали. И тогда их галстуки приносили сюда. Считалось, что это такая жертва…
— А почему сюда? — спросила я.
Жук не смог ответить. Я видела, как он пытается что-то придумать, но у него ничего не получалось, с придумыванием у Жука всегда были проблемы.
Дэна все не было. Прошло минуты, наверное, уже три, а его все не было.
— Каждый пионер мог голыми руками справиться с волком… — врал Жук.
— Дэн! — позвала я. — Ты где?
Я поглядела на Жука.
— Тишина, — сказал он растерянно. — Не отвечает. Прикалывается, наверное…
Зал выглядел пустынно, никакого Дэна в этом зале не было. Зал проглотил его, засосал внутрь своих колонн и стен и теперь где-то в своих кирпичных глубинах перемалывал его кости…
— Дэ-эн! — позвала я уже немного громче.
Зал не ответил.
И тут я увидела.
Дик оскалил пасть. Я никогда не видела, чтобы собаки ТАК оскаливали пасть, так, чтобы от морды остались одни только зубы, частокол зубов, дергающийся нос и бешено бьющийся красный язык. Дик смотрел назад, туда, где остался Дэн. Дик не рычал, и это было еще хуже.
А потом под ногами собаки потекла лужа.
Я схватила Жука за руку.
— Чего? — Жук посмотрел на меня.
— Дэн! — заорала я во всю силу своих легких.
А потом под ногами собаки потекла лужа.
Я схватила Жука за руку.
— Чего? — Жук посмотрел на меня.
— Дэн! — заорала я во всю силу своих легких.
— Черт! — Жук тоже увидел Дика. — Черт!
— Догоняй! — крикнула я Жуку и побежала назад, к Дэну.
У меня не было никакого оружия, но я об этом даже не подумала. Жук поспевал за мной. Бежала я быстро, наверное, я даже установила свой личный скоростной рекорд.
Дэн лежал на полу возле разбитого ящика. Он был без сознания. Рядом валялся самострел. Я двинулась было к нему, но Жук меня остановил.
— Не подходи! — зашипел он. — Не подходи!
Он подобрал самострел, зарядил его новой стрелой и направил на Дэна.
— Теперь можно. Но только ногой. Осторожно.
И я осторожно ткнула Дэна ботинком в бок. Он открыл глаза и посмотрел на нас непонимающе.
— Что случилось? — спросила я.
Дэн сел, прислонившись спиной к колонне.
— Пятно, — сказал он.
Жук быстро огляделся по сторонам. Я тоже. Никакого пятна не было.
— Вы запах слышите? — спросил Дэн.
— Как тут не слышать, — съязвил Жук. — Этот запах я еще издали учуял. Я понимаю — испугался, понимаю, страшно, но штаны тут стирать некому…
— Запах… — Дэн попытался встать, но у него не получилось.
— Что произошло? — Я попыталась ему помочь, но Жук отодвинул меня локтем.
— Не помню… — Дэн снова закрыл глаза. — Стрела в стену вошла, стал вытаскивать… Потом вдруг… Потом вижу, не прямо, а так, краем зрения…
— Что ты увидел? — допрашивал Жук.
— Как будто пятно… Как будто пятно какое-то поползло… по стене… с потолка на стену… И запах…
— Какое еще пятно? — спросила я.
Дэн не ответил. А потом он стал рассказывать быстро-быстро, будто его прорвало:
— Вытаскиваю я эту стрелу, а она не вытаскивается. И вдруг тихо так стало, будто в погребе. А я еще внимания не обратил, тяну и тяну эту фигню… И вдруг запах… Такой… Страшный запах, тоже будто со стены сползает… Вы понимаете, это был страшный запах, какой-то морской… А потом пятно… Я, короче, выдернул эту стрелу, зарядил и выстрелил, а оно завизжало…
— Ладно. — Жук опустил самострел. — Вставай.
Я подивилась такой перемене в Жуке. Все трусил, трусил, а тут вот. А может, это он, наоборот, от страха стал таким смелым?
— А вы что, ничего не слышали? — Дэн медленно, держась за колонну, вставал.
— Ничего. — Я еще раз огляделась. — Ничего не слышали. Особенно я ничего не слышала.
— Ну, хорошо. — Жук изучал стены. — Так ты говоришь, в это пятно стрельнул?
— Вот тут. — Дэн похлопал по стене. — Вот тут оно было.
Жук всмотрелся в место, указанное Дэном.
— Нет тут ничего. Никаких следов.
— Может, отскочило… — Дэн тоже осмотрел стену. — А Дик где?
И мы рванули назад, в конец зала.
Дика не было. Лужа, которую он напустил, была, а самого пса не было. Веревка болталась на трубе. Веревка не была перерезана, не была перегрызена, как Дэн завязал ее на шее Дика, так она и болталась. Дика просто вынули из веревки.
— Вот, — только и сказал Жук. — Вот так.
Я хотела было спросить, что случилось, но потом поняла, что спрашивать бесполезно, незачем. — Первый негритенок пошел погулять, больше нам его не видать, — сказал Жук».
Пятый вечер
— А знаете, почему оно собаку первым делом утащило? — спросил всех Корзун.
— У него на собак аллергия, — предположил Малина.
— Потому что собака его чуяла, — объяснил Корзун. — Чтобы она больше ему не мешала, оно убрало собаку. Такие твари всех собак первым делом истребляют. Они ненавидят собак… Помните, как в «Твари»?
— Что ты этим хочешь сказать? — Борев заворочался в гамаке.
— А вот что я хочу сказать. — Корзун достал из-за тумбочки сосновый сук. — Как только такое пятно где-нибудь появляется, так в округе начинают собаки пропадать. Сначала собаки…
— Ерунда, — хмыкнул Борев.
Новенький молчал.
— У нас в спортзале на стене такое пятно, — сказал Малина. — Там один парень с каната сорвался, а по пути о стену стукнулся, так там с тех пор пятно и осталось. Можем завтра посмотреть.
— Мало ли где какие пятна… — протянул Борев.
Он вспомнил про пятно в своем подъезде. Пятно было чернильное и в форме сердца. Считалось, что если поцеловать это пятно и назвать имя человека, который тебе нравится, то человек этот непременно в тебя влюбится. Пятно было зацеловано так, что сквозь чернила просвечивала синяя краска стены.
— Все-таки самым первым делом оно утащило собаку… — Корзун задумчиво поставил свою дубину на пол. — Ладно, новенький, давай дальше. Читай свою черную повесть.
«— Кстати, сколько времени? — спросила я.
— Полдвенадцатого. — Дэн посмотрел на часы.
Мы все еще стояли там, на пятачке пионеров, там, где исчез Дик. Я сначала хотела позвать его, но Дэн сказал, что лучше не надо. Он уже пришел в себя.
— Через полчаса… — начал было Жук, но Дэн его перебил.
— Нечего тут оставаться, — сказал он. — Через полчаса полночь. Черт его знает, что может быть тут ночью.
— И в какую нам дверь?
Я уже говорила, кажется, из бассейнового зала вели две железные двери. Они были точно такие же, как та, что открывал Жук. Довольно новые. Кто-то тут везде понаставил новых железных дверей.
— Не видишь?
Я пригляделась и увидела, что на правой двери тоже нарисована стрелка.
— А давайте пойдем в другую дверь, — предложила я.
— А вдруг оно так специально задумало. — Жук переложил самострел из одной руки в другую. — А вдруг оно этого как раз и хотело? Испугало нас, чтобы мы пошли как раз в ту дверь, где нет стрелки. А?
— Жук. — Дэн достал свой нож, отрезал эту жуткую веревочную петлю и забросил ее за трубы. — Я все-таки предлагаю считать, что стрелки нарисовал Володька.
— Считать можно что угодно. — Недавняя храбрость уходила из Жука. — Можно считать, можно. Давайте будем считать, что Дика утащил гиененок! А? Давайте считать, что мы пошли в луна-парк, в комнату страха! А комната страха бац! — и оказалась настоящей! А Володьку утащил гиененок…
— Прекрати истерику, — спокойно сказал Дэн.
— А может, это он прикололся так просто? — спросила я. — Володька. Взял и прикололся.
— Так не прикалываются, — серьезно возразил Дэн.
Он подошел к правой двери и потянул за ручку. Дверь отворилась с ожидаемым железным скрежетом. За дверью был небольшой предбанник, а за предбанником еще один предбанник, и уже этот предбанник выходил в какое-то круглое помещение.
— Там, — указал пальцем Дэн. — Нам туда.
Предбанники ничего собой не представляли, а круглая комната была вся завалена ржавыми вентилями с круглыми кранами. Мы пробрались через эти вентили, причем я заметила одну интересную особенность — Жук теперь старался держаться так, чтобы Дэн был всегда в поле зрения. Жук не доверял Дэну. Это плохо. Интересно, если он поведет себя как-то не так — Жук выстрелит или нет? Ситуация. День назад мы были нормальными обычными ребятами, а теперь вот один готов пристрелить другого. Как быстро все меняется. Я вспомнила фильм «Яма». Там они начали убивать друг друга только через три дня. Забавно — я совсем забыла про Володьку, наш поход очень быстро превратился в поход сам по себе. Зачем мы идем? Мы идем к выходу.
Из круглой комнаты можно было выбраться двумя путями — по широкой железной трубе или дальше по коридору. Нам почему-то надо было идти по трубе.
— Так короче, — объяснил Дэн. — А если прямо идти, то там завалы скоро начнутся. Туда все школьное барахло сваливали несколько лет. Там не пробраться, настоящая свалка. Глушь. А по трубе быстро доберемся.
— Не хочу по трубе, — сказала я.
— И я не хочу, — согласился со мной Жук. — А вдруг это твое пятно на нас в трубе нападет?
— Назад идти, что ли?
— А может, обойти? — сказала я. — Вернуться и обойти?
Но стрелка упорно указывала, что идти надо именно по трубе.
И вдруг что-то произошло. Что-то изменилось в воздухе подвала. Он наполнился каким-то не слышимым мне звуком. Воздух подрагивал, тонко и медленно, будто где-то недалеко кто-то играл на ксилофоне.
— Ладно, — вдруг ни с того ни с сего сказал Жук. — Можно и по трубе.
— Жук, давай первым. — Дэн кивнул в сторону трубы. — Я прикрою.
— С чего это ты вдруг прикроешь? Я всегда прикрываю.
— Жук, не спорь.
— Я первым не пойду, — сказал твердо Жук.
Мелодия в воздухе продолжала звучать, она даже становилась громче, я чувствовала это.
Дэн плюнул и полез в трубу первым. Я хотела полезть за ним, но Жук подмигнул мне и нырнул в трубу сразу за Дэном. Я оказалась последней.
Лезть по трубе было можно, хотя и неудобно, приходилось ползти почти что на четвереньках и все время стукаться о какие-то выступы. А мальчишки лезли быстро. Вернее, это Дэн лез быстро, а Жук боялся его отпускать одного и тоже спешил. И я от них отстала. Немного, но отстала. Я чувствовала по железу, как они гремят впереди ботинками и как скребет и гремит по железным бокам трубы самострел Жука, но самих их уже не видела. Потом я зацепилась своей ранкой на пальце за какой-то дурацкий штырь. Запахло кровью. Наступать на пораненную руку было больно, и мне пришлось опираться на одну левую. Скорость моя совсем снизилась. Я уже собиралась плюнуть на гордость и крикнуть, чтобы меня подождали, но тут по трубе потянуло влажным сквозняком, и я поняла, что труба уже скоро кончится. Я попыталась прибавить скорости, но у меня ничего не получалось. Впрочем, ползти было уже недолго — самострел Жука гремел все сильнее и сильнее.