— Понятия не имею. — Кора пожала плечами. — Это… я несколько раз видела, ее такси к клубу привозит. Может, она нашим такси пользуется, что клуб обслуживает?
— А можно это как-то узнать?
— Сейчас я Душечке позвоню, это диспетчерша. — Кора ринулась в комнату за мобильным.
— Поешьте пока, — гостеприимно предложила Маришка. — Сейчас, что можно, узнаем для вас.
Она разложила котлеты и макароны по тарелкам, полила соусом. Катя и Лиля сели за стол. Тут и завтрак, и обед.
Кора в комнате вела с кем-то долгие беседы. Наконец она появилась на кухне.
— Ну что я узнала-то? Наши ее не возят. Душечка позвонила нашему таксисту, тот позвонил напарнику. Напарник Веронике какой-то — сменщице. У нас и женщины ведь в такси работают. Короче, целый список, и там один Жорик есть. Оказывается, он Марту как-то возил — из клуба домой на квартиру. Она у «Динамо» живет, он улицу назвал, Планетная, что ли, дом такой серый, на углу. Там два подъезда, так вот он сказал, правый подъезд. Квартиру он не знает.
— Спасибо, — Лиля кивнула, — надо с этой Мартой побеседовать. Я пошлю сотрудников на Планетную, постараемся установить ее адрес. А к вам у меня большая просьба. Если она появится вечером в клубе, позвоните мне, ладно? Я найду способ переговорить с ней, не привлекая к вам внимания.
Глава 41 Не тот, кем кажется
Эта поездка — туда и обратно — в Прибрежный к их дому и затем на улицу Космонавтов после новой фактически бессонной ночи далась Кате тяжко.
Но день готовил новые сюрпризы.
Катя уже подъезжала к своему дому на Фрунзенской набережной, как вдруг зазвонил мобильный.
Герман… Нет, Данила… Нет, пусть лучше Герман…
Эти мысли… вот такие мысли… Прежде чем взять телефон и посмотреть на номер.
Взяла, глянула.
Звонила подружка Женя.
— Катя, это я. Послушай, тут такое дело. Ты не можешь мне помочь?
— Женечка, как твой муж? Мне вчера Герман рассказал, что… — И Катя очень коротко поведала подруге о ночных незваных гостях.
И ни слова о том, что случилось раньше, когда стреляли из кустов…
— И ты уже все знаешь. Вся Москва знает, — сказала Женя. — Гене сделали операцию ночью. Мы тут с ним в больнице. Я заплатила, взяла палату двухместную, чтобы мне с ним все время находиться рядом. Но сейчас позвонили со штрафстоянки. Туда нашу машину эвакуатор отвез. Гена… бросил машину у Васильевского спуска, и не угнали, надо же… Забрал эвакуатор, а теперь звонят и требуют, чтобы я заплатила и забрала. А ты же знаешь, я не умею водить. Может, ты мне поможешь, Катя? Ты же так хорошо водишь.
— Конечно, о чем разговор. Женя, где встречаемся?
— Они адрес продиктовали штрафстоянки — это на шоссе Энтузиастов. Катя, я там никогда не была и ничего не знаю.
— Я тоже, ладно, не волнуйся. Бери такси и приезжай к метро «Римская». — Катя сверилась с навигатором. — Давай встретимся через час, я тоже туда подъеду, и мы отправимся вызволять твою машину.
Она загнала «Мерседес» во двор дома. Вот так… и снова в дорогу. И на этот раз на такси — не волочь же потом Женькину машину на тросе.
Катя облокотилась на капот — чувство такое, что сейчас вот-вот свалишься, такая усталость…
Но она взяла себя в руки.
Женечка, если это ты тогда стреляла в меня, то… надо тебе помочь… Вот ведь какие странные дела у нас, вот ведь какие дружеские отношения…
Оставив свою машину, она поймала на набережной частника и отправилась в сторону метро «Римская».
Ехала по вечным московским пробкам. Женя уже ждала ее у метро на автобусной остановке — в джинсах, в кедах, в куртке, с растрепанными светлыми волосами. Очень бледная и тоже усталая.
Штрафстоянка располагалась в нескольких кварталах от метро, на территории какого-то бывшего завода. Они побрели пешком.
— Женя, что у вас случилось? — спросила Катя.
Надо услышать твою версию происшедшего, моя подруга…
— Вечером к нам приехала полиция. Женщина-следователь, она меня к себе тогда вызывала, а тут сама явилась вдруг. Они допросили нашу горничную Мерседес.
— И что?
— Катя, они, полиция, ничего не понимают. Они меня и Генку подозревают в убийствах.
— В убийствах?
— Фархада и… там еще один парень, они его убийство расследуют, а он… он был любовником моего мужа. Гена ведь гей, и я всегда это знала, с самой свадьбы, но это не влияло на наши с ним отношения, на нашу семью.
— А ваш шофер, с ним твой муж тоже…
— Мы с Геной мечтаем о ребенке. Но со мной в постели он не может, со мной он импотент. А я не могу зачать искусственно, у меня проблемы со здоровьем. Только естественный путь, так врач советовал нам. И мы… в общем, когда Гена со своими партнерами в постели, он… тогда способен и со мной. Мы это вместе с ним решили. Я согласилась. Нам нужен наш ребенок. Я на все готова ради этого.
— Полицейским это трудно понять, — осторожно заметила Катя.
— О чем я и говорю, хоть ты меня не осуждай.
— Я не осуждаю, Женечка. А что произошло вчера?
— Полицейские допросили нашу горничную, и эта женщина — следователь… в общем, она в присутствии папы и тетки обвинила нас, ну, не обвинила прямо, но… Тетка набросилась на Генку, стала его позорить, оскорблять. А он… он сел в машину и… А потом мне позвонили, уже ночью, из больницы — так и так: ваш муж покушался на самоубийство на Красной площади.
— Значит, ваш шофер Фархад был любовником твоего мужа? — спросила Катя.
— Он за деньги согласился. Он не «голубой», но за деньги согласился. Он оставался иногда у нас ночевать.
— А тот, второй? Любовник твоего мужа?
— Совсем молодой парнишка, Васенька… Генка от него был без ума. Их Герман свел в клубе. Я не ревновала, нет. Я тебе уже говорила — я благодарна Гене за наши отношения, за наш брак.
— И этот Васенька тоже приезжал к вам домой?
— Мы сначала в его квартире встречались на Пятницкой. Муж там с ним… а потом и меня туда привез. Полиция вон про оргию твердит, но это не оргия была, это все ради нашего ребенка. Я терпела это. Несколько раз парень и к нам домой приезжал.
— Женя, прости, а твой отец — он же все время дома. Если горничная все знала про вас, то как же он и как же твоя тетка? — спросила Катя.
Женя посмотрела на нее. Прозрачный и вместе с тем отстраненный взгляд.
Они дошли до штрафстоянки и начали разбираться с парковщиками. Женя уплатила деньги. Катя открыла машину «Ауди». Место шофера Фархада теперь свободно…
— А Данила знал про вас? — спросила она, когда они сели в салон «Ауди».
— Он про нас знал.
— Он очень тревожился о тебе, всю дорогу в Прибрежное пытался тебе дозвониться.
— Я в палате у Гены телефон отключаю. Звонки замучили — корреспонденты откуда-то наши номера телефонов достали — и ему трезвонят, и на мой телефон. Он же на Красную площадь вышел. Я сначала Данилу хотела насчет машины просить, перед тем как тебе звонить, ему позвонила, так он мне не ответил на звонок.
— Не ответил? Но он же дома и сам тебе звонил сотню раз! Я свидетель.
— Может, тетка ему не позволила, — сказала Женя. — Значит, ночью его Герман к тебе домой привез после ринга?
Катя включила зажигание «Ауди» — она слегка дрейфила, она никогда не водила такую громоздкую машину.
— Знаешь, Катя, я хочу тебя еще раз предупредить по-дружески, — тихо произнесла Женя, когда они вырулили со стоянки и остановились на светофоре на шоссе Энтузиастов.
— О чем?
— Данила… он добивается отношений с тобой. Я не хочу вмешиваться в ваши с ним дела. Но ты должна знать про него одну вещь. Он не тот, кем кажется.
— Не тот, кем кажется?
— У него на жизнь свой взгляд. Он эгоист. Он ни в чем не знает меры. Он хочет всего на свете. Он так устроен — он хочет всего. И он… это ведь он отбил Васеньку у Гены.
Катя от неожиданности пропустила зеленый свет. Сзади тут же начали сигналить. Она тронулась.
— Он что, тоже… как твой муж?
— Нет, не гей, то есть… он просто все хочет попробовать в этой жизни. И он дьявольски красив, на свою беду. Он, как античный герой, позволяет всем собой восхищаться, любоваться, любить себя. Этот бедный парнишка Васенька, он просто обомлел, когда увидел его, и… Он влюбился в Данилу! Бегал за ним как собачка. Домогался близости. И Данила переспал с ним. Мой Генка испереживался весь и ревновал. А я все это наблюдала и… А что я могла поделать?
Тридцать юнцов у меня и столько же девок, член же один, что же делать-то мне…
— А ваш шофер? — спросила Катя.
— Данила и с ним переспал тоже. Фархад за деньги на все был готов. Ему только деньги грели душу, он хотел учиться, получить профессию и остаться в Москве насовсем уже не в роли шофера или мужской проститутки.
— Данила с Германом дружит. И они тоже…
— Нет, — Женя покачала головой, — между ними я ничего такого не замечала. Но друзьями их сложно назвать, потому что…
— Что?
— Они оба ни в какую дружбу давно не верят.
Глава 42 Авария
После отъезда Кати майор Лиля Белоручка послала сотрудников к метро «Динамо» проверить дом на Планетной улице.
Дом нашли — серая хрущевка в пять этажей, подъезд, о котором упоминала Кора. Сотрудники Прибрежного ОВД решили опросить жильцов. Однако на первом этаже ни в одной из двух квартир на звонки не открывали. На втором и третьем жильцы, в основном пожилые люди, понятия не имели ни о какой Марте Монро и не знали, сдают ли в доме квартиры. На четвертом этаже в квартирах тоже на звонки никто не отвечал. На пятом оперативники наткнулись на квартиру, полную узбекских гастарбайтеров, а в другой квартире проживал буйный алкаш, пославший всех через дверную щель на цепочке матом и лесом.
Единственно, кто помог в опросе, — это местный дворник-таджик. Он вспомнил, что пару раз вечером видел у подъезда такси и садящуюся в него толстуху блондинку в розовом жакете. Вспоминая о ней, дворник поцокивал языком и качал головой.
Дом на Планетной Лиля Белоручка решила иметь в виду и наведаться туда еще раз с проверкой как-нибудь утром. Если эта Марта Монро — клубный завсегдатай и посещает не только «Шараду», то застать ее дома легче всего до полудня, когда клубные спят.
Лиля раздумывала — не отправить ли сотрудников в саму «Шараду», но это означало, что за клубом надо устанавливать ежевечернее наблюдение. Проще подождать звонка Коры и Маришки — они обещали дать знать, если Марта Монро появится.
Однако внезапно Лиля Белоручка была отвлечена от поисков свидетельницы.
Позвонил эксперт-баллистик из лаборатории.
— Я еще раз запросил федеральный банк данных по гильзе, что теперь в нашем распоряжении. Расширил максимально критерий компьютерного поиска — не только дела об убийствах, но и все остальные случаи. Так вот, есть совпадение.
— Где? Когда?
— Наши данные совпали с данными по стреляной гильзе, найденной в машине, попавшей в ДТП на набережной. Не так много сведений в справке банка данных — сказано, что машина «Мерседес» врезалась в опору Устьинского моста. В машине находились двое — женщина погибла на месте в результате аварии, а мужчина получил тяжелые травмы, перелом позвоночника. Во время осмотра в машине на полу была обнаружена стреляная гильза пистолета «ТТ». Характеристики полностью идентичны нашим по гильзе. В информации банка данных сказано: водитель машины утверждал, что по нему выстрелили на светофоре. Из-за этого и произошла авария под мостом. Однако каких-то объективных доказательств этому утверждению в ходе расследования ДТП не получено. На машине не найдено следов пуль. Во время аварии вдребезги разбились все стекла, так что установить, был ли выстрел и откуда он производился, не представилось возможным. Дело не стали переквалифицировать ни на покушение, ни на какой-то иной состав преступления, оно так и числится в банке данных как ДТП со смертельным исходом.
— Фамилии потерпевших указаны? — спросила Лиля.
— Это супруги Кочергины — Петр и Марина.
— Но дело все еще в архиве или уничтожено?
— Дела в архиве нет, это же ДТП, срок давности короткий. Все, чем мы располагаем, — эта вот информационная справка в банке данных. И теперь у нас есть с чем сравнить — наша гильза идентична той, от пистолета «ТТ», обнаруженной на месте старой аварии.
Лиля поблагодарила эксперта-баллистика. Взглянула на часы, на стремительно наступающий сумрак осеннего вечера за окном. Она решила не откладывать дела в долгий ящик. Она снова лично отправилась в дом на реке.
Глава 43 Показания вдовца
Калитку на звонок Лиле Белоручке открыл Данила. Окинул взглядом полицейскую машину и заявил:
— Вы что-то к нам зачастили, майор.
— Обстоятельства вынуждают, — ответила Лиля. — Я могу поговорить с вашим отцом?
— Конечно, ваше право. — Данила пригласил ее в дом.
Лиля вспомнила слова Кати — да, избит парень на ринге жестоко. Но все равно прекрасен. Уж на что она, человек закостенелый, так сказать, на полицейской службе, но и на нее физическая, мужская привлекательность этого фигуранта действует…
В гостиной Лилю встретила Раиса Павловна Лопырева. Она сидела на диване и пила травяной чай.
— Извините за вторжение, — сказала Лиля, — но я вынуждена допросить вашего мужа.
— Ох, да пожалуйста, кто против. — Раиса Павловна поставила чашку на блюдце. — Мы еще от вчерашнего тут никак не оправимся. Такой скандалище, такой позор. Данила, позови отца.
Данила скрылся в недрах дома и вскоре появился вновь, толкая перед собой кресло, в котором сидел Петр Алексеевич Кочергин.
— В чем дело? — спросил он. — Чем я-то могу вам помочь, беспомощный инвалид?
Лиля смотрела на него в упор.
Беспомощный инвалид… Да, в дешевых детективных романах такие как раз и дурят всех и оказываются вполне на ногах…
— У меня к вам несколько вопросов в связи с происшедшей аварией на набережной, когда вы пострадали, а ваша жена… ваша первая жена погибла.
— Моя мать? — Данила прислонился к стене и сложил руки на широкой груди. — А при чем тут это?
— Мы расследуем уголовное дело.
— Да кто спорит? Но при чем тут это?
— Данила, помолчи, — велела Раиса Павловна, — следователю виднее. Надо — значит, надо.
— А что вас интересует? — спросил Петр Алексеевич. — Дело давно закрыто. Виновным меня в ДТП не признали.
— Меня интересует тот факт, что в салоне вашего «Мерседеса» была обнаружена стреляная гильза. А вы сами утверждали, что вас обстреляли, потому и авария случилась.
— Так это ж правда, только меня и слушать никто не стал, — ответил Петр Алексеевич.
— Я хочу вас послушать. — Лиля села на диван рядом с Раисой Павловной. — Петр Алексеевич, так что же произошло? Кто в вас стрелял?
— Думаете, я знаю? — Петр Алексеевич пожал плечами. — Мы вот потом с Раей сколько раз это обсуждали, гадали… Правда, Рая? А следователь тогда ничего не предпринял.
— Расскажите все по порядку, как было дело.
— Мы с моей женой Мариной возвращались из Театра эстрады. Тоже, как сейчас, стоял ноябрь — темно, дождь шел. На набережной я остановился на светофоре — красный свет и тут вдруг выстрел — бах! Жена закричала с испугу, я нажал на газ и… в общем, мы врезались в опору моста.
— А с какой стороны в вас стреляли?
— С моей, в меня стреляли.
— А стекло вашего «Мерседеса»?
— Стекло? Разбилось, нет, треснуло… я не помню, я очнулся уже в больнице в реанимации. Мне сказали, что жена погибла в аварии, а я вот потом год лечился и до сих пор… Видите, в инвалидном кресле.
— Был только один выстрел?
— Один.
— Раз гильзу нашли в салоне машины, то стреляли с очень близкого расстояния. С вами рядом на светофоре машина остановилась?
— Не обратил внимания. Нет, скорее, это кто-то подошел к нашей машине на светофоре — знаете, как сейчас бродят между авто — нищие, торговцы.
— Но вы никого не видели?
— Нет, я никого не видел. Мы разговаривали с женой. Марина концерт Жванецкого вспоминала, мы как раз с него возвращались. Шутила, я ее слушал. А тут вдруг бах!
— Кто, по-вашему, мог в вас стрелять?
— Я не знаю.
— У вас были какие-то проблемы с бизнесом?
— Именно в то время даже очень большие проблемы я имел. Но я отказываюсь верить — это ведь не повод для убийства.
— Но кто-то желал вашей смерти — конкуренты, недоброжелатели? Вы кого-нибудь подозревали?
— Я думал, конечно, но следствие все это на тормозах спустило. Меня ведь не застрелили, мы в аварию с женой попали. Так это и осталось на бумаге — ДТП. А потом все затмил мой недуг, инвалидность… Сейчас вспоминаешь все это как кошмарный сон.
— А в каких отношениях вы были со своей первой женой?
— Детей она мне родила, в каких отношениях — в супружеских, в каких же еще. Но не стану скрывать, — Петр Алексеевич глянул на Данилу, — у нас с Мариной был и сложный период. Одно время мы даже хотели развестись. Но потом подумали и… в общем, жизнь нас обратно друг к другу притянула, а смерть ее… Ох, не могу спокойно об этом вспоминать… вы уж простите… Когда Марины не стало, свет для меня померк. И вот только Рая, ее сестра, вытащила меня из этого мрака, спасла.
Петр Алексеевич глянул и на Раису Павловну.
— А вы что можете сказать по этому поводу? — спросила ее Лиля.
— Я? Это такая трагедия. Погибла моя сестра. И заметьте — Пете никто из полицейских вроде как и не поверил, что выстрел был. Все пытались его обвинить в ДТП. Но потом признали, что вины его нет. А по поводу того, что в Петю стреляли, — его бизнес в то время увяз в долгах, имелись крупные кредиторы, я потом все это улаживала с помощью своих связей. Но… понимаете, там люди серьезные, они долгов не прощают, с ними надо вести себя предельно осторожно.