— После одного провала я не рискну назвать самую проверенную точку надежной. Есть один человек, — после непродолжительного молчания продолжил Антоник. — Но с ним встретиться можно только вечером.
— Кто он?
— Как тебе сказать?.. Один из боссов преступной группировки — нелегальная проституция, наркотики, оружие.
Пока что Антоник не мог выйти на связь с адмиралом, чтобы сказать то, что сказал Николаю: «Я не рискну еще раз — теперь уже словно впопыхах — дать адрес даже самой проверенной оружейной конторы». «Сейчас все схожие точки на ушах», — трезво размышлял Антоник. Он проникся настроением и чувствами Николая, оттого скрыл свое недовольство и нежелание участвовать в афере. Кокарев — человек, которого здесь не ждали. Не важно, кто он, потому что кашу по дурости может заварить каждый.
О Косте наблюдательный Антоник отозвался в том же ключе: он тоже никто в группе; а потеряв старшего, оказался на нейтральном положении. Скорее всего, был готов услышать: покинуть страну так же легально, как и прибыл. Антоник мысленно адресовал Романову сообщение: "Николай в трудном положении. Пусть он даже хранит верность выбору, который сделал однажды. В глубине души он надеется на мои сложенные руки. Его состояние вызвано безысходностью. Акцию, которую запланировал он, нужно готовить минимум месяц. Операция — это не то, что заключено в рамки активных действий. Действие — это ядро кометы. Нервы, переживания, мысли, чувства, адреналин — ее громадный хвост, вытянувшийся во времени и пространстве.
— Говоришь, проституция, наркотики, оружие? — Кок повторил за Антоником. — Годится. Костя, если ты не прочь рискнуть своей головой, мы вместе пойдем на стрелку. А пока привязывайся к Антонику. Может, пораньше что-нибудь наклюнется. Я тоже без дела не буду сидеть. Сниму план полицейского участка, найду словоохотливого человека. Костя, дай мне номер твоего телефона, забей в свою трубку мой номер. Будем поддерживать связь.
Список телефонов Кока пополнился двумя — Романова и Антоника.
Николай удивил не только Костю и Антоника, но и себя. Он, не прощаясь, молча пошел к аэровокзалу. Словно ему отшибло память и он собрался сесть на самолет и улететь на родину.
Глава 11 Двое в городе
1
Николай взял машину напрокат и пожалел об этом не раз. Он проклинал левостороннее движение. Он мог управлять всеми видами транспорта, включая тук-туки — мотороллеры-такси с прицепом. Но тук-туки обгоняли старый арендованный микроавтобус «Форд», за рулем которого маялся Николай, и только самло — скрещение велосипеда с коляской рикши — отставали от него. Когда он брал машину напрокат, неопрятный таец раз сто повторил на английском: «помеха справа, помеха справа», намекая на единственное, наверное, правило дорожного движения в этой чертовой стране. А до того задал Коку ряд идиотских вопросов:
— Тебе есть девятнадцать лет?
— Ты сам-то как думаешь?
— Авиабилет есть?
— Хочешь всучить мне самолет?
— Авиабилет — залог за машину. Тысяча батов в день. Велосипед, мопед — двести батов. Наличными. Попадешь в аварию, в полицию не обращайся — обдерут. Решай все дела на месте столкновения. Наличными.
— Скидку давай!
— Через две недели скидка. На катер. Когда сезон дождей наступит.
Кок смотрел из окна «Форда» на пыльную подъездную дверь полицейского участка. В пяти метрах от машины — тайская забегаловка. Из открытых окон воняет прокисшими бобами и гвоздикой. Еще большего смрада Николай мог нанюхаться в Бангкоке. Там смешивались и сводили с ума запахи фруктов, гнилостных испарений вонючих каналов-клонгов, заднего двора зоопарка и выхлопных газов машин. Натуральные бангкокские миазмы.
Николай покусывал губы. Товарищи в тридцати метрах, а он ничем не может им помочь. Но в душе теплилась надежда: «Практика показывает, что полиция действует самостоятельно от контрразведки и раскручивает преступную группу». Надежда была подана шефом флотской разведки.
Из полицейского участка выходили время от времени гражданские тайцы. Кок не мог точно ответить на вопросы, прилично ли они одеты, принадлежат ли к среднему сословию. Он же среди них выискивал человека из категории «ниже среднего», и чем ниже, тем лучше. На языке Николая вертелись слова: бомж, проститутка, пьяница, наркоман, вор, баклан. Любой из них подошел бы Николаю в качестве осведомителя и мог рассчитывать на приличное вознаграждение.
В кармане его брюк лежали две кредитные карты — «Виза-Классик» и «Мастер-Кард». С них он мог снять около трехсот тысяч долларов.
«Эй ты, пупсик, хочешь заработать?» Кок вгляделся в маленького тайца. Одетый в короткий бежевый костюм, тот прямо из дверей участка попал в объятия пожилой женщины. Мать? — прикинул Кок. Может, тетка, прикупившая платье в лавчонке «Оденьтесь хреново». Вот она вытащила мобильник и что-то бойко заверещала, кого-то, видимо, обрадовала. Наверное, жену этого обросшего карлика. Сколько он сидел в камере? Радость на его лице подсказала ответ: не меньше недели. За что его загребли? Может, за вождение автомобиля в нетрезвом виде. Только если арестовать всех, кто ездит за рулем поддатым, в Таиланде замрет движение... Лилипут точно знает распорядок дня участка и сможет порассказать много интересного о его личном составе, продолжал наблюдать за парнем Кок. Вот рядом остановилась полицейская тачка. Под сполохи проблесковых маячков из нее гордо выплыл полицейский в фуражке. Мать и сын отвесили ему такой низкий поклон, словно готовились сорваться со стартовых тумб в бассейн. Нет, эти не подходят.
Николай отвлекся на минутку и прикурил сигарету. Когда снова глянул из окна микроавтобуса, увидел картину, которая его обнадежила. Дверь участка открылась в очередной раз. Двое полицейских чуть ли не пинком выпроводили на свободу довольно высокую проститутку. Она едва не попала под тук-туки, водитель которого что-то прокричал ей на местном наречии.
Девица была облачена в вечернее платье («а на дворе день, — мимоходом подметил Кок, — значит, провела в камере как минимум ночь и утро»), дырявила горячий асфальт ярко-красными шпильками, давала развеваться на легком ветру невесомому шарфику. Она мне подходит, сразу же определился Николай. Он коротко просигналил ей и махнул рукой: «Иди сюда, морковка!» Та поднесла тонкую руку к груди и округлила глаза: «Я?» — «Ты, ты, не сомневайся», — маякнул ей Кок. Девица проявила себя как настоящая профессионалка. Она подняла руку, останавливая машину с надписью «Такси-метер», и, когда таксист затормозил и открыл дверь, проститутка спокойно перешла дорогу и направилась к микроавтобусу.
— Я подумал, ты уедешь, — сказал Николай, похлопывая по сиденью переднего пассажира. — Садись, красавица!
— Хелло! — она стандартно приветствовала клиента и заняла место в машине.
Николай дернулся от подруги, источавшей резкий запах пота. «Да, с запахами мне везет», — выругался Кок.
— Тебе не помешал бы пожарный баллон с дезодорантом, — заметил он.
— Мне самой так кажется, — нараспев произнесла она и жеманно поджала губы.
Кока что-то насторожило в ее облике, но что, он пока не разглядел. Красивое продолговатое лицо, изящно акцентированные скулы, губы-рыбки, как у Анжелины Джоли. Шея... Шею она прятала за невесомым бордовым платком-шарфиком. «Укушенный вампир? — влезла в голову Николая дурацкая мысль. — Может, просто какая-нибудь венерическая сыпь, с кем не бывает».
А на груди сыпи нет — точно. Платье декольтированное, и ложбинка между овальных грудей была достойна внимания.
Кожа. Кожа нежная. С виду. Хоть и жирноватая. Ей бы душ принять... Длинные пальцы с такими же длинными ногтями.
— Слышь, морковь, тебе не жарко в платке? Или ты за ним засосы прячешь? Брось, я же понимаю... Только не подумай, что я оскорбил тебя в лучших чувствах.
Проститутка снова поиграла глазами и вдруг потупила взор. Словно нехотя и в то же время демонстративно, словно обнажалась перед клиентом, она красивым движением освободилась от платка. И только сейчас Кок заметил изящную форму ее шеи, прямой линией уходящей в отмеченную ранее ложбинку. Изящной, за исключением одной детали. Николай похолодел, увидев... кадык. Единственную деталь на шее, которая отличает мужчину от женщины. И адамово яблоко Кока дернулось так, словно и он сидел в женском обличье, под чьим-то обличающим беспощадным взором.
— Ты что... — Кок проглотил слово «мужик» и едва выдавил: — Парень, что ли?!
— Как ска-ажешь, милый. Для тебя я — кто угодно.
— Блин... — бессильно протянул Николай. И все же не мог до конца поверить в то, что смотрит на трансвестита. Вряд ли он, она, оно, как хочешь, так и назови, делал операцию на груди. Скорее всего, прикинул Кок, жрал и продолжает жрать гормональные пилюли, от которых выпали волосы на груди, увеличился их объем. Он много слышал об этом, увидел же впервые. Хорошо, что Костя и этот чертов Антоник не видят.
— Ты вроде куда-то... торопился, брат. Извини, мне ехать надо, меня натуральная подруга ждет. — И слегка подыграл леди-бою: — Понима-аешь?
Транс оказался неназойливым. Но едва он взялся за ручку дверцы, Николай остановил его.
— Погоди минутку. — Он снова посмотрел на полицейский участок и подумал, что потеряет много времени, прежде чем найдет другого человека, который хотя бы в общих чертах расскажет о планировке этого здания и полицейских сменах. Что дальше — Кок не знал. Он знал другое, что не раз говорил ему Джеб: «Пока не откроешь дверь, не узнаешь, что за ней». Настроенный решительно, не имея другого плана, Николай собирался вышибать двери. — Ты... Тебя зовут-то как? Оля-Коля?
— Оля-Коля, — соглашаясь покивал леди-бой.
— Отставить! Потому что меня тоже так зовут.
— Если хочешь, зови меня Бой — Мальчик. Тебе нравится это имя?
Кок пропустил вопрос мимо ушей. В голове строчки из Высоцкого: «Ты проверяй, какого пола твой сосед». Его сосед обладал женственным, чуть с хрипотцой голосом. Только сейчас он понял, что Бой вел себя более женственно, чем женщина, и в большей степени соответствовал европейскому идеалу красоты.
— Много вас таких в Таиланде? — спросил Кок для того, чтобы не молчать.
— Много. В основном профессиональные проститутки, бывшие мальчики из стрип-баров. Моя подруга, например, не могла найти работу, позволяющую кормить семью, и вынуждена была сделать операцию.
— Твоя подруга — тоже парень?!
— Ну да. У нее классная фигурка! Она танцевала на «Алказар шоу» — каждый вечер красочные выступления транссексуалов.
— А ты?
— Я села на гормоны. Еще одна моя подруга пошла на смену пола потому, что чувствовала себя женщиной по рождению.
Кок изобразил сильную поклевку указательным пальцем:
— Значит, у тебя со стручком все в порядке?
— Зачем ты спрашиваешь?
— Интересно... Тебе сколько лет?
— Двадцать четыре.
— Мне двадцать пять. Погодки. Прямо не знаю, что с тобой делать...
Кок внезапно ощутил, насколько мало ему лет. Его ровесники корпели в офисах над бумагами, показывали класс на спортивных площадках, продавали «чистые» мобильники и технику в магазинах, толкали ворованные на рынках и в подворотнях... Он же преуспел на «фронтах войны невидимой». И вот он один на один с серьезной проблемой. Он почувствовал себя беззащитным перед ней.
— Слушай, ты можешь использовать меня по-другому, — услышал Кок.
— Как это? — И погрозил пальцем: — Ты это брось!
— Ты немного заплатишь мне, и я стану твоим экскурсоводом, — успокоил Мальчик. — Буду сопровождать тебя всюду... за пять, нет, десять долларов в день. Я хорошо говорю по-английски и смогу переводить.
— Ну толмач-то мне не нужен... Давай-ка я угощу тебя. Есть, пить хочешь?
* * *Они устроились за маленьким столиком в соседнем кафе. Бой заказал кхао ман кай — тушеную курицу, приправленную соусом карри, и сомтам — острый салат из зеленой папайи. Ел неторопливо, часто запивая пивом. «Скоро пойдет в туалет», — автоматически заметил Кок. Он составил трансу компанию и ковырял вилкой в салате из бамбука. Немногочисленные посетители этого заведения не обращали на «сладкую парочку» никакого внимания. Николай обозвал себя сластолюбцем и приступил к делу.
— Говоришь, тебя часто забирают в участок?
— Угу. Деньги выколачивают. Не отдашь, или денег с собой не окажется, в камере сутки продержать могут.
— Крыши-то у тебя нет? Протекши, сечешь?
— Приходят раз в неделю люди, — с неохотой ответил Бой. Он подумал о том, что, возможно, ему сегодня повезет и этот сильный парень не станет бить его в дешевом номере отеля. В основном подвыпившие клиенты снимали его для того, чтобы унизить, пнуть в обнаженные гениталии и смотреть, как бой, стеная от боли, выползает из номера на четвереньках.
— Расскажи, мне интересно, сколько полицейских в участке днем, вечером, чем они вооружены, как и когда меняются смены. Сколько кабинетов и камер для арестованных, есть ли сигнализация и запасной выход. Мне интересно, честно. Сравнить хочу ваши и наши кутузки. Я ведь русский, — отчего-то грустно поведал Николай.
Он слушал Боя и мысленно представлял коридоры, камеры и служебные помещения, дверь запасного выхода полицейского участка. Что за ней? Пока не высадишь, не узнаешь.
Он и Костя могли без особого труда обезоружить двух, трех полисменов, завладеть их оружием и оружием тех, кого они уложат из этого оружия. Но не могли маневрировать в хитросплетениях коридоров, где их неизменно возьмут в клещи и пристрелят. Николай представлял себе вроде бы бредовые картины: огромный трактор ножом врезается в стену участка и подминает гусеницами всех, кто встает или не успевает уйти с его пути. Но трактора рядом нет и в помине. Есть желание, но нет возможности. Впору поднять «киношный» тост за то, чтобы желания совпадали с возможностями...
Рядом... «неведома зверушка», ведущая ночную жизнь. А ведь красивая она, зараза! Смешная, жалкая, гордая, и еще сто определений.
Ночная жизнь. Тайская клоака. Тени вооруженных преступников и охотников за их головами. Стрельба, крики, стоны, рев полицейских машин и жалобный вой машин «Скорой помощи» — не успели...
Тайские задворки и тайная жизнь в них — затылок, оборотная сторона Бангкока, Паттайи и других городов, и называется это коротко, емко и понятно каждому: «За фасадами». Дневная жизнь чередуется с ночной и уже нельзя понять, где свет, а где тьма. «Хочу все знать» наезжает на «Знать ничего не желаю». Бархатный голос буддийского монаха сменяется прокуренным говорком прилипалы: "Бабы нужны, сэр? Оружие? Хорошо стреляете? Нет? Можно потренироваться: в «Алказар-шоу» на первом этаже есть тир и десяток видов «стволов» на выбор — «беретты», магнумы, кольты. Стреляй — не хочу. Хотите СПИД, сифилис? Триппер? Ну что вы! Триппер к сифилису и СПИДу прилагается совершенно бесплатно. Полиция? Нет, она не дремлет и не пошла спать. Она получила свои бабки. Самые большие в мире рестораны «Без рук» (там накормят) пробовали? Хотите шведский стол по-китайски? Тогда приходите к завтраку часам к девяти. К этому времени китайцы сметут со стола все до крошки.
Криминал... Незаконная проституция, наркотики, оружие.
— Бой, ты оружие можешь достать? Ну не ты лично, а кто кроет твой бизнес. Сведи меня с людьми, получишь хорошие комиссионные. «Штуку» баксов, например.
— Надо подумать, — с набитым ртом сказал Мальчик. — Закажи еще пива.
Кок заказал более дорогое импортное.
— Здесь можно обналичить деньги?
— Большая сумма?
— Пятьдесят тысяч баксов.
Бой присвистнул. Но тотчас его глаза заблестели.
— С тебя возьмут десять процентов. Да и я немного попрошу. У тебя чеки или карта?
— "Виза-Классик".
— Примут, — обнадежил Бой. — В отеле или супермаркете.
2
Они зашли в го-го бар на Артачинда-Род, что в Южной Паттайе — с маленькими пешеходными улочками, магазинами и ресторанами си-фуд. Боя здесь знали: бармен ответил на его приветствие и, зная его вкусы, выставил на стойку запотевшую бутылку холодного пива. Николай показал жестом руки: «Еще одну». Глотнув холодного пива и покосившись на Мальчика, он не преминул отметить в стиле рекламы: «Два отморозка в поисках ледяной свежести».
За стойкой были свободные места, столики же забиты до отказа. Дым висел коромыслом и над подиумом, где под песню Милен Фармер «Ригретс» танцевали обнаженные девушки. В руках клиентов радуга из разноцветных тайских банкнот: коричневые — десять бат, зеленые — двадцать, голубые — пятьдесят, красные — сотня, лиловые — пятьсот, серые — тысяча. Клиенты на одно лицо — ливанцы, сирийцы, хачи, пожирающие глазами стриптизерш, работающих у шеста. Бой освободил Николая от навязчивой проститутки, предлагающей свои услуги за двадцать долларов, оригинальным приемом. Прижавшись к Коку и взяв его за руку, он промурлыкал:
— Сегодня этот негодник мой.
Николай подтвердил — «да, сегодня я его», выдавив жалкую улыбку.
— Как называется этот бар?
— "Знак Луны".
— Я подумал, «Раковый корпус», — ответил Кок, задыхаясь в табачном дыму. — Ближе к делу, пацан.
Мальчик снова глотнул пива и поманил бармена пальцем.
— Мобли, скажи Йо-йо, что с ним хочет поговорить один человек. — Едва Мобли отошел, Бой еще раз предупредил Николая: — Ты можешь нарваться на неприятности. Ты проснешься в госпитале. Без денег. Нечем будет оплатить лечение. Хочешь острых ощущений, можно снять номер и разнести его в щепки. Погром входит в стоимость.
— Когда я напьюсь, мы снимем номер. Поверь, я высажу все окна и разнесу стены по кирпичам. Где здесь можно отлить?
— Что?
— В туалет сходить.
Бой указал рукой вправо от стойки.
Николай зашел в загаженный туалет и проверил сотовую связь. Набрал номер Романова:
— Костя, бери тачку и срочно приезжай в бар «Знак Луны». У меня встреча с клиентом. Постараюсь задержать его у стойки бара. Там увидишь чувака в вечернем платье. Его зовут Бой. Мой старый законсервированный канал в Таиланде. Жду.