- Подождите - а как же оплата за корабль? Как же наши договорённости? - скривил ухмылку Слава
- А у нас не было никаких договорённостей. Я прибыл для того, чтобы переговорить. Увидел, то, что увидел, и решаю - этот корабль подлежит конфискации, вместе с его хозяином. Не противься - рабы не так уж и плохо живут - если ведут себя правильно. Возьмите его!
На Славу обрушились удары нескольких станнеров, обездвиживших его на долю секунды. Система регенерации тут же заблокировала действия излучателей, но Слава не стал демонстрировать этого Борану. Он замер, как статуя, ожидая, что тот подойдёт поближе, но советник, как будто чуя подвох, так и не подошёл на расстояние, достаточное, чтобы его достать, а охранники так и не ослабили бдительности, направляя лучемёты в голову захваченного.
Слава вздохнул, и перешёл к плану 'В'.
Охранники рванулись к нему и попытались схватить за руки, собираясь набросить магнитные наручники, но не успели это сделать, отброшенные короткими, точными ударами землянина. Не спасала и броня - он просто поднимал нападавшего и швырял его в толпу так, что те сбивали своих товарищей, как шар сбивает кегли в боулинге. Его облепила целая толпа - они били его нейрокнутами, пытались схватить за руки и за ноги, но он ворочался как медведь, не давая себя повалить.
Внезапно, послышались крики с разных сторон и нападение десантников ослабло и сошло на нет - откуда ни возьмись, на них набросились толпы пауков - они вылезали откуда-то из стен, выпрыгивали из тоннелей и затопили толпу десантников , как морской прилив затапливает береговые камни.
Десантники стреляли в гущу 'пауков', те падали, сбитые выстрелами, но всё равно ползли и вцеплялись в противника своими жвалами.
Самое интересное, что броня не была для них преградой - после того, как граны - а это были именно они - вцеплялись в противника, тут же начинала работать плазменная дуга и скафандры превращались в клочки изрезанного как бумага металла.
Металл плавился, стекал каплями, вгрызаясь раскалёнными жалами в мягкие человеческие тела, и люди терпели страшные муки - до тех пор, пока челюсти-жвала гранов не добирались до их жизненно важных органов. Тогда крик прерывался, и был слышен только треск костей, хлюпанье вытекающей крови и чавкание раздираемой плоти.
Через несколько минут всё было закончено - на тех местах, где лежали трупы убитых десантников, не осталось ни кусочка плоти или клочка брони. Нетронутым осталось лишь оружие - оно валялось повсюду, как будто люди бросили его нарочно, убегая по неотложным делам.
Боран, как и десантники, исчез, съеденный 'фагоцитами' корабля. Теперь он стал его частью.
Слава сел в кресло, положил руки на подлокотники и расслабился. Тело болело от ударов нейрокнутов, система регенерации срочно восстанавливала тело после побоев и хотя болевой порог у Славы был повышен, он всё равно ощущал, как ноют и болят все клетки тела, принявшего на себя десятки ударов болевиков.
Неожиданно завибрировал коммуникатор, Слава достал его из кармана и посмотрел на пульсирующий сигнал. Его брови поднялись вверх - он с удивлением увидел, что ему звонит Боран! Помедлив пару секунд, Слава включил аппарат и перед ним возникло изображение советника.
- Ты что, на самом деле думал, что я потащусь к тебе, в ловушку, не предприняв мер безопасности? Идиот! Я бы не занял кресло Председателя, и не дожил бы до своих лет, если бы не умел думать! Ну что же - пора с тобой разобраться как следует. Сейчас ты или сдаёшься - вылетаешь ко мне на флайере, или будешь уничтожен. Советую сдаться - будешь жить, управлять своим кораблём - моим кораблём. Теперь это мой корабль. Или погибнешь вместе с ним. На раздумья тебе десять минут. И не пробуй бежать - ты окружён минами с антиматерией, кроме того - 'Храсс' на прямой выстрел от тебя. И ещё три линкора совета - если не заметил! Плюс флот Алусии. Так что без фокусов - садись во флайер и вылетай ко мне на 'Храсс'!
- Интересно, а как ты смог выжить? - небрежно сказал Слава, лихорадочно обдумывая, что делать. Он сканировал органами чувств Шаргиона пространство вокруг, и действительно обнаружил в пределах видимости ещё три линкора, одного класса с 'Храссом'. Они сумели незаметно подобраться с стороны Алусии, прикрываясь полями невидимости. Кроме того - вокруг сновали десятки беспилотников, крейсеров, каких-то непонятных торпед и ракет.
Если бы тут была Сильмара, она бы пояснила, что из себя представляют эти военные машины, но её не было. Впрочем - Слава особенно и не заморачивался с определением машин убийства и их моделей. Ему было совершенно не до того. Четыре линкора - это был перебор. Если даже они просто зажмут Шаргиона в 'коробочку', он и двинуться не сможет. Если он нападёт на один из линкоров, три остальных начнут долбать его со всех орудий, и ещё неизвестно, чем это закончится - успеет ли корабль отвести из себя поглощённую энергию? Не взорвутся ли его накопители?
Включить маршевые двигатели? Шаргион дал ему понять, что в этом случае его может выбросить неизвестно куда - влияние масс находящихся рядом объектов было слишком велико. Нельзя было определить направление прыжка. Он мог закончиться и внутри какой-нибудь звезды...
- Это был мой клон, деревенщина! - презрительно усмехнулся Боран, пока всё, что подумал Слава проносилось в голове, как скоростной экспресс - я им управлял и видел всё его глазами. Конечно, задумано было неплохо, но ты не учёл моего ума - так что - не теряй времени, садись во флайер и вперёд - на 'Храсс'!
Слава выключил коммуникатор и сосредоточился на пространственной картинке, видимой Шаригоном. Он вытянул руки и положил их в углубления, сделанные Предтечами с тем, чтобы сидящий в кресле полнее сливался с своим кораблём. Теперь Слава будто стал Шаргионом, ощущая его полностью, до последнего страдающего от боли в оторванной лапе грана.
Вокруг, как шахматные фигурки на поле выстраивались корабли - четыре громадных шара линкоров, тяжёлые крейсера, уступающие им по мощи - их было десять штук и множество лёгких и средних звездолётов, перекрывающих всё пространство для отступления.
Сильмара пояснила ещё раньше, что Председатель Совета был ещё чем-то вроде главнокомандующего, и в экстренных случаях мог задействовать армию Алусии. Вот только странно - неужели Боран счёл проблему с живым кораблём такой важной и животрепещущей, что решился пойти на такой шаг? Ведь задействование таких сил, способных уничтожить несколько вражеских экскадр, не останется незамеченным!
'Представляю, каков мандраж сейчас у наших на 'Соргаме' и 'Урале'! Такого месива тут,у планеты, видат, давно не было. Хорошо, что я успел сделать так, что все деньги пойдут на карту Наташи - мою они точно заблокируют...если я останусь жив. Итак - бежать не грохнув Борана нельзя. Значит что? Значит драться и убить Борана! Выбор-то не велик...по крайней мере теперь я знаю, где эта скотина сидит - в 'Храссе'' - Слава усмехнулся под нос и сверился со временем - до конца отпущенного ему времени осталось пять минут - 'Итак - если я даже и погибну - Боран будет убит. А значит - девчонки сделают то, что нужно для дела. Земля будет прикрыта. Леру зря оставил в корабле...' У Славы заныло сердце - если погибнет он, значит погибнет и Лера. И поделать было ничего нельзя...
Он ещё раз определился в пространстве - 'Храсс' висел за густой цепью мин. Три остальных линкора тихонько двигались с разных сторон, как будто загоняя живой корабль на минное поле. А может и действительно загоняли...
'Бить корабли Алусии мне нельзя!' - рассуждал Слава - 'А может как раз на то и расчёт? После того, как я уничтожу сколько-нибудь кораблей федерации, обратного пути мне не будет - я буду враг на всю жизнь. Одно дело убить частное лицо, пусть даже и такое высокопоставленное, а другое - открыть боевые действия против государственного флота. Первое можно списать на личные неприязненные отношения, на дела бизнеса, но вот второе... Итак - цель - 'Храсс'. Не обращать внимания на выстрелы с государственных кораблей'
Слава тихонько двинул корабль вперёд, подводя к границе минного поля.
Шары, диаметром с хороший флайер, висели в космосе как ёлочные игрушки, блестя в лучах звезды серебряными боками. Из корабля они не казались опасными, однако каждый из них был мощнее, чем несколько ядерных бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки - это Слава знал точно. Орудийные порты Шаргиона были скрыты за толстыми мембранами, так, что снаружи не было видно и следа от тоннелей, в которых ждали своего момента три чудовищных мегабластера последнего поколения.
Слава уже определил для себя тактику боя и выполнял намеченное. Пока что всё шло как и задумано.
Подведя Шаргиона к краю минного поля, Слава как будто задумался, что ему делать, и вдруг резко стартанул в сторону 'Храсса' - первые мины, которых коснулся корабль, взорвались с ярчайшей белой вспышкой, высвободив чудовищную энергию, частично поглощённую, а частично отражённую покрытием корабля. Тут же открыли огонь те линкоры и крейсера, которые стояли настороже у него за кормой, и в Шаргиона воткнулась целая река белого огня.
Мгновенно температура корабля превысила критические значения, отчего в некоторых местах его обшивки начался процесс разрушения - если сравнивать с человеком - кожа начала слегка облезать, как у человека, обожжённого солнцем на пляже. Это было ещё не опасно, если бы только вовремя уйти из-под тяжелейшего удара бластеров. Но корабли цепко держали своего живого собрата в 'перекрестии прицелов' и Славе становилось ясно, что ещё несколько минут такого обстрела, и Шаргиону придёт конец. Это можно было сравнить с перееданием, как если бы кто-то заталкивал в глотку и утрамбовывал рукой кучи сытнейших бифштексов. 'Желудок' когда-нибудь всё равно бы не выдержал и лопнул.
Шаргион сделал несколько 'плевков', но это не помогало - нагрузка от взрывов мин и ударов бластеров была слишком велика.
Когда корабль выбрался из минного поля, проутюжив его своим перламутровым телом, вид его был плачевен - обшивка почернела и висела лохмотьями, от перламутра не осталось и следа, местами зияли глубокие раны, открывающие багровую плоть корабля.
Корабль испытывал сильнейшую боль, такую, что её с трудом переносил даже Слава. Но землянин упорно двигал корабль в сторону 'Храсса', так и не открыв мембраны орудийных портов. В тот момент, когда взорвалась последняя мина с антиматерией, навольно освободив дорогу орудиям 'Храсса', тот ударил по Шаргиону сразу из трёх орудий, добавляя повреждений подбитому кораблю.
Накопители Шаргиона не справлялись с таким потоком энергии, не успевали сбросить лишнее в космос - кроме четырёх линкоров в битве участвовали ещё и тяжёлые крейсера, каждый из которых по мощности был равен по крайней мере половине линкора.
'Желудок' Шаргиона 'раздулся' от такого количества пищи. Слава отчётливо ощущал боль, и то, что переполненные накопителю в любую секунду могут взорваться и убить корабль. Но он уже был в прямой досягаемости до вражеского линкора, и собрав все силы, все резервы, так 'плюнул' в 'Храсс', что тот тут же замер в космосе, как бесполезный кусок металла, мёртвый метеорит или планетоид. У него выключились все приборы, отрубились генераторы защитных полей и питание мегабласетров.
И тут пришло время пустить в ход мегабластеры Шаргиона.
Мембраны, сдирая с себя куски обгоревшей плоти раскрылись, засветились, разгораясь, огромные 'глаза', направленные прямо на врага.
Удар по незащищённому полями линкору был такой силы, что потоки энергии, выпущенные из бластеров, пробили 'Храсса' навылет, проделав в нём тоннели, сквозь которые стали видны звёзды Млечного пути. Слава, скрюченный от боли Шаргиона, слегка сдвинул угол удара бластеров, перемещая их чаши следом за убитым линкором, и длинные белые 'мечи' рассекли линкор на части, светившиеся красным расплавом. Впечатление было такое, будто кто-то взял огромный резак и располосовал металлический шар на несколько частей.
Эти части медленно разошлись друг от друга, и потом в космосе ударил такой взрыв, который затмил всё, что Слава видел до сих пор - казалось, что взорвалась небольшая звезда. Видимо каким-то образом сдетонировали боеприпасы линкора, а может взорвались двигатели. В любом случае - волна энергии была такой силы, что Шаргион уже не мог справиться и один из накопителей рванул, проделав в корабле громадную рану, как будто кто-то откусил от него двадцать процентов тела. Уже теряя сознание, Слава скомандовал кораблю прыгнуть в подпространство - куда угодно, лишь бы уйти из под ударов остальных кораблей.
Включились маршевые двигатели - они были глубоко в корабле и не пострадали при ударе, а энергии второго накопителя с лихвой хватало для активирования всех механизмов и приборов. Корабль, вздрагивая от боли, корчась в судорогах, нырнул в чёрную тьму и через секунду вынырнул в непонятном месте, где не было видно ни одной звезды. Ещё нырок - снова вынырнул - какие -то звёздные скопления, звёзды - Слава, почти потерявший сознание от страшной боли приказал выбрать звезду с жёлтым светом - наиболее приближенную к Солнцу по спектру, и двигаться туда. Ещё два нырка, и корабль, обожжённый, полуразрушенный, завис над большой планетой, превосходившей Землю раза в полтора.
Теперь Слава позволил себе потерять сознание.
Очнулся он это рывков, толчков и тряски. Посмотрел вокруг - стены тоннеля почему-то качались, а прямо перед глазами была чья-то голая спина. Он не сразу сообразил, что его куда-то тащат на плече, а когда сообразил, понял, что это Лера несёт его прочь из рубки Шаргиона. Слав пошевелился и попросил:
- Всё, всё...опусти меня на пол!
Лера молча повиновалась, и Слава встал вертикально, опираясь на одну из стенок галереи. Его тут же вырвало и несколько минут он не мог успокоиться, пытаясь выкинуть свои внутренности через рот. Потом утёрся, и спросил:
- С тобой всё в порядке?
- Со мной-то всё - грустно ответила Лера - я уже думала тебе кранты. Не могла тебя поднять. Ты весь в жёлто-зелёных кровоподтёках, от шорт-то одни остатки висят. Считай голышом сейчас стоишь. Похоже досталось тебе крепко. Система обеспечения отключилась, мозг Базы молчит, и чувствуешь - воздух стал нехорошим? Затхлым каким-то стал. Пахнет падалью, или как в комнате у больного человека. Что там случилось снаружи? Можешь мне вкратце сказать?
- Лер, сейчас не до того, но вкратце - я уничтожил 'Храсс' вместе с Бораном. По крайней мере на это надеюсь. Но ни нас крепко приняли - четыре линкора, десять тяжёлых крейсеров по типу 'Хеонга', и с сотню лёгких и средних. Я не верю даже, что Шаргион выдюжил. Такого даже для него оказалось слишком. Пошли на базу, только помолчи пока - мне надо пообщаться с кораблём.
Слава, пошатываясь, побрёл к рубке Базы, до которой идти было не менее двух километров. Он попробовал вызвать гравиплатформу, но никто не появился - мехаизмы, похоже, не работали. Под ногами вяло копошились граны, и как он заметил - многие были неподвижны или вообще лежали вверх брюхом. Его охватило отчаяние - неужели всё? Неужели этот великолепный корабль погиб - по воле людей, по его воле? Он не хотел в это верить. Такого просто не могло быть. И вставала другая проблема - если корабль погиб, то он не может очищать воздух, не может поддерживать целостность мембран - так что скоро космический холод ворвётся вовнутрь, и они погибнут. Или же задохнутся в продуктах разложения тела корабля.
Он попытался, уже в который раз, связаться с кораблём - и в очередной раз не получил отклика - корабль или умер, или находился в таком глубоком болевом шоке, что не мог нормально функционировать.
Слава выдохнул воздух, который держал в груди, не дыша, во время попытки связи, и снова задумался - у них было одно спасение - флайер в порту, и десантный корабль Борана.
- Лер, нам надо в порт - боюсь, что Шаргион умер. Там ведь два корабля стоят - в крайнем случае в них отдышимся. Можно будет спуститься на планету, и попробовать там выжить. Здесь точно гибель.
- Нет порта. Вернее есть - но кораблей нет. Груды металла. Когда рвануло, видать достало и до порта - часть обшивки, часть базы, всё прахом. Погибли и часть керкаров - осталось примерно половина, около семидесяти. Гарны успели заблокировать дыры, прежде чем весь воздух вылетел в пространство, но ни мозг Базы не работает, ни система обеспечения - ничего. Но я это тебе уже говорила. Не знаю, что делать.
- Плохие новости - Слава кашлянул и сплюнул сгусток крови из разбитого рта - корабль не отвечает, флайеров нет. Похоже последний парад наступает, а, подруга моя боевая?
Он усмехнулся и подмигнул Лере, у которой из глаз покатили слёзы.
Она обняла Славу, и всхлипывая, сказала:
- Зато мы вместе. Всё равно вместе. Только страшно как-то...ни детей не нажила, ни дома. Как там девчонки без нас, как мама, папа, Коля...жалко, что не увидим племянника, Славку!
Она ещё горше заплакала, а Слава обнял её за плечи и снова попытался связаться с кораблём. И на этот раз ему показалось, что Шаргион шевельнулся в ментальном пространстве, как будто выходя из тяжёлого сна или обморока.
- Тихо! - неожиданно резко приказал он, и Лера вздрогнула, остановившись на полувсхлипе - вроде как корабль жив! Он откликается,только очень слабо. Ему больно, ему плохо,и ему требуется материал для постройки! Вода, вода для генераторов! И химические элементы для восстановления корпуса! Я попробую посадить его на планету. Гравигенераторы пока работают, это точно. Иначе мы сейчас летали бы по всему коридору, как мыльные пузыри. Сядь на пол - сейчас начнём спуск! Боюсь, что приземление будет жестковатым.
Приземление было не просто жестковатым - Шаргион, как громадный болид, пронёсся через небо чужой планеты, и пробороздив джунгли, свалив несколько сотен гигантских деревьев, похожих на секвойи, плюхнулся краем диска в большое озеро, подняв волну и перемешав чистые голубые воды с грязью. Последним усилием своих разряженных, пробитых батарей он открыл выход для Посланника и затих, впав в кому.