Искусственное мясо как альтернатива?
Страстные любители мяса, возможно, скоро получат альтернативу, созданную в результате научных исследований. Клеточные биологи из университета Ейндхофен в настоящее время работают над выращиванием искусственного мяса. Бесцветные мышечные волокна мышей растут между двух кусочков застежки-липучки. Одна крупная голландская фирма по производству колбасы финансирует это якобы для того, чтобы когда-нибудь отказаться от промышленного содержания скота и сократить производство парниковых газов. Исследователи, целью которых является искусственная свинина, сами пока еще не попробовали результат своей работы; вероятнее всего, это означает, что они им не доверяют.
Вопрос оценки: что город, то норов
Долгое время мясо считалось чрезвычайно ценной пищей и его потребление было признаком богатства, как упомянутое в пословице воскресное жаркое, которое мог себе позволить не каждый. Наши предки зачастую позволяли себе такое лишь по праздникам. Кто становился богатым, тот мог баловать себя мясом чаще, а многие современные люди делают это ежедневно. Впрочем, уже в старину при княжеских и королевских дворах наблюдалось, что господа, позволяющие себе много мяса, платили за это подагрой и ревматизмом, в то время как простой народ от этого был избавлен. В Пруссии говорили о «подагрическом кабинете» короля, и прислуга при дворе знала, что без мяса ей, по крайней мере, не угрожает ревматизм.
Сегодня мы ничего такого не видим в том, чтобы умять теленочка, просто не думая о его бархатных глазах, в которых отражается душа. Желатин – смесь из говяжих копыт, глаз и прочих вареных мясных отходов – мы льем на торты и надеваем на них, таким образом, прозрачное нагробное покрывало. Когда другие едят собак или дельфинов, нас буквально выворачивает и мы бурно возмущаемся. Японцы с отвращением относятся к нашей привычке есть старое мясо и яйца, а нас тошнит от того, что они поедают только что – возможно, даже у них на глазах – забитую, еще вздрагивающую сырую рыбу.
По этому поводу мне вспомнилась одна показательная сцена. На одном филиппинском острове в качестве благодарности за оказанную медицинскую помощь мы были приглашены на обед и сидели уютно на полу вокруг традиционного густого супа. Идентифицируемые в нем куски свинины, как, например, закрученный поросячий хвостик, хотя и не вызвали особого энтузиазма, однако позволили мясоедам из нашей группы спокойно продолжать трапезу. Но когда предводительница клана созналась, что там в этом супе нашла свой конец и хорошо знакомая группе коза, аппетит заметно уменьшился.
Старуха догадалась о своей ошибке и хотела спасти ситуацию, успокаивающе сообщив, что большая часть мяса принадлежит не козе, а собаке. В ответ на это одну владелицу собаки из нашей группы, принимавшую участие в трапезе, спонтанно стошнило, а остальные в ужасе прекратили есть.
Кто хоть раз видел, как, например, на Филиппинах собакам ломают ноги, привязывают их к спине и затем ударами ломают ребра, из-за чего они вырабатывают еще больше гормонов страха и стресса, тот может отчаяться в людях.
Впрочем, не только на Филиппинах, но и в других странах этого мира употреблять собачье мясо в пищу – вполне легально. Название «чау-чау» означает по-китайски «хорошо прожаренный». Эти собаки, как, кстати, и мексиканские голые собаки, разводились, прежде всего, в гастрономических целях. Даже в Швейцарии откармливались сенбернары для приготовления блюд азиатской кухни. А в некоторых европейских странах до сих пор существуют предписания для контроля собачатины.
Говядине – да, конине – нет?
Мы смотрим на поедателей собак свысока, как многие мусульмане смотрят на европейцев, поедателей свиней. К сведению, ежегодно почти 10 000 забитых в Германии коней используются для изготовления колбас. Любители лошадей, приходящие в ужас от этого факта, с другой стороны, обычно ничего ужасного не находят в аппетитном поедании свиней и коров.
Все – лишь вопрос оценки. Я, как особый любитель лошадей, неоднократно покидал рестораны, в меню которых предлагалось мясо жеребенка, но я постоянно смиряюсь с ресторанами, где предлагают свинину, телятину и мясо ягненка, хотя, конечно, переполняюсь при этом сочувствием к животным и тем, кто их поедает, набивая себе живот страхом и страданием. В буквальном смысле эти люди тоже побиты судьбой.
Что действительно имеет значение, так это сочувствие и милосердие
Кто видит изнутри современную животноводческую фабрику или крупную бойню, почти не в состоянии сдержать тошноту и глубокое отчаяние, как моя знакомая в случае с филиппинским супом. По этой причине подобные предприятия не допускают посетителей. Они в такой же степени закрыты для осмотра, как и тюрьмы. После экскурсии по бойне даже опытные студенты-медики предпочитали вегетарианское питание, поскольку мясо людей чрезвычайно похоже на мясо животных.
Промышленная механизация убийств, которую Джонатан Сафран Фоер описывает еще намного подробней, нагоняет страх и на людей, а не только на животных. Если мы будем ждать итоговой победы христианского или вообще человеческого милосердия, то бедственное положение останется неизменным. Однако мы можем для себя решить в любой момент выйти из этой игры, освободив и очистив в этом смысле наше жизненное окружение, включив в это поле других сочувствующих людей. Современные мясные фабрики – однозначный и ясный отказ в милосердии и сочувствии, который в самом глубоком смысле противоречит христианскому или религиозному мировоззрению.
Промышленное содержание скота – и что по этому поводу говорит конституцияПромышленное содержание скота в Германии – согласно исследованию Федерального статистического управления, проведенному в 2008 году, – составляет свыше 98 % всего мяса. Из 55 миллионов свиней, которых немцы ежегодно съедают, 99,3 процента поставляются из животноводческих фабрик; из 3,8 миллиона коров и телят – 95,7 процента; и 97,9 процента птицы. Минимальный остаток поставляется с крестьянских ферм, выполняющих сегодня преимущественно показательную функцию и функцию алиби. Они не должны ни в коем случае вводить нас в заблуждение о действительном происхождении мяса. Почти все мясо происходит из мест (каторжного) содержания животных, иными словами – животноводческих фабрик.
При этом в конституции Германии записано с 2002 года: «Из ответственности человека перед животными, нашими меньшими братьями, их жизнь и здоровье должны защищаться». Далее заявляется, что животные должны обеспечиваться подобающим питанием, уходом и жильем и им не должны причиняться предотвратимые боли и страдания.
Почему мы отворачиваемся?
Жестокость, царящую на животноводческих фабриках, большинство людей не могло бы себе представить даже в самых ужасных своих кошмарах. В подавляющем большинстве домохозяйств Германии имеются домашние питомцы, которых любят и лелеют; жители США тратят на них ежегодно 40 миллиардов долларов. В крестьянских хозяйствах условия содержания, в силу обстоятельств, всегда были жестче, чем в буржуазных семьях. Дворовой собаке в деревне не так уютно, как комнатной собачке в городе. Но это были постепенные изменения. Однако то, что произошло за последние 50 лет при трансформации крестьянского хозяйства в животноводческую фабрику, приняло труднопредставляемые жестокие формы. Все это бедствие является уродливым явлением нашей системы, и мы должны за него быть в ответе. Ведь речь идет теперь только о деньгах. Боль, мучение и страдание здесь значения больше не имеют. Но они имеют значение для поедателей страданий. Наша душа принимает мучения вместе с мясом живого создания.
Мы лишь не хотим смотреть, не хотим этого видеть, воспринимать это, придавать этому важность. Вместо этого мы коллективно закрываем глаза, так же, как это почти всегда делают люди, когда, к примеру, политические обстоятельства становятся невыносимыми и несправедливость превращается в тиранию. Но мы должны взглянуть на это и уяснить для себя, что никакие слова даже близко не смогут передать этот кошмар, как фотографии или фильмы. Отдельные документальные фильмы уже существуют, снятые тайком. В Интернете их можно найти через организации по защите животных. Одним примером является американский фильм «Meet your meat» («Познакомься со своим мясом»).
То, чего можно достичь словами, уже достиг Джонатан Сафран Фоер книгой «Поедание животных», которую я рекомендую каждому, кто хочет взглянуть в глаза всему масштабу человеческой черствости. Он пишет: «Промышленное содержание животных, так же как и порнографию, трудно объяснить, но легко узнать. В узком смысле слова речь идет о системе эффективного промышленного сельского хозяйства, где животные – часто десятками и сотнями тысяч – генетически оптимизированные, ограничиваются в своей свободе передвижения и получают неестественный корм (почти всегда содержащий медикаменты наподобие антибиотиков)». И далее: «Промышленное содержание скота определяется не столько сводом правил, сколько духовной позицией: производственная стоимость снижается до абсолютного минимума, а такие минусы, как разрушение окружающей среды, болезни у людей и страдания животных, систематически игнорируются. На протяжении тысячелетий хозяева сельских предприятий ориентировались на природные циклы. Но в промышленном содержании скота природа считается фактором, который необходимо победить»[97].
То, чего можно достичь словами, уже достиг Джонатан Сафран Фоер книгой «Поедание животных», которую я рекомендую каждому, кто хочет взглянуть в глаза всему масштабу человеческой черствости. Он пишет: «Промышленное содержание животных, так же как и порнографию, трудно объяснить, но легко узнать. В узком смысле слова речь идет о системе эффективного промышленного сельского хозяйства, где животные – часто десятками и сотнями тысяч – генетически оптимизированные, ограничиваются в своей свободе передвижения и получают неестественный корм (почти всегда содержащий медикаменты наподобие антибиотиков)». И далее: «Промышленное содержание скота определяется не столько сводом правил, сколько духовной позицией: производственная стоимость снижается до абсолютного минимума, а такие минусы, как разрушение окружающей среды, болезни у людей и страдания животных, систематически игнорируются. На протяжении тысячелетий хозяева сельских предприятий ориентировались на природные циклы. Но в промышленном содержании скота природа считается фактором, который необходимо победить»[97].
Вывод: глядя на отношение других культур к животным, мы морщим нос и не отдаем себе отчет в том, что изо дня в день подобное творится и на наших бойнях: неописуемая жестокость, о которой, несмотря на строгую конфиденциальность, просачивается наружу все больше информации. Факты потрясают и показывают, по каким критериям надо судить наше общество.
Современные свинства
Разумеется, любые описания не достаточно передают страдания. Поэтому я – с тяжелым сердцем – представлю некоторые аспекты современного животноводства еще образнее, а именно, на примере одного вида животных – свиней, которым немецкоговорящие люди отдают наибольшее предпочтение и едят чаще всего. В 2009 году только в одной Германии было забито почти 60 миллионов свиней; эта цифра выводит страну на третье место в мире по производству свинины.
Существует много доказательств того, что свиньи являются, как минимум, такими же разумными и чувствительными существами, как собаки. Кому хоть раз довелось познакомиться с уважаемой «трюфельной» свиньей, не может в этом сомневаться. Эти животные обладают собственным языком, исследованным научно, откликаются на призыв, любят играть и даже под руководством ученых научились играть в видеоигры при помощи джойстика, приспособленного для их рыльца. Они легко могут открыть дверь своего стойла и иногда спешат на помощь товарищам. При попытках к бегству они слаженно работают в команде и не уступают в сообразительности даже шимпанзе.
Сандра Дюпьян, немецкая исследовательница психологии поведения, рассказывает из опыта своей работы по изучению чувств животных: «Свиньи сообщают о своем стрессе, нам надо только научиться их понимать». Например, крики поросенка, которому без обезболивания перерезаются семенные канатики, указывают на высочайшую степень стресса[98].
Свиньи – индивидуалисты и вообще очень во многом схожи с людьми, поэтому студенты-медики часто проходят обучение на их внутренностях, которые легко раздобыть.
Пытаемые и обезумевшие от боли.
И этим самым созданиям, свиньям, мы уготавливаем сегодня мучительную жизнь, которая в моих глазах еще хуже, чем их ужасный конец. Все начинается с того, что современные высокопроизводительные свиньи, как и большинство кур, индюшек и сельскохозяйственных животных, отселектированы до такой степени, что должны, по сути, считаться принципиально больными. Фоер говорит об этом: «(…) Исследования показывают, что от 10 до 40 % свиней по причине плохой наследственности, отсутствия движения и недостаточного питания обладают нестабильным телосложением, поскольку их колени прогибаются, ноги искривлены, пальцы изогнуты вовнутрь»[99]. Один американский журнал по свиноводству сообщает, что «обычно» 7 % разводимых свиней преднамеренно умирает от стресса, вызванного содержанием в клетках и интенсивным разведением, а на некоторых животноводческих фабриках эта цифра достигает 15 %. Однако это уже учтено в расходах, поэтому бизнес, основанный на страдании, себя все еще оправдывает для тех, кто обладает бесстыдством обогащаться на таком бедствии.
С самого начала животные систематически, то есть в плановом режиме, подвергаются пыткам. Им – естественно, без наркоза – в течение 48 часов после рождения купируют хвосты, то есть отрезают большую часть, чтобы позже они не могли кусать за хвосты друг друга из-за сумасшедшего стресса. Затем – абсолютно легально и без наркоза – им стачивают клыки по той же причине и в целях предотвращения каннибализма. Это явление часто имеет место в промышленном содержании животных, так как животные в своем плачевном положении и, очевидно, обезумев от боли и страданий, лишаются рассудка и вымещают свою агрессию друг на друге. Людей свела бы с ума уже только однообразная скука жалкого существования в условиях животноводческой фабрики. И это настроение также поглощается мясоедами. У поросят мужского пола в первые десять дней жизни – также легально и систематически, без наркоза и уж тем более без сострадания – вырывают яички, поскольку мясо некастрированных кабанов невкусно для потребителя.
Пожизненная беременность
К моменту отделения от свиноматки от 9 до 15 % молодняка уже погибает, но это входит в расчеты и по-прежнему выгодно, так же как и высокий уровень пороков развития у поросят, от деформированных конечностей, расщепления нёба и мышечного тремора до отсутствия заднего прохода. В высокопроизводительной селекции речь уже давно идет о разведении больных свиней, более неспособных к естественной жизни нормальной продолжительности, поскольку они приносят больше выгоды.
Однако производство поросят, как и раньше, требует свиноматок, которые становятся жертвами своей чрезмерной плодовитости. Промышленность значительно увеличила число рождающихся поросят своими собственными методами. При помощи гормональных инъекций несчастная самка вынуждена практически всю свою жизнь находиться в беременном состоянии, а затем недолго кормить свое потомство. 80 % свиноматок вынуждены проводить всю беременность в загоне, который является узким настолько, что в нем невозможно повернуться. Поскольку она все время находится без движения, у нее, как правило, начинается атрофия костей; не имея соответствующего подстила и возможности поваляться в луже, она страдает от того, что ее кожа часто покрывается язвами из-за трения о клетку.
Из финансовых соображений и во избежание излишней прибавки в весе свиноматок часто заставляют голодать. Но даже если их и держат в крошечных коллективных загонах, что все чаще организуется под давлением защитников животных, жизнь свиней все равно остается адским мучением.
Чистоплотные животные под дождем фекалий
Плачевному положению свиней способствует еще и невыносимая теснота, в которой должны ютиться животные. В естественных условиях свиньи устраивают себе спальные гнездышки и никогда не стали бы отдыхать или спать там, где они испражнялись. Однако в современных стойлах они буквально стоят в своих собственных экскрементах, должны в них топтаться и лежать без возможности выгона и элементарного движения. Этот вид «содержания» несравненно хуже, чем содержание убийц в тюрьмах, имеющих возможность выйти на прогулку во двор и увидеть солнечный свет. Современные свиньи ничего этого не имеют, лишь сдавливающую тесноту и мучения.
Даже если традиционные представления пытаются убедить нас в обратном, в природе свиньи являются чистоплотными животными, которые избегают своих экскрементов. В животноводческих фабриках, однако, отлученных от матерей поросят запирают в узкие откормочные клетки, поставленные друг на друга из-за нехватки места. Как и время, место – тоже деньги. По этой причине фекалии животных, расположенных сверху, постоянно падают на тех, которые стоят снизу.
Эти чистоплотные разумные животные вынуждены с самого начала жить под дождем из кала и мочи, и немало из них погибает, а многие явно сходят с ума. Действительно, значительная доля свиней в этих условиях сходит с ума в психиатрическом смысле и начинают давить, как сумасшедшие, на прутья решеток своих узких клеток или маниакально лизать их.
Ужаснее всего для сострадательного человека смотреть на так называемую печаль. Когда свинья сидит на задних лапах, повесив голову в очевидной безнадежности, она, похоже, сдалась.
Что служит откорму…
В этой ситуации постоянной пытки свиньи проводят большую часть своей короткой жизни. Под конец их держат в крайне узких коллективных загонах, где они почти не могут двигаться, чтобы не сжигать калории и не портить откормочный результат. Температура в этих помещениях повышена и свет притушен, что делает свиней апатичными и предотвращает нападения друг на друга, а в подобном состоянии уже наступившего безумия это легко могло бы произойти.