— Ну детка, вот мы и здесь, — произнес эрл Марвудский.
— В самом деле, сэр, но зачем? — смело спросила Блисс.
— Затем, чтобы я мог поцеловать вас, малютка. У вас восхитительные губки, но этого не заметит только слепой, и несомненно, вам говорили об этом не меньше сотни раз.
— Нет, сэр, не говорили, — покачала головой Блисс. — Мы с сестрами ведем тихую, почти затворническую жизнь в Эшби, — ее взгляд был холоден, но сердце возбужденно колотилось. Так вот что такое — флиртовать с мужчиной!
— Неужели за вами еще никто не ухаживал? — недоверчиво переспросил он.
— А вы ухаживаете за мной, сэр? — сапфирово-голубые глаза широко открылись в притворном удивлении.
Собеседник прижал ее к стене ниши, заявив:
— Вот именно, и потому вы должны мне поцелуй, детка.
Однако Блисс ухитрилась вынырнуть из-под его руки.
— Сэр, родители предупреждали нас о такой дерзости, — возмущенно выпалила она. — Мои поцелуи предназначены для моего будущего мужа, и я не раздаю их всем, кто ни попросит! Немедленно выпустите меня!
— Вы хотите сказать, что вас еще никто не целовал, мистрис Морган? — он устремил свои темные глаза на ее лицо, пытаясь узнать правду. Блисс была самым пленительным созданием, какое он когда-либо видел, и даже ведя с ней эту шутливую беседу, эрл понимал: она должна принадлежать ему. Ему казалось, что он готов целую жизнь защищать ее добродетель, даже если при этом ему придется смириться с рогами. Обладание такой красавицей, как Блисс Морган, неизбежно влекло за собой хлопоты, но, признавая эту истину, эрл все равно не хотел уступать ее другому.
— Да, милорд, — подтвердила Блисс, предчувствуя победу. — Меня никогда не целовал ни один мужчина, кроме отца. Значит, вам не терпится получить от меня поцелуй? А что вы можете предложить взамен? — Добыча превратилась в хищника.
Однако Оуэн Фицхаг не привык с легкостью поддаваться похоти. Хитро усмехнувшись, он отозвался:
— Я хотел бы попробовать на вкус ваш товар, мистрис Морган, прежде чем назначать за него цену.
— Раз отданную невинность не вернешь, сэр, — твердо возразила Блисс. — Неужели вы полагаете, будто я настолько глупа, что отдам просто так самое драгоценное из моих сокровищ?
— Но ведь я не посягаю на вашу девственность, а прошу всего лишь поцелуй, — насмешливо напомнил эрл.
— Мой первый поцелуй, — горделиво поправила Блисс, вспыхнув при этих смелых словах.
— Невинность придает сладкий вкус первому поцелую.
Такой поцелуй — честь для того, кто его сорвет, — резонно заметил эрл. — Но что касается самого поцелуя, он обычно бывает детским и неловким — это все равно что целовать лишенную страсти рыбу.
Блисс издала яростное восклицание и изо всех сил ударила Оуэна Фицхага в грудь сжатыми кулачками.
Как раз этого он и ждал. Поймав ее за запястья, эрл прижал руки Блисс к темной каменной стене ниши. Вывернуться она не сумела, и эрл не торопясь насладился первым поцелуем, впиваясь в ее губы до тех пор, пока Блисс не застонала и не приоткрыла их.
— Вот так-то, детка, — пробормотал он в ее приоткрытый рот, — теперь, когда с невинностью покончено, я научу вас целоваться по-настоящему. Вам придется стать прилежной ученицей, чтобы угодить мне, Блисс, ибо знайте: вам никогда не доведется целоваться с другим мужчиной, пока я жив!
Блисс охватило бешеное возбуждение. Она и не подозревала, что страсть может быть такой неукротимой. В ту же минуту, как эрл впервые взглянул на нее сегодня днем, Блисс поняла: этот мужчина создан для нее, и теперь, чувствуя, что во рту у нее пересохло от желания, Блисс подняла голову и произнесла всего два слова:
— Учите меня!
Но прежде чем Оуэн Фицхаг исполнил ее просьбу, за его спиной прозвучал строгий голос.
— Я не позволю тебе губить репутацию моей родственницы, Оуэн, — произнес Эдмунд Уиндхем.
Отпустив Блисс, эрл Марвудский повернулся лицом к хозяину дома.
— Я намерен проводить Блисс домой и попросить у ее отца позволения жениться на ней, Эдмунд.
Эрл Лэнгфордский кивнул.
— Тогда Николас Кингсли составит тебе компанию — похоже, он поддался чарам мистрис Блайт и тоже намерен совершить подобный поступок.
— О, как чудесно! — воскликнула Блисс и от радости захлопала в ладоши. — Было бы так жаль, если бы нам с Блайт не удалось найти счастье одновременно. Я не смогла бы оставить ее одну, а теперь у нее тоже будет муж!
Идемте же, милорд, скорее! Я хочу первой пожелать сестре счастья! — Подхватив эрла под руку, она нетерпеливо потащила его в зал. — Блайт тоже захочет первой пожелать нам счастья! — добавила она и услышала, как за ее спиной усмехнулся Эдмунд.
— Скажи, я не ошиблась? — спросила Дороти Уиндхем, подходя к брату. — Марвуд сделал ей предложение?
— Да, — ответил Эдмунд. — А Кингсли намерен просить руки Блайт.
— Черт возьми! — воскликнула Дороти Уиндхем. — А это надеялась, что одна из них достанется Тони.
— Ни одна из них не подходит Тони, — напомнил ей брат, и леди Дороти кивнула.
— Ты прав. Но среди сестер Морган должна найтись хоть одна, которая подошла бы моему сыну. Пожалуй, мы остановим выбор на Дилайт.
— Но ведь Дилайт еще совсем ребенок, Доро! — воскликнул эрл.
— Она говорит, что уже стала взрослой, — разве у меня есть причины сомневаться в ее словах? И потом она обожает Тони, а это только к лучшему.
— Что бы там ни говорила Дилайт, она еще не женщина. Посмотри, какая она тоненькая и совсем плоскогрудая.
Будь она женщиной, у нее налилась бы грудь, да и ростом она была бы повыше. Нет, пока она еще не готова выходить замуж. Боюсь, Тони придется поискать себе жену в другом месте.
— Все достойные девушки в округе либо вскоре выходят замуж, либо помолвлены, или же слишком молоды, — пожаловалась леди Дороти. — Здесь не найдется даже вдовушки! Тони придется дорого заплатить за то, что когда-то он решительно отказывался выбрать себе невесту. Не знаю, что нам делать, Эдмунд. Возможно, ему следует отправиться ко двору.
— Двор — не самое подходящее из мест, где можно найти себе жену, но может быть, у кого-нибудь из тамошних знакомых окажется незамужняя сестра или дочь. Да, Доро, отправь его ко двору после двенадцатой ночи. Возможно, там он и найдет свое будущее. Только Богу известно, где суждено его найти.
Глава 6
Праздник в честь дня рождения Блейз завершился, и ее сестры отправились домой на следующий день, с тем чтобы вернуться сюда опять за неделю до Рождества вместе со всей семьей. Блисс и Блайт сияли от счастья и, несмотря на холод, гордо гарцевали верхом бок о бок с будущими мужьями. В экипаже забилась в угол Дилайт — еще никогда в жизни она не испытывала такой тоски. Блейз была явно счастлива в браке, близнецы нашли любовь с первого взгляда. Дилайт знала, что отец с радостью согласится на предложение лорда Кингсли и эрла Марвудского. Похоже, весной в Эшби будут праздновать сразу две свадьбы.
Дилайт вздохнула в остром приступе жалости к себе. В следующем июне ей исполнится четырнадцать лет, она уже почти взрослая. Она готова выйти замуж — как и три ее старшие сестры. Почему же этого никто не понимает? Почему Энтони Уиндхем не замечает ее? Дилайт видела, что понравилась матери Энтони. И леди Дороти мечтала женить сына. Почему же эта добрая леди так и не поняла, что Дилайт Морган — идеальная пара для Энтони Уиндхема?
Слеза скользнула по округлой щеке Дилайт, и она порадовалась, что Блисс и Блайт предпочли отправиться в путь верхом. Подумать только, как они стали бы насмехаться, заметив, что их младшая сестра грустит! Только Эдмунд понял истинную глубину чувств, которые Дилайт испытывала к Энтони. Вечером, когда Дилайт изводилась от отчаяния, Эдмунд усадил ее рядом с собой и сказал, что мужчина, который когда-нибудь женится на ней, будет самым счастливым из смертных. А потом Эдмунд добавил, что Тони уедет ко двору после двенадцатой ночи. Дилайт заплакала, уткнувшись в его обтянутое бархатом плечо, и Эдмунд принялся утешать ее, угощая сладостями и уверяя, что Тони ее не стоит. Но Эдмунд ошибался!
Вспоминая об этом, Дилайт плакала все горше, вдруг осознав, что чувствует себя просто ужасно. У нее болела голова, к горлу подступала тошнота, а живот то и дело стискивала судорога. В отчаянии она свернулась в тугой комочек и попыталась заснуть. Но по прибытии домой, в Эшби, она втайне порадовалась тому, что ее плачевному состоянию родители уделили больше внимания, чем новостям близнецов. Мать отослала ее к старой Аде, и та, раздевая Дилайт, обнаружила причину отчаяния девушки.
— Посмотрите, миледи, вы только посмотрите! Разве я не говорила, что Дилайт уже совсем взрослая? Вот вам и доказательство! Я никогда не ошибаюсь! — бормотала довольная старуха. Она взяла запачканные кровью нижние юбки девушки и протянула их служанке. — Отнеси это в прачечную, Маб!
Дилайт чуть не закричала от радости, когда события приняли удачный оборот. Внезапно она почувствовала себя лучше. Теперь никто не посмеет сказать, что она слишком молода для замужества! У нее появился шанс завоевать любовь Энтони Уиндхема, и на Рождество она задумала сделать решительный шаг. Она стояла неподвижно, пока старая Ада мыла ее, а мать объясняла, как следует следить за собой женщине в таком состоянии. Получив ложечку подогретого вина и уютно устроившись в постели, которую согревал обернутый фланелью горячий кирпич, Дилайт погрузилась в приятные мечты .
Дилайт чуть не закричала от радости, когда события приняли удачный оборот. Внезапно она почувствовала себя лучше. Теперь никто не посмеет сказать, что она слишком молода для замужества! У нее появился шанс завоевать любовь Энтони Уиндхема, и на Рождество она задумала сделать решительный шаг. Она стояла неподвижно, пока старая Ада мыла ее, а мать объясняла, как следует следить за собой женщине в таком состоянии. Получив ложечку подогретого вина и уютно устроившись в постели, которую согревал обернутый фланелью горячий кирпич, Дилайт погрузилась в приятные мечты .
…Восемнадцатого декабря все семейство Морганов вместе с несколькими слугами явилось в Риверс-Эдж.
— Надеюсь, мы не стесним хозяев, — тревожилась леди Розмари, не имеющая ни малейшего представления о размерах дома, в котором теперь хозяйничала ее старшая дочь. — Слишком уж нас много. Да еще теперь, когда Блисс и Блайт помолвлены, их женихи наверняка будут крутиться рядом.
И мать лорда Кингсли, вдова, тоже приглашена. Надеюсь, ей понравится Блайт.
— Несомненно, — успокаивал жену лорд Роберт, — Блейз не стала бы приглашать нас всех, если бы знала, что в доме не хватит места. Что же касается леди Кингсли, я убежден, ей сразу понравится Блайт.
Но Розмари Морган по-прежнему тревожилась. Однако едва она заметила вдалеке силуэт Риверс-Эджа, ее хорошенькие губки изумленно приоткрылись.
— Да ведь это дворец! — выдохнула она, ибо хотя никогда и не видела дворцов, не сомневалась: они должны выглядеть так же величественно, как этот дом.
— Да нет, просто богатый дом, — отозвался ее муж. В жизни он повидал больше, чем его жена, но, хотя и не подавал виду, сейчас он тоже был потрясен этим великолепным строением, которое стало домом его дочери.
Экипажи, в которых разместились лорд Морган, его семейство и слуги, скатились вниз с холма через деревню и вскоре въехали на просторный двор Риверс-Эджа. Пока Морганы и их челядь выбирались из экипажей, Блейз и Эдмунд радостно приветствовали их, выбежав из дома при первом же стуке колес. С такой же быстротой они потащили гостей в дом, где в комнатах жарко пылали камины.
— Мы пригласили только своих родственников или будущих родственников, — извинился Эдмунд. — Надеюсь, праздник не покажется вам скучным, леди Морган.
— Нет, милорд, больше всего я люблю общество родных, — отозвалась Розмари Морган, быстрым взглядом окидывая шеренгу из двадцати слуг, выстроившихся в большом зале.
Блейз ждала прибытия сестер, прежде чем начать украшать дом, и потому на следующее утро, когда мужчины отправились охотиться на кабана, женщины принялись готовить гирлянды. Вернувшись вечером с пустыми руками, мужчины обнаружили, что женщины провели день не без пользы. Риверс-Эдж был увешан гирляндами вечнозеленых растений — остролиста, самшита и лавра. Комнаты наполнял сладковатый сосновый аромат, повсюду были приготовлены рождественские свечи — подобие вифлеемской звезды. Свечами были уставлены все столы в доме.
Энтони Уиндхем был единодушно избран Лордом Беспорядком, и он тут же предложил игру в жмурки. Даже Блейз присоединилась к игре по совету супруга и вскоре веселилась не меньше самых младших из гостей. Дилайт намеренно попалась Энтони, и на вопрос, какой фант она согласна отдать, смело ответила: «Поцелуй!» Узнав свою жертву по размерам и голосу. Тони вовремя повернул голову, и, к вящему разочарованию Дилайт, она лишь скользнула губами по его щеке, что, разумеется, не входило в ее планы. Но прежде чем она сумела возразить, ей завязали глаза и поручили водить в игре.
Двадцать первого декабря, в день святого апостола Фомы, гостей поместья развлекали дети из девяти деревень Лэнгфорда, пришедшие петь здравицу в большой зал Риверс-Эджа. Тонкие юные голоса повторяли строки здравицы, обращаясь к хозяину, хозяйке и их гостям. Каждый из певцов был вознагражден серебряным пенни, и лорд Роберт с женой восхитились щедростью зятя.
Двадцать третьего декабря охота джентльменов наконец увенчалась успехом, и громадный кабан с безобразными кривыми клыками был доставлен домой подвешенным на двух шестах. Маленький Гевин Морган, которому вскоре должно было исполниться шесть, гордо ехал впереди охотников, торжествующе трубя в охотничий рожок. Он впервые побывал на охоте со взрослыми, и всю последующую ночь не мог заснуть от возбуждения.
Двадцать четвертого декабря святочное полено было вырублено из ствола поваленного ясеня, доставлено в зал поместья и положено в большом камине. Все домочадцы — от последней судомойки до самого эрла — подталкивали и пропихивали полено в камин, пока оно не улеглось на предназначенное ему место, что всеми было сочтено хорошим признаком.
Долг призывал Блейз, как хозяйку Риверс-Эджа, зажечь святочное полено. По обычаю каждый год полено зажигали от горящей лучины из полена, сожженного в прошлом году.
Весь год лучина покоилась под кроватью хозяйки дома.
Поскольку в прошлом году Эдмунд Уиндхем не праздновал Рождество, пребывая в трауре после смерти жены, то теперь Блейз подали лучину из последнего святочного полена Кэтрин Уиндхем. Глаза супругов встретились, когда Блейз поднесла пылающую лучину к сухому полену, и почему-то ей показалось, что благодаря этому простому поступку она по-настоящему стала женой Эдмунда, графиней Лэнгфорд. Кэтрин Уиндхем, душа которой ныне упокоилась на небесах, осталась только в воспоминаниях.
А потом все долго пели и смеялись. Святочное полено горело ярко-золотым пламенем в огромном камине зала, все пили эль и поднимали тосты за веселое Рождество. С галереи для музыкантов неслись бравурные звуки. К горячей рождественской сладкой каше на молоке с корицей подавались святочные лепешки. Особенно порадовались такому угощению слуги, которым нечасто доводилось лакомиться сахаром.
Незадолго до полуночи гости отправились в церковь святого Михаила и добрались до нее через час, когда на колокольне церкви, как и по всей Англии, колокола вызванивали славу Рождеству. Они восхваляли не только рождение Христа, но и появление христианства, возвещенное этим рождением. Выйдя из экипажей, эрл, его родные и гости ступили в церковь, чтобы выслушать первую из рождественских служб.
Ночь выдалась темной и тихой. Звезды высоко в небе казались такими же блестящими и огромными, как в ту самую ночь, когда родился Спаситель. Из церкви святого Михаила неслись чистые голоса певчих, вознося песнопения к небесам:
— Venite adoremus, Dominum! Приидите, Господу поклонимся!
— Gloria! Gloria in excelsis Deo! Слава! Слава Господу Всевышнему!
Внутри церкви негде было и яблоку упасть — решительно все, от дряхлых стариков до детей, едва научившихся ходить, собрались сюда из окрестных деревень и ферм Майклсчерча и Уэйтона, чтобы выстоять рождественскую службу вместе с эрлом и прекрасной графиней. Блейз не верилось, что она может испытать большее счастье, чем в этот миг, когда она стояла, сжимая руку мужа, окруженная близкими и родными. Еще только одно событие могло превратить ее жизнь в сущий рай — рождение ребенка. «Только бы это случилось в будущем году, — молилась она. — О Господи, дай мне на следующее Рождество стоять в твоей церкви, держа на руках ребенка!»
Вернувшись домой, она позаботилась о том, чтобы поудобнее устроить всех гостей, прежде чем сама отправилась в спальню.
— Я уже отослала Геарту спать, — объяснила она Эдмунду. — И вам придется стать моей горничной, милорд.
— Более приятных занятий просто не бывает, дорогая, — отозвался ее муж, распуская шнуровку на спине Блейз. Расправив осыпанный драгоценными камнями лиф, он просунул ладони под кофточку впереди, подхватив грудь. Дразняще лаская большими пальцами ее соски, Эдмунд усмехался, чувствуя, как нежная плоть затвердевает под его прикосновениями. Груди Блейз налились и затвердели, пока он покрывал поцелуями ее округлое плечо и шею.
В истоме что-то забормотав, Блейз выгнула спину, прижимая ягодицы к чреслам мужа и покачивая бедрами. Почувствовав, как его копье удлинилось и затвердело, Блейз улыбнулась в свою очередь.
— Плутовка! — простонал он сквозь стиснутые зубы, а Блейз продолжала ласки.
Рассмеявшись, она вдруг высвободилась из объятий мужа. Повернувшись к нему лицом, она распустила пояса юбок, позволив им соскользнуть на пол. Переступив через разноцветный ворох ткани, она стащила кофточку через голову, и теперь была обнажена — если не считать бархатных туфелек и черных чулок.
— Подайте мне ночную рубашку, сэр, — шутливо приказала она супругу.
Карие глаза Эдмунда Уиндхема вспыхнули от острого желания, когда он взглянул на свою прекрасную жену. Быстрыми движениями он избавился от одежды и застыл обнаженный, не скрывая своего возбуждения. Поймав Блейз за руку, он повел ее к постели.
— Вы забыли обувь! — запротестовала она.
Эдмунд снял туфли с узких ступней жены, а затем не торопясь стащил с нее чулки с подвязками.