После реконструкции станции, из-за проблем с техническим расчетом и отсутствием финансирования, не был восстановлен уникальный эскалатор, ранее позволявший пассажирам подниматься от южного выхода станции на улицу Косыгина. Неработающий эскалатор немедленно породил массу слухов и в народе его прозвали «эскалатором-убийцей», хотя никаких несчастных случаев там не происходило.
Народная молва упорно утверждает, что на этой ветке расположен гейт — проход в таинственное секретное Метро-2, а станцию Университет дублирует вторая станция с таким же названием, предназначенная для целей обороны.
«Призраки» есть и в метрополитенах других стран. Большая часть станций-призраков Парижа была закрыта в 1939 году после вступления Франции во Вторую мировую войну. В связи с мобилизацией работников метрополитена их стало просто некому обслуживать. Война окончилась… но часть станций так и осталась «призраками». Это станции Арсенал, Марсово Поле… Часто в кино можно видеть станцию Порт де Лила: метрополитен сдает ее как съемочный павильон. Она даже получила второе название: Синема.
В лондонском метро аж целых 25 станций призраков, на некоторых из которых водятся настоящие призраки. Все они очень давней постройки: это наземные станции 1860-х и 1880-х годов, подземные станции начала XX века и отслужившие свое эстакадные станции. Часть из них была закрыта во время Второй Мировой войны, когда станции переоборудовали в бомбоубежища. Среди них глубокая Down street. Так же как московская Кировская, она использовалась как командный пункт Уинстоном Черчиллем. Brompton Road служила командным центром противовоздушных сил обороны. Вполне вероятно, что рядом с ними есть и свое, лондонское Метро-2. В одной из серий киноэпопеи о Джеймсе Бонде главному герою дается ключ, которым он открывает маленькую дверь недалеко от Westminster Bridge. Войдя в эту дверь, Бонд попадает на платформу заброшенной станции, приспособленную под лабораторию. Дверка эта — вполне реальна, но она служит входом в небольшой офис одной из охранных организаций. Фанаты Бонда мигом вычислили место съемок и служащие, чтобы избавиться от надоедливых расспросов, вывесили объявление: «Да! Агент 007 Джеймс Бонд здесь побывал! Не нужно об этом спрашивать».
В старом берлинском метро одиннадцать станций-призраков. Некоторые из них были разрушены при бомбардировках Берлина в 1945-м, а самую страшную трагедию спровоцировали сами фашисты. Этот зловещий эпизод часто обыгрывается в военных фильмах. «Если немецкая нация проиграла, она недостойна жить!» — говорит обезумевший Гитлер, и группа саперов из дивизии СС «Нордланд» отправляется взрывать берлинское метро. Взрыв действительно имел место 2 мая в тоннеле, проходившем под Ландвер-каналом в районе Треббинерштрассе. Он привел к разрушению и затоплению тоннеля, использовавшегося как бомбоубежище. Число жертв до сих пор неизвестно, называют цифры от 15 до 50 тысяч человек.
В метрополитене Нью-Йорка закрытых станций очень много. Десять из них так и остаются призраками, некоторые демонтированы, очень много станций, где закрыты и не используются лишь отдельные платформы. Станции метро Нью-Йорка не отделываются, но на старых закрытых станциях сохранилось архаичное граффити.
Глава 6. Легенды Замоскворецкой линии
Некогда она называлась Горьковской или Горьковско-Замоскворецкой, на схемах обозначается темно-зеленым цветом. Она идет от Химкинского водохранилища в Братеево. Конечная станция Алма-Атинская Замоскворецкой линии вызвала много споров из-за названия. Первоначально проектное название станции было Братеево, — а это редкий, даже уникальный топоним. Существует легенда, связанная с этим селом: мол, бушевала некогда в тех краях страшная эпидемия чумы, и вымерло от болезни все село — остались в живых лишь два брата. Отсюда и название. Так этот или нет — не столь уж важно, но название жителям района нравится и менять его они не хотели — да чиновники решили иначе, а дизайнеры украсили наземные вестибюли станции изображениями снежных горных вершин и яблоневых деревьев.
На северном конце ветки тоже есть станция с богатой историей. Это Аэропорт, названная по бывшему Центральному московскому аэродрому, находившемуся на Ходынском поле. Да, на том самом поле, где майским утром 1896 года в день коронации Николая Второго произошла трагедия, унесшая жизни многих людей. Именно из-за этого страшного происшествия последний русский царь получил прозвище Кровавый, а термин «Ходынка» и поныне используется в русском языке для обозначения страшной давки, столпотворения.
Ходынское поле занимало около квадратного километра, рядом с ним проходил овраг, а на самом поле было много промоин и ям, которые просто заложили деревянным настилом. В честь праздника по периметру поля были построены временные эстрады и лавки, предполагалась бесплатная раздача пива, меда и сувениров. Обещанные подарки привлекли на поле огромную толпу людей не только с самой Москвы, но и с окрестностей. Праздник должен был начаться лишь в 10 часов утра, но уже в пять утра на Ходынском поле в общей сложности насчитывалось не менее 500 тысяч человек.
А потом по толпе прокатился слух, что буфетчики раздают подарки среди «своих» и потому на всех этого добра не хватит, и народ ринулся к временным деревянным строениям. 1800 полицейских, специально отряженных для соблюдения порядка во время празднеств, не смогли сдержать натиск толпы. Они были смяты и раздавлены. Раздатчики запаниковали и стали бросать кульки с едой прямо в толпу, что лишь усилило сутолоку. Народ давил друг друга, деревянные настилы над ямами, не выдерживая груза, ломались, люди проваливались, сверху на них падали другие… По официальным данным, на Ходынском поле погибло 1360 человек, еще несколько сот получили увечья.
О случившемся доложили великому князю Сергею Александровичу и императору Николаю II, но празднества не отменили. Место катастрофы было убрано и очищено от всех следов разыгравшейся драмы, и следующий день на Ходынском поле оркестр играл концерт, а к 14 часам туда прибыл император Николай II, встреченный громовым «ура» и пением Народного гимна.
В 1910 году на Ходынском поле, неподалеку от нынешней станции метро, был открыт аэродром Московского общества воздухоплавания, который после 1917 года стал называться сначала «Центральный аэродром имени Льва Троцкого», а потом — имени Михаила Фрунзе. Здесь совершали свои полеты выдающиеся русские летчики П.Н. Нестеров, С.И. Уточкин и В.П. Чкалов — отсюда и название станции. Ее оформление посвящено русской и советской авиации, барельефы на сводчатом потолке изображают раскрытые парашюты, а светильники вписаны в пересечение их строп. Дизайн так понравился Иосифу Сталину, что он приказал точно так же оформить зал заседаний в бункере, выстроенном для него в Самаре.
Заслуживает внимания и станция Динамо — она самая радиоактивная. Нет, причин для паники нет, просто в 1940 году физики Г.Н. Флеров и К.А. Петржак выбрали ее для проведения наблюдений за распадом урана, так как большая глубина могла защитить от космических помех. В результате экспериментов, проводимых на станции в ночное время, физиками было открыто спонтанное деление ядер урана.
А еще эта станция снималась в кино: именно там встречались герои мелодрамы «Еще раз про любовь», чьи роли исполнили тогда еще молодые Татьяна Доронина и Александр Лазарев.
Бытует в народе поговорка, переделанная из стихотворной строчки Игоря Холина «У метро у Сокола дочка мать укокала» — и недаром! Место там не из лучших. Станция Сокол выстроена на месте Братского воинского кладбища, где хоронили погибших в Первой мировой войне. Потом чекисты расстреливали здесь священников и белогвардейских офицеров. Позже кладбище снесли, но кости не вывезли, а просто заровняли все бульдозерами. Ныне о кладбище напоминает лишь чудом сохранившийся монумент студенту Шлихтеру и установленные памятные знаки в честь погибших. Многие машинисты и рабочие подземки признаются, что в районе этой станции их не оставляет неприятное ощущение, будто за ними кто-то следит, стоит за спиной. Работники метрополитена рассказывают, что порой видят на станции призраков: израненных, в бинтах с кровавыми пятнами. Новички пугаются, и старожилы объясняют, что это раненые с разоренного кладбища приходят. Видно, души их никак не успокоятся. Поезда туда-сюда мчатся, вот и будят несчастных.
Есть свои призраки и на станции Автозаводская — в другом конце Замоскворецкой линии. В XVIII веке в точности между ее двух выходов был пруд. Именно этот пруд Карамзин описал как «пруд бедной Лизы». По сюжету в его мутных водах нашла свой конец романтическая девушка, брошенная неверным возлюбленным Эрастом. Сентиментальная повесть приобрела большую популярность, и экзальтированные девицы порой приходили именно к этому пруду, чтобы свести счеты с жизнью. Сочувствия их поступки у современников не вызвали, и по Москве ходила эпиграмма: «Здесь канула Эрастова невеста, топитесь, девушки, — в пруду всем хватит места!» Говорят теперь на Автозаводской можно встретить этих печальных девиц в платьях с кринолинами и пышными рукавами. Примечательная черта, отмеченная очевидцами: вся их одежда и даже лица тусклого серого оттенка, какого не бывает у живых людей. Зла эти призраки никому еще не причинили, они жмутся по углам, держатся в тени, и заметить их можно только краем глаза а стоит повернуть голову, и они сразу исчезают.
Есть свои призраки и на станции Автозаводская — в другом конце Замоскворецкой линии. В XVIII веке в точности между ее двух выходов был пруд. Именно этот пруд Карамзин описал как «пруд бедной Лизы». По сюжету в его мутных водах нашла свой конец романтическая девушка, брошенная неверным возлюбленным Эрастом. Сентиментальная повесть приобрела большую популярность, и экзальтированные девицы порой приходили именно к этому пруду, чтобы свести счеты с жизнью. Сочувствия их поступки у современников не вызвали, и по Москве ходила эпиграмма: «Здесь канула Эрастова невеста, топитесь, девушки, — в пруду всем хватит места!» Говорят теперь на Автозаводской можно встретить этих печальных девиц в платьях с кринолинами и пышными рукавами. Примечательная черта, отмеченная очевидцами: вся их одежда и даже лица тусклого серого оттенка, какого не бывает у живых людей. Зла эти призраки никому еще не причинили, они жмутся по углам, держатся в тени, и заметить их можно только краем глаза а стоит повернуть голову, и они сразу исчезают.
Но конечно, у этой станции недавняя история куда интереснее! Ее прежнее название — «Завод имени Сталина», по расположенному неподалеку автомобильному заводу, некогда выпускавшему автомобили ЗИС, а потом ЗИЛ (сокращение от «Завод имени Лихачева). О прежнем названии станции напоминают лишь дырки в путевой стене, оставшиеся от снятых букв.
Существует легенда, что на территории завода находится огромное убежище, в котором стоит военная техника, участвовавшая в Параде Победы в 1945 году, и обширные подземные цеха. Убежище это связано подземным ходом с метро, но проверить, так ли это трудновато: охрана патрулирует территорию завода круглосуточно.
Старая станция Тверская этой линии и связанные с ней пересадки занимают место разрушенного монастыря — Страстного, основанного царем Алексеем Михайловичем. Его колокольня была точно на том месте, где ныне стоит памятник Пушкину. Монастырь пережил несколько войн, частично был разрушен французами в 1812 году, неоднократно горел, после революции стал антирелигиозным музеем», а в 1937 году его разрушили окончательно. Но подземные части монастыря уцелели! Фундаменты зданий, его подземные галереи тесно примыкают к станциям и переходам метро. Говорят, на этих станциях можно заметить странное явление: в шуме поездов, в гомоне спешащей толпы явственно прослушивается многоголосое пение, похожее на церковное.
Но наверное, самая знаменитая станция Замоскворецкой линии — Маяковская, настоящий дирижабль под землей! Недаром она получила Гран-при на Международной выставке в Нью-Йорке. Колонны и арки станции в стиле арт-деко покрыты рифленой нержавеющей сталью. Все эти детали были специально изготовлены для метро на заводе «Дирижабльстрой», выпускавшем воздухоплавательную технику, на оборудовании, предназначенном для создания производства каркаса цельнометаллических дирижаблей, запроектированных К.Э. Циолковским.
Важным украшением станции являются размещенные в нишах мозаичные панно из смальты «Сутки советского неба», созданные в петербуржской мастерской Владимира Александровича Фролова по эскизам Александра Дейнеки. Это та же самая мастерская, что изготавливала мозаичные панно для оформления храма Спаса на Крови в Петербурге. Увы, последний художник из династии Фроловых не пережил войну: он умер во время блокады Ленинграда.
Знаменитый «призрак» Замоскворецкой линии — станция Советская о ней нужен особый разговор. Советская значилась в первоначальном проекте второй очереди Московского метрополитена, но уже в 1934 году эта станция была из него исключена, а строившиеся тоннели в этом месте получили неподходящий для станционной площадки уклон в 23 тысячных. Диггеры утверждают, что станцию все же выстроили, но не как пассажирскую, а как бункер штаба Гражданской обороны Москвы, и перегонные тоннели проходят в нескольких десятках метров от бункера.
Считается, что с перегона Тверская-Театральная на так называемую Советскую можно попасть по 2 пути в сторону Театральной. О ней ходит масса пугающих слухов. Утверждают, что в сталинские времена на этом «Объекте ГО» пытали «врагов народа». Среди диггеров — энтузиастов, исследовавших московские подземелья, существует стойкое убеждение, что любой посторонний, рискнувший пробраться к Советской, рискует жизнью. По их словам, станция превращена в подземную тюрьму, где содержат инакомыслящих. Якобы иногда из окон последних составов, проходящих через эту ветку метро, можно разглядеть синеватые огоньки тюремных окон, фигуры палачей и их жертв.
Но на этом тайны Замоскворецкой линии не кончаются! Есть там и призраки другого рода и свои «нехорошие» места. Так, на станции Войковская порой видят мужчину средних лет, неухоженного, небритого. Каждый раз он ведет себя одинаково: вдруг разбегается и бросается под приближающийся поезд. Однако никто не объявляет тревогу и движение поездов не останавливается, нет ни криков, ни крови, ни раздробленных костей — ничего нет. Потому что этот самоубийца — призрак человека, некогда совершившего роковой поступок на этом месте. Теперь он обречен снова и снова повторять свои последние шаги.
Невезучей считается станция Павелецкая: тут случались и пожар, и теракт. Она расположена близ одноименного вокзала более чем на девять этажей под землей. Поначалу она была тесной, без центрального зала, но после войны ее перестроили, сохранив первоначальные пилоны лишь в южном торце. Где-то в стенах этой станции забетонированы лебедка, тренога от маркшейдерского нивелира, спецовка, двери и другие предметы, не имеющие никакого отношения к конструкции сооружения. Зачем? Да просто так некогда пошутили метростроевцы.
Самый опасный участок этой линии — перегон Царицыно — Кантемировская: тут чугунные тюбинги соединяются с железобетонными, а почвы вокруг влажные с многочисленными плывунами, ведь выше — Царицынские пруды. Неоднократно воды этих прудов прорывались и затапливали тоннель. На этом участке регулярно ведутся работы по закреплению грунтов, работы проводятся ночью, и движение поездов не прерывается.
С этими плывунами, сильно надоевшими метростроевцам, тоже связаны некоторые легенды. Плывуны состоят из песков и супесей, насыщенных водой с колониями микроорганизмов. Эти микроскопические организмы взаимодействуют друг с другом подобно муравьям в муравейнике, и по одной из теорий, их колонии могут обладать неким подобием коллективного разума, и вполне вероятно, что этот разум не в восторге от столь активного вторжения цивилизации в подземный мир. Чушь? Бред? Возможно, да, но диггеры часто описывают, как гладь подземных ручьев вдруг может пойти волнами без всяких видимых причин, как надежный с виду грунт вдруг превращается в зыбучие пески. Некоторые видят, как глина под их ногами словно оживает, превращаясь в длинные, как у осьминога, щупальца, норовящие ухватить людей за ноги.
Еще портит жизнь работникам метро плесень, в изобилии произрастающая на стенах тоннелей. Метрофанаты в своих фантазиях часто наделяют подземную плесень разумом, а произрастающие в заброшенных тоннелях поганочки считают хищниками, питающимися белыми метротараканами, точно так, как растение мухоловка питается мухами. Правда это или нет — решать читателю. А вот что точно соответствует истине, так это то, что неиспользуемые метротоннели, как и любые шахты с постоянной температурой, отлично подходят для плантаций шампиньонов. В Харькове и в других городах их даже использовали под «оранжереи».
Еще с плывунами и влажными местами в технических тоннелях метро связаны легенды об уже упомянутых метротараканах и метро-рыбах.
В московских подземельях тараканы становятся белыми и гигантскими. Их лично видел бывший мэр города Юрий Лужков: «Крупные тараканы, которые мы в бытовой жизни даже не могли себе представить, — сантиметров десять. Они беленькие, потому что там темно, и они не хотят, чтобы их человек трогал руками, я пробовал — они сразу прыгают в воду. Они пловцы хорошие». Энтомологи мэру не поверили, утверждая, что тараканы плавать не могут, а белый цвет объясняется сезонной линькой насекомых.
В заключенных в коллекторы реках тоже продолжается жизнь. Туда попадают бытовые стоки и отходы предприятий Москвы, и трудно назвать просто водой то, что течет по трубам. Там водятся слепые рыбы-мутанты тусклого светло-серого окраса, которые не пугаются людей и не смогли бы выжить в чистой воде. На этих рыб будто бы охотятся хищные пиявки: белые, упругие, сильные, длиной где-то полметра. Они охватывают рыбу как удавы и душат ее, а потом высасывают кровь. С этими пиявками связана и история про заплутавшего диггера: его нашли спустя пару дней мертвым и совершенно обескровленным.