Увидев слезы сестры, Тамара Ильинична расчувствовалась и тоже начала всхлипывать.
— Ты пойми, мне, как матери, больно, когда моего ребенка обижают, да еще незаслуженно, да еще родная тетка. Ну как ты могла такое подумать?
— Я уже ничего не знаю, — рыдала Серафима Ильинична. — Мариша чудесная девочка, я ее очень люблю. А следователь говорит, что это я похитила. Валериана. У него и доказательства есть.
Услышав про доказательства, Тамара Ильинична перестала плакать и в изумлении уставилась на сестру.
— Ну и ну… — протянула она. — Не ожидала от тебя такой прыти. А как же звонок от сегодняшних похитителей? Ты его придумала?
— Как это придумала?! — возмутилась Серафима Ильинична. — Звонок был. Но я не успела его записать, поэтому теперь в милиции не верят, что он был.
А что за доказательства у милиции, я тоже не спросила. Видишь, какая я дура. Ой, сердце! Умираю!
Тамаре Ильиничне и в самом деле почудилось, что сестра умирает. Но оказалось — ложная тревога. Стоило принести холодной воды и выплеснуть ее на Серафиму Ильиничну, как та мигом очнулась и, вскочив на ноги, начала фыркать, словно кошка.
— Ладно, идем, я провожу тебя до дома, — проговорила Тамара Ильинична. — А то еще завалишься на улице, снова мы с Маришей виноваты будем.
— Пойдем, — покорно кивнула Серафима Ильинична. — Я что-то совсем ослабела. Так хочется прилечь и немного собраться с мыслями.
Увы, прилечь ей не удалось. Возле дома толпился народ, а также стояли пожарные машины и карета «Скорой помощи». Но Серафима Ильинична, пребывавшая в трансе, не обратила внимания на необычное оживление возле дома. Не заметила она и густой дым, валивший из окон четвертого этажа.
— Смотри! — в волнении воскликнула Тамара Ильинична. — Вроде бы пожар у вас на этаже. У кого же это?
— Серафима Ильинична пришла! — раздался чей-то бас. — Миленькая, как же вы так неосторожно.
У вас хоть ключи есть?
Серафима Ильинична вздрогнула и подняла глаза.
Прямо перед ней стояла ее соседка с первого этажа — местная сплетница Глафира. Последний раз Серафима Ильинична виделась с ней в субботу, когда отправлялась выслеживать мужа. Воспоминания острой болью отозвались в измученном сердце, и она сначала не поняла, о чем толкует Глафира.
— Ключи?.. Какие ключи?
— От вашей квартиры, милочка, — пробасила соседка. — У вас же пожар! Вы что, ослепли? Пожарники дверь открыть не могут. Она ведь у вас бронированная.
— Боже мой! — завопила Серафима Ильинична, мигом забывая о муже. — Пожар! Только этого еще не хватало. Тамара, что делать? — В следующее мгновение она лишилась чувств.
Тамара Ильинична, даже не взглянув на сестру, помчалась наверх. Несмотря на свой возраст, она перепрыгивала через несколько ступеней и лишь постанывала, когда становилось совсем уже невмоготу. У двери Серафимы Ильиничны толпились пожарники в робах.
— Хозяйка пришла! — басила снизу Глафира, она взбиралась по лестнице не без труда, так как на ней повисла Серафима Ильинична.
— Давайте ключи! — рявкнул один из пожарных. — Что за моду взяли? Железные двери ставите, а запасные ключи никому не оставляете. Еще бы минута — и пришлось бы взрывать дверь или окна высаживать, чтобы весь дом не спалить. Повезло вам!
Не очень-то понимая, почему им повезло — ведь у них в квартире пожар! — Тамара Ильинична сунула пожарнику ключи. Тот открыл дверь, и из прихожей повалили густые клубы дыма. Пожарники бросились в квартиру, а Тамара Ильинична осталась на лестничной площадке.
— Ну что там? — спросила Глафира; она наконец-то добралась наверх.
— Не знаю… — Тамара Ильинична беспомощно развела руками. — Тушат.
— За ними! — скомандовала Глафира. — Там же ценных вещей пруд пруди. А что же вы их пустили?
Они там без присмотру что угодно натворить могут.
И разобьют, и подавят, и перепачкают… У меня у племянницы дома утюг немножко загорелся, так они, чтобы его потушить, всю квартиру пеной залили. Да еще говорили, что она радоваться должна, что была у них эта пена. Племянница потом и за неделю не сумела квартиру в порядок привести…
Рассказывая эту волнующую историю, Глафира шаг за шагом приближалась к двери; от Серафимы Ильиничны она уже освободилась — прислонила ее к стене.
— Иди за ней, — раздался за спиной Тамары Ильиничны слабый голос сестры.
Обернувшись, она увидела, что та шевелится и указывает на дверь.
— Не оставляй ее там одну, — пробормотала Серафима Ильинична.
Вспомнив хищный Глафирин взгляд — соседка как-то раз увидела часть драгоценностей, доставшихся Серафиме Ильиничне от свекрови, — женщина страшно разволновалась. Только этого не хватало! Пожар, похищение мужа, — а теперь еще и серьги с кольцами пропадут! Сама стащит, а потом на пожарников свалит. Недаром она про «ценные вещи» завела разговор… Собравшись с силами, Серафима Ильинична в обнимку с сестрой проковыляла в квартиру.
И тотчас же выяснилось, что все не так уж страшно.. Дым валил из кухни — это женщины без труда определили. Вовремя перехватив Глафиру, уже направлявшуюся в спальню, сестры прошли на кухню, где возле дымящейся плиты суетились пожарники. Судя по их телодвижениям, они никак не могли вытащить из плиты противень.
— Мои пирожки! — завопила Тамара Ильинична. — Во что они превратились!
— Хорошо, что просто пирожки, — добродушно усмехнулся один из пожарных. — Считайте, что вам повезло.
«Что-то люди в последнее время слишком часто восхищаются моей везучестью, — подумала Серафима Ильинична. — Не к добру это».
— Боже мой — раздался чей-то голосок. — А я все гадаю, почему у вас телефон не отвечает. Что же это тут еще произошло? Неужели похитители решились на поджог?
Серафима Ильинична обернулась и увидела в дверях высокую полную женщину с короткими темными волосами, подстриженными в каре. Незнакомка участливо смотрела на хозяйку квартиры.
— Вы кто? — спросила Серафима Ильинична.
— Как кто? — удивилась незнакомка. — Мы ведь уже с вами выясняли этот вопрос всего несколько часов назад. И договорились, что я к вам приеду. К сожалению, я не смогла приехать пораньше. Понимаете, машина сломалась в самый неподходящий момент.
— Вы Софочка? — пробормотала Серафима Ильинична.
Она могла бы поклясться, что впервые видит эту женщину и уж никак не могла болтать с ней на презентации о Гогене. Господи, а кто же она все-таки такая?
— Конечно, я понимаю, похищение вашего мужа так вас потрясло, что вам не до разговоров, — прощебетала Софочка. — Но поверьте, я сегодня примчалась к вам не просто так, то есть вовсе не для того, чтобы поговорить о Гогене.
«О боже, опять, — подумала Серафима Ильинична. — Как назло, честное слово».
— Милочка! — завопила Глафира. — Неужто Валериана Владимировича похитили? Это когда же случилось?
Серафима Ильинична с ненавистью взглянула на соседку и сквозь зубы процедила:
— Помолчите, прошу вас. Я вам все расскажу, но не сейчас.
— Да-да, конечно, — закивала Тамара Ильинична. — Спасибо вам, Глафира, — и до свиданья.
Общими усилиями удалось выставить любопытную бабу за дверь. Затем ушли пожарники. Дым из квартиры почти выветрился, и женщины немного успокоились.
— Я вам звонила с дороги, хотела предупредить, чтобы вы не волновались, что я задержусь, — сказала Софочка, когда все уселись в спальне, где меньше чувствовался запах гари. — Но вас не было дома.
— Мы ходили в милицию, — перебила Тамара Ильинична. — Симе позвонили похитители.
— В милицию?! — в ужасе воскликнула Софочка. — " Разве вы не знаете, что этого ни в коем случае нельзя делать? Похитители вас что, не предупредили?
— Нет, они только сказали, чтобы я собирала деньги, и повесили трубку, — снова расплакалась Серафима Ильинична. — Вы думаете, они теперь убьют Валериана из-за моей глупости?
— Не будем об этом думать. Что сделано, то сделано. А чем же вам помогли в милиции? — спросила Софочка.
— Ах, — всхлипнула Серафима Ильинична, — они не придумали ничего лучше, как обвинить меня в похищении собственного мужа. Дескать, у них уже есть несколько похожих дел: мол, жены обращались в какую-то фирму, где их мужей похищали, пугали, а потом возвращали шелковыми. Тамара, ты не помнишь, что это за фирма?
— Кажется, что-то кошачье… — Тамара Ильинична задумалась. — То ли тигр, то ли рысь. Нет, что-то мужского рода и короткое.
— Барс? — предположила Софочка.
— Точно! — обрадовались сестры.
— Да, и в милиции считают, что я тоже обратилась в эту фирму, — продолжала Серафима Ильинична.
— Но вы туда не обращались? — спросила Софочка.
— Конечно, нет! Разумеется, не обращалась. Пытаться воздействовать на мужа таким образом — это же Просто дикость какая-то. Но даже если бы я смирилась с подобной мыслью, то у меня все равно не было бы ни времени, ни.., ни повода, — поспешно добавила Серафима Ильинична, рассудив, что посторонним не следует знать об их с Валерианом трудностях.
— Конечно, нет! Разумеется, не обращалась. Пытаться воздействовать на мужа таким образом — это же Просто дикость какая-то. Но даже если бы я смирилась с подобной мыслью, то у меня все равно не было бы ни времени, ни.., ни повода, — поспешно добавила Серафима Ильинична, рассудив, что посторонним не следует знать об их с Валерианом трудностях.
— Значит, похитители действовали без вашего ведома, не вы их наняли, — заключила Софочка. — Ай, как жаль. Если бы вы их наняли, то мы бы могли не волноваться за Валериана Владимировича. Атак…
— Что так? — Серафима Ильинична затаила дыхание.
— А так придется платить выкуп, — сказала Софочка. — Сколько они потребовали?
— И это еще, — снова залилась слезами Серафима Ильинична. — Я просто не представляю, что делать.
— Они потребовали сто тысяч долларов, — сказала Тамара Ильинична. — У Симы нет таких денег.
— А у Валериана Владимировича? — спросила Софочка. — Он получал ежегодно половину этой суммы только по бухгалтерии. А квартира у вас явно не новая, и ремонт вы в ней уже несколько лет не делали. Так что он не мог истратить все деньги.
— Мы ездили отдыхать за границу, — пролепетала Серафима Ильинична. — Каждый год, а иногда и по два раза.
— Не смешите меня, это ведь капля в море, — фыркнула Софочка. — Заплатите выкуп — и дело с концом. Подумаешь, деньги! Деньги можно еще заработать, а Валериан Владимирович снова будет с вами.
Я уверена, что он вам велел бы сделать то же самое.
— Да я рада была бы, но не знаю, где он держит эти деньги, — сказала Серафима Ильинична. — Я не могу их взять, потому что не знаю, где они.
— А вот в этом я вам могу помочь, — с таинственным видом проговорила Софочка, и сестры уставились на нее в изумлении.
* * *Картохин в волнении расхаживал по кабинету.
К сожалению, кабинет был слишком мал — не очень-то разгуляешься. Несколько шагов вперед, столько же обратно — вот, собственно, и весь тренинг. Тем не менее эти упражнения помогали Картохину рассуждать. А порассуждать было о чем.
Час назад ему сообщили, что оба подозреваемых по делу о выпрыгнувшем из окна парне найдены мертвыми на собственной даче в собственной же сауне. Совершенно ясно, что они не сами там заперлись. Кто-то у них был, и этот кто-то убил их, так как не хотел, чтобы братья оказались в руках следствия.
Картохин усмехнулся, потирая руки. Дело начинало раскручиваться и набирать обороты. Кто бы мог подумать, что смерть какого-то придурка-самоубийцы, как решили все остальные в отделении, — поможет раскрыть дело о неоднократном похищении людей?
Мужчин и мужей, если уж быть предельно точным.
И все же Картохин по-прежнему подозревал жену второго похищенного, имя которого было ему точно известно. «Надо бы еще раз поболтать с Розой, — думал опер, — пусть пороется в файлах своего шефа, авось нароет там имена остальных жертв похищений, поможет жениху, так сказать».
— Ай да Роза, — пробормотал он себе под нос. — Молодец, девочка. Пожалуй, я все-таки на ней женюсь. Надо же, какая афера. И одна из подозреваемых у меня в руках. Она вполне могла успеть… Вышла от меня, села в машину — и помчалась убивать братьев.
А что? Испугалась, что они ее выдадут. Или сообщник постарался.
В эту схему отлично укладывался мужской голос — звонивший требовал выкуп. Сегодня предстояло поточней выяснить обстоятельства смерти братьев. Для этого следовало выехать на место преступления, вот только служебная машина задерживалась…
Неожиданно дверь приоткрылась, и в кабинет просунулась кудрявая голова Полена, прозванного так из-за фамилии Поленов, а также за удивительную для сыщика туповатость.
— Тебя начальство вызывает, — почему-то по-суфлерски прошептал Полено. — Иди быстрей.
Молодой опер пулей вылетел из кабинета и тут же столкнулся с капитаном Лещовым — своим непосредственным начальником.
— Картохин?! — удивился капитан. — Куда мчишься? У меня к тебе разговор.
— Да я.., это… — замялся Картохин.
— Что из тебя за мент получится? — поморщился Лещов. — Ты на себя посмотри! Весь какой-то взъерошенный и неумытый. Пьян, что ли?
— Я не спал всю ночь, — обиделся Картохин. — Выслеживал преступников.
— Уже наслышан о твоих подвигах, — кивнул Лещов. Он зашел в кабинет и уселся на стул. Картохин последовал за ним. — Если бы не твои ночные художества, подозреваемые были бы сейчас у нас, а не в морге. Как прикажешь их теперь допрашивать?
— У них в фирме могли остаться какие-то записи на дисках в компьютерах, — предположил Картохин.
— Да, конечно. Там так и написано: такого-то числа сделано то-то и то-то по заказу такого-то, — усмехнулся Лещов. — И не надейся. Я вот что подумал…
Ты сам видишь, дело разрастается, тебе одному не справиться. Я решил лично этим заняться.
«Вот гад, — подумал Картохин. — Тоже почуял, что отличиться можно. Ну, я тебе ни словом не намекну, что тут, помимо убийства, еще и похищения имеются. Нет, про одно сказать придется. Но уж про то, что оно связано с остальными, ни за что не скажу. Это будет мое собственное расследование».
— Полковник такую перестановку одобрил, — продолжал Лещов. — Так что тебе удалось выяснить?
«Еще бы не одобрил, — мысленно усмехнулся молодой опер. — Ведь твоя перезрелая сестрица замужем за этим самым полковником».
И Картохин выложил капитану информацию, которую удалось собрать за последние дни. Утаил лишь те сведения, которые получил от Розы. За них он должен был заплатить слишком высокую цену, потому не стал делиться с Лещовым, желавшим получить все на халяву.
— Молодец! — похвалил капитан. — Видно, что старался. Ну, не переживай. У всех поначалу бывают неприятности. Но на то и существуют старшие товарищи, чтобы вовремя помочь и поддержать новичка.
«Ага, а заодно и присвоить себе его заслуги!» — мысленно проворчал Картохин, но вслух сказал:
— Я сейчас еду в Зеленогорск. Там убили братьев.
Вы тоже поедете?
— Нет, с тобой поедет Поленов, — ответил капитан.
Молодой опер невольно поморщился. Полено обожал всевозможные глупейшие шуточки и объектом для идиотских розыгрышей почему-то выбрал Картохина. Должно быть, потому, что все остальные в отделении без всякого стеснения посылали надоедливого Поленова куда подальше, едва лишь он принимался за свои шуточки. Но если в жизни Полено был форменным идиотом, от которого окружающие бежали сломя голову, то в работе, как и подобает настоящей ищейке, проявлял редкостное упорство.
К тому же у него была страсть докапываться до истины, и он до нее обычно докапывался, изводя при этом всех своих коллег бесконечными проверками фактов. Другое дело, когда требовалось проявить смекалку, — тут уж можно было смело ставить на то, что преступнику удастся уйти от возмездия. Нестандартные ситуации ставили Поленова в тупик.
— Ты же знаешь, что он малость твердолоб, — сказал капитан Картохину. — А ты у нас, наоборот, живчик, каких мало. Так что вы составите отличную пару.
Ты будешь выдвигать идеи, а Поленов — их прорабатывать. Можешь ему в этом смело доверять — уж если он что начал, то непременно доведет до конца, не упустит ни малейшей подозрительной детали. Поэтому — вперед! А сразу же после возвращения — ко мне!
* * *Мариша в задумчивости поправила прическу, и этот ее жест навел Севу, неотрывно за ней следившего, на какую-то мысль. Сева сказал:
— Надо навестить твою тетю и сравнить те волосы, что мы нашли у Дикаря в руке, с волосами твоей тетки.
— У тебя что, лаборатория дома? — спросила Мариша. — Как мы сможем точно определить, ее это волосы или нет? И что нам будет с того, если волосы похожи? Вполне вероятно, что это только внешнее сходство, а строение у них совсем разное. А мы пойдем по неверному пути. И потом, тетка ведь была дома, когда я ей позвонила.
— Имея машину, можно успеть смотаться в Зеленогорск, а потом вернуться домой, — сказал Сева. — За несколько часов обернулась, если гнала по-настоящему.
— Заехать к тете, конечно, не помешает, — согласилась Мариша.
— Я не пойду, — заявила Лена. — Не хочу скандалов.
— Я тоже воздержусь, — сказал Сева. — За компанию с Леной. Вы все узнаете, спуститесь и нам расскажете.
И мы с Маришей поехали одни. Сева с Леной обещали подождать нас где-нибудь неподалеку. Серафима Ильинична оказалась дома. Кроме того, мы застали у нее Маришину маму и еще какую-то незнакомую темноволосую женщину.
— Познакомьтесь — это Софочка. Она служила вместе с Валерианом, — представила нам незнакомку Серафима Ильинична.
— Почему так мрачно? — засмеялась Софочка. — Почему в прошедшем времени? Мы с Валерианом Владимировичем еще поработаем вместе не один год.
Вот заплатим выкуп похитителям, и все уладится. Поверьте мне, им не нужна его кровь.
— А я думаю совсем иначе, — сказала Мариша. — Вы меня простите, но зачем похитителям оставлять его в живых? Возможно, он запомнил какие-нибудь детали или мелочи, по которым милиция может выйти на след похитителей. Зачем им идти на риск? Гораздо спокойней убить его сразу же после получения выкупа.