Но Исаеву эта ситуация не устроила. Она начала думать, как бы избавиться от этой Сергеевой.
Нина вновь обратилась за советом к подруге Карине. Та к тому времени всерьез рассорилась с Людмилой из-за клиентов. Обычное дело среди проституток. Карина так ненавидела эту самую Людку Сергееву, что тут же посоветовала ее грохнуть.
Нина сначала опешила, а потом призадумалась.
«Сама виновата эта шлюха, нечего кидать порядочных людей! – решила она. – Но кто возьмет на себя это дело? Не Коля же мой?»
Карина обещала подумать об этом. Она все же чувствовала себя виноватой в том, что подсунула им эту заразу Людку. В общем, для нее было делом чести исправить ситуацию, и она пообещала даже оплатить заказ убийцам.
Тут Исаевой повезло. Она рассказала об этой проблеме своему знакомому и земляку Коцюрубе, который служил в ППС столичной милиции.
Парень высокими моральными принципами не отличался и тут же согласился:
– Давай мы с ней за 50 тысяч рублей разберемся.
Это же просто смехотворная сумма по тем временам.
Коцюруба, Исаева и Карина разработали план предстоящего убийства.
Карина по телефону позвонила Сергеевой и сказала, что к ней приедет человек от ее родственников из Чебоксар. Коцюруба и сыграл роль этого земляка. Он взял бутылочку хорошего коньяка и пришел в квартиру. Сергеева радушно приняла его, завязалась беседа.
Карина предварительно, буквально под запись, назвала всех родственников, рассказала о местных новостях. Так что Коцюруба, владеющий такой информацией, почти не умолкал и не забывал подливать в рюмку хозяйки марочный коньяк.
Наконец Сергеева совсем размякла от выпитого и приятного общения с фальшивым земляком. Коцюруба встал, будто собираясь отлучиться в туалет, зашел за спину Сергеевой и молниеносно накинул ей на шею удавку. Через несколько минут она умерла, так и не успев понять, что случилось.
Тело Людмилы убийца поместил в холщовый мешок из-под сухарей, сверху обернул покрывалом от дивана. Оставалось вывезти его из квартиры. Машину обещал предоставить его коллега Горячев, которого он посвятил в это дело.
Но тут Коцюруба впопыхах совершает роковую ошибку и в первый раз сожалеет о том, что согласился убить женщину. Он выходит из квартиры, поспешно захлопывает дверь и вдруг с ужасом понимает, что у него нет ключей.
Коцюруба со всех ног бежит к Горячеву. Тот успокаивает его. Мол, есть куча способов проникнуть в квартиру. Он предлагает залезть в нее с крыши. Но и веревок не нашлось подходящих, и сноровки у ребят не было – не спецназ. Они отказались от этой затеи, попробовали отжать дверь монтировкой, но не преуспели и в этом. Парни явно не обладали квалификацией воров-домушников. Те справились бы с такой мелочью в считаные минуты.
Пришлось Коцюрубе и Горячеву ехать к заказчице. У Исаевой же остались только ключи от квартиры, но не от входного тамбура, отделяющего лестничную площадку.
– Нечего раскисать! – рявкнула Исаева на поникших напарников. – Поехали в квартиру!
Нина решила все просто, позвонила в соседнюю квартиру и объяснила, будто хочет забрать оставшиеся вещи. Соседка удивилась, естественно, но впустила. Какое ее дело.
Коцюруба еще раз остро пожалел о случившемся. Ведь когда менты начнут искать Людмилу, соседка обязательно вспомнит их вечерний визит.
Исаева по-хозяйски первой прошла в свою квартиру, тут же увидела объемный мешок, сразу все оценила, мрачно усмехнулась и заявила:
– Жалкая шлюха! Ты сама себя наказала. Будет тебе прописка… в Подмосковье.
Когда совсем стемнело, Коцюруба и Горячев погрузили труп в автомобиль и рванули в Подмосковье. Они закопали тело Людмилы в укромном месте, на восемьдесят седьмом километре трассы Москва – Рязань.
Наконец-то сыщики получили весь расклад этой запутанной истории. Участие сотрудников милиции в убийстве подтвердил и Николай Исаев. Было принято решение задержать преступников.
Горячев на тот период находился в учебном отпуске. Чтобы исключить попытки сопротивления или бегства, сыщики приехали к нему по адресу. Находясь у дверей, Будкин позвонил хозяину по телефону, пригласил его приехать в МУР и побеседовать.
Горячев нагло ответил:
– Я к вам не поеду, у меня сейчас учеба!
Пришлось доставлять его на Петровку с помощью спецназа и в наручниках.
С Коцюрубой было проще. Он в это время находился на службе. Дежурный по городу по радиосвязи дал команду сотруднику патрульно-постовой службы Коцюрубе прибыть на Петровку, 38.
Пока подельник ехал, Горячев раскололся и дал все показания.
Коцюруба вошел в помещение дежурной части и доложил о прибытии.
Заместитель начальника МУРа Василий Купцов, который находился там, обычно всегда сдержанный, сорвал с него погоны и закричал:
– Сдать оружие! Ты никто. Ты убийца!
Коцюруба, конечно, не ожидал такой страшной развязки. Он тут же дал все показания и подтвердил то, что уже было известно сыщикам.
Потом опера вместе с участниками убийства выехали на место захоронения, на восемьдесят седьмой километр трассы Москва – Рязань. Коцюруба и Горячев сами раскопали могилу.
Во время следствия дружки вели себя нагло, особого раскаяния не испытывали. Возможно, не наделай они столько ошибок, выполняя заказ на убийство, стали бы выкручиваться, ушли бы в несознанку.
Благодаря профессионализму сотрудников МУРа преступникам не удалось уйти от справедливого возмездия. По приговору суда Коцюруба и Горячев получили 15 и 12 лет, организаторов убийства осудили на 4, 3 и 2 года.
Кстати, на месте захоронения и нашелся второй домашний тапочек Людмилы. На восемьдесят седьмом километре.
Бухенвальдский упырь
Эта история была настолько жуткой, что даже в эпоху горбачевской гласности о ней запретили сообщать в средствах массовой информации.
В мае 1988 года майор милиции Александр Лукашенко служил в должности заместителя начальника по уголовному розыску 125-го отделения милиции Первомайского РУВД. В подчинении у него была сплоченная команда профессионалов-сыщиков: Игорь Губанов, Виктор Маркович, Михаил Ушанкин, Валентин Журавель, Анатолий Рюмин и другие. В одну из теплых майских ночей, когда в московских двориках допоздна засиживается молодежь, пьянящий запах черемухи кружит голову и никаких тебе мыслей о работе, в дежурную часть ГУВД Москвы поступил сигнал о чрезвычайном происшествии.
Информация была крайне серьезная. На улице Константина Федина, около дома 5 в мусорном контейнере обнаружены останки расчлененного трупа женщины.
– Расчлененка по тем временам считалась очень серьезным преступлением хотя бы в силу того, что была достаточно редким явлением, – пояснял Александр Лукашенко. – Мы сразу выехали на место происшествия, охраняемое сотрудниками милиции. Начинаем работать, эксперт осматривает контейнер, останки.
Тут оперативники заметили полосу капель крови, тянущуюся к контейнеру. Откуда идет эта кровавая дорожка? Довольно странная небрежность для изощренного убийцы.
Подсвечивая фонариком, сыщики по следам вышли к соседнему дому № 3 по улице Константина Федина, как раз к последнему подъезду. Кровавые капли оборвались на крыльце.
Сыщики зашли в подъезд. На лестничной площадке следов крови они не обнаружили. Но все указывало на то, что убийство произошло здесь, во всяком случае, останки кто-то выносил именно из этого подъезда.
Уже на рассвете сыщики начали отрабатывать дом. Они провели обычный, скрупулезный поквартирный обход и не обнаружили ни одной зацепки. Никто ничего не видел. Да и как тут разглядишь, когда останки, скорее всего, выносились из дома глухой ночью.
Только гражданин Петров, хозяин одной из последних квартир в первом подъезде, рассказал сыщикам странную историю. По его словам, примерно в два часа ночи ему позвонил жилец квартиры, расположенной на первом этаже соседнего подъезда, и попросил у него самодельную коляску. Она представляла собой дощатую платформу небольших размеров на обычных колесиках. Петров использовал ее для перевозки воды на дачу, а потом доставлял домой.
Сосед резонно поинтересовался:
– А зачем тебе?
Георгий, которого все попросту звали Жорой, ответил:
– Нужно. Я тебе утром отдам.
Жалко что ли? Петров выкатил соседу коляску, тот поблагодарил его и ушел.
А чуть позже началось самое загадочное. Хозяину что-то не спалось, сон ведь перебили. Он, кляня в душе незваного ночного гостя, вышел покурить на улицу.
Вдруг Петров увидел в лунном свете, как из соседнего подъезда тихо появляется Жора. Он оглядывался по сторонам и вез на колясочке что-то довольно большое, укрытое скатертью или простыней. Петров инстинктивно шагнул в тень кустов и затаился. Жора его не увидел, проскрипел коляской мимо. А вот Петров приметил, что оттуда что-то капает.
Вот такую он рассказал историю.
Сыщики сразу установили, что квартира этого Жоры находится слева, на первом этаже первого подъезда, и тут же направились к нему. Под окна выставили охрану, стали звонить в дверь.
Вот такую он рассказал историю.
Сыщики сразу установили, что квартира этого Жоры находится слева, на первом этаже первого подъезда, и тут же направились к нему. Под окна выставили охрану, стали звонить в дверь.
В одной из комнат квартиры горел свет, но дверь никто не открывал. Оперативники громко предупредили, что вынуждены будут вышибить ее. По тем временам, когда еще не пришла мода на металлические полотна, сделать это было довольно просто.
Фанерная дверь вылетела с первого раза. В квартире никого не было. Зато оперативники сразу же обнаружили следы крови в одной из комнат, а в ванной – целые потеки и даже частички костей на стенке. Картина как из фильма ужасов.
Сыщики стали выяснять у соседей, кто живет в этой квартире. Выяснилось, что семья: Георгий Крюкин и его жена Анастасия. Ранее с ними проживала дочь Ирина, но переехала.
– Мы сразу предположили, что муж убил свою жену, расчленил, вывез на соседской коляске и сбросил в контейнер, – продолжал рассказывать давнюю историю Александр Лукашенко. – Вскоре в процессе отработки территории в другом контейнере обнаружили иные части тела. Установив личность убийцы, мы тут же размножили фотографии Крюкина и объявили его в розыск.
Счет времени шел буквально на минуты. Безумный отец мог точно так же жестоко убить и свою дочь.
Оперативники по тревоге выехали по адресу, где проживала Ирина, но, сколько ни звонили в дверь, никто не отвечал. Они тут же установили, что Ирина работала научным сотрудником в институте в Гольяново. К счастью, она была на службе.
Сыщики пригласили женщину в отдельный кабинет, попросили сесть на стул, подготовили графин с водой. Очень трудно говорить кому-то о смерти близкого человека. Ты своими словами вычеркиваешь его из жизни. А тут операм предстояло сказать такое, от чего у нормального человека волосы дыбом встают. О кошмарных подробностях они пока умолчали.
Ирина разрыдалась, закрыв лицо руками. Когда женщина пришла в себя, сыщики спросили, мог ли отец совершить такое убийство?
– Были у него странности, – ответила Ирина. – Он бывший узник Бухенвальда, работал у печей крематория, сами понимаете, психика надломлена.
Миллионы людей прошли через ужасы концентрационных лагерей фашистской Германии. Многие бывшие узники посвятили свою жизнь борьбе с нацизмом, поискам военных преступников, скрывавшихся от правосудия, руководителей и охранников лагерей смерти.
– Где может сейчас находиться ваш отец? – задали вопрос оперативники. – Есть ли у него друзья, знакомые, родственники?
Ирина ответила:
– Друзей у него нет. К родственникам он вряд ли поедет. Разве что на дачу.
Ирина назвала адрес в Дмитровском районе, и сыщики немедленно выехали туда, хотя и мало рассчитывали на то, что живодер скрывается именно там.
Дача Крюкина на шести сотках мало чем отличалась от соседних участков. Домик из бруса, огород, несколько яблонь и заросли черноплодной рябины. Сыщики приехали уже под вечер. В доме теплился огонек. Опера на всякий случай обнажили пистолетные стволы, перекрестились.
Высокими заборами люди тогда друг от друга не отгораживались. Оперативники легко открыли калитку, тихо вошли и незаметно заняли позиции у окон.
Лукашенко постучал в дверь.
– Сосед, у тебя спички есть? – сиплым голосом спросил он.
Крюкин приоткрыл дверь. Лукашенко вошел, отстранив хозяина. Тот был в семейных трусах по колено и в майке. На столе стояла недопитая бутылка водки.
– Что-то я тебя не знаю, – заявил Крюкин и подозрительно глянул на незнакомца.
Александр Лукашенко показал ему удостоверение. На каменном лице Крюкина не отразилось ни страха, ни удивления.
– Чем обязан? – спросил он.
На своей земле этот человек чувствовал себя слишком уверенно.
– Вы задерживаетесь по подозрению в убийстве своей жены Анастасии Крюкиной, в девичестве Иволгиной, – объявил Лукашенко.
Опера дали хозяину возможность закрыть дачу на замок, после чего сразу защелкнули наручники на его запястьях. Он в бешенстве выкрикнул, что сыщики несут полный бред. Мол, я никого не убивал, а жена моя живая и невредимая. Крюкин с такой настойчивостью повторял это всю дорогу, что опытные опера засомневались – не поторопились ли обвинить человека в смертном грехе?
Но владелец самоходной, как он ее называл, коляски, гражданин Петров, страшился жуткой перспективы стать соучастником жуткого преступления. На очной ставке с соседом Жорой он чуть ли не посекундно описал ночной визит Крюкина, даже вспомнил отчетливый звук капель крови.
Каменное лицо Крюкина побелело. В теплый майский вечер оно как будто вмиг покрылось инеем.
– Пусть уйдет этот иуда! – глухо сказал он, кивнув в сторону Петрова.
Тот злобно сплюнул, вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь.
– Я никого не убивал, – еще раз повторил Крюкин. – Богом клянусь!
Много всякого криминального люда перевидал на своем веку Александр Лукашенко. Они клялись детьми, которых у них не было, живой матерью, друзьями, братьями, шли на все, чтобы спасти свою шкуру.
Первичная психиатрическая экспертиза Георгия Крюкина выявила, что он психически вменяем.
Только на третий день дядя Жора понял, что отпираться совершенно бессмысленно, и согласился рассказать, как все было.
В тот злополучный день, по его словам, к нему заявилась из деревни любимая теща. Жена должна была приехать вслед за ней через неделю. Зинаида Петровна, так звали тещу, прибыла по обыкновению навестить. Привозила она деревенские продукты, в том числе сметанку, сало, овощи, да и самогонку своего изготовления.
Жили они с тещей душа в душу, порой на пару и выпивали. Тогда тоже приняли по рюмочке, потом по другой. И вдруг теща стала задыхаться. У нее закатились глаза, она повалилась на пол и сразу перестала дышать.
Жора понял, что «Скорую помощь» вызывать уже бесполезно.
– Почему бесполезно? – спросил Лукашенко. – Вы сейчас богом клялись, а над телом надругались, земле не предали.
– Я сразу подумал, что хоронить – это столько головных болей, – бесстрастно ответил Крюкин. – А ей уже все равно. И потом, чего бы я сказал жене? Упоил старушку до смерти! Вовек бы не простила.
В практике муровцев это был единственный преступник, который в здравом уме сделал столько очевидных оплошностей. Он засветился перед соседом, избавился от останков вблизи собственного дома, даже не потрудился убрать следы крови и спокойно уехал на дачу.
– А я знал, что жена из деревни вернется гораздо позже. Накануне приехал бы и все вымыл, – пояснил Крюкин.
– Мы, естественно, не поверили в эту безумную историю. Крюкин был задержан на трое суток, – продолжал рассказ Александр Лукашенко. – Следователь уже готовил его арест. Но, как бы то ни было, мы должны были проверить версию Крюкина. Поехали в морг в Лефортово, объяснили ситуацию и попросили эксперта, чтобы он срочно провел вскрытие и обследование.
Тут сыщиков ждала просто шокирующая новость. По однозначному заключению эксперта смерть женщины наступила от острой сердечной недостаточности. Расчленению подвергалось уже мертвое тело. Прижизненных телесных повреждений эксперт-патологоанатом не обнаружил.
– Именно только после смерти, – категорично пояснил он.
Но самое непостижимое состояло в том, что Крюкин, надругавшийся над телом родного человека, по букве закона был невиновен.
Неужели можно отпустить в нормальную семью, в общество этого вурдалака?
– Думали с сотрудниками прокуратуры, как бы его привлечь хоть к какой-нибудь, пусть к административной ответственности, на пятнадцать суток посадить, – продолжал Александр Лукашенко. – Все-таки жуткое дело сотворил выродок, фактически преступление, злодеяние. Но вот надо же, никакой ответственности за это в законе не было предусмотрено. Следователь, разводя руками, его отпускает.
Про это дело прослышала корреспондент журнала «Социалистическая законность» Татьяна Иванова. Сыщики с подробностями рассказывали ей эту страшную историю. Журналистка негодовала. Как же так, не может быть, чтоб не было никакой ответственности за такое изуверство! Она обещала напечатать разгромную статью на эту тему. Но такая публикация по этическим, морально-политическим и прочим соображениям так и не появилась.
На исходе третьих суток, когда нелюдя надо было отпускать на свободу, Александр Лукашенко пришел в его камеру. Сыщику хотелось понять, что двигало Крюкиным, совершившим такое зло. Ведь Зинаида Петровна относилась к нему как к сыну: заботилась о нем, подкармливала, когда он зачастую долгое время сидел без работы и денег.
Исповедь Крюкина Александр Дмитриевич запомнил дословно.
Это было во время войны. В начале 1942 года немецкие войска захватили его родную деревню. Крюкину тогда только исполнилось 17 лет. В округе у них активно действовали партизанские отряды.
Немцы считали местных жителей причастными к партизанскому движению, схватили всех парней и отправили в концлагеря. Крюкин попал в один из самых страшных – Бухенвальд. В этом лагере смерти ему, можно сказать, повезло. Его вместе с некоторыми другими узниками поставили истопником в крематории. Сколько он сжег трупов, подсчитать никто не смог бы: десятки, сотни тысяч.