Когда птенцы подрастут, каждый по очереди получает охотничий трофей целиком. Почувствовав себя единоличным владельцем порции, малыш поспешно отворачивается, чтобы никто не смотрел ему в рот, и принимается за еду. А братья и сестры не протестуют. Хотя между детьми есть разница в возрасте, ведь мать откладывала яйца через день-два, старшие дети никогда не обижают маленьких и не отнимают у них пищу, как это принято у совят и других птиц.
Покинув гнездо, молодые луни, уже научившиеся летать, еще долго остаются иждивенцами. Охота — сложное дело, и чтобы овладеть ее азами, требуется время. Отец и в этот период остается главным снабженцем семьи, только теперь он сам отдает добычу детям, бросая ее на лету поднявшемуся навстречу луню. Подхватив приношение, он уединяется и ест без свидетелей.
У обезьян свои правила поведения. В степи стадо павианов-гамадрилов кормится, рассыпавшись небольшими группами. Тут нет общего стола: каждый отправляет в рот то, что нашел. Другое дело, если утром обезьяны отправились завтракать к определенному дереву, с которого за ночь упало на землю множество спелых плодов. Здесь первым к еде приступает вожак, и, пока он не насытится, никто не смеет начать есть. Нарушитель тотчас получает хорошую трепку, даже если это совсем маленькие дети.
Шимпанзе более демократичны. Хотя и у них старших принято уважать, но за общим столом правило старшинства строго не соблюдается. Соперничество из-за пищи у них наблюдается редко, чаще проявляется взаимная забота. Когда в лесу корма мало, большое стадо распадается на отдельные группы и каждая ищет в разных участках. Но стоит одной из них наткнуться на урожайное место, как все члены группы начинают ухать, учащенно вскрикивают и подают сигнал, сзывая всех для совместного застолья.
У хищников существуют и правила поведения за столом, и законы, регулирующие охоту на добычу, на приготовление и распределение пищи. В прайде, то есть в группе совместно живущих львов, может быть до сорока зверей. Когда еды хватает, взрослые самцы в охоте участия не принимают. Это обязанность жен: добыть мясо, убив на охоте антилопу или зебру, и накормить мужей. Львица должна и оттащить добычу, если там, где она лежит, есть неудобно. Первым к обеду приступает глава семьи, самый могучий лев, но, если мяса много и он не голоден, царь зверей может позволить отведать от его порции другим членам прайда, конечно, если они ему не мешают и не вырывают самые вкусные кусочки.
Сравнительно недавно ученые узнали, что шимпанзе при случае тоже не прочь поохотиться, в том числе на своих близких родственников: павианов, мартышек и гвериц. Охота ведется стаей, и удачливый шимпанзе делится мясом с участниками облавы. Иногда случается, что охотник добыл трофей в одиночку, тогда он угощает добычей любых членов стаи. В первую очередь получают еду животные высших рангов и самки. Добытчик так добр, когда мяса много или он уже наелся. Со стороны иногда кажется, что он это делает лишь для того, чтобы ему не мешали спокойно обедать. Все получившие свою долю немедленно отходят в сторону, а с ними вместе могут уйти и обездоленные члены стаи в надежде выпросить подачку у обладателей мясных деликатесов.
Дележ добычи — дело сложное. Иногда хозяин мяса разрешает одному-двум товарищам откусить немного от своего трофея или отрывает по куску и раздает их в жадно протянутые лапы просителей. Шимпанзе мясо едят обязательно с гарниром, пережевывая его вместе с какими-нибудь листьями, даже с сухими, правда, сам гарнир они чаще всего не проглатывают. Обладатель мяса нередко ограничивается тем, что такие пережеванные вместе с гарниром куски выплевывает в лапы попрошаек или передает их изо рта в рот.
Среди шимпанзе часто встречаются гордецы, которые не унижают себя выпрашиванием подачек, а спокойно сидят рядом, но всем своим видом дают понять, что и они не прочь полакомиться вместе со всеми. Владелец мяса об этом догадывается и может одарить такого гордеца, особенно когда добычи много.
Не все охотники одинаково щедры. Одни делятся охотно, другие отталкивают протянутые к ним руки, покрикивают на попрошаек и огрызаются. Иногда обезьянам низшего ранга ничего не достается. Обделенный в отчаянии может закатить истерику. Иногда это дает положительный результат.
Самцы щедрее самок. Когда добыча в руках представительницы прекрасного пола, она старается ни с кем не делиться, особенно с другими самками. Это правило общеизвестно, и многие волосатые дамы даже не пытаются выпрашивать мясо у своих более удачливых подруг.
Не всегда дележ добычи проходит спокойно. Если мясом владеет шимпанзе низшего ранга, его попросту могут ограбить, правда, сделать это нелегко. Чтобы спасти трофей, его владелец старается удрать или ложится на него, закрывая своим телом, и старшие сильные самцы, уважая право частной собственности, порой отступают. Есть еще один простой способ пообедать спокойно и вволю наесться мяса. Для этого, поймав дичь, нужно немедленно спрятаться с нею в лесу. Так часто и поступают животные низших рангов, но иногда этим способом пользуются и обезьяны-лидеры. Мясо — излюбленная пища обезьян, и они им дорожат.
Правила застолья изредка позволяется нарушать детям. От своего ребенка мать-шимпанзе не требует строгого соблюдения приличий. Ее малыш уже с четырех-пятимесячного возраста начинает присматриваться к тому, что она ест. Когда он впервые пробует твердую пищу, то получает маленькие кусочки из рук или прямо из материнского рта. Постепенно твердая пища становится для ребенка основной, и мать охотно отдает ему часть своего обеда. Ребенок может откусывать от того, что она держит в руках, или брать разжеванную пищу у нее изо рта руками или губами.
По мере того как малыш взрослеет, мать делится с ним пищей все менее охотно, и ему частенько приходится долго хныкать, прежде чем он получит вожделенный кусочек. С четырех-пятилетними детьми матери еще продолжают делиться пищей, но только тем, что трудно добыть или требует специальной обработки. Например, скорлупа рвотного ореха чилибухи, внутри которого находится от двух до восьми зерен, не поддается даже внушительным зубам взрослых шимпанзе. Скорлупу приходится разбивать камнем, но малыши, не достигшие четырехлетнего возраста, еще не могут овладеть такими навыками, и матери вынуждены им помогать. Зато пищу, которую дети могут добыть сами, мамы им уже не отдают.
Матери и другие взрослые шимпанзе не учат детей тому, что следует есть. Те просто смотрят, чем утоляют голод их братья, сестры, сверстники и, конечно, взрослые обезьяны. Любой детеныш может подойти и понюхать руки или рот любого члена семьи, чтобы узнать, чем он завтракает, а потом постарается отыскать то, что унюхал у старших, и проверить, та ли это еда.
С гораздо большим вниманием матери следят за тем, чтобы дети не попробовали чего-нибудь, что шимпанзе вообще не едят. За этим присматривают и другие члены стаи. В джунглях, кроме съедобных, немало и ядовитых растений, и детей приходится учить не тащить в рот что попало. Ученые не раз наблюдали, как матери вытаскивали изо рта своего отпрыска косточки плодов гарцинии, родственницы нашего зверобоя, или дынного дерева и забрасывали их подальше, чтобы они снова не попались на глаза несмышленышам. Нередко случается, что матери открывают детям рот и извлекают оттуда, а затем выбрасывают листья растений, не входящих в состав обычного рациона обезьян.
У многих животных, как и у павианов, принято, что первыми едят и пьют взрослые. Подобные обычаи приводят к тому, что, когда животным случается долго голодать, а это может произойти и в тропиках, детеныши гибнут. Жестокое правило, но оно полезно для всего вида в целом. Случись от голода погибнуть родителям, дети тоже не выживут, и это может обернуться вымиранием данного вида животных. Этого не произойдет, когда погибают дети. Полоса бескормицы закончится, у взрослых животных снова появятся малыши, и на численности вида гибель детей практически не отразится.
У псовых другие обычаи. Волки, зарезав лосенка или косулю, до отказа набивают мясом свои желудки и поспешно бегут домой, где отрыгивают пищу и кормят ею детей. Если охота идет успешно, пищи хватает всем, но, когда дичи мало, вся добыча достается детям, а родителям приходится довольствоваться малосъедобной пищей: птичьими лапками, костями, кусочками засохшей лосиной шкуры, а если повезет, слопать кузнечика.
Немного подросшим детям гиеновые собаки не носят пищу, но о малышах никогда не забывают. Когда стая убивает в саванне антилопу, к ней никто не смеет прикоснуться. Стая делится на две группы: бездетные звери остаются охранять добычу, а родители бегут за детьми и ведут их «к столу». Пока малыши не насытятся, взрослые гиеновые собаки к мясу не притронутся.
У большинства птиц птенцы не способны сами разыскивать корм, но, чтобы их покормили, малыши должны хорошо вести себя. Пока мама и папа разыскивают в лесу корм, птенчики дроздов-рябинчиков сидят в гнезде тихо-тихо, не шевелятся и не пищат, а не то заметят их вороны, налетит ястреб, и родители, вернувшись домой, найдут гнездо пустым. Зато когда папа или мама вернется и, сев на гнездо, слегка встряхивает его, дети не мешкая должны как можно шире разинуть свои клювы и как можно длиннее вытянуть шеи. Иначе еды они не получат. Позже, когда глаза у птенцов откроются, сигналом к кормежке станет один вид подлетающих к гнезду родителей. Заметив мать с жирной гусеницей в клюве, дроздята открывают рты и вытягивают шеи.
У большинства птиц птенцы не способны сами разыскивать корм, но, чтобы их покормили, малыши должны хорошо вести себя. Пока мама и папа разыскивают в лесу корм, птенчики дроздов-рябинчиков сидят в гнезде тихо-тихо, не шевелятся и не пищат, а не то заметят их вороны, налетит ястреб, и родители, вернувшись домой, найдут гнездо пустым. Зато когда папа или мама вернется и, сев на гнездо, слегка встряхивает его, дети не мешкая должны как можно шире разинуть свои клювы и как можно длиннее вытянуть шеи. Иначе еды они не получат. Позже, когда глаза у птенцов откроются, сигналом к кормежке станет один вид подлетающих к гнезду родителей. Заметив мать с жирной гусеницей в клюве, дроздята открывают рты и вытягивают шеи.
Для птенцов серебристой чайки приглашением к обеду служит мяукающий крик взрослых птиц. Они бегут навстречу и принимаются хватать клюв родителя, принесшего в нем еду. Цыплята домашних кур, тетеревята, глухарята, юные рябчики с первых дней жизни разыскивают корм. Но когда мать найдет что-нибудь съедобное и особым криком, сопровождаемым характерными движениями и позами, сообщит об этом детям, они охотно откликаются на приглашение и опрометью сбегаются на ее призыв.
Бывает, что больной, потерявший аппетит дрозденок не проявляет желания перекусить и не открывает рта, тогда мать, чтобы его растормошить, дотрагивается до него клювом или издает негромкий призывный звук, а если и это не подействует, станет кормить других детей или сама проглотит пищу. Случается, что цыпленок не спешит на материнский зов. Его за это не наказывают, но малыш рискует остаться голодным. Весной у нас на севере стоит холодная дождливая погода. В такие дни насекомые прячутся, а родители выбиваются из сил, но не могут досыта накормить детей. Если в выводке оказался слабый птенец, он от голода еще больше ослабнет, будет не в состоянии широко раскрыть рот и энергично вытянуть шейку, поэтому пища ему не достанется, и он погибнет. Это не жестокость, а целесообразность. Усиленное внимание к слабенькому, больному птенцу, скорее всего, его не спасет, а пища, которая достанется ему, не попадет к здоровым и сильным. В результате погибнет не только больной, а еще два-три птенца или даже весь выводок, так что стратегия родителей вполне оправдана.
Семейство бобров, если найдет много лакомого корма, обедает сообща. А когда в семье есть совсем юные бобрята, в осмотрительность которых ни их родители, ни старшие братья и сестры не верят и оставлять их одних не рискуют, тогда совместные трапезы — явление обязательное. Однако, хотя они и едят вместе, но не из одной «тарелки», сохраняя между собой определенную дистанцию. Обедая, даже месячные бобрята, впервые покинувшие дом, начинают волноваться, если мать подойдет к ним слишком близко, явно опасаясь, как бы у них не отобрали что-то вкусненькое, и тотчас принимаются стонать и жаловаться: «Ах, ах, ах, аах, аах! Не заглядывай в мою тарелку! Не откусывай от моей веточки!»
Бобрятам следить за едой старших товарищей не полагается. Мать, дело ясное, она вытерпит, если малыш примется с другого конца обгрызать ее ветку. Но отец или старшие братья и сестры не станут поощрять нахала, попробовавшего к ним присоединиться, и так разахаются, что он уберется подальше. Однако в порядке компенсации за собственную строгость — все-таки родное существо — они могут специально сплавать за вкусной веткой для малыша. Пусть кушает и быстрее растет, но нельзя забываться и нахальничать со старшими. Вот так!
Как и человеческие дети, которые долго овладевают искусством держать ложку и вилку, пользоваться ножом и аккуратно пить из чашки молоко, чтобы оно не разливалось, бобрятам тоже приходится обучаться многим навыкам, которыми во время еды пользуются взрослые животные. Малыши, когда едят листья, просто комкают их передними лапками и засовывают в рот. Взрослые бобры крупные листья кувшинок, так называемых желтых лилий, и других водных растений сворачивают в двойную трубочку, которую держат передними лапами, откусывая от нее по кусочку. Дети внимательно наблюдают за тем, как это делают старшие, и постепенно овладевают подобной премудростью.
Бобрятам не полагается тянуть себе в рот все без разбора: так нетрудно и отравиться. Поэтому они всегда присматриваются, что едят старшие. У бобрят существует обычай во время прогулок с членами своей семьи приветствовать друг друга тычками в бок, а затем обнюхать чужой рот. Так малыши узнают, что ели старшие, и, следуя их примеру, постепенно знакомятся со всеми съедобными растениями занимаемого ими участка.
Позже, когда бобрята подрастут, им предстоит научиться запасать на зиму ветки и стволы деревьев и надежно пристраивать их на дне, недалеко от своего жилища. Инстинкт заготовки кормов прорезывается у них непринужденно, но, чтобы дело спорилось, нужно отработать и способы валки деревьев, и приемы транспортировки тяжелых грузов, и уменье так глубоко воткнуть ветку в илистое дно, чтобы она ни в коем случае не всплыла и зимой не вмерзла в лед, став для бобров недоступной. А от запасов продовольствия, сделанных семьей, зависит, доживут ли зверьки до весны или умрут зимой голодной смертью.
Некоторые женщины добровольно отказываются от хлопотной, но такой приятной обязанности вскормить ребенка собственным молоком, а затем воспитать малыша, и нанимают для этого няньку или даже кормилицу. Животные тоже пользуются услугами нянек и кормилиц, причем самые квалифицированные из них встречаются в семьях общественных насекомых. Это очень странно. Ведь даже среди таких злобных созданий, как пауки, нашлись чадолюбивые существа вроде теридиума каменистого, самки которого выкармливают детей «зобным молочком» — полупереваренными соками съеденной добычи. Паучата, уловив по вибрации паутинных нитей, что мать закончила обедать, наперегонки бегут к ней, и она кормит малышей по очереди из своего рта. А самка сизифова теридиума не только выкармливает детей «молочком», но, когда они немного подрастут, готовит им похлебку из пойманной мухи, впрыснув в нее «желудочный сок», чтобы внутри все переварилось, а потом прокалывает муху во многих местах, чтобы дети могли к ней присосаться. Ведь «зубки» у них еще не окрепли!
Большинство насекомых если и проявляют заботу о детях, то ограничиваются тем, чтобы отложить яички в такие места, где вылупившиеся из них личинки сразу же смогли найти для себя пищу. Бабочки крапивницы откладывают яички на лист крапивы, бабочка капустница — на капустный кочан, а бабочка соснового бражника — на сосну или ель. Лишь немногие насекомые специально добывают пищу для своих детей, пряча ее в «кладовку», и откладывают туда же одно или несколько яичек: наездники добывают для детей пауков или гусениц, жуки навозники набивают свежим навозом ячейки специально вырытой норки, а жуки кравчики заквашивают в норках силос из сочных зеленых стеблей растений.
Только общественные насекомые — пчелы, осы, муравьи и термиты — ухаживают за своими детьми: кормят, чистят, проветривают их помещение, в холодную погоду согревают их, а когда становится жарко, увлажняют жилище и усиливают вентиляцию. Правда, пчелы-папы и даже мамы детей не опекают и не кормят, они своими малышами совершенно не интересуются. Заботятся о детях няньки и кормилицы. Ими становятся в определенный период жизни все рабочие пчелы, то есть старшие сестры.
Пчелы-кормилицы всех личинок в течение первых трех дней жизни кормят маточным молочком, которое вырабатывается в слюнных железах в период с четвертого по восьмой день их взрослой жизни. В дальнейшем большинство детей получают менее питательную пищу, но тех, из которых хотят вырастить маток, кормят этим молочком в течение всей их личиночной жизни. Только на этом полноценном корме они способны хорошо развиваться. Вот почему молочко называется маточным.
Необычная ситуация складывается с приемом пищи у некоторых рыб, живущих семейными парами и дружно опекающих свою детвору. Дело в том, что мальки многих рыб бывают в сотни и тысячи раз меньше родителей и вполне годятся им в пищу. Между прочим, многие рыбы, не стремящиеся к семейной жизни, при случае никогда не откажутся полакомиться своими детьми. Правда, они, скорее всего, не догадываются, что едят собственных детей.
Рыбы, лишенные конечностей, поневоле бывают плохими строителями. Видимо, поэтому самые сообразительные из них, вроде тиляпий, догадались использовать под детскую комнату полость своего рта. Более мелкие рыбешки вроде колюшек и цихлидовых рыб, хорошо известных любому аквариумисту, не способны разместить во рту всю свою многочисленную детвору. Они строят для нее дом, и тем не менее им приходится брать в рот по одному, по два малыша, когда непослушных чад нужно куда-нибудь перенести. А как они еще могли бы вернуть домой несмышленых отпрысков? Как же решают рыбы-родители, кто из встреченных мальков их дети, а кто относится к другим видам, которых можно проглотить? Почему они не едят своих детей?