– Так ты хочешь не запутать след, скрываясь от гриллов, а подсунуть им другую добычу вместо нас? – первым понял суть плана молодой стражник. – И кто это будет?
– Какая разница, кто это будет! – всплеснула руками Афна. – Главное, что не мы.
– А если это будут такие же, как мы, игроки?
– Сомневаюсь, что мы сможем найти бывшую танцовщицу и молодого стражника, – сказал дракон.
– Он говорит о людях вообще, – пояснила Афна.
– Ах, вот оно что, – смутился собственной недогадливости дракон, выпустив непроизвольно из носа два кольца дыма и смутившись от этого сильнее.
– А какая, собственно, разница? – всплеснула руками Саломея. – Что не так? Это же просто игра, – она уставилась на Джаво, требуя объяснений.
– Не знаю, как ты, а я не собираюсь перекладывать на других игроков свои проблемы. Это не очень хорошо, – мальчик злобно прищурился, услышав тоненький смех почти карманного дракона. – А вот не буду я реагировать на издевки имитаций! – сказал он.
– И что тогда предлагаешь нам делать?
– Пусть наш миниатюрный бог найдет любые персонажи ненастоящих игроков и натравит гриллов на них.
– Можешь ты это сделать? – спросила Саломея дракона.
– Сделать что? – растерялся тот, все еще продолжая смеяться над молодым стражником. – Не понимаю, о чем вы толкуете. Кто такие… – он замолчал, растерянно уставившись на Джаво. – Как ты называл их?
По долине прокатился очередной рев приближающихся гриллов, которых в этот момент было не видно за грудой валунов.
– Сомневаюсь, что имитация дракона станет разбираться, кто настоящий игрок, а кто нет, – сказала молодому стражнику Саломея. – Так что, если у тебя нет другого плана, как избавиться от гриллов, то придется согласиться.
– Хорошо, – сдался Джаво. – Но я хочу, чтобы все знали – я против подобного хода.
– Все знали? – до Саломеи медленно начало доходить. – Ты думаешь, что наши приключения транслируют по нейронным каналам?
– Я просто…
– Почему бы тогда тебе не остаться здесь, сразившись с гриллами, дав нам шанс сбежать?
– Что?
– Ты ведь хочешь стать героем в глазах игроманов. Пожертвуй собой ради других.
– Мне кажется, это нечестно.
– Почему? Ты ведь даже не ключевой персонаж квеста. Ничего не изменится, если принести тебя в жертву. Зато будешь потом рассказывать друзьям о своем храбром поступке, – бывшая танцовщица театра Торсия положила руку на плечо молодого стражника, прощаясь. – Сомневаюсь, что на этот раз ты сможешь меня отыскать, но… Я не жалею, что познакомилась с тобой.
Она развернулась и велела дракону показывать путь.
– Не верю я, что мальчишка сможет надолго задержать гриллов, – разохалась имитация древнего бога. – Как ваш гид и защитник советую вернуться к моему плану и отвлечь гриллов, подсунув им другую добычу.
– Так мы и поступим.
– Зачем тогда оставили мальчишку? В дороге он мог бы пригодиться.
– Сомневаюсь, что он останется, – Саломея улыбнулась, услышав окрик Джаво.
Молодой стражник догнал друзей и, поравнявшись, сказал, что считает свою смерть в поединке с гриллами глупой.
– На пути к хранилищу Алкмены вам могут встретиться и более сложные противники, с которыми не удастся справиться хитростью. Вот где пригодится мой верный лабрис, а не сейчас, – он примирительно улыбнулся и посмотрел на дракона. – Ты, случаем, не знаешь, где можно с минимумом усилий прокачать мой боевой топор?
Дракон выпустил из носа несколько колец дыма и, не ответив, поднялся в небо, изучая предстоящий маршрут. Кровь продолжала сочиться из пореза на запястье Саломеи. «Этот дракон, кажется, делает все, чтобы выкачать из меня как можно больше крови», – думала бывшая актриса театра Торсия, зарекаясь, что в следующий раз исключит из общения с драконом ненужную болтовню и пререкания. И вообще: можно ли ему доверять? Их новый проводник – это ведь слуга на побегушках у адаптивных алгоритмов контроля игрового процесса. Если система решит, что выполнение сложного квеста можно отложить, то не через таких ли как Криос начнет ставить палки в колеса игроков?
Саломея отозвала Джаво в сторону и высказала свои опасения, надеясь, что имитация нимфы не сможет подслушать. Молодой стражник слушал внимательно, затем неожиданно рассмеялся, заверив бывшую танцовщицу, что подобного в «Фивах» никогда не происходило.
– Откуда такая уверенность? – спросила Саломея. – Ты работал в управляющем персонале игровой площадки, чтобы знать наверняка, что происходит здесь, а что нет?
– Говоришь на основании собственного опыта?
– В «Голоде» сложнее контролировать процесс игры. Там игрокам выдаются тела клонов, а здесь столько имитацией, что при грамотном планировании можно получить любой результат.
– Не думаю, что разработчики станут мараться из-за пары квестов. У них как-никак репутация.
– Не забывай, из-за чего я оказалась здесь.
– Ты имеешь в виду то, что твой бывший муж-хранитель потянул за нужные рычаги и тебя уволили из «Голода», или то, что на новом месте работы ты влипла в историю еще худшую, чем увольнение из ведущего игрового проекта?
– Я имею в виду, что не стоит исключать возможность сговора, в результате которого мой друг Арк-Ми потерял игровой проект «Мекка».
– А я думаю, что ты просто втягиваешься в игру, но боишься признать это. Я, если честно, тоже увлекся и переживаю за дальнейшее развитие сюжета, хотя несколько дней назад, до того как встретил тебя, склонялся к тому, чтобы покинуть игру.
Саломея хотела поспорить, но вернувшийся дракон заставил оборваться на полуслове. Он рассказал о заблудившейся женщине, выброшенной на берег Мертвого озера несколько дней назад. Вопрос Джаво о том, является женщина имитацией или нет, остался без ответа. Вместо этого адаптивные алгоритмы добавили в точки сборки информационные протоколы касательно появления женщины в Аиде – и снова ничего конкретного, чтобы определить, игрок это или имитация. Все люди Аида, по задумке разработчиков, появляются в водах Мертвого озера. Реальные игроки оказываются там после того, как приобретают ключ игрока, а имитации – когда адаптивные алгоритмы считают, что пришло время пополнить ряды поддельных персонажей, чтобы сделать процесс интереснее и динамичней.
Добавленные в точки сборки информационные протоколы показывали, как женщина выбралась на берег Мертвого озера. Она едва не утонула и теперь, оказавшись на суше, упала без сил на колени и зашлась кашлем, отхаркивая черную, похожую на густую слизь воду. Затем устало повалилась на спину, долго разглядывала застывшее высоко вверху небо, похожее на изъеденный червями гниющий студень. Потом появился ийс – крошечное, уродливое существо, ткнувшееся мокрым носом женщине в плечо. Шершавый язык высунулся между небольших, частично сломанных зубов и начал вылизывать загорелую кожу появившегося на берегу человека. Запах свежей плоти нравился ийсу. Он обнажил остатки зубов и прокусил женщине плечо. Она вскрикнула, вскочила на ноги, схватила ийса, отрывая от своего плеча, и швырнула в черные воды Мертвого озера. Крохотное существо запищало и пошло ко дну.
– Мерзость! – скривилась женщина.
– Просто ийс, – сказала появившаяся словно из ниоткуда девочка лет семи.
Женщина вздрогнула.
– Кто ты? – спросила она девочку. – Как твое имя?
– Меня зовут Гес.
– Что это за место, Гес?
– Аид.
– Аид?
– Тебе нужно было плыть на остров, – она указала рукой куда-то за его спину.
– Ну уж нет. Я больше не войду в эту воду.
– Здесь тебе будет еще хуже.
– Здесь?
– Скоро они узнают о тебе.
– Ты это о ком?
– О тех, кто бродит здесь в поисках таких как ты.
– Тогда нам нужно уходить отсюда.
– Меня они не тронут.
– Почему?
– Потому что я – Гес.
Девочка указала рукой в сторону уходившего за горизонт берега, где появились силуэты гриллов.
– Ты должна уходить, пока они не взяли твой след, – сказала она женщине, указывая на подступившие к озеру скалы. – Беги туда, я пока задержу гриллов…
Информационный блок утратил стройность, показывая скитания женщины, во время которых она еще не раз подвергалась опасности. Информационные протоколы акцентировали внимание на зоргулах – древних демонах, превратившихся в гигантских ящериц. Они пытались хитростью уговорить женщину следовать за ними в обитель Оместеса, где ее бы принесли в жертву предводителю армии проповедников боли, заключившего договор с правительницей Аида, согласно которому она приносит ему регулярные человеческие жертвоприношения, а он позволяет ее приспешникам пользоваться подвластным ему порталом в мир Эдема – громадной, не существующей в действительности игровой площадки, копировавшей мир и порядки закрытого города Новые Фивы, только охватывая более современный исторический период.
– Сомневаюсь, что эта площадка когда-нибудь будет построена в действительности, – сказал Джаво. – Особенно учитывая падение спроса на ключи игроков площадки Новые Фивы.
Он посмотрел на Саломею, ожидая, что она отметит его обширные знания, но бывшей актрисе театра Торсия, кажется, не было до этого никакого дела. Что касается остальных, то нимфа и дракон-проводник вообще были имитациями и вряд ли могли понять, о чем идет речь.
– А еще думаю, что женщина, которую Криос хочет скормить гриллам вместо нас, – это имитация, а не настоящий игрок, – сказал Джаво. – Так что можно не заботиться об эстетической стороне вопроса. – Он помолчал и ворчливо добавил: – Хотя сомневаюсь, что кто-то беспокоился об этом вообще.
– О чем беспокоился? – спросила Афна.
Молодой стражник тяжело вздохнул и покачал головой, не желая продолжать, да и не было для этого времени – преследовавшие гриллы скрылись за очередной каменной грядой, отделявшей их от беглецов, и дракон-гид сообщил, что сейчас самое время скрыться в тени небольшого каменного грота, прежде никем не замеченного.
– И держите рты закрытыми! – напутствовала имитация древнего божества, награждая Джаво особенно долгим взглядом. – Тебя это в первую очередь касается, умник.
Молодой стражник открыл было рот, собираясь возразить.
– Тс! – цыкнул на него дракон, выпуская из носа две струи густого белого дыма.
«Еще сочтемся», – мысленно пообещал дракону Джаво, решив, что сейчас не время для выяснения отношений.
Грот, где они укрылись, был сухим и выглядел намного больше, чем это казалось снаружи, переходя в узкий черный тоннель, круто устремлявшийся под землю. Порывы теплого ветра, приходившие из тоннеля, были неровными, напоминая дыхание погребенного заживо левиафана.
Снаружи гриллы приблизились к гроту и начали принюхиваться, пытаясь взять след решившей схитрить добычи. Один из них увидел беззаботно снующего между камней крохотного ийса и, ловко подцепив острыми когтями, проглотил не пережевывая.
С занесенным над головой боевым топором, готовый в любой момент вступить в бой, Джаво стоял возле входа в грот, не веря, что тьма сможет спрятать их от кровожадных охотников.
Проглотивший ийса грилл приблизился к убежищу беглецов и начал принюхиваться. Он находился от цели так близко, что Джаво мог разглядеть застрявшую между его зубов шерсть ийса. Казалось, что разоблачение неизбежно, но неожиданно тварь хищно оскалилась и громко срыгнула. Из ее рта вытекла слюна. Грилл жадно сглотнул, подавился отрыжкой и с силой ударил себя лапами в живот. В глазах монстра отразилась боль. Разинув пасть, тварь попыталась взвыть, но острые зубы, усеивавшие полость рта, давно искромсали язык, поэтому из горла вырвался только хрип. Схватившись за живот, грилл принялся разрывать его своими когтями. Из открытой раны хлынула густая слизь. Удушливая вонь заполнила грот, где скрывались беглецы.
Борясь с отвращением, Джаво не сводил с грилла глаз, все еще ожидая нападения. В разорванном желудке твари виднелось изуродованное тело ийса. Оно двигалось, выворачиваясь наизнанку. Его внутренности, подобно сорным растениям, пускали корни в тело уродливой твари, сожравшей его. Это уже не был ийс. Это был цветок. Много цветов, прораставших в живой плоти.
Обезумев от боли, грилл продолжал вырывать их из своего тела до тех пор, пока не упал замертво. Его предсмертные судороги быстро стихли, а цветы продолжали расти. Они распускались сочными бутонами, и Джаво видел, что эти бутоны разговаривают между собой. Он попытался разобрать, о чем они говорят. Сначала это были буквы, затем отдельные слоги. Когда слоги начали неловко складываться в слова, Джаво услышал крик: дикий, истошный. Так могут кричать только люди.
Обнаженная женщина, окруженная уродливыми тварями, металась среди камней, тщетно ища спасение. Гриллы забавлялись над ней, не позволяя покинуть поляну. Им нравилось издеваться над беспомощной жертвой, играть с ней: щелкать зубами перед лицом, царапать кожу острыми, как бритва, когтями.
– Это просто имитация. Не человек. Бездушный набор протоколов и схем восприятия. Не игрок… – шептал словно молитву Джаво, наблюдая, как гриллы терзают беспомощную женщину, крики которой врезаются в сознание нестерпимой болью.
– Не смотри, – шепотом посоветовала Саломея.
Джаво послушно попытался отвернуться, но взгляд помимо воли зацепился за мертвого грилла возле входа в грот, из брюха которого выросли цветы. Кивая бутонами, они о чем-то оживленно спорили. Обостренные протоколы восприятия заставили Джаво поверить, что цветы говорят о нем, сравнивая с пойманной гриллами женщиной. Молодой стражник прислушался.
Несуразная птица по спирали спустилась с неба, почуяв плоть мертвого грилла. Падальщик Аида. Она ела быстро, жадно глотая крупные куски, давясь и смешно выпучивая глаза во время отрыжки. Вот только Джаво не видел ничего в этом забавного, вздрагивая каждый раз, когда до него доносился крик женщины, попавшей в лапы гриллов. Возрастные ограничения явно не работали, поэтому оставалось контролировать поступающую в сознание информацию самостоятельно. Например, следить за падальщиком. Хотя и здесь картина была не менее мерзкой.
– Надеюсь, женщина уже мертва, – тихо сказал Джаво, перестав наконец слышать слабые крики и мольбы о помощи.
– Гриллы не едят падаль, – ответил тонким голосом дракон, заставив молодого стражника вздрогнуть. – Но это не самая страшная смерть из возможных, – спешно добавила имитация древнего бога. – Если, конечно, тебе от этого станет легче.
– Не станет, – буркнул Джаво.
Ория, падальщик Аида, за которой наблюдал молодой стражник, закончила с трапезой и грузно поднялась в небо, оставив в память о себе несколько ровных горок помета. Внутри одной из них что-то шевелилось, росло, пока не выбралось на свободу. Под слоем грязи Джаво узнал ийса. Крошечный зверек огляделся и испуганно побежал прочь. Джаво молча смотрел ему в след.
– Удивительно, правда? – спросила его Афна. – Жизнь умирает и снова рождается на твоих глазах.
– По-моему, это отвратительно.
– Наверное, дело в том, что твой дом – это закрытый город. Поэтому тебе никогда не понять красоты Аида.
– Ты считаешь, что здесь есть красота?
– Так же, как ты считаешь, что здесь ее нет.
– Я видел, что гриллы сделали с женщиной. Ты называешь это красотой?
– Да. Что может быть лучше быстрой смерти?
Афна вышла из убежища. Гриллы насытились и спали, развалившись на теплых камнях, выбрав самые старые и гладкие из них. От растерзанной женщины остались только белые кости, которые не привлекали даже круживших высоко в небе падальщиков.
– Что ж, думаю, больше они вас не побеспокоят, – сказал дракон, указывая Саломее на далекую гору, возвышающуюся черным монолитом на горизонте. – Продвигайтесь в этом направлении, пока небо не начнет спускаться на землю, – давал распоряжения дракон, летая возле бывшей танцовщицы театра Торсия. – Ночью найдете убежище в одном из гротов. Там их будет много. Обязательно выставьте часового. Дорогу для вас я выбрал сравнительно безопасную, но мало ли что… Утром, как небо поднимется и снова будет видно горы у Мертвого озера, выдвигайтесь в путь. Опасайтесь диких душ, которые будут встречаться вам довольно часто. Не позволяйте окружить себя. Люди приходят в наш мир обычно из вод Мертвого озера… – имитация древнего бога смерила Джаво и Саломею недовольным взглядом. – Ваша история не в счет… И не покупайтесь на льстивые речи зоргулов, которые могут встретиться вам. Они приходят в эти края, чтобы найти людей для жертвоприношений… В остальном, пожалуй, разберетесь сами, – дракон покосился на кровоточащее запястье Саломеи. – Сегодня ты потеряла много жизненных сил, танцовщица. На твоем месте я бы потратил один день и задержался на полянах аворов, которые обязательно встретятся вам на пути. Питаясь ими, ты сможешь набраться сил, чтобы вызвать меня, когда доберетесь до гор у Мертвого озера… Ну или раньше, если снова влипнете в историю, в чем я, впрочем, ничуть не сомневаюсь…
Глава седьмая
Шел пятый день пребывания Джаво и Саломеи в Аиде, когда им наконец-то удалось добраться до Мертвого озера. Причем почти три из этих пяти дней они провели набираясь сил, осваивая искусство поедания аворов, которому научил их мудрец по имени Пронидиус. Старик был словоохотлив и расточительно делился секретами и особенностями выживания в мире Аида. Джаво сразу определил в нем имитацию, но прогонять не стал, хотя многие другие игроки, тоже находившиеся на поляне, питаясь аворами, гнали мудреца взашей и даже иногда пытались лишить его жизни, впрочем безрезультатно. В целях самозащиты посох старика превращался в змею, с которой не могло совладать ни одно оружие. По крайней мере, Джаво не видел, чтобы кто-то из имевших глупость бросить мудрецу вызов обладал таким оружием.