4 июля, получив 200 тысяч человек пополнения, из которых более 100 тысяч составляли отловленные по деревням дезертиры, и 3–й конный корпус Г.Д. Гая, двинул вперед войска Западного фронта М.Н. Тухачевский. Северный польский фронт генерала С. Шептыцкого откатывался на линию старых немецких позиций, не принимая боя. Через двадцать дней советским войскам была поставлена задача «нанести противнику окончательное поражение и не позже августа овладеть Варшавой».
Егорову и Сталину тоже хотелось совершить что–нибудь великое, и они предложили перенести основные усилия своего фронта с люблинского направления на Львов, обещая управиться с ним за неделю. Московские товарищи, в эйфории прикидывавшие расстояние до Бухареста, Будапешта и Праги, согласились с радостью и без всяких сомнений. С этого момента два советских фронта, совершавших ранее концентрическое наступление на польскую столицу, стали разбегаться в разные стороны. Самоуверенность советских стратегов была скоро наказана. В конце июля поляки крепко побили буденновцев под Бродами; основные силы Юго–Западного фронта втянулись в тяжелые затяжные бои на подступах к Львову. А в середине августа грянуло «чудо на Висле» ― внезапный контрудар в левый фланг Тухачевского, закончившийся полным разгромом всего Западного фронта.
В итоге мало того, что Егорову пришлось отводить свои армии на восток, так еще вышедший из Крыма Врангель за нял Северную Таврию. Для борьбы с ним пришлось создавать новый фронт под командой Фрунзе. Юго–Западный фронт, после заключения перемирия с поляками 18 октября, отошел на линию государственной границы и в конце года был упразднен.
30 декабря 1920 года, учитывая «солидные теоретические познания военного дела» и опыт командования фронтами, Реввоенсовет Республики причислил Егорова к Генеральному штабу. С января 1921 года Александр Ильич командовал Киевским военным округом, в апреле принял Петроградский округ. Одновременно с сентября 1921–го по январь года он командовал и Западным фронтом вместо оскандалившегося и отозванного Тухачевского.
В феврале 1922 года Егорова отправили командовать ка рательной армией в Закавказье, с задачей «замирить» оккупированные территории совсем еще недавно независимых республик. Дело было смолоду знакомое.
«Бандитизм ликвидировать в кратчайший срок и с бандитами расправляться беспощадно и сурово,
― приказывал командарм 22 февраля 1923 года, ―
население, относящееся недоброжелательно к Советской власти, разоружить, пособников и укрывателей арестовать».
В общем, Александр Ильич справился прекрасно и зара ботал республиканские ордена Красного Знамени от народов благодарной Грузии и благодарного Азербайджана. Краснознаменной в период его начальствования стала и Кавказская Армия.
В мае 1924 года Егоров сменил Фрунзе на посту главно командующего войск Украины и Крыма. В 1925 году Егорова назначили военным атташе в Китае, но весной 1926–го Александра Ильича с дипломатической работы отозвали. Полтора года он просидел на должности заместителя председателя Военно–промышленного управления при ВСНХ. В октябре 1927 года нарком Ворошилов назначил соратника по царицынским боям командующим войсками Белорусского военного округа.
В конце 1930 года Егорова откомандировали в Германию для повышения полководческой квалификации. В апреле 1931–го он занял пост начальника Штаба РККА, преобразованного в 1935 году в Генеральный штаб.
Теоретическими трудами Александр Ильич не увлекался. Свое высокое положение неустанно укреплял славосло виями в адрес учившего его военному делу Сталина и покровителя Ворошилова, опускаясь до откровенного холуйства. Вот что писал он в 1931 году, поздравляя наркома обороны с 50–летним юбилеем:
«С каким восторгом я вспоминал эту тесную совместную боевую работу, проходившую под тактическим руководством нашего горячо любимого вождя Иосифа Виссарионовича Сталина. Когда взвесишь, что история для решения своих задач потребует еще людей, способных проявить великие качества ума, воли, твердости, решительности и беззаветной преданности делу Ленина, и знаешь, что таких людей, в лице Иосифа Виссарионовича и Климента Ефремовича, наш Советский Союз имеет, становится еще радостнее, и бодрость, как живая струна, наполняет все фибры организма».
Маршал Буденный Семен Михайлович родился в 1883 году на хуторе Козюрин в семье обосновавшихся на Дону безземельных крестьян. Грамоте обучался самоучкой. В 1903 году был призван в армию и в составе 48–го Донского казачьего полка участвовал в Русско–японской войне. В 1908 году окончил Петербургскую школу наездников, после чего служил в Приморском драгунском полку. Лихим рубакой был в те поры Семен Михайлович, настоящей «опорой трона». В Первую мировую дослужился до вахмистра. За исключительную храбрость, проявленную в боях на германском, австрийском и кавказском фронтах, удостоился полного Георгиевского банта.
Советскую военную карьеру Буденный начал в феврале 1918 года в качестве предводителя одного из краснопартизанских отрядов Сальского округа. С июля он состоял помощником командира 1–го Донского крестьянского социалистического карательного кавалерийского полка Б.М. Думенко, тоже бывшего вахмистра. В сентябре полк был развернут в 1–ю Донскую кавбригаду, ставшую ядром сформированной в ноябре 1918 года Сводной кавалерийской дивизии 10–й армии Южного фронта. Дивизия почти целиком состояла из добровольцев–крестьян Дона и Кубани, люто ненавидевших «белоказаков».
В марте 1919 года, в связи с назначением Думенко по мощником начальника штаба 10–й армии по кавалерии, Буденный стал комдивом и членом большевистской партии. Вступив в должность, первым делом он потребовал от штаба армии персональный автомобиль и новое пальто «на меху покрыт цвет хыке». В мае 1919 года из двух кавалерийских дивизий был сформирован 1–й Сводный конный корпус под командованием Думенко. Однако Борис Мокеевич получил тяжелое ранение в том же бою у реки Сал, что и командарм Егоров. Его место занял Буденный, и своего шанса Семен Михайлович не упустил.
В августе 10–я армия и корпус Буденного попытались вернуть Царицын, но были отбиты. Как реальная боевая сила корпус впервые заявил о себе во время проведения Воронежско–Касторненской наступательной операции Южного фронта. В ходе встречных боев 12–19 октября 1919 года буденновцы нанесли поражение двум конным корпусам белых ― 4–му Донскому генерала К.К. Мамонтова и 3–му Кубанскому генерала А. Г. Шкуро ― и заняли Воронеж. Затем, развивая наступление на курском направлении, создали серьезную угрозу флангу и тылу Добровольческой армии, обеспечив успех войск Южного фронта под Орлом.
Через месяц корпус Буденного развернули в Первую конную армию. В ее состав вошли 4–я, 6–я и 11–я кавалерийские дивизии, автобронедивизион, бронепоезда, авиаотряд и другие части. Таким образом, родилось мощное кавалерийское объединение, способное решать стратегические задачи, а Буденный выдвинулся в ряды виднейших советских военачальников. Членами РВС армии стали старые царицынские знакомые К.Е. Ворошилов и Е.А Щаденко.
Вместе с боевой славой к армии пришла слава бандит ская. Военком 42–й стрелковой дивизии сообщал в Москву:
«Нет ни одного населенного пункта, в котором побывали буденновцы, где не раздавался бы сплошной стон жите лей. Массовые грабежи, разбой и насилие буденновцев шли на смену хозяйничанью белых… Взламывали сундуки, отнимали женское белье, деньги, часы, столовую посуду и проч. Поступали заявления об изнасиловании и истязании. Кони вводились в комнаты… Крестьяне спрашивают — в чем разница: грабили белые — теперь грабят красные?!»
Понятно, что в Гражданскую войну обе стороны занима лись самоснабжением, проявляли жестокость, чинили насилие над местным населением. Но и здесь Первая конная превзошла всех прочих. Где бы ни побывали красные конники, всюду за ними тянулся шлейф грабежей, разбоя, погромов.
К 1 января 1920 года, стремительно развивая наступле ние на юг, Первая конная прорвалась в Донбасс, 7 января овладела Таганрогом, 10 января ― Ростовом–на–Дону и вышла к Азовскому морю, расчленив фронт деникинских войск на две части. Для завершения ликвидации северокавказской группировки противника 16 января 1920 года был образован Кавказский фронт под руководством В.И. Шорина, в состав которого вошла Первая конная. Однако попытка решить поставленную задачу путем неотступного преследования на батайском направлении провалилась ввиду того, что Семен Михайлович с Климентом Ефремовичем решил предоставить своим героическим бойцам полноценный отдых.
Ростовский грабеж затмил все предыдущие.
«После за нятия Ростова,
― писал Дзержинскому полномочный пред ставитель ВЧК на Северном Кавказе Я.Х. Петерс, ―
Ростовский грабеж затмил все предыдущие.
«После за нятия Ростова,
― писал Дзержинскому полномочный пред ставитель ВЧК на Северном Кавказе Я.Х. Петерс, ―
белые бежали в панике, ушли дальше, за Батайск, но армия Буденного вместо того, чтобы преследовать бежавшего противника, начала заниматься грабежами, пьянством в Ростове. О погромах буденновцев местные товарищи рассказывают ужасы. Но это еще не так важно, как поведение самого Буденного — он ни с кем больше не может разговаривать и страдает манией величия».
Семен Михайлович, твердо уверовавший в свою гениаль ность, вседозволенность и безнаказанность, не считался ни с кем, посылая всех «командующих» по известному адресу:
«Пошлите Реввоенсовет–8 к…, также и комфронта — предателя революции и вас посылаю к…, а если хотите, пристрелю».
Радевший за Конармию Сталин добился отставки «не компетентного» Шорина и убеждал Ленина и новое командование фронта, что враги революции специально создают вокруг Первой конной «атмосферу вражды и злобы». Обилие в Ростове вина объявили «провокацией белых».
В середине февраля, когда грабить было уже нечего и вы пита была последняя бутылка, буденновцы двинулись на покорение Кубани. Началась Егорлыкская операция, в ходе ее произошло самое крупное за всю Гражданскую войну встречное кавалерийское сражение ― 28 февраля у Белой Глины свыше 20 тысяч всадников сшиблись в сабельной рубке, ― завершившееся поражением деникинских войск. Последовавшие затем массовые грабежи в станицах в целом соответствовали ленинской политике «расказачивания».
Однако, с другой стороны, любому командиру известно, что мародерство разлагает войска. Совещание ответственных политработников от 28 февраля констатировало:
«Грабежи, насилия, бандитизм, самоуправство, разбой и убийства бойцами и комсоставом политкомов, расхищение трофеев остаются безнаказанными… Продвижением вперед Конармия уничтожает контрреволюцию, но своим поведением в занимаемых местностях способствует возрождению контрреволюции».
Большевистские уполномоченные всерьез опасались, как бы «буденновщина» не превратилась в новую махновщину. Комиссары периодически перед строем полков расстреливали бандитов, те, в свою очередь, втихую отстреливали комиссаров.
В апреле 1920 года Буденный повел свою армию походным порядком с Кавказского фронта на Польский. За 52 дня конармейцы преодолели 1500 км и в составе Юго–Западного фронта приняли участие в советском контрнаступлении. 5 июня Первая конная прорвала оборону противника, заняла Житомир и Бердичев. Затем, выйдя в тыл 3–й польской армии, заставила ее 11 июня оставить Киев.
Победу отметили новыми погромами и массовыми убий ствами пленных. 18 августа будущий писатель Исаак Бабель (1894―1940), служивший в 6–й кавдивизии, записывал в дневнике:
«Ездим с военкомом по линии, умоляем не рубить плен ных, Апанасенко умывает руки. Шеко обмолвился — рубить, это сыграло ужасную роль. Я не смотрел на лица, прикалывали, пристреливали, трупы покрыты телами, одного раздевают, другого пристреливают, стоны, крики, хрипы… Ад. Как мы несем свободу, ужасно. Ищут в ферме, вытаскивают, Апанасенко — не трать патронов, зарежь. Апанасенко говорит всегда — сестру зарезать, поляков зарезать… Сведения об обороне Львова — профессора, женщины, подростки. Апанасенко будет их резать — он ненавидит интеллигенцию, это глубоко, он хочет аристократического по–своему, мужицкого, казацкого государства».
В дальнейшем советское наступление застопорилось. Пилсудский сумел решить «проблему Буденного». Против подготовленной обороны, насыщенной заграждениями и огневыми точками, лихие кавалерийские атаки оказались бессильны. Проходивший боевую практику в 4–й кавдивизии К.А. Мерецков вспоминал:
«Сражения носили чрезвычайно ожесточенный харак тер. Кавалеристы превращались в пехоту: подскакав к позициям врага, очень редко атаковали их в конном строю, а чаще спешивались и под ураганным огнем, нередко ползая по–пластунски, действовали как егеря. Прорвем одну полосу обороны, но тут же встречаемся со второй, третьей».
После неудачи под Львовом потрепанная Конармия со вершила переход на Южный фронт для борьбы с врангелевцами. В обратном направлении прокатилось по Украине «Батыево нашествие». С первых дней отхода частей с фронта в отдельных группах бойцов начали проявляться нездоровые настроения: «идем почистить тыл от жидов», «идем соединиться с батькой Махно», «бей жидов ― комиссаров и коммунистов». Председатель Чрезвычайной следственной комиссии Г.Н. Мельничанский доносил:
«В Прилуках убито 21 человек, 12 раненых и много изна силовано женщин и детей. По рассказам обывателей, женщины насиловались на улице на глазах у всех, многие из девушек покрасивее взяты в обоз. В Вахнавке 20 убито, количество раненых и изнасилованных неизвестно и сожжено 18 домов». Руководство Киевской губернии 14 октября жаловалось председателю Совнаркома Украины: «В Таращан–ске ограблению подверглись все жители, совработники и даже совучреждения. Общая численность убитых 150…»
В конце октября пришлось арестовать и отдать под три бунал несколько сот бойцов и командиров 6–й кавалерийской дивизии (в составе этой славной дивизии имелась отдельная венерическая рота имени Семена Буденного), в том числе «аристократа» Апанасенко, сто сорок человек приговорили к расстрелу.
В ходе начавшегося 28 октября 1920 года наступления Южного фронта Конная армия была введена в прорыв с Каховского плацдарма с задачей отрезать противнику пути отхода в Крым через Чонгарский перешеек. Войска Врангеля в этом сражении потерпели поражение, однако советская кавалерия действовала вяло, и главные силы белых сумели уйти на полуостров. В решающих боях за Крым Фрунзе использовать Первую конную не рискнул и выпустил ее из резерва, только когда исход сражения был совершенно ясен. С конце ноября буденновцы без энтузиазма занимались «выколачиванием продразверстки» и борьбой с повстанцами Махно, при этом зачастую перебегая от одной противоборствующей стороны к другой. Так, друг командарма орденоносец Г.С. Маслаков увел к махновцам целый полк.
В мае 1921 года Буденный был назначен членом Военно го совета Северо–Кавказского военного округа. Туда же перебазировалась Первая конная армия. Семену Михайловичу поручили ликвидировать Кубанскую повстанческую армию и умиротворить не желающие «расказачиваться» станицы, для чего в сентябре в его руках было сосредоточено командование всеми войсками Кубано–Черноморской области. На новой должности командарм первым делом (Приказ № 1 от 28 сентября 1921 года) приказал расстрелять 56 заложников и предупредил, что «осиные гнезда кулачья Советская власть выжжет без остатка ураганом артиллерийского огня».
«Прибежал он на воеводство ранним утром, в самый Михайлов день, и сейчас же решил: «Быть назавтра кровопроли тию». Что заставило его принять такое решение — неизвестно: ибо он, собственно говоря, не был зол, а так, скотина».
Больше года в поте лица трудился Буденный, организуя карательные экспедиции и показательные расстрелы «пособников», семей повстанцев и заложников. Только в Ейском отделе и всего за два месяца расстреляли 680 человек, из них лишь 90 были повстанцами.
В конце 1922 года военное положение в Кубано–Черноморской области было снято, а Семен Михайлович стал за местителем командующего округом. За «активное участие в борьбе за диктатуру пролетариата» и личный героизм легендарный командарм был награжден тремя орденами Красного Знамени на грудь, одним орденом на верную шашку и еще одним ― на револьвер.
В октябре 1923 года Первую конную армию расформи ровали, Буденного назначили помощником Главкома по кавалерии и членом РВС СССР. С апреля 1924 года ― инспектором кавалерии РККА. Генерал А.А. Брусилов (1853―1926) вспоминал:
«Сам по себе вахмистр Буденный ко мне всегда относился очень почтительно, только жаль, что еле–еле умел подпи сывать свою фамилию, и за него писали статьи и приказы другие, даже и офицеры–академики, сумевшие затушевать свою «белую кость» и подладиться к коммунистам».
В мае 1926 года Семена Михайловича направили в Ташкент, добивать басмачей. Эту его командировку, когда крас ные конники рубили всех, кто ростом выше тачанки, старики в кишлаках помнили полвека спустя. Очередные достижения на ниве истребления контрреволюции были отмечены Узбекским трудовым орденом Красного Знамени.
В 1928 году Буденный месте с Микояном контролировал ход хлебозаготовок в Сибири и на Дальнем Востоке. В 1932 году «без отрыва от служебных обязанностей» совершенно безграмотный полководец окончил Военную академию РККА. Вряд ли зная хотя бы алфавит, он к тому ж являлся редактором газеты, которая называлась «За коня», и автором трудов по коневодству.