Магия любви. Самая большая книга романов для девочек (сборник) - Юлия Кузнецова 16 стр.


Натусе4ек написала:

«Покатаешь мну на своей мафынке?»


Веселая клубника написала:

«Такой бусичка!.. Мну влюбилось! Чмафф – чмафф!»


Плюшевая зая написала:

«Какой халосый шладкий мальчег! Хочу! Позвони мну, солнце!»


Я честно не знал, кого выбрать, чтобы встретиться. Все были вполне ничего себе, но как-то слишком одинаковы. Даникс сидел рядом и выразительно ржал.

– Что за сайт ты нашел, а? – не унимался он. – Сайт для блондинок, да?

– Для блондинок с дефектом дикции.

– Ну что ж, своди ее на свидание к логопеду, что ли…

– Я бы сводил, да не знаю, кого выбрать.

– Можно, конечно, поболтать с ними и выбрать самую нормальную. Но вдруг она потом стремной окажется? Лучше сразу встретиться и понять, будет у вас что-нибудь или нет. Я так считаю.

– Все логично. В реале все понятнее и проще.

– Кто тебе из них больше нравится?

Я пожал плечами. Все пять девушек были мне абсолютно параллельны. Данил понимающе посмотрел на меня, потом вырвал из тетради листок бумаги. Порвал его линейкой на пять клочков и на каждом написал по имени девушки. Потом вытащил из-под стола мою старую ушанку и смахнул туда рукой бумажные комки. Встряхнул ее хорошенько и сказал:

– Открой рот, закрой глаза… тьфу ты, запутал совсем! Закрой глаза и тяни бумажку.

Я послушно закрыл глаза и протянул руку.

– Возможно, это твоя судьба, – еле сдерживая смех, добавил друг. – Ну, кто у тебя там?

– Таня, – прочитал я, развернув бумажку.

– Проблема решена, – заключил Даникс. – Пиши ей.

На аватаре фото: девушка в облегающих штанах и коротенькой майке стояла у стены, красиво выгнула спину, кокетливая улыбка в камеру. «Может быть, может быть…» – задумался я. В профиле у Тани было написано «Отдам сердце в добрые руки», а снизу десяток дурацких ванильных цитат. Например, «А у вас бывает такое… что перед сном вы лежите и представляете, как гуляете вместе, целуетесь, смеетесь и что вы счастливы?», или «Хочу влюбиться, чтобы хоп, и навсегда», или «Все люди, как люди, а я твое счастье». Дальше я читать не стал. Сейчас каждая третья такая.


Я ответил Тане, предложил встретиться, погулять и пообщаться. Выразил надежду, что будет очень весело. Договорились на завтра в три часа, пойдем гулять на ВДНХ.

* * *

Приехал к метро, ищу ее глазами. Вот же она. Не очень высокая, худая, черные волосы до середины спины, красиво растрепаны, смуглая кожа. И каблуки. Каблуки огромные. Как они только ходят на таких? Это же чистый садизм.

Стоит спиной. Кожаная куртка, синие джинсы, руки в карманах. Все именно так, как мы договаривались.

– Тань, привет! – говорю, трогаю за локоть и захожу вперед.

– Чего? – недовольно ответила девушка, вынув белый наушник из правого уха. Как будто к ней каждую минуту кто-то подходит и лезет с дурацкими вопросами.

– Извини, я ошибся, – сказал и отошел.

Девчонка невозмутимо вернула наушник на место и принялась копаться в мобильном. А она ничего. Может, даже круче этой Тани. Не строит из себя няшку. Нормальная такая. Я бы с такой замутил, наверное.

– Вань, это ты? – сладкий девчачий голос. Повернулся – стоит ванильная дурочка. Смуглая, черноволосая, с пухлыми губами. Хорошенькая до невозможности.

– Привет! – улыбаюсь.

– Привет, – отвечает, опускает глаза, хлопает ресницами. Ах какие мы стеснительные. Кажется, я ей понравился. Хорошая девочка, но с такой помрешь с тоски за неделю. Вряд ли у нас что-то получится, я уже сейчас вижу.

Меня предупреждали, что такое сайты знакомств. Можно потратить годы на поиски, сходить на сотню свиданий, но так и не найти ту самую или того самого. Нужно быть готовым, что на это уйдет много времени и сил. Возможно, будет много разочарований.


– Как дела? – спросила она. – Как выходные?

– Бодрячком, – лучшего ответа я не придумал. – А у тебя?

– Хорошо, – улыбнулась Таня.


Идем дальше, молчим. Офигеть, как весело. Зазвонил мобильник: «…знать бы хотя бы, где ты, с кем ты, тепло ли там, на твоей планете, слать бы тебе конверты, как Кай Герде кубики изо льда прямиком в никуда…»

Знакомая мелодия, но совсем незнакомый номер.

– Да, – ответил я.

– Але, это Ваня? – совсем незнакомый девичий голос.

– Да, это я.

– А Танюха с тобой?

– Э-э… ну как бы да.

– Можешь дать ей трубочку?

Я удивленно протянул ей трубку со словами:

– Это тебя.

Таня же не удивилась.

– Але, да, зая, это я. Ага, ага. Да. Буду дома, позвоню, – сюсюкала Таня. – Все хорошо, не волнуйся, он не маньяк.

«Спасибо, до свидания!» – по-другому не скажешь!

Молча забираю мобильник. Буду думать, как удалиться с этих сайтов знакомств. Сходил, называется, на свидание. Вот Данила ржать будет.

А вот это было все-таки лучше:

– Девушка, можно с вами познакомиться?

* * *

С нашей первой встречи прошло меньше недели. Таня преследует меня.

Шлет бесконечные эсэмэски: «Пливет, малыфф! Как деля? У мну халасо…»

Атакует меня «Вконтакте».


Таня Ванильная:

«Привки! Мну только что сфоткалась в ванной. Как я тебе, мась?: —))) Пойдем седня гулять?»


Фото ужасное. Наверное, сама себя на мобилу снимала. Я думаю, в этом нет ничего плохого. Мне кажется, каждый второй человек хотя бы раз пытался сам себя сфоткать. Даже я иногда сам себя фоткаю. Не в ванной, правда. Выйду, бывает, на балкон, сострою физиономию из серии «знойный мачо», приподниму бровь и нажму на кнопку. Надеюсь, эти фото никто не увидит.


Так вот, Таня.

Обижать ее мне совсем не хочется, но и восхищаться ее красотой было бы нечестно. Поэтому я тупо отвечаю, что фотка почему-то не грузится, инет третий день глючит, а на канал мы гулять сегодня не пойдем, потому что всей семьей едем к бабушке в другой город. На все выходные.

Да, я отмазываюсь. Не хочу, не могу встречаться с Таней, а сказать ей об этом прямо – не хватает духу. Даникс хотел помочь и написать ей от моего имени, но я отказался. Сам что-нибудь придумаю. Например, не буду отвечать на ее сообщения или обижу ее своим невниманием.


Таня тем временем комментирует мои фотоальбомы «Вконтакте». Вот тут я, например, на свадьбе у сестры в прошлом году. На мне костюм и галстук. Серега говорит, девчонкам нравятся такие вот парни – в стильных костюмах, и настаивает, чтобы я ходил так в школу. Мол, надену этот костюм – и все девчонки будут мои. Было бы неплохо, да.


Таня Ванильная

«Серьезныш: —))))))))))»


Или вот так:

«Масеныш!: —))))))))))))))»


А бывает и так:

«Пупсеныш!!!: —))»


Ну и не без этого:

«Любимка мой! Чмафф!: —))))))»


Мне неудобно за нее. Такие же чувства я испытываю, когда смотрю кино и кто-то из героев попадает в неловкую ситуацию. Хочется закрыть глаза и заткнуть уши, а еще лучше – просто переключить канал. Очень противное чувство.

Я нажимаю «удалить» под каждым ее комментом и ухожу в oфлайн.

Я скучаю по Эльке и боюсь признаться самому себе – я ищу кого-то, чтобы отвлечься, а на самом деле жду, что вдруг, однажды, Элька передумает и вернется – будет просить прощения, и я прощу ее. Наверное. Обниму и прощу.

20 октября—1 ноября Наташа

Субботу мы проводили в ТЦ «Охотный ряд». Настя остановилась у одного из обувных магазинов, схватила Нинку за руку и потащила внутрь.


– Ой, глянь, какие классные… – восхищенно шептала Настя, беря в руки леопардовые ботильоны на тонкой шпильке.

– О-о-о-ой… – донесся голос со стороны кассы. Две девки, года на два-три старше нас.

– Детский са-а-а-а-ад… – гнусавила первая, нарочно растягивая слова. – Штаны на ляа-а-а-амках!..

– Как интере-е-е-есно-то!.. – соглашалась вторая.

Хоть они и шептались, мы все слышали. Настя с Нинкой изумленно переглянулись и подмигнули друг другу. Настя схватила второй ботильон и начала бурно восхищаться.

– Ааай, посмотри какие кла-а-а-а-асные! – сходила с ума Настя и совала под нос Нинке обувь. – Су-у-у-у-упер! Такие прико-о-о-ольные!..

– Ага, посмотри сюда! – Нинка протянула ей замшевый ботинок и тыкнула пальцем в каблук. – Посмотри, как клево-о-о-ово!!! Офиге-е-е-е-еть! Я просто тащу-у-у-усь!.. – вздыхала она, еле сдерживая хохот, переходящий в лошадиное ржание.

Нина и Настя издевались еще пять минут. Девки у кассы примолкли и только злобно смотрели на них. После они расплатились за покупки и испарились из магазина.

Тем временем мы аккуратно поставили обувь на место. Настя чуть было не расцеловала ботильоны для большего эффекта. По-идиотски смеясь и держась за животы, Настя и Нина выбрались наружу, так ничего и не купив.

– Девчонки, мы ненормальные! – сказала Настя, переводя дыхание. – Только мы могли до такого додуматься! Я просто хотела показать ботильоны, которые мне понравились, – серьезно продолжала она. – Я что, не имею права показать обувь?

Чего хочет девушка?

Нина хочет выучить английский настолько хорошо, чтобы он стал родным. Перепрыгнуть языковой барьер и общаться на равных с Сэмом.

Нина скорее купит еще один англо-русский словарь на тысячу с лишним страниц, чем потратит деньги на очередную кофточку, десятые джинсы или новую помаду, которую я в свои неполные семнадцать лет до сих пор не умею подбирать.

Мы с Настей недавно сказали, что ей надо лечиться, но Нина ответила, что все в порядке – лучше одержимо учить иностранный язык, чем фанатеть от «Сумерек» и слушать Бибера.

Нина живет с родителями, младшим братом, кошкой и ручной крысой.

Димка младше ее на два года, учится с нами в одной школе, всегда палит, когда она списывает домашку по геометрии, и требует сотню за молчание. Приходится платить со словами: «Вали отсюда!» – хоть и жалко. Одна домашка – сто рублей, а десять домашек – это уже русско-английский словарь внушительных размеров.

У Нинки две большие любви – Сэм с фейсбука и английский язык.


Последнее время Нина полюбила заходить в мужские отделы популярных магазинов, ходить среди вешалок, трогать руками большие уютные толстовки, просторные футболки и свитера. Наверное, она представляла, что когда-нибудь сможет подарить Сэму – вот эту кофту, например, с теплым капюшоном и карманом на животе.

Задумчиво смотрит, прикладывает к себе, смотрит размер на вороте. Мне кажется, Нинке грустно. Она выбрала простую серую толстовку на «молнии», самого маленького мужского размера и направилась к кассе. Мы с Настей подтянулись за ней.


Впереди нас – влюбленная пара. Мерзкая, как и все влюбленные пары в самом начале отношений, когда они не могут оторваться друг от друга и постоянно целуются. Как их только не тошнит друг от друга?


– За-а-ай, ну дава-а-ай, возьмем эти шортики? – тянула лохматая девушка с неровно обесцвеченными волосами и смотрела на парня глазами Ослика, которого Шрек не хочет брать с собой на прогулку. – Ну, ведь кла-а-асные, смотри… – сует ему почти под нос вешалку с драными джинсовыми шортами.

– Нет, зай, давай не будем, – строго отвечал ей парень, вешая штаны обратно.

– Ну, почему-у-у? – девушка повисла на руке парня. – Зай, а что мне тогда носи-и-ить?

Парень не ответил.

Мы втроем переглянулись, поняв друг друга без слов.

– Зачем тебе эта кофта? – спросила Настя Нину.

– Сама буду носить, – ответила Нина. – Скоро зима, а кофта большая и теплая.

– Этот неловкий момент, когда парень дает тебе свою толстовку, а она тебе мала, – задумчиво сказала я. Нинка ответила мне лишь хмурым взглядом.


Настя протянула руку и задумчиво погладила серый капюшон мужской толстовки. Она ничего не сказала, но я знала, о чем она подумала.

* * *

Настя обожает животных. Она готова тащить домой каждого бездомного кота, что встречается ей по дороге, помогать каждой больной собаке и искать добрые руки для каждого брошенного хозяевами зверя.

– Вчера шла в магазин вечером, снег пошел… – рассказывала Настя. – У крыльца сидел мопс, дрожал от холода. Потерялся, наверное, или оставили. Подумала, если обратно пойду, а он все еще будет сидеть, возьму его с собой.

– Ты неисправима, Насть, – вздыхала Нинка. – У тебя же кот. Так ты взяла его?

– Да, он сидел там. Сказала ему, пойдешь со мной. Он будто понял и пошел рядом.

– Что думаешь теперь делать?

– Если хозяин не найдется, выложу «Вконтакте». Может, возьмет кто.

– Фотки есть? – спросила Нина.

– Конечно! – обрадовалась чему-то Настя и полезла за телефоном. – Вот он.

– Ути какая лапа, – засюсюкала Нинка. – Какие черные глазки, какой плюшевый. Как можно было забыть такого под дождем?

Я не люблю людей. Особенно тех, кто бросает животных. Это еще хуже, чем предать друга. Месяц поноют и заживут как раньше, а домашний кот, оказавшись на улице, не проживет и года.


А что же я? Когда я закрываю глаза, я представляю, что веду прогноз погоды или вечерние новости на Первом канале. А иногда мне хочется работать на орбитальной космической станции. Еще я бы хотела снимать кино. Авторское кино, или арт-хаус, или меланхоличные драмы, оставляющие нежно-горькое послевкусие. Я не знаю, чего хочу. Желания меняются каждый день, иногда повторяются, что-то забывается. Остается только – прогноз погоды, космос и кино.

А еще остаются мысли о К. и о нашей прошлой осени. Если я чего-то сейчас и хочу, так это увидеть его.

Мы были мерзкими, как и все влюбленные пары в первые три месяца.

Если уж и быть мерзкой, то только с ним.

* * *

Мы гуляли по второму ярусу Манежной площади, откуда можно было видеть сказочные скульптуры уже неработающих фонтанов. Рядом с Иваном-дураком и Царевной-лягушкой пряталась влюбленная парочка.

– Нашли место! – ворчала Нинка.

– Завидуй молча, – прошипела я и тише добавила: – Стерва.

– Я боюсь за этого парня, – объяснила Нина. – Смотри, как он зажал ее в углу. Сейчас он ее поцелует.

– Надеюсь, она превратится в лягушку.

– Надеюсь, он тоже.

– Да ну вас, девчонки, – не понимала Настя. – Злые вы какие.

– Какие же мы мерзкие, – начала смеяться Нинка, чуть позже к ней подключилась я, после меня и Настя.

* * *

Воскресным утром я зашла в полупустой трамвай, уткнулась лбом в стекло и закрыла глаза. Всего сорок минут, и я буду на конечной.

Сегодня ровно год, как мы познакомились.

Когда до конечной оставалось две остановки, к горлу подступил ком. Сдавленная боль отдавала в виски, стало трудно дышать. Ни выдохнуть, ни вдохнуть. Внутри сжималась пружина. Все сильнее и сильнее. Кажется, что сильнее уже некуда, но она все сжимается и сжимается, давит со всей силы и злости. Хочется кричать. И плакать. Кричать проще. А плакать не получается. Удушье без слез. Моя личная вспышка психологического ада.

В такие моменты хочется уже добить себя вконец. Прореветься, вдохнуть, отдышаться и успокоиться. Только вот чем себя добить?

Лучше всего помогают песни. У меня даже есть специальный плейлист – личный сборник самых унылых и душераздирающих песен. Вот, например, Доминик Джокер «Если ты со мной». Выбираю, нажимаю «play».


Через минуту, когда трамвай остановился у «Иль Патио», я открыла сумку и достала солнечные очки. Я всегда ношу их с собой, несмотря на то что лето закончилось больше двух месяцев назад.

Слезы потекли, медленно и лениво. Защипало глаза. Я надела очки и посмотрела на свое прозрачное отражение в окне, незаметно смахнула слезу.

Точно так же я плакала в трамвае 17 в середине января. Точно так же прятала глаза под солнечными очками. Возможно, я выглядела дурой – солнечные очки в минус пятнадцать. Но я считала, что лучше выглядеть дурой, чем показывать свои слезы.


Я вышла на конечной, прошла мимо кирпичного кафе с вывеской «Пончики», перешла дорогу напротив усадьбы Останкино и зашла в парк.

Начало ноября, ближе к середине. Осень уже не была золотой. Осень была уже зимой – судя по тому, как мерзли мои руки, сжатые в кулаки, спрятанные в карманы прошлогоднего пальто, что не грело.

Закрыв глаза, я запрокинула голову и подняла руки, ощутила холодное и влажное движение осеннего воздуха на пальцах. В ушах пел на «повторе» Доминик Джокер, а я медленно кружилась в этой ледяной, хмурой и бесконечно одинокой осени, одинокой без тебя, К.

* * *

Год назад я зарегистрировалась на сайте знакомств. Настоящими в моей анкете были только фотографии. Я не хотела отношений, не искала приключений и, главное, не хотела ни в кого влюбляться.

Получать комплименты. И прикалываться. Только это.

Я была просто Наташей, студенткой из Москвы, восемнадцати лет. И я как бы искала парня от восемнадцати до двадцати пяти.


Однажды мне написал К.

Ему было двадцать два, и он был Овном, а я пятнадцатилетним Львом. Он был старше на восемь лет, но не знал об этом. Он искал девушку от восемнадцати до двадцати.

Еще он был похож на вампира Эдварда. Сама не знаю, почему ответила ему. Мне никогда не нравился Паттинсон, но лицо этого парня показалось мне приятным. Черты более мягкие, цвет кожи теплее. Нинка тогда еще сказала, что фанатки «Сумерек» побьют меня, если увидят его.

Я не сказала, сколько мне лет на самом деле.

Когда мы впервые встретились, меня замкнуло.


Ощутив легкое покалывание в пальцах, я открыла глаза. Шел первый снег. Я смотрела на свои ладони и видела, как быстро тают снежинки на буграх Венеры. Рана на левой ладони почти зажила, только кожа немного шелушилась на этом месте.

* * *

Когда я шла с трамвайной остановки к дому, снег успел превратиться в противный холодный дождь. На детской площадке сидел какой-то парень. Натянув капюшон, он мерз на зеленой скамейке. Он не прятался под зонт и ничего не делал. Просто сидел под дождем и смотрел себе под ноги. Будто ему нравилось это – сидеть и мокнуть.

Назад Дальше