Пришли санитары и унесли ее в палату – вытрезвитель. Проба на коньяк, показала полное его отсутствие, алкоголя в ее крови не нашли и перевели в общую палату.
Вела она себя неадекватно, но наркотик в крови тоже не обнаружили. Все показатели крови были в норме, просто в идеальных пределах.
Ее перевели в экспериментальную палату, куда не поступали никакие психотропные сигналы извне, но и это ей не помогло. Психиатры проверили ее психическое состояние с большим трудом, и ничего не смогли сказать конкретно, им все казалось, что она элементарно пьяна, и отказывались давать заключительный диагноз.
Володя взял у Марины прибор Коньячный поцелуй, вскрыл его и ничего не понял. Он его конструировал, разрабатывал, но ничего знакомого в устройстве не было.
Прибор не был пуст, но в нем лежал предмет, занимающий всю внутреннюю полость.
Материал Иванову был не знаком, но выделял коньячный запах такой силы, что у Володи голова закружилась от неожиданности. Он закрыл прибор и положил в герметичный сейф, для предметов неизвестного происхождения, где уже лежали кольца из желудка Лизки Каспийской и кусок непонятно чего из желудка Платона.
И тут Володя подумал, что у Платона в желудке остался еще кусок этого вещества, хирург, делая ему полостную операцию, не извлек непонятный отросток полностью, и похоже зря. Не успел Володя Иванов отойти от сейфа, как к нему подошел Платон младший, и почти сразу завалился у его ног, как Марина.
Рентген ничего не показал, при операции хирург обнаружил, что поврежденное вещество заполнило весь желудок Платона младшего. Видимо после усечения, вещество некоторое время находилось в покое, а, залечив рану, стало расти с большей скоростью, словно оно рассердилось, за нанесенное увечье.
Платона удалось спасти.
Володя затаился, задумался. Он абсолютно не мог понять, что произошло с его приборами, и кто вторгается в них? И когда происходит замена содержания приборов?
У него проскочила мысль, а что если то, что он положил в сейф, начнет расти?
Изобретатель открыл сейф, и точно, он был заполнен все тем же веществом, он резко закрыл сейф.
Это уже кое-что, вещество любит заполнять полости. Но откуда оно взялось на его голову? Володя ощутил нервную дрожь. У него возникло чувство Страха. Ужас пронзил его насквозь. Его мышцы сжались. Усилием воли он взял с демонстрационного стенда прибор Страх. Открыл его и о, боже, в нем все тоже вещество, но вещество, извергающее из своих недр ощущения страха и ужаса.
Иванов быстро закрыл прибор, боясь, что вещество заполнит весь кабинет. Его трясло, он ежился, у него возникло ощущения, что он стал меньше в размерах.
Володя буквально на коленях выполз из кабинета и растянулся у стола Марины. Она на его счастье вернулась на свое место, после того, как он забрал у нее опьяняющий прибор. Жена укрыла мужа дежурной шалью, напоила чаем.
Володя пришел в себя. Сидя в кресле для посетителей, он слегка дрожал, но необъяснимый страх потихоньку его покидал. Он не любил говорить, он любил думать.
Марина, зная его особенность, не отвлекала разговорами.
В офис вошел Мартин, и сказал:
– Продажа приборов идет хорошо, нарекания от потребителей практически не поступают. Надо заказать на изготовление дополнительные серии.
– Быть не может, – возразил Володя, – должны быть недовольные среди тех, кто купил наши приборы! Да кому нужно то, что мы делаем?
– Нужно – покупают – платят, – сказал Мартин и спросил, – Что с тобой, Володя?
– Кошмары меня преследуют, не знаю, как от них избавиться, – отговорился он от вопроса.
– Володя, люди просят успокаивающие приборы, даже название придумали – Плес.
– Если платят – сделаем, – сказал и сам себе не поверил, он поймал себя на мысли, что вещество, которое заменяет электронное устройство, весьма перспективно, но кто конек Горбунок, поставляющий вещество – неизвестно. Он встал и ушел в кабинет.
Марина и Мартин остались одни.
– Марина, что с Володей происходит?
– Это не с ним, а со всеми нами, а, что именно я не знаю. Он не отвечает.
В офис вошел театральный режиссер Тимофей Панин и сразу в карьер:
– Что здесь у вас происходит? Где наша журналистка Лизка Каспийская? Она наша лучшая корреспондентка, она так здорово описывала спектакли! И теперь, нас некому афишировать в печати! Верните Лизку! – застучал он кулаками по столу Марины.
– Господин Панин, не шумите, она перенесла операцию, сейчас ей уже лучше, можете ее навестить. Я Лизку сегодня видела, она вас вспоминала.
– Правда? – с надеждой спросил Панин, – а мы без нее словно сироты никому ненужные! Без статей нам жизни нет!
На крики Панина вышел Володя.
– Господин Панин, – заговорил он, – простите, вы еще используете наши приборы Театр, для эмоционального настроя зрителей?
– Володя, конечно используем! Мы все используем для привлечения зрителей, и актерские таланты, и новые постановки, и великолепные декорации.
– Вы могли бы один прибор Театр, дать мне для проверки параметров? Потом мы вам его вернем, – попросил Володя у Панина, глядя ему в глаза с мольбой.
Панин из кармана достал прибор Театр и протянул его Володе, тот в мгновенье ока ушел к себе в кабинет.
Марина улыбнулась Панину и повела его в профилакторий, где находилась Лизка.
Перед Паниным стаяла женщина, с которой, как с елки, свисали жировые складки кожи. Он передернулся от неожиданности и омерзительности. Он вгляделся в глаза женщины:
– Лизка Каспийская – это ты?
– Панин, это – я! – почти весело воскликнула Лизка.
– Когда вылезешь из этого кожаного костюма, с тобой поговорить можно?
– Это не костюм! Это я такая! – возразила со слезами молодая особа.
– Могла бы зайти в костюмерную, взять телесный костюм, померить, но зачем самой в костюм превращаться? Я не понял!
– Панин, не тронь мой жир! Мне и так не сладко! Ты чего от меня хочешь?
– Театр и я лично, нуждаемся в твоих статьях о спектаклях в нашем театре, о новых постановках. Слушай, ты лучше меня знаешь, что тебе надо писать!
– Могу начать хоть сегодня! Но, мне нужен аванс, у меня нет еды и одежды, да и другие расходы требуют дохода.
– Бери деньги и приходи, – сказал Панин и вышел из профилактория, без денег и прибора Театр.
– Марина, помоги мне купить нечто из одежды, мне вечером идти в театр, а на мне только больничный халат с дырками, от частого использования, – попросила довольная полученными деньгами, Лизка Каспийская.
– Лизка, о чем речь, поехали покупать одежду!
Обе они вышли из офиса.
Володя, услышав, что все вышли, сам вышел из кабинета и сел за стол Марины, сидеть в кабинете ему еще было немного страшно. Он вскрыл прибор Театр. Прибор был абсолютно нормальным, никого постороннего вещества в нем не было! Он вздохнул полной грудью, вытеснив из души и пяток, остатки страха.
Изобретатель положил руку на руку, склонил на них голову и уснул за столом.
Платон Эдуардович лично тряс спящего Володю, пытаясь его разбудить, но тот мычал, урчал, и спал сидя так крепко, как и на перине редко спят.
Глава округа Валет сдался и сел в кресло, оглядывая пустой офис, открытые в кабинет Иванова двери, не выдержав одиночества, крикнул:
– Ау, здесь есть кто-нибудь?!
Открылась дверь в кабинет Филина, и сам Мартин показался в дверном проеме:
– Платон Эдуардович, Вы к Володе? Он очень устал, чем могу вам служить?
– Мартин, объясни, что сделали с моим Платоном? Почему ему дважды оперировали желудок?
– А хирург ничего не сказал?
– Хирург сказал, что причину знает Володя, а он спит крепким сном, и не просыпается.
– Если я скажу, что в желудке вашего сына обнаружили нарост неземного происхождения. Вы мне поверите?
– А за один раз его нельзя было удалить?
– Мы тогда еще не знали, что новообразование слишком серьезное и обладает свойством нетрадиционного роста.
– Платон жить будет?
– Он жив, из его желудка вынули странное вещество, хотели бы мы знать, как оно туда вообще попало? У вас нет врагов инопланетного происхождения? Одно могу сказать, что в наших приборах такие материалы не используются. Еще нечто подобное, хирурги вынули из желудка Лизки Каспийской, а она сказала, что помнит эти кольца, она их видела маленькими на конфетах. Конфеты те ей дала ваша повариха, но она у вас уже не работает, это мы выяснили.
– Какая длинная цепь событий! Повариха, говоришь? Не я их принимаю и увольняю.
Обратись с вопросами к жене, Катерине Михайловне. Вот ее визитка, созвонишься, – сказал Платон Эдуардович и стремительно вышел из офиса.
Володя поднял голову:
– Старший Платон ушел? Молодец, Мартин, ты грудью меня прикрыл! Ценю. Слушай, ты с его женой сильно не заигрывай, но выяснить происхождение непонятного материала стоит. Не тяни с этим вопросом, звони сейчас, а я домой поехал.
Глава 9
Глава 9
Голубой шелк Пусти козла в огород, или Мартина к новой даме. Осваивать незнакомых женщин – его хобби. Он позвонил Катерине Михайловне, ее голос и через телефонную связь приятно подействовал на его слух. Они договорились встретиться немедленно, речь шла о здоровье ее сына Платона, а такая тема открывала дверь в ее дом мгновенно.
Мартин даже не пытался представить, как выглядит первая дама округа Валет.
Он предполагал увидеть частный дам за каменным забором, но увидел фешенебельный многоквартирный дом, за витиеватой металлической изгородью, с диковинными животными, покрытыми серебристой краской.
Он нажал на звонок, расположенный на панели рядом с дверями, судя по числу звонков, число хозяев было невелико, но велики у них были квартиры. Дверь открылась, за Мартином пришел мужчина в светлом костюме с галстуком и проводил его к хозяйке.
Ноги Филина прошли по светло – серой плитке, поднялись по лестнице, зашли в лифт, большой и светлый, пересекли роскошный паркет и остановились у двери в квартиру.
Дверь открылась, навстречу Мартину выплыла в развивающихся голубых шелках прекрасная женщина. Она была очаровательна в легких волнах густых волос, струившихся по плечам до пояса. Молодая особа была стройна, роста среднего с идеальным лицом. Катерина собственной персоной остановилась перед Мартином и жестом пригласила его пройти за ней к комплекту мягкой мебели, обтянутой голубой кожей.
Они сели в кресла, перед ними стоял овальный столик, покрытый толстым стеклом, под которым были видны живые рыбки, плавающие в аквариуме, расположенным чуть ниже прозрачной столешницы. Столик выполнял функции аквариума и стоял вместе с креслами на кучерявом голубом паласе.
Глаза Мартина невольно оторвались от внешнего облика Катерины Михайловны и уставились на рыбок, плавающих практически у его колен.
– Мартин, так что вы хотели у меня выяснить? – спросила она певучим голосом.
– Катерина Михайловна, в желудке…
– Так, меня зовут скромно – Катерина, и меня не интересует содержимое желудков Платонов! Кто конкретно вас интересует?
– Повариха из квартиры Платона младшего, расположенной на проспекте Джокера.
– Хорошо, но у него не было поварихи! У него был повар! Вы ничего не путаете?
– Так говорит Лизка Каспийская, жившая у Платона, пока он худел, а она толстела.
– О ней я наслышана.
– Миша, подойди ко мне, – сказала Катерина, нажав на кнопку, расположенную в подлокотнике кресла.
В комнату вошел человек в светлом костюме в галстуке.
– Миша, молодой человек утверждает, что у Платона была повариха на проспекте Джокера.
– Катерина, вы прекрасно знаете, что Платон жил в трех квартирах одновременно, расположенных в разных концах города, для быстроты приема пищи. Видимо повара переходили из квартиры в квартиру, и вполне возможно, что в какой-то момент они сменили место работы.
– Но я не давала разрешение на работу поварих, я брала только мужчин поваров, чтобы мальчик в них не влюблялся!
– Так мы и взяли одну немолодую женщину – повара, вряд ли бы он в нее влюбился!
– Женщина повар была, и в чем она виновата? – прервала она Миши.
– Она дала Лизке и Платону продукты, содержащие вещество неземного происхождения.
Лизка утверждает, что кольца она видела маленькими на конфетах, она пыталась их снять с конфет, но они не снимались, и она их проглотила.
Платон съел другую конфету, – ответил Мартин.
– Миша, видишь, к чему приводит твоя самодеятельность? – величественно спросила Катерина.
– Повар сама конфеты не делает, их ей привезли готовыми! – выкрикнул, оправдываясь, Миша Мухин, живущий у Катерины, как на тайной квартире.
– Прав, конфеты повару привезли. Но кто? – важно спросила Катерина.
– Проверим поставщиков, как скоро это нужно? – засуетился Миша.
– Вчера, – буркнул Мартин, заметивший взгляды между Катериной и Мишей.
– Миша понял, что ему надо найти поставщиков загадочных конфет, о результатах непременно сообщим, – сказала Катерина Мартину с прощальной улыбкой, она поднялась с кресла и растворилась в голубом шелке портьер.
Мужчины остались одни, да еще рыбы в аквариуме. Мартин понял одно, что никто ничего не найдет и пошел к выходу, в сопровождение Миши.
Володя, выслушал отчет Мартина и спросил:
– Миша работает еще и у Катерины? Мы у него ничего не узнаем, вероятнее всего он и добыл эти конфеты! Тем более что Катерина реагировала на все спокойно! Они сами подложили их, чтобы Платон похудел, но не ожидали, что все так получиться.
– Если Миша, человек Катерины, то чей Сидоров? – спросил Мартин.
– Ваня Сидоров – человек Платона Эдуардовича! У них семейные разборки на уровне правительственных реформ, – ответил Володя.
– А, где Миша берет неземное вещество?
– Слушай, Мартин, я не разведчик! Мы нашли, через кого вещество появилась в квартире Платона, а, где Миша его взял – интересно, но нам этого пока не дадут узнать. Хотелось бы знать все свойства вещества, но нельзя его афишировать.
– И почему ты такой умный!? – воскликнул Мартин и ушел на свое место.
Лизка Каспийская в театре произвела фурор. Она явилась в балахоне, цвета бархатных портьер, на себя абсолютно непохожая. Все актеры сочли своим долгом сказать ей, что она прекрасна, хорошо выглядит, и не один не рассмеялся, все были сдерКрошки с ней и корректны. Она радовалась возвращению в театр, с удовольствие взирала на сцену и уже что-то строчила в миниатюрный ноутбук.
Платон младший из больницы приехал домой, лег, вызвал повара и приказал ему подать еду всю, что он приготовит. Мужчина повар приподнял белый колпак от растерянности, потом водрузил его на голову и пошел готовить и подавать еду по мере готовности молодому хозяину. Желудок у Платона еще болел, но он считал, что он есть – хочет больше этой боли. После операции ему шов смазали такой мазью, что шрам исчез практически на глазах, поэтому Платона быстро и выписали домой под наблюдение медсестры.
Медсестра пришла в разгар трапезы, и чуть чувств не лишилась от пиршества больного. Она запретила Платону кушать в таком количестве, на что он едва махнул рукой. Она его пугала тем, что шов разойдется, но он был невменяемым. Он ел!
Она позвала повара и стала его увещевать, но ее голос никто не слышал, у них были разные задачи. Медсестра позвонила в профилакторий, там посоветовали перезвонить Володе Иванову.
Володя ее выслушал, и сказал, что скоро сам к ним приедет. Он взял с собой два прибора Аппетит из последней серии и один прибор Страх со странным веществом; настроил три прибора и направил их на Платона, поставив Страх между двумя Аппетитами, и попросил медсестру в это время говорить о необходимости прекратить потребление пищи.
Платон еще немного пожевал и вдруг отодвинул от постели многоярусный столик на колесиках. Его знобило. Он округлил глаза и попытался что-то сказать, но язык его заплетался. Он замолчал, лег, сжался. Медсестра его укрыла и сделала укол.
Он уснул.
Володя показал медсестре, как надо пользоваться приборами и покинул дом на проспекте Джокера.
Марина остыла к Володе, она устала от всестороннего вмешательства с его стороны в ее жизнь. Эти приборы ее достали так, что она перестала верить в любовь Володи к ней. Она стала ощущать себя холодной, бесчувственной женщиной.
И подумала, что любовь без взаимной страсти – это что-то плохое, неприличное, что печатью в паспорте скрыть невозможно.
Точнее любовь без страсти – это пошлость.
Ей казалось, что вся ее квартира в приборах мужа, что он сам постоянно на нее смотрит на экранах наблюдения. Она подумала, что все устройства, устанавливаемые Володей в квартире и в офисе, может найти Сидоров. Марина уже знала, что Миша Мухин работал на Катерину, поэтому из двух знатоков выбрала человека Платона Эдуардовича.
Иванова попросила агента Ваню Сидорова просмотреть ее квартиру на проспекте Джокера на предмет посторонних предметов наблюдения, объясняя просьбу тем, что Володя занят, и сам не может за всем уследить. Ваня, от радости, что Марина вспомнила его имя, согласился осмотреть ее квартиру и офис.
Квартира Марины и Володи состояла из трех комнат, кухни, ванной комнаты, санузла и лоджии. Ваня начал осмотр интуитивно в комнатах, но ничего не нашел, санузел и ванна, остались вне подозрения. На кухне он заметно стал нервничать, он осмотрел все и ничего не нашел, но его чутье говорило о том, что на кухне есть нечто необъяснимое, испускающее флюиды постороннего вторжения в человеческое сознание.
Сидоров сел на угловой диван и стал смотреть на все предметы неторопливо. И вдруг его глаза и чутье споткнулись о белую банку, с надписью 'манная крупа'. У него еще возникла мысль, зачем в доме нужна манная крупа, если нет маленьких детей? Ваня встал, и подошел к банке с крупой, но не тут-то было! Он почувствовал, что банка посылает его прочь от себя! Он не мог к ней подойти!