Тощий, похоже, все это время провел в парилке. Он даже не удосужился одеться, заявился в костюме Адама и с распаренной до кирпичной красноты мордой. Впрочем, вряд ли он осознавал, что ведет себя некультурно, в его глазах царила пустота космического вакуума без единой искорки разума.
Шуст, оценив внешность кадра, насмешливо произнес:
— Смотри не замерзни.
Тот, даже если расслышал за шумом телевизора, никак не отреагировал. Мозг все равно, что мертв. Шатаясь, направился вперед, опрокинул встретившийся на пути столик, упал всей тушей на второй, уничтожив его безвозвратно — не выдержали пластиковые ножки, разъехались в стороны.
В зал зашел Хмурый, невозмутимо ухватил оба тела, не напрягаясь потащил прочь никак не прокомментировав их дальнейшую судьбу.
— Тоже охлаждать будет? — спросил Карат.
Шуст покачал головой:
— Зачем? Четкие клиенты, не буянят, платят исправно, потребляют все что предложишь без нытья.
— Столу хана.
— Да что Хмурому этот стол? Он ничего не стоит, хлам, который летит сюда сплошным потоком. Привыкай уже к Улью, тут иная система ценностей.
— К такому не привыкнешь.
— Старайся. Ну давай уже, накатим по новой.
— Благодарю, но я пошел.
— Куда это ты без меня?!
— Спать.
— На том свете отоспишься, давай лучше нахреначимся в лютый хлам.
— Без меня оттягивайся. Устал я. Да и ноге покой надо дать.
— Вот зря ты это. Вечер еще не начался, как можно уходить?
— Для меня он уже закончился.
— Ну ты тогда это… не теряйся. Я завтра попробую протрезветь маленько, нормально пообщаемся. Да и темы есть для тебя и меня важные, перетрем. Найдешь меня?
— Я тут остановился, у Хмурого. Комнату снял. Сам меня и найдешь.
— Лады. И это… Точно все нормально? Без претензий?
— Если ты за того рубера до сих пор переживаешь, то все нормально. Претензий нет.
— Тогда завтра я буду тут как штык. Только не скажу во сколько. Протрезветь хоть чуток надо.
* * *На улице успело стемнеть, и Карата передернуло от еще недавно привычного зрелища — горящих фонарей. Расставлены с умом, свет пробивается во многие переулки, не оставляя ни пятнышка непроглядного мрака в уголках где мог бы укрываться зараженный. Ему перед этим придется каким-то чудом пробраться незамеченным через все мины, ловушки и следящие камеры, но чудеса случаются, так про предосторожности нелишние.
Вдали, возле штаба Фарта, вообще будто ясный день, там сразу четыре прожектора работают. Пикап с пулеметом, на котором Карат приехал в Кумарник, стоит напротив крыльца, рядом с ним присоседилась укрепленная решетками с шипами «буханка» и здоровенный черный «джип» безо всяких переделок. Днем там такого скопления машин не наблюдалось.
Иллюминация не из тусклых, такую можно заметить издали, особенно если смотреть с воздуха. Почему здесь до сих пор не появились внешники? Ведь столько иммунных — гора добычи. Очевидно, неспроста игнорируют, стаб защищают не одни лишь мины. Не зря граница кругов местного ада проходит именно здесь, армейцам из других миров непросто работать в этой зоне, она на грани досягаемости. Полноценную воинскую операцию провернуть трудно, а все прочее при такой системе обороны может не сработать.
Чуть ли не над головой послышался душераздирающий то ли рев, то ли вой, перемежаемый шипением паровоза с простреленным котлом. Что-то прошмыгнуло по провалившейся крыше соседнего нежилого дома, прыгнуло, приземлилось неподалеку от Карата. Он успел разглядеть упитанного рыжего кота который с перепуганным видом драпал куда глаза глядят. Следом ловко приземлился Гранд, и, не переставая истошно завывать, понесся за улепетывающим противником.
— Постыдился бы, весовые категории несопоставимые, — беззлобно произнес Карат вслед.
Похоже, у местных кошек сегодня будет новый ухажер, а Рыжику, если переживет трепку, придется выживать партизаном на оккупированной территории. Да уж, серый будто в рай попал. Здесь круче него хвостатых нет, царем зверей станет.
Зажмурился, попытался шевельнуть ушами, представляя, что это действие ускорит его в сотни раз. Не успел толком сосредоточиться, как мир замер и стал безмолвным — разом стихло пение множества сверчков.
Моментально вышел из состояния ускорения и покачал головой. Странные дела, две прошлые попытки тоже были удачными, но заняли куда больше времени, и напрягаться пришлось куда сильнее. Неужели эти краткосрочные единичные тренировки привели к такому эффекту? Разница поразительная, у него ведь мгновенно все получилось, ни малейшей задержки.
А может все дело в алкоголе? Так сказать — допинг для раскрепощения сознания. В таком случае понятно, почему здешние рейдеры добравшись до безопасного места пьют за семерых. Хотя смешно думать, что дело только в этом. Все куда проще — мужики простейшим способом гасят круглосуточный стресс, который неизбежен у тех кто путешествует по кластерам. Карат тут всего пятый день, а такое впечатление, что пара месяцев уже прошло. За всю жизнь и десятой доли подобных приключений не испытал, а ведь у него случались нескучные периоды.
Попробовать еще раз поиграть с замедлением мира? Нет, лучше выждать паузу. Знахарь советовал не перенапрягаться с этим делом. И расходы живчика возрастут, и не привыкшему к таким нагрузкам телу во вред пойдет. Да и вырубаться нежелательно, ведь судя по стойкому амбре, здесь, прямо за дверью, постояльцы Хмурого традиционно справляли малую нужду. Будет неприятно, если придется валяться в таком месте.
Все, пора спать. Утром он попробует еще. Умение небесполезное, надо как следует его освоить.
Глава 30
Может у Хмурого собирался и не самый лучший контингент, но комната Карату понравилась. Точнее, крохотная каморка, но при этом чистая, не пропитанная вездесущим табачным дымом, с удобной в меру мягкой кроватью и белоснежным постельным бельем. Ему даже засыпать не хотелось, пытался подольше растянуть сладостный момент.
Такое впечатление, будто год кровати не видал. Чистый, сытый, самую капельку выпивший, нога почти не напоминает о себе. Полная благодать.
Разбудили его ударом приклада в лицо. Продрав глаза, ничего не смог сообразить от боли, шума в голове и кровавой пелены — бровь рассекли добротно. Тут же схлопотал еще один привет тем же предметом, на этот раз по хрустнувшим ребрам.
— Руки! Руки давай! Руки сказано!
Кто-то ухватил за обе кисти, свел вместе. Миг, и что-то их перетянуло, жестоко, чуть ли не полностью перекрывая кровоток. Еще удар, на этот раз в другой бок, захват за шею, и вот уже тело летит с кровати, с грохотом приземляясь на скрипучий пол.
Только тут в глазах чуть прояснилось и Карат разглядел свои запястья перехваченные белым пластиковым хомутом. И скошенный срез автоматного компенсатора он тоже разглядел:
— Встал! Встать, сказано! Вышел в коридор! Чуть дернешься, оторву яйца и загоню внешникам!
Карат, сплюнув кровь, начал приподниматься, не удержавшись от замечания:
— Бизнес у тебя интересный.
— Кто тебе разрешил рот открывать?! — прошипели над головой, после чего пришлось опять растянуться на полу, задыхаясь от последствий жестокого удара в область почек.
Карат не понимал, что происходит и в чем суть свершающегося наезда, зато прекрасно понял, что любой намек на инициативу в этой ситуации вреден для организма. Надо помалкивать, слушать и смотреть, иначе так и будет вытирать полы на должности мальчика для битья.
Из соседней комнаты вытаскивали Тощего. Жирный был избит в кровь, но, судя по пьяному мычанию, не осознавал этого. Парочка темных фигур с лицами укрытыми балаклавами без церемоний спустила его с лестницы, на что он отреагировал громким звуком свойственным тяжелоатлетам в моменты поднятия рекордного веса.
— Да этот боров обделался! — визгливо прокричали снизу.
— Ну и че?! — невозмутимо ответил на это один из «балаклав». — Волочите его к другим, он и такой сойдет.
Карат, продолжая ничего не понимать, поспешно спустился с лестницы не дожидаясь, когда ему в этом «помогут». Где-то неподалеку протрещала короткая автоматная очередь, потом еще одна, и в конце перестрелки щелкнул пистолетный выстрел.
На улице было уже не так светло как вечером. Прожектора возле штаба Фарта не горели, там вообще не было ни единого работающего фонаря, только метались лучи фар разворачивающейся большой машины.
Пригляделся. Нет, не машина это, а восьмиколесный бронетранспортер. «Страйкер», или что-то очень на него похожее, откровенно иностранное.
Внешники напали? И каким же образом они пробрались мимо мин и фугасов не перебудив при этом весь поселок? Ну мало ли каким, должны быть способы. У них и дроны, и техника крутая, может есть эффективные методы решения вопросов с несложными оборонительными системами.
Если это и правда внешники, то он попал по полной. От иммунных им много чего надо, выпотрошат как свинью и бросят ненужное, запаковав остальное в охлажденные контейнеры для перевозки трансплантируемых органов, или как-то иначе сохранят. Он для них просто ценное сырье.
Только внешники какие-то странные. Карат их представлял иначе: единая униформа, знаки различия на ней, респираторы на лицах, одинаковое вооружение. А здесь он наблюдает совершенно противоположное: одеты кто во что горазд; вместо респираторов различные маски, «балаклавы», или просто платками замотаны. В руках чего только не увидишь: автоматы, винтовки самые разные, ручные пулеметы, охотничьи ружья и обрезы, пистолеты, один даже с топором пробежал мимо.
Это совершенно не похоже на регулярную армию. К тому же вспомнилась угроза насчет кастрации и последующего бизнеса с внешниками. Зачем торговать с теми к кому сам относишься? Какая-то нестыковка. Муры? Те самые предатели рода человеческого? Может и так, а это тоже неприятный вариант.
Из дома через улицу, где днем он встречался со знахарем, выводили избитого человека. Чтец и правда вовремя удрал, жаль, что Карат не догадался податься отсюда вместе с ним. Тут явно происходит нечто столь нечастое, что об этом ему никто ничего не рассказывал.
И вряд ли это непонятное событие из положительных. Хорошее так не начинается.
Подвели к площади перед штабом. Здесь уже собрались десятки людей восседавших на коленях, а возле крыльца можно было разглядеть лежавшего человека под которым растеклась немаленькая темная лужа. Живым после такой кровопотери не останешься, так что к нему никто не проявлял интереса.
А вот к Карату и прочим проявляли:
— Сел! На колени сел! Бегом! И руки на макушку! Руки поднял и на голову ладони! Так и сидеть, гнида! Не вздумал дернуться, весь ливер отобьем!
Стараясь крутить только глазами, а не головой, осмотрел тех, кого сюда согнали. Разглядел несколько знакомых лиц, причем особого недоумения на них не прочитал. А вот страх отображался абсолютно на всех физиономиях.
Эти люди явно понимают, что происходит. А Карат знает лишь одно — он опять вляпался во что-то очень нехорошее.
Такая уж у него здешняя карма — каждый день в свежее дерьмо вляпываться.
Народ прибывал, причем не по своей воле. Поселок обшаривали толково. По обмолвкам типчиков с закрытыми лицами он узнал, что одного хитреца отыскали в выгребной яме, где тот надеялся укрыться. Там же и пристрелили, побрезговав вытаскивать.
Место не сказать чтобы удобное, но надежное. Однако даже там спрятаться не удалось.
Иногда раздавались близкие выстрелы, но было понятно, что Кумарник взяли без боя, резко, внезапно, не дав защитникам собрать силы. Зашли не выдав себя; перегруппировались так, чтобы разрезать атакуемую площадь на простреливаемые с нескольких сторон участки; и теперь вычесывали их один за другим. Очень может быть, что самооборона сама сдала периметр, иначе как бы все прошло без сучка и задоринки.
А может и не виновата самооборона. Вон, тащат самого Фарта. Избит так, что смотреть страшно, но узнаваем. Он самый главный в здешней охране, и застигнут врасплох как и все. Вдруг кто-то из его креативных замов подсуетился? Ведь если верить Шусту, в защищенном подвале штаба располагается пост куда выводится вся информация с камер и систем наблюдения. И оттуда же можно активировать фугасы, коих в окрестностях поселка установлено огромное количество.
Кто-то сумел добраться до этого поста. Или люди, которые дежурили в ночную смену, сговорились с непонятными захватчиками.
Или произошло еще что-то, о чем Карат не может догадываться.
— Где Фарт? — послышался сбоку смутно знакомый голос.
Скосив взгляд, увидел, что среди укрывавших лица бродит тип, с которым ему сегодня пришлось подраться. Причем он не связан, на него вообще не обращают внимание. Он явно заодно с напавшими.
Синяк под глазом у этого урода просто эталонный. Даже в сумраке прекрасно видно. С первого взгляда понятно, что сидя в камере, которая располагалась где-то в подвале под штабом, он не скучал, но и не сказать чтобы радовался жизни.
— Жало, вот он, твой Фарт! — указал проходивший мимо плечистый тип с ручным пулеметом наперевес.
Побитый сиделец подошел к командиру самообороны, встал, сплюнул тому на голову, и язвительно поприветствовал:
— Здорово, Фарт. Как твоя жизнь? Слишком короткая? Ну так это бывает, когда головой не думаешь. Вот зачем было меня в подвал закрывать? Я ведь хороший человек, со всех сторон положительный. И тебе ведь внимательные люди сразу сказали, что с кинетиком дело имеешь. Не думаешь, совсем не думаешь. Замки в твоей живодерне механические, а для меня они не вопрос, давно уже не останавливают. Уж извини, но кончил я твоих вертухаев, некому было на кнопочки нажимать.
Фарт, подняв залитое кровью лицо, смачно плюнул, но Жало успел уклониться и врезал в ответ ногой с такой силой, что Карату показалось будто он услышал треск костей.
— Фарт, я же говорил тебе, что за все сквитаюсь. Это был просто аванс, получка у тебя впереди, чуток подожди, не уходи никуда.
Карат на всякий случай опустил голову, пряча лицо. А то вдруг Жало заметит знакомую морду и решит, что он тоже достоин «вознаграждения».
В гробу он видал такие щедрые авансы.
Подъехала пара машин, очень похожих на ту, в которой днем Карата подвозили к поселку. Зажглись дополнительные фары, стало гораздо светлее. Людей еще приводили, но уже редко, основной наплыв остался в прошлом. Выискивали отдельных хитро спрятавшихся, почти все жители и гости поселка уже здесь.
Сотни две на коленях, и человек пятьдесят вокруг. Обидно, ведь нападающих в несколько раз меньше. И тем не менее операцию они провели чисто, Карату не верилось, что захватчики хоть какие-нибудь потери понесли, синяк запертого в подвале диверсанта не в счет. Пусть это и не регулярная армия, но сработали на пять с плюсом.
Загудел двигатель еще одной машины, на освещенное пространство выехал грузовик с заниженными бортами. Они почти не скрывали груз — омерзительного вида монстра ужасающего размера. Должно быть в нем не меньше пары тонн, скорее даже все три. В нем уже не угадывалось ничего человеческого или звериного. Несимметричное тело, будто уродливая бугристая картофелина; четыре мощных конечности, по виду которых можно сказать лишь то, что они могут догнать автомобиль, а затем разорвать его напополам и наколоть водителя с пассажирами на длиннющие кривые шипы растущие из предплечий. И голова, будто собранная из частей. Нижнюю взяли от тираннозавра; среднюю от иссохшей мумии, глаза которой почему-то остались живыми; а верхнюю срезали с башни танка.
Кстати, помимо макушки башни с того танка срезали еще несколько листов брони, навешав их там и сям. И речь идет не о многочисленных костяных пластинах, кое-где идущих внахлест и теснящихся, а о самой настоящей стали — кто-то изготовил для твари подобие доспехов, таких же уродливых как она сама. Так что к ее неслабой природной защите добавилась рукотворная.
— Элита! Элитник! Жемчужник! — испуганно пронеслось по толпе пленников.
Да уж, против такого никакой лом не поможет, хоть привязывай к нему метлу, хоть не привязывай. Тут нужен гранатомет или что-то в этом роде.
Кто-то бахнул из ружья после чего послышался истеричный вопль:
— Молчать, твари! Молчать!
Карат и без указаний помалкивал. Дело совсем труба, это очевидно. Он попал к явным психам, потому что никто в здравом уме не станет возить с собой такое чудовище. Пусть даже оно сковано по рукам и ногам, а цепи закреплены на массивной раме сваренной вокруг кузова. Одного взгляда достаточно, чтобы понять — при желании тварь потратит немного времени на то, чтобы разнести свои оковы. Бугрящаяся уродливой мускулатурой туша излучает неодолимую мощь, страшно представить, что она может устроить, если окажется на воле.
Мясорубку — вот что.
Он-то знает, как сильны бывают мертвяки. А это элита — вершина эволюции зараженных. Возможно и не самая крутая гадина из своего класса, но все равно очень и очень впечатляет.
Интересно, каким образом ее смогли изловить и заковать? Что ни делай, такая охота будет посложнее ловли разъяренного тигра голыми руками.
Подъехала еще машина — «хамви» выкрашенный в радикально-черный цвет. С пулеметным гнездом, где стрелка прикрывает решетка из арматуры, с пластинами ощетинившимися наваренными шипами там и сям. За ним плелся черный джип укрепленный так же серьезно, но без вооружения.
Из джипа вышла…
Карат невольно сглотнул слюну. До этого момента он искренне полагал, что всяких женщин навидался: красивых и страшных как атомные бомбы, потрясающе умных и тупых как сибирские валенки, вопиюще сексуальных и фригидных как обломок антарктического айсберга. В общем, почти не сомневался, что в этом вопросе его ничем не удивишь.