Сандра Браун Петля желания
Аннотация
Беллами Листон была ребенком, когда ее старшую сестру Сьюзен убили во время пикника. Спустя восемнадцать лет Беллами пишет роман о том страшном дне. Вскоре она начинает получать грозные анонимные послания… Надеясь разоблачить недоброжелателя, писательница встречается с Дентом Картером, летчиком, в прошлом – первым подозреваемым по делу Сьюзен. Они начинают собственное расследование. Им открывается столько неожиданных деталей, что Беллами перестает доверять даже собственной семье. Но можно ли верить Денту? Кажется, он искренне пытается помочь.
Что это – проявление любви или холодный расчет? Беллами ни за что нельзя терять бдительность!
Посвящается
Мэри Линн и Лену Бакстерам с неизменной благодарностью за веру в меня, за крепкую дружбу и вашу искреннюю любовь.
А.К.А.
Пролог
Крыса оказалась дохлой, однако не менее омерзительной, чем если бы она была жива.
Прижав руки к губам, чтобы сдержать крик, Беллами Прайс в ужасе попятилась прочь от коробки в блестящей подарочной обертке, с которой она только что сняла атласную ленту.
Крыса лежала на подложке из серебряной бумаги. Вокруг жирной тушки кольцом изогнулся лысый розовый хвост.
Сделав несколько шагов, Беллами уперлась спиной в стену и медленно сползла на пол.
Сжавшись в комок, она убрала ладони ото рта и закрыла ими глаза, чувствуя, как ледяной ужас сжимает ей горло. Она разрыдалась от отчаяния.
Кто же сыграл с ней такую гнусную шутку? Кто? И главное, зачем?
События дня начали прокручиваться в ее голове, словно в режиме ускоренной перемотки.
– Вы были неотразимы!
– Спасибо, – поблагодарила Беллами, пытаясь не отставать от дамы, специалиста по рекламе в ее издательстве. Энергия била в ней ключом, как будто съеденные ею на завтрак мюсли были щедро сдобрены стимуляторами.
– Это шоу – номер один в данном временном интервале телеэфира. – Ее трескучая речь звучала в унисон с цокотом высоких каблуков. – Я бы даже сказала, что оно вне конкуренции. Речь идет о многомиллионной зрительской аудитории. Вас только что видела едва ли не вся страна.
То есть случилось именно то, чего Беллами всеми силами стремилась избежать.
Впрочем, говорить этого вслух она не стала. Причем уже не в первый раз. Ни эта дама из отдела рекламы, ни литературный агент Декстер Грей не понимали ее желания направить внимание публики на созданный ею бестселлер, а не на ее скромную персону.
Крепко держа Беллами за локоть, Декстер провел ее в фойе небоскреба в деловой части Манхэттена.
– Ты была неподражаема. Безупречна, как всегда, но очень душевна. Человечна. Одно только это интервью, и продана как минимум еще тысяча экземпляров «Петли желания», ради чего, собственно, все и затевалось.
Декстер подвел Беллами к выходу, где облаченный в ливрею швейцар тотчас же почтительно взял под козырек форменной фуражки.
– Мисс Прайс, я несколько ночей не спал, читая вашу книгу.
У Беллами не нашлось даже секунды на слова благодарности: Декстер довольно бесцеремонно подтолкнул ее к вращающейся двери, которая, в свою очередь, вытолкнула ее на площадь. Из толпы зевак перед входом донесся чей-то возглас. Толпа перед телестудией собралась вполне приличная: нашлось немало желающих поглазеть на героиню дня, у которой журналисты утром брали интервью.
Дама из рекламного отдела возликовала:
– Декстер, помоги Беллами пообщаться с поклонниками. Я сейчас приведу сюда фотографа. Можно будет вставить в передачу сюжет о ее общении с читателями.
Уловив нежелание клиентки общаться с публикой, Декстер приподнялся на цыпочки и заговорил Беллами прямо в ухо, пытаясь перекричать уличный шум:
– Тебе это не повредит. Лови момент и подпиши несколько книг. Большинство авторов за всю свою профессиональную жизнь…
– …не удостаиваются подобного внимания со стороны прессы, – закончила за него фразу Беллами. – Тысячи писателей отдали бы за это свою правую руку. Ты мне об этом уже говорил. Причем не один раз.
– Повторение – мать учения, – назидательно произнес Декстер и, потрепав Беллами по руке, развернул лицом к толпе, так и норовившей взять ее в плотное кольцо и подойти поближе к писательнице. – Улыбайся, – добавил он. – Восторженная публика ждет встречи со своей любимицей.
Читатели, мгновенно ставшие поклонниками, тянули для рукопожатия руки и пытались заполучить автографы на экземплярах книги, которые предусмотрительно захватили с собой.
Стараясь вести себя как можно любезнее, Беллами благодарила их и, когда ее фотографировали на мобильные телефоны, неизменно улыбалась.
Она пожимала руку очередному поклоннику, когда ее глаза выхватили из толпы Рокки ван Дарбина. Стоя чуть поодаль, журналист скандального таблоида «АйСпай» сиял победоносной улыбкой и что-то объяснял сопровождавшему его фотографу.
Именно ван Дарбин первым узнал, а затем раструбил на весь мир тот факт, что писатель Т. Дж. Дэвид, чья первая книга вызвала фурор в литературных кругах и в Голливуде, на самом деле Беллами Прайс, симпатичная женщина лет тридцати.
«Почему уроженка Техаса, голубоглазая, длинноногая и чувственная (разве мы не любим таких?), предпочла скрыться за безобидным псевдонимом, это репортеру неизвестно. Но, несмотря на все ухищрения автора, «Петля желания» взлетела на верхние строчки книжных хит-парадов, и теперь мисс Прайс вышла из тени и сама превратилась в сенсацию. Распрощавшись с привычными ковбойскими шляпами и шпорами на сапогах, она покинула родной штат Одинокой Звезды и теперь обитает в роскошном пентхаусе, из окон которого открывается вид на Центральный парк и Верхний Вест-Сайд, и с удовольствием купается в лучах нежданной славы».
Большая часть написанного была наглой ложью с редкими вкраплениями правды, что, однако, не позволяло назвать эту писанину клеветой. У Беллами действительно голубые глаза, но она среднего роста, и ее никак нельзя назвать высокой. Определение «чувственная» также не соответствовало истине.
Да, у нее имелась ковбойская шляпа, но она вот уже много лет не надевала ее. Шпор на сапожках она тем более никогда не носила и не знала никого, кто бы с ними щеголял. Она не покидала свой родной штат в том смысле, который подразумевал ван Дарбин, но действительно несколько лет назад перебралась в Нью-Йорк, задолго до выхода в свет своей первой книги. Она действительно поселилась в Верхнем Вест-Сайде напротив Центрального парка, но отнюдь не в пентхаусе.
Однако самой наглой ложью было утверждение ван Дарбина о том, что она-де купается в лучах славы, потому что слава для Беллами представлялась в большей степени обузой, нежели поводом для гордости и самолюбования. Это ощущение усилилось, когда назойливый журналист написал продолжение, статейку для первой полосы газеты, в которой содержалось еще одно малоприятное откровение.
Хотя маркетологи представили «Петлю желания» как роман, на самом деле книга была беллетризированным изложением реальной истории. Еереальной истории. Трагической реальной историей еесемьи.
Со скоростью космической ракеты это разоблачение катапультировало Беллами в другое измерение. Она возненавидела собственную популярность. «Петлю желания» она написала не для того, чтобы разбогатеть и прославиться. Работа над книгой стала для нее своего рода терапией.
Нет, конечно, она надеялась, что ее опус будет опубликован, прочитан и признан читателями и критиками. Тем не менее, чтобы избежать шумихи, в центре которой оказалась сейчас, книгу она издала под псевдонимом – назвавшись не то мужским именем, не то женским. Иными словами, пол автора был неясен.
Книгу ожидали еще до того, как та поступила в продажу. Будучи твердо уверенными, что из нее получится бестселлер, издательство не поскупилось на рекламу – в глянцевых журналах, в газетах, в Интернете. За несколько месяцев до выхода «Петли желания» в свет о книге уже шумно спорили в социальных сетях. Каждый обзор вызывал оживленные дискуссии. Беллами, вернее загадочного писателя по имени Т. Дж. Дэвид, сравнивали с лучшими авторами детективных романов. Скрытая за надежным, как ей казалось, псевдонимом, Беллами радовалась успеху своего детища.
Но когда Рокки ван Дарбин выпустил, образно выражаясь, джинна из бутылки, загнать его обратно оказалось, увы, невозможно. В свою очередь, внутренний голос подсказывал Беллами, что и издатель, и ее литагент Декстер и все, кто получил доход с продаж, только радовались, что предыстория создания «Петли желания» стала всеобщим достоянием.
Теперь у них имелась не только книга, которую предстояло продвигать на рынке, но и она, ее автор, была просто обречена стать «мечтой рекламных агентов».
Чего только не писали о Беллами! Мол, она привлекательна и образованна. У нее правильная, грамотная речь. Уже не настолько юна, чтобы возгордиться неожиданно свалившейся на нее славой, но и не настолько стара, чтобы быть занудой. Наследница внушительного состояния, ставшая популярным писателем. У Беллами, так сказать, имелось немало козырей, способных привлечь к ней внимание окружающих, и главный из них – то, что она выбрала себе псевдоним. Вопреки ее ожиданиям, попытка спрятаться за ним сделала из нее женщину-загадку. Рокки ван Дарбин упивался безумием осаждавшей ее прессы, чему сам в немалой степени способствовал. И, как будто этого было мало, ежедневно продолжал подпитывать любопытство читателей новым набором пикантных подробностей – как правило, ложных, или сомнительных, или многократно преувеличенных.
Пока Беллами продолжала подписывать книги и позировала с желающими сфотографироваться, она безус-пешно делала вид, будто не замечает ван Дарбина. Однако тот уже, ловко орудуя локтями, бесцеремонно прокладывал себе дорогу в толпе. Заметив его приближение, Декстер осторожно шепнул ей на ухо:
– Не поддавайся на провокации! За тобой наблюдает масса людей. Ему только и надо, чтобы ты сказала что-то такое, что он потом переиначит и истолкует на свой лад в нужном ему ключе.
Вскоре журналист уже стоял перед ней лицом к лицу, и его было невозможно игнорировать. Он ухмыльнулся, показав неровные желтоватые зубы. Беллами почему-то представила себе, как он подпиливает их, чтобы быть похожим на плотоядного хищника.
Нагло оглядев ее с головы до ног, ван Дарбин спросил:
– Вы сбросили вес, мисс Прайс? За последнее время вы заметно похудели.
Всего несколько недель назад эта гиена пера называла ее чувственной, а завтра, того гляди, напишет, что она страдает анорексией.
Оставив без внимания коварный вопрос, Беллами вступила в разговор с женщиной в толстовке с эмблемой университета Огайо. При этом голову поклонницы венчала корона статуи Свободы из зеленой пенорезины.
– В моем книжном клубе сейчас все зачитываются вашим романом, – сообщила поклонница, позируя вместе с Беллами. Фотографировал ее муж.
– Рада это слышать. Спасибо вам за добрые слова.
– Они ни за что не поверят, что я познакомилась с вами!
Беллами еще раз вежливо поблагодарила ее и двинулась дальше. Ван Дарбин как ни в чем не бывало принялся что-то энергично строчить в блокноте. В следующий миг он изловчился и, шагнув между Беллами и следующим читателем, жаждавшим ее внимания, спросил:
– Кого вы видите в главных ролях будущего фильма, мисс Прайс?
– Никого. Я не имею отношения к киноиндустрии.
– Но ведь вам когда-нибудь придется этим заняться. Не секрет, что продюсеры выстроились в очередь, желая озолотить вас, если вы уступите им право на экранизацию «Петли желания». Ходят слухи, что несколько актеров и актрис первого эшелона уже добиваются ролей в будущем фильме по вашей книге. Желающих сделать это через постель еще больше.
Беллами смерила его полным отвращения взглядом и промолчала.
– У вас нет никакого мнения на этот счет?
– Никакого, – холодно ответила она, надеясь тем самым отбить у неприятного собеседника охоту задавать новые вопросы.
Неожиданно между двумя молодыми женщинами вклинился какой-то мужчина и сунул ей в руки книгу. Беллами мгновенно его узнала.
– Еще раз здравствуйте. Э-э-э…
– Джерри, – подсказал мужчина и широко улыбнулся.
– Да, верно, Джерри.
Приятное открытое лицо, редеющие волосы. Он уже несколько раз подходил к ней с книгами и просил их подписать. Беллами выделила его среди прочей публики еще в прошлый раз, когда выступала на встрече с читателями в книжном магазине университетского кампуса.
– Спасибо, что пришли сегодня утром.
– Грешно было бы упустить возможность встретиться с вами.
Беллами подписала книгу, которую Джерри протянул ей раскрытой – для ее же удобства.
– Сколько же экземпляров вы купили, Джерри?
– Я закупил их в качестве подарков на дни рождения и на Рождество, – улыбнулся читатель.
Беллами заподозрила, что у него пунктик по поводу ее книжки.
– В таком случае благодарю вас от себя лично и от имени моего издателя.
Она двинулась дальше. Ван Дарбин продолжал расталкивать людей, стараясь не отставать, и при первой же возможности влез с очередным вопросом о будущей экранизации:
– Мисс Прайс, хотя бы намекните читателям, кто будет исполнять роли главных героев.
Кому бы вы доверили сыграть членов вашей семьи? – Ван Дарбин подмигнул и, подавшись вперед, доверительно понизив голос, спросил: – Кто, по-вашему, мог бы сыграть убийцу?
Беллами ответила ему колючим взглядом.
Репортер усмехнулся и повернулся к фотографу:
– Надеюсь, ты успел это заснять?
Оставшаяся часть прошла не менее хаотично и бестолково.
Вместе с Декстером Беллами посетила издательство, где обсудила срок выхода в свет издания в обложке. В конце концов после долгих споров решили, что, поскольку книга в переплете и в электронном формате продается хорошо, в течение ближайших шести месяцев дешевый альтернативный вариант издавать не стоит.
Сразу после совещания они отправились в гостиницу, где был запланирован ленч с кинопродюсером. Как только салат с лобстером и холодной спаржей был съеден, продюсер честно изложил свои финансовые соображения относительно фильма, который хотел бы снять, пообещав, что, если ему продадут права на экранизацию, он воздаст книге должное.
– Как ты думаешь, твоему другу ван Дарбину захотелось бы узнать об этой встрече? – пошутил Декстер, когда они наконец расстались с ним.
– Никакой он мне не друг, не говори чушь. Личность того, кто скрывается под псевдонимом Т. Дж. Дэвид, должна была оставаться тайной, которую предполагалось хранить как зеницу ока. Кого, по-твоему, ван Дарбин мог подкупить, чтобы узнать мое настоящее имя?
– Да кого угодно! Стажера издательства. Работников правового отдела. Одним словом, любого.
– Кого-то из твоего агентства?
Декстер потрепал ее по руке – мол, не бери в голову.
– Мы никогда этого не узнаем. Да и какое это имеет значение?
Беллами печально вздохнула.
– Никакого, – согласилась она. – Ничего не поделаешь. Ущерб уже нанесен.
– Ущерб – это твоя точка зрения, – улыбнулся Декстер.
После этого довез ее до дома и на прощание преду-предил:
– Завтра тоже будет сумасшедший день. Хорошенько выспись сегодня. В семь утра я за тобой заеду.
Она помахала ему рукой, пообещав не проспать, и вошла в вестибюль.
– На ваше имя только что доставили посылку, – сообщил консьерж.
Посылка выглядела вполне невинно, и Беллами положила ее на обеденный стол вместе со стопкой писем. Коробка оказалась запечатанной прозрачной клейкой лентой. Беллами отметила, что ее адрес и имя были указаны точно, а вот сведения об отправителе отсутствовали. Это показалось странным, однако не вызвало особых подозрений. Сорвав ленту, она развернула упаковочную бумагу и вытащила подарочную коробку.
Беллами никак не ожидала увидеть то, что оказалось внутри. Сидя на полу и прижимаясь спиной к стене, она убрала руки от глаз и снова заглянула в коробку.
Упаковочная бумага, яркая лента – все это настолько не вязалось с омерзительным содержимым, что возникало ощущение, будто это чья-то злая шутка.
Шутка? Нет. Так не шутят. Это точно чей-то злой умысел.
Интересно, кого она могла так оскорбить, что этот кто-то пожелал отомстить ей таким жестоким образом? Неужели это подлый Рокки ван Дарбин послал ей в подарочной коробке дохлую крысу?
Опираясь спиной о стену, Беллами медленно выпрямилась – от испуга ее ноги стали ватными – и робко покосилась на коробку. Вон она, крыса, лежит на блестящей серебристой бумаге. В надежде избавиться от страха Беллами еще раз посмотрела на его причину и мысленно попыталась придать дохлому грызуну комичные мультяшные черты. Увы, образ получился столь гротескным, что ее передернуло от омерзения. По спине побежали мурашки.
Судорожно сглотнув подкатившуюся к горлу желчь, Беллами усилием воли заставила себя сделать глубокий вдох и успокоиться. Это всего лишь дохлый грызун, и только. Крысы – привычное зрелище на станциях метро. Она не раз видела на рельсах подземки их раздавленные тушки, и они не вызывали у нее такого омерзения, как эта. Сейчас она закроет крышку и отнесет коробку в мусоропровод. После этого она выбросит эту дурацкую шутку из головы и займется своими делами, чем лишит шутников их сомнительного удовольствия.