– Серб вряд ли придет в восторг, – не дождавшись моего ответа, заметил Алексей. – Он терпеть не может что-то менять в своей жизни.
– Кто это сказал? – усмехнулась я.
– Значит, он отправился отдыхать на Мальдивы, – усмехнулся Бад. – Сомневаюсь, что долго там выдержит.
– Он не один.
– Я в курсе. И тебя это совсем не волнует?
– Меня это очень волнует, – разозлилась я. – Но это совсем не волнует Владана. Свинство, правда?
– Я был уверен, что Маринка для него ничего не значит.
– Приятно встретить единомышленника, жаль, что с прогнозами мы лопухнулись.
– И вместо того чтобы послать подальше этого идиота, ты сидишь в офисе и ждешь его возвращения.
– Не забудь, я сделала ремонт.
– За что получишь по полной, – в тон мне добавил Бад. – Скажи, красотка, ты просто так здесь сидишь или у тебя миссия?
– Конечно. Слежу за хозяйским добром и караулю клиентов.
– А с участковым вы что мутите?
Я, разумеется, знала, что с системой оповещения тут полный порядок, и все же была впечатлена.
– Господи, – простонала я. – Ты же здесь уже сто лет не живешь. Скажи, откуда…
– Сорока на хвосте принесла, – с серьезной миной ответил он. – Участковый молод, неравнодушен к женским прелестям, к тому же явно на голову слаб. Так во что ты его втравила? Я ведь правильно сформулировал вопрос?
– Ты слышал, что сломали седьмой дом и нашли в подвале труп?
– И что тебе за дело до этого?
– А тебе что за дело до того, чем я занята? – не выдержала я.
– Сербу это вряд ли понравится.
– А не фига бросать меня здесь одну.
Утверждение, весьма далекое от действительности. Начать с того, что никто меня не бросал, раз уж не обещал ничего. И в помощницы Серба я сама напросилась. То есть упорно вешалась на шею, стараясь любым способом держаться рядом.
– Особенно ему не понравится, – продолжил Алексей, не слушая меня, – если с тобой произойдет что-то скверное.
– А это ты к чему?
– К тому, что за тобой увязался какой-то тип. Я заметил его вчера, а сегодня утром он опять висел у тебя на хвосте, когда ты сюда отправилась.
– Шутишь? – нахмурилась я и зачем-то посмотрела в окно.
– А чего тогда не смеешься? – спросил Бад.
– Я лучше спрошу, как ты умудрился предполагаемый «хвост» заметить? Случайно мимо проезжал?
– Собирался с тобой поговорить еще вчера, узнав, что ты лезешь, куда не просят, без ведома Владана. «Хвост» обнаружил действительно случайно. Хорошо, что я его заметил раньше, чем он меня. Сегодня хотел выяснить, что это за фрукт такой, но он ушел очень ловко. Значит, так, бурную деятельность до возвращения Серба прекращаешь. И знаешь что, отправляйся-ка ты отдыхать. Хочешь, составлю компанию.
– Чего это ты раскомандовался? – возмутилась я.
– Владан – мой друг, – заявил он ворчливо. – Возможно, он так не считает, но сути это не меняет. Я его должник. При этом знаю, как он к тебе относится. Если любопытной дурехе свернут шею, он себе этого никогда не простит. И я себе, кстати, тоже. Не стану врать, что жить без тебя не смогу, раз уж живу и очень даже неплохо, но мы провели незабываемую ночь…
– Придурок, – фыркнула я.
– Мы целовались, – дурашливо поднял он брови. – Неужели не помнишь?
Тут он оперся локтями на колени, подавшись вперед, и сказал совсем другим тоном:
– Полина, я не шучу. Дождись Владана и там хоть на ушах стой, а пока не смей никуда лезть. Иначе посажу под замок до его возвращения.
– И, скорее всего, вместо благодарности получишь от него в зубы, – хмыкнула я.
– Это не самое страшное в жизни.
Мы некоторое время молча смотрели друг на друга, потом я спросила, стараясь, чтобы мои слова прозвучали без намека на язвительность:
– Надеешься, что он это оценит?
– Надеюсь, – серьезно ответил он, покачал головой и продолжил: – Владан – мой друг. И я им дорожу. Между друзьями иногда возникает непонимание… Был бы очень признателен, если бы ты…
– Он меня не послушает, – вздохнула я. – Ты же знаешь, он никого не слушает. И ты, конечно, прав, я занялась этим расследованием, чтобы не свихнуться от мысли, что он сейчас с Маринкой…
– Иногда надо просто быть терпеливым… – Бад поднялся, подошел ближе и положил руку мне на плечо, а я погладила его ладонь. Но тут же испугалась, что захожу слишком далеко, и поспешно отстранилась. Бад усмехнулся, пошел к двери и, уже распахнув ее, погрозил мне пальцем:
– Веди себя хорошо.
Егор объявился после двух, вошел в приемную, которая могла похвастать новой отделкой, чистотой и полным отсутствием клиентов.
– У меня новости, – заявил он ворчливо.
– Хорошие?
– Не очень. Сегодня утром позвонил какой-то тип и посоветовал заниматься своими делами, а расследование убийства предоставить профессионалам. Я, значит, не профессионал, а вообще не пойми кто, – зло фыркнул он. – Вот так вот… Я-то думал, этот труп никому на фиг не интересен. И вдруг такое… Выходит, ты права, Гавриловы погибли вовсе не потому, что наркошам срочно доза понадобилась, была причина посущественнее, и кто-то до сих пор боится, что она наружу выйдет. Чего молчишь?
– Хочешь кофе?
– Конечно. И бутерброд, если есть.
Я приготовила ему кофе. Бутерброд тоже нашелся, пока Егор жевал без видимого удовольствия, я прикидывала, стоит ли рассказать ему о визите Бада. Придется рассказать, от компаньона секретов быть не должно. Надеюсь, Егор придерживается того же правила.
– Вполне возможно, что тебе звонил Бад. Он заглянул сегодня, советовал до возвращения Владана никуда свой нос не совать и горько сетовал, что я на тебя дурно влияю.
– Бад? – хмуро переспросил Егор.
– Ага. Знаешь такого?
– Слышал, конечно. Я не понял, у него что за интерес?
– Вот на этот вопрос я ответить затрудняюсь, – помешивая ложечкой кофе, сказала я. Ложки были серебряные, их я принесла из дома. Набор чашек купила в универсаме. Владан этого в лучшем случае не заметит, в худшем – потребует вернуть свой старый треснутый бокал, который я с удовольствием выбросила, но уже начала жалеть об этом. – Вроде бы он беспокоится, что мы наживем приключений на свои задницы, то есть я наживу. Ты его не очень беспокоишь.
– Правда? Вот горе-то…
– Короче, он руководствуется исключительно моей безопасностью. Оттого и пригрозил: до приезда Владана посадит меня под замок, если мы продолжим дальше копать.
– Прямо отец родной…
– Ага.
– Не в обиду тебе будет сказано, друзья у тебя…
– Ты еще мужа вспомни, – разозлилась я.
– Такого не забудешь. И что дальше?
– Бад сказал, что за мной кто-то приглядывал.
– В смысле? – Тут глаза у Егора полезли на лоб. – Следил, что ли?
– Ты ничего такого не заметил? Я имею в виду, может, и за тобой кто увязался?
– Ха-ха-ха, – сказал он очень медленно. – Прямо детектив в духе комиссара Катанья. В детстве кино смотрел, про итальянскую мафию.
– Конечно, Бад мог это выдумать, – не обращая на его слова внимания, продолжила я. – Чтобы я прониклась серьезностью ситуации. А вот причина его заботы может быть разной. Он предлагал, как вариант, дружеские чувства к Владану, но…
– Не тяни, – сказал Егор.
– Не буду. Что, если это Бад не заинтересован в раскрытии убийства одиннадцатилетней давности?
– То есть Гавриловых как раз он и порешил? А что… – посидев немного с сосредоточенным видом, произнес Егор. – Одиннадцать лет назад он в страхе всю округу держал. И вовсю мочил конкурентов.
– Тебе-то откуда знать? – поддразнила я. – В то время ты еще в школе двойки получал.
– Четверки. Я с детства мечтал работать в милиции и разгул преступности без внимания не оставил. А ты знаешь, что про твоего Владана рассказывают?
– Знаю, но в сказки не верю и тебе не советую. Ладно, почему Бад забеспокоился, мы так или иначе узнаем. Скажи лучше, ты сведениями разжился?
– Кое-что интересное есть, – кивнул Егор. – Встретился с бывшим участковым, который одиннадцать лет назад здесь работал. Фамилия его Карпов. Через год после убийства ушел на пенсию. Мужик серьезный, и с памятью у него порядок. Так вот, он считает убийство Гавриловых делом темным.
– В каком смысле? – нахмурилась я.
– В том смысле, что следаки либо очень спешили дело раскрыть, либо им кто-то посоветовал найти крайнего и никуда не лезть.
– Здорово. А поподробнее нельзя?
– Можно. Карпов не сомневается, что Шмыгу сделали крайним. Парень сдал часы одному барыге, он здесь на районе живет, правда, теперь уже старенький и от дел отошел. Барыга, узнав об убийстве, о часах сообщил ментам, был у них осведомителем, по-другому таким, как он, нельзя, мигом лавочку прикроют. Само собой, Шмыгу тут же взяли. Допросили и за дружками его отправились, но дружки об аресте прознали и смылись. Олег Кириллов в том числе, мать сказала, уже две ночи не ночевал, но могла, конечно, соврать или напутать, хотя, по идее, должна бы сына выгораживать и твердить, что в ночь убийства дома спал. То, что дружки в бегах, их вину вроде бы подтверждало. Сам Шмыга от часов не открещивался, но заявил, что спер их накануне убийства. Якобы свистнул из машины, которая стояла возле дома Гавриловых. По его словам, на заднем сиденье пакет лежал, и он его прихватил. В пакете оказалась какая-то одежда и часы, ношеные, но видно, что дорогие. Часы он барыге отнес, а барахло – в секонд-хенд. Машину он никогда раньше не видел и решил, что не местная, а с чужаками тут не церемонятся…
– В каком смысле? – нахмурилась я.
– В том смысле, что следаки либо очень спешили дело раскрыть, либо им кто-то посоветовал найти крайнего и никуда не лезть.
– Здорово. А поподробнее нельзя?
– Можно. Карпов не сомневается, что Шмыгу сделали крайним. Парень сдал часы одному барыге, он здесь на районе живет, правда, теперь уже старенький и от дел отошел. Барыга, узнав об убийстве, о часах сообщил ментам, был у них осведомителем, по-другому таким, как он, нельзя, мигом лавочку прикроют. Само собой, Шмыгу тут же взяли. Допросили и за дружками его отправились, но дружки об аресте прознали и смылись. Олег Кириллов в том числе, мать сказала, уже две ночи не ночевал, но могла, конечно, соврать или напутать, хотя, по идее, должна бы сына выгораживать и твердить, что в ночь убийства дома спал. То, что дружки в бегах, их вину вроде бы подтверждало. Сам Шмыга от часов не открещивался, но заявил, что спер их накануне убийства. Якобы свистнул из машины, которая стояла возле дома Гавриловых. По его словам, на заднем сиденье пакет лежал, и он его прихватил. В пакете оказалась какая-то одежда и часы, ношеные, но видно, что дорогие. Часы он барыге отнес, а барахло – в секонд-хенд. Машину он никогда раньше не видел и решил, что не местная, а с чужаками тут не церемонятся…
С этим я охотно согласилась, мало того, за последние одиннадцать лет в этом смысле тут мало что изменилось.
– Шмыга видел, как дамочка вышла из часовой мастерской, за пакетом полезла, а потом заволновалась, его не обнаружив. Досматривать шоу не стал и удалился. Больших денег барыга ему не дал, хотя и согласился, что часы дорогие.
– Часы, само собой, принадлежали Гаврилову? – спросила я.
– Его зятю. Подарок друзей, с дарственной надписью на обороте. Оттого барыга копейки дал, сказав Шмыге: кому их продашь? Повода задерживать Шмыгу за убийство вроде бы не было. Но… – тут Егор сделал паузу, подняв указательный палец, и сам с интересом взглянул на него, – барыга вдруг поменял показания, и теперь выходило, что часы Шмыга принес не до, а после убийства.
– Парня подставляли, выгораживая настоящего убийцу? – вслух подумала я.
– Или все еще проще: всю семью перестреляли, дело, как говорится, резонансное, других подозреваемых не было, а тут готовый преступник. Шпана, вор, вполне может быть и убийцей. А пока разбирались, что и как, Шмыга умер.
– Сам или помог кто?
– Сам. У него сердце с детства больное. Насели на него не на шутку… в общем, все одно к одному. Поначалу думали, он приступ симулирует, а уж потом поздно стало.
– И дело после этого закрыли?
– Не сразу. Городское начальство поменялось, и потихоньку все сошло на нет.
– Так что все-таки убийцы Гавриловых забрали из дома?
– Кто ж знает, если не ясно, что у них было. Может, папаша-часовщик золото-бриллианты прятал. Деньги-то у него должны водиться… хотя… не знаю, Полина.
– Но получается, убийцы забрали только часы. Не за ними же приходили?
– С часами все ясно, – отмахнулся Егор. – Уверен, Шмыга их действительно спер из машины. Они, по словам барыги, отставали, я думаю, дочка Гаврилова их папе привезла починить. Но положила не в сумочку, а в пакет с вещами и вспомнила об этом лишь у отца в мастерской. Вернулась, а Шмыга уже пакетик подрезал…
– Бедный парень, – вздохнула я. – Знал бы, чем все обернется, близко бы к машине не подошел.
– Бедный, – передразнил Егор. – Таким бедным в старину руки отрубали.
Я закатила глаза, демонстрируя свое отношение к познаниям коллеги в области истории, но тут же спросила:
– Значит, что на самом деле убийца искал в доме Гавриловых, мы представления не имеем?
– Либо налетчики искали деньги, либо…
– Они вовсе не налетчики, – подхватила я. – И банальное убийство пытались замаскировать под лихой налет с летальным исходом для хозяев. А Олег оказался невольным свидетелем.
– Да мы даже не знаем, действительно его убийство связано с гибелью семьи Гавриловых или нет, – напомнил Егор.
– Вот именно, – съязвила я. – Иными словами, ничего полезного ты не узнал. – Егор взглянул с удивлением, которое быстро переросло в обиду, а потом и в возмущение. – Нам нужно заглянуть в уголовное дело, – напомнила я, не дожидаясь, когда он начнет возмущаться.
В тот день мы все-таки навестили того самого барыгу, хотя ни Егор, ни даже я не видели в том особого толка. Дядьке оказалось хорошо за семьдесят, он недавно перенес инсульт и говорил с трудом. Как ни странно, тот давний случай вспомнил и заверил, что сменить показания его вынудил следователь, а в действительности Шмыга принес часы до, а не после убийства.
– Болтали, что у Гавриловых деньги водятся, – продолжил он. – Откуда эти разговоры, не знаю, жили они не богато, но дыма без огня не бывает… Не наши их убили. Шила в мешке не утаишь, а в тот раз никаких слухов.
– Должны быть какие-то подозреваемые, – когда мы возвращались в офис, ворчала я. – А если Шмыга не просто так часы украл?
– Ты говори, да не заговаривайся, – хмыкнул Егор. – Украл, чтоб на него убийство повесили?
– Вот именно, о чем он, конечно, не догадывался.
– Когда светит срок за убийство четырех человек, соображать начинаешь быстро, и того, кто его надоумил свистнуть часы, парень бы выгораживать не стал.
– Так, может, и не выгораживал, – усмехнулась я.
Егор чертыхнулся, взглянув недовольно, и спросил:
– Мне прямо сейчас в архив бежать?
– Ну… бежать не надо, а вот поторопиться не мешало бы.
В тот вечер по дороге домой я то и дело поглядывала в зеркало заднего вида. Слова Бада даром не прошли, вызвав в душе смутное беспокойство. Квартира показалась неприветливой, даже чужой. Может, позвонить Егору? Но лишь только потянулась к мобильному, как сразу почувствовала угрызения совести, нельзя так беспардонно пользоваться его добротой. Вместо этого я позвонила папе, он, видимо, уловил мое настроение и тут же задал вопрос: все ли у меня в порядке? И я поспешно заверила, что если и не являюсь самым счастливым человеком на свете, то уже близка к этому. Простившись с папой, вышла в скайп, в робкой надежде, что Руфина вернулась из очередной поездки в Тибет и ответит. Руфина – моя подруга, но, к сожалению, в последнее время мы не только виделись редко, но даже разговаривали нечасто.
«Надо было с ней ехать, – с внезапной обидой подумала я. – Медитировала бы в монастыре, занималась йогой, все лучше, чем считать дни, ожидая, когда Владан вернется».
Вот кому мне действительно хотелось позвонить. Желание было столь острым, что пришлось убрать мобильный подальше. Тут я вспомнила про своего давнего приятеля Юрку и набрала его номер.
Юра ответил сразу, а через час мы встретились в кафе. Он не спеша поведал о новостях в личной жизни, точнее, об отсутствии этих самых новостей, и о делах на работе, которые тоже новизной не блистали. Юрка трудился на телевидении оператором, работой был доволен и жизнью в целом тоже.
– А у тебя как дела? – спросил он скорее всего из вежливости и поставил меня в слегка затруднительное положение.
– Какие у меня дела? – буркнула я. – Вот, с тобой сижу.
– Владан еще не вернулся? – осторожно поинтересовался он.
– Нет.
– А чего там с трупом? – вдруг задал вопрос Юрик и в ответ на мой удивленный взгляд продолжил: – Ты что, не в курсе? Неподалеку от вашего офиса во время строительных работ труп нашли.
– Да в курсе я, в курсе… – Тут я вздохнула и принялась рассказывать о нашем с Егором расследовании.
– Одиннадцать лет в подвале пролежать, – покачал головой Юрка, когда я закончила. – Столько людей рядом жили… ходили мимо. Даже его собственная мать. Жуть. Не сердись, но, по-моему, вы зря тратите время. Такие убийства редко раскрываются.
– Тебе откуда знать? – не удержалась я.
– Откуда… простая логика. Слишком много времени прошло.
Покинув кафе, мы немного прогулялись по набережной, потом Юрка заторопился домой. Рано утром он отправлялся в командировку куда-то в район. Мы простились, а через минуту мне стало ясно: я не хочу возвращаться в свою квартиру, хотя никаких причин для этого вроде бы не было. Не хочу, и все.
Я зашла в магазин за продуктами, и все время, пока стояла в очереди в кассу, а потом шла к машине, пыталась понять: что это вдруг за странности в поведении? Возможно, предупреждение Бада произвело куда большее впечатление, чем я думала. Вот тогда я и решила заночевать у папы. В конце концов, у меня в его доме есть комната… Дом на охране, и неведомые злодеи вряд ли решат искать меня именно там: в последнее время в доме отца ночевать я оставалась редко, а в его отсутствие вообще никогда. Одним словом, это была идея из разряда гениальных, то есть в тот момент я примерно так и думала. Забросила пакеты с провизией в багажник и поехала на улицу Куйбышева, где жил папа.
К тому моменту уже окончательно стемнело. Фонари перед крыльцом не горели, дом высился за забором темной громадой, и я вдруг запаниковала. Оставаться здесь тоже не хотелось. Снять номер в гостинице?