- Тогда почему бы вам не оставить там заодно и меня? - спросила Риана.
- Нет, миледи, с вами совсем другая ситуация, - сказал Киеран. - Привлекательная беззащитная женщина, которую никто не сопровождает, всегда будет для каравана источником неприятностей, - сказал Киеран. - У вас есть сопровождение, в высшей степени способное вас защитить. Кроме того вы монахиня, что само по себе вызывает уважение, и еще вы виличчи, а отвага в бою монахинь-виличчи всем хорошо известна. Женщина вроде Крикет ни у кого не вызывает уважения, а даже если и вызывет, нет никого, кто был бы способен защитить ее. А тот, кто ее сопровождает, не способен защитить сам себя, он меньше, чем ничего. Так что...так что будут неприятности, большие неприятности. А теперь, если вы меня извините, я поеду к капитану каравана и посмотрю, что предпринял капитан в этом отношении.
Он развернул своего крадлу, заставил его перейти на быструю рысь и поскакал на поиски капитана.
- Что за невозможный человек! - сказала Риана.
- А я думал, что он очень симпатичен и хорошо сложен, - ответил Сорак с намеком на легкое подтрунивание в голосе.
- Да, так оно и есть, - нехотя согласилась Риана, - но все, что он говорит, вызывает на спор.
- Он говорит то, что думает, - сказал Сорак. - Я не могу не соглашаться со всем, что он сказал.
- То есть ты тоже думаешь, что женщина, у которой нет защитника, обуза и не больше?
- Это не то, что он сказал, - возразил Сорак. - Он сказал, что привлекательная и беззащитная женщина в караване вызовет неприятности. Подсобные рабочие и немники грубый народ, и галантность - не самая известная их черта.
- То есть женщину могут наказать только за то, что мужчины не в силах контролировать свои желания?
- Я согласен, что это не слишком честно, - скзала Сорак, - но так происходят дела в этом мире.
- Ты говоришь, как настоящий самец, - с гримасой неудовольствия сказала Риана. - Не думала, что когда-нибудь услышу такое от тебя, а не от всех других.
- Я не думаю, что так должно быть, - ответил Сорак, - но, к сожалению, таков путь вещей. Во всяком случае для Крикет. В конце концов она только и занимается тем, что возбуждает мужчин.
- То есть это и есть ее вина? - возмутилась Риана. - Вот теперь ты говоришь как Киеран. Интересно, что бы сказала Страж, если бы она могла слышать, что ты несешь?
- Я подозреваю, что она сказала бы, что Крикет сама выбрала свою сюдьбу. Она родилась с даром красоты, и она выбрала использовать свою красоту для танцев в домах удовольствия.
- А что, если у нее не было другого выхода?
- Всегда есть другие выходы, - ответил Сорак. - Быть может они не так приятны, но они существуют. Предположим, что ты бы не родилась виличчи. Ты также прекрасна, а твоя семья была очень бедна. Узнав, как много денег ты можешь заработать в заведении типа Девчонок Пустыни, согласилась бы ты работать там?
- Нет, - мгновенно ответила Риана. - Я с удовольствием танцевала бы для тебя, если бы умела, но это совсем не тоже самое.
- Я с этим не спорю, - сказал Сорак. - Но что бы ты тогда делала вместо этого?
- Ну, наверно, я бы нашла такую работу, какую можно делать не снимая с себя одежду перед незнакомыми мужчинами, а потом я бы поискала способ изменить свою судьбу и свою жизнь.
- Даже если бы тебе платили только малую часть того, что можно получить в доме удовольствий?
- Даже так. Я не хочу проводить свои дни под похотливыми взглядами мужчин, которые постоянно будут предлгать мне деньги, чтобы удовлетворить свою низменные инстинкты.
- Итак есть другие возможности, - с удовольствием констатировал Сорак. - Не легкие, согласен, и не слишком прибыльные, но есть. И я не считаю мужчин невинными жертвами, имей в виду. Если бы никто не хотел ходить в дома удовольствий, их бы не было. Но пока находятся женщины, которые соглашаются или даже рвутся работать в таких местах, отношение мужчин к ним не изменится.
- Ты хочешь сказать, что пока существуют женщины, нуждающие в деньгах, будут мужчины, которые используют это, и так происходят дела в нашем мире?
- Нет, я бы сказал иначе, - ответил Сорак. - Мне кажется, что в таких местах и мужчины и женщины используют друг друга. Женщины используют основные инстинкты мужчин, а мужчины используют красоту женщин. Но, в результате, я думаю, что женщины получают худшую часть.
- Хотела я бы я никогда не бывать в таком месте, - сказала Риана. - Мне было интересно посмотреть на него, но чем больше я думаю о нем, тем больше злюсь.
Сорак кивнул. - Я недолго работал в игорном доме Хрустальный Паук. Это было еще до того, как ты нашла меня в Тире, помнишь?
- В эльфийском квартале?
- Да, - еще раз кивнул Сорак. - Меня наняли, чтобы отлавливать мошенников и карточных шулеров, но в Хрустальном Пауке не только играли в карты. Там были и девушки вроде Крикет, и не одна. Народ приходил туда для того, чтобы хорошо провести время, но там в воздухе носились и отчаяние и голод. - Он потряс головой. - Множество денег переходило из рук в руки в Хрустальном Пауке, но я не думаю, что это сделало кого-нибудь счастливым.
В первый день они ехали без всяких приключений, пройдя большое расстояние, и останавливались только один раз на полпути, чтобы отдохнуть и перекусить, а потом шли без остановок до ночи и оказались на полпути до оазиса, который назывался Бассейн Грака. Оазис располагался почти точно посредине их пути из Южный Ледополуса в Алтарук, пути длиной в сто миль. А сотню миль от Балика до Южного Ледополуса они уже сделали.
По плану в Бассейне Грака они должны были задержаться на один день, чтобы пассажиры отдохнули, груз, навьюченный на канков, слегка уменьшился, а караванщики набрали побольше воды. Но до Бассейна Грака был еще день пути, и они разбили лагерь в пустыне, рядом с берегом дельты, так как караванная дорога шла вдоль нее, прежде чем уйти прямо на Алтарук.
Они остановились за два часа до заката солнца, разбили палатки, выставили стражу и зажгли костры прежде, чем наступила полная темнота, и пока подсобные рабочие трудились не покладая рук, Киеран спросил Сорака, что он думает о том, как капитан каравана разбил лагерь.
- Он поставил лагерь спиной к дельте, - сказал Сорак, - и я лично никогда бы не сделал так, если бы командовал войсками, но для каравана в этом может быть преимущество.
- И какое? - спросил Киеран.
- Это проверка? - спросил Сорак.
- Неформальная, - улыбнулся Киеран. - Я просто хочу знать твое мнение.
- Ну хорошо, скорее всего мы не встретим вражескую армию, - сказал Сорак. - Иначе у нас не было бы другого выхода, кроме как сдаться. Нашей заботой могут быть только разбойники, или какая-нибудь банда, вроде мародеров, и посколько мы не способны убежать от нее, мы должны будем стоять на месте и сражаться. Очень сомнительно, что их будет столько, что они смогут сбросить нас в ил, да и в любом случае они скорее всего будут хотеть нас ограбить, а не убить. И поставив лагерь таким образом, с дельтой в тылу, капитан защищает нас от возможной атаки сзади.
- Хорошо, - сказал Киеран. - Что еще?
- Он поместил груз в центре лагеря, где он лучше всего защищен, а палатки пассажиров между грузом и дельтой, в результате рабочие и наемники находятся впереди и на флангах.
- И для чего? - спросил Киеран.
- Я могу думать о двух причинах, - ответил Сорак. - Одна из них в том, что помещая пассажиров позади груза капитан каравана спасает их от первоначальной атаки налетчиков, а вторая быть может в том, что если атака будет и налетчики прорвутся внутрь лагеря, они наткнутся на груз прежде, чем доберутся до пассажиров. А так как их цель, конечно, груз, они накинутся на него и даже не поглядят на пассажиров, если те не будут слишком глупы и не вмешаются в бой.
- Замечательно. А что ты скажешь о положении наблюдателей? - спросил Киеран.
Сорак взглянул на стражников, уже занявших свои места. - Треугольник, - сказал он. - По аванпосту на каждом фланге, два впереди, слева и справа и один на самом конце, строго посреди и где-то в пятидесяти ярдах перед лагерем. Мне кажется, очень практичное расположение.
- Смог бы ты улучшить его? - спросил Киеран.
- Я бы отправил маленькие пикеты по левой и правой стороне треугольника, они должны непрерывно двигаться и проверять каждый аванпост, мимо которого они проходят. А еще я дал бы им пароль, для большей предусторожности.
Киеран усмехнулся. - Я уже предложил это капитану, - сказал он, кивая. - Как я и думал, мы мыслим одинаково. Не думаю, что когда-нибудь пожалею, что выбрал тебя своим непосредственным заместителем.
- Пока еще есть время, ты мог бы вновь обдумать свое решение, - сказал Сорак.
Киеран удивленно посмотрел на него, пока они шли обратно к палаткам, но не сказал ничего, ожидая, что Сорак продолжит свою мысль.
- Есть одна моя особенность, о которой ты наверно не знаешь, или, точнее, об ее отсутствии. Я имею в виду, что я никогда не командовал никем, кроме самого себя, - сказал Сорак. - Ну и кроме того, так получилось, я никогда не остаюсь долго на одном месте. По природе я странник, бродяга. Так что не исключено, что ты захочешь кого-нибудь другого, который может предложить...большее постоянство.
- Есть одна моя особенность, о которой ты наверно не знаешь, или, точнее, об ее отсутствии. Я имею в виду, что я никогда не командовал никем, кроме самого себя, - сказал Сорак. - Ну и кроме того, так получилось, я никогда не остаюсь долго на одном месте. По природе я странник, бродяга. Так что не исключено, что ты захочешь кого-нибудь другого, который может предложить...большее постоянство.
Киеран улыбнулся. - На этот счет ты можешь не беспокоится, - сказал он. - Что касается способности управлять людьми, то для этого требуется главным образом сильный характер, а я хороший судья в этом отношении. Кроме того от командира требуется ум и наблюдательность. Когда я спросил тебя о диспозиции стражи, ты посмотрел, потом оценил и подумал, а только после этого ответил. И вообще, как я заметил, ты никогда не говоришь, не подумав. А что касается постоянства... - Он хихикнул. - Какое может быть постоянство в этом мире? Моя собственная служба будет длиться не больше года.
- Только год? - недоуменно переспросил Сорак.
- Да, это одно из условий контракта, - ответил Киеран. - Я настаивал, чтобы обсуждение условий происходило каждый год заново, и они немедленно согласились на это, а это означает, что они сами не заинтересованы в постоянном соглашении. Как и я, кстати. Но если бы они действительно хотели видеть меня командиром их стражи достаточно долго, они должны были говорить о пяти или даже десяти годах. Да и они никогда бы не согласились на это, учитывая сумму, которую я с них потребовал. Ведь моя зарплата составляет сто тысяч золотых монет в год.
Сорак остановился и с изумлением посмотрел на него. - Сто тысяч золотых монет в год? - тупо повторил он.
Киеран опять хихикнул. - Да, неприличная сумма, не правда ли? Кстати, условия соглашения должны держаться в секрете. Ни одному солдату за всю историю этого мира никогда не платили столько. Я назвал эту цифру только потому, что был уверен, что они никогда не согласятся на нее. И тем не менее они согласились, и я нахожу, что это...очаровательно.
- Капитан, я не хочу преуменьшить твои способности, - сказал Сорак, - но почему вообще хоть кто-то в этом мире захотел платить такие деньги?
- Этот самый вопрос я и задал сам себе, - сказал Киеран. - Почему? Верно, у меня есть репутация, но только часть ее я заслужил своими способностями. Все остальное - удача, не больше чем удача. Даже самый лучший воин может погибнуть в битве. Мне просто повезло, и не однажды, и я выжил там, где должен был погибнуть. Ирония судьбы, но именно в то время моей жизни я скорее хотел умереть, чем выжить. Но это совсем другая история. Наконец я накопил хорошее состояние, ушел в отставку и поселился в городке Соленое Поле, и того, что у меня есть, вполне достаточно чтобы прожить остаток моих дней в относительном комфорте. И у меня не было ни малейшего желания возвращаться в армию.
- И почему ты передумал? Тебя соблазнили огромные деньги, и ты решил согласиться?
- Нет, - ответил Киеран. - Как только я назвал свою сумму и они согласились принять ее, было бы с моей стороны очень дурной шуткой пойти на попятную. Конечно, никто бы не решился сказать мне это в лицо, но моя репутация оказалось бы запятнанной. И тогда мне стало очень интересно. Я был абсолютно уверен, что агенты Дома Джамри не уполномочены соглашаться на такое немыслимое требование, даже если бы они и были склонны принять его, и когда, несмотря ни на что, они согласились, я осознал, что они им приказали принять все мои требования, независимо от цены. О, конечно, они пытались торговаться, что это за купец, если он не торгуется, но когда я уперся, как мекилот, они были вынуждены согласиться.
- Можно сказать, что я завоевал определенную славу среди людей моей профессии, но никто не стоит таких денег. Они знают это и я знаю это. Итак, я спросил себя, какая у них может быть причина, чтобы делать такого сорта вещи? - Он взглянул на Сорака. - И что бы ты подумал на моем месте?
Какое-то время Сорак молчал, обдумывая ответ, пока они шли через площадку для грузов по направлению к палаткам. - Сама сумма может быть ответом на этот вопрос, - наконец сказал он. - Дом Джамри может захотеть, чтобы их знали за то, что они не останавливаются ни перед чем, чтобы нанять самое лучшее, и что они в состоянии платить такие суммы. Но ведь ты сказал, что согласно условиям контракта сумма должна держаться в секрете. - Он покачал головой. - Это все не имеет смысла.
- Имеет, если они не собираются хранить это в тайне, - сказал Киеран. - По моему, они собираются где-нибудь проговориться, случайно. Так, чтобы это не выглядело излишне нарочито, между делом и бутылкой хорошего вина, что-нибудь в таком роде. Но, определенно, дело не только в этом. Не может быть только в этом. Но даже ради моей жизни, я не могу представить себе, что же это может быть.
- И ты решил разузнать это?
Киеран кивнул. - Да, я не смог побороть искушения раскрыть эту тайну. И, потом, конечно деньги.
- Да, конечно, - с улыбкой сказал Сорак. - Ты будешь прославлен как самый высокооплачиваемый наемник в истории Атхаса.
- Да, не скрою, мое тщеславие тешат такие звуки, - усмехнулся Киеран. - Но что-то, без сомнений, происходит в Алтаруке, какая-то интрига, в которой мне предстоит сыграть решающую роль. И все это должно произойти достаточно быстро, потому что даже Дом Джамри не в состоянии платить такую сумму в течении двух лет. Да, что-то интересное происходит там, и я собираюсь узнать, что именно.
- Как в поговорке: любопытство убило кирра.
Киеран взглянул вниз, на свои бриджи из кожи кирра. - Н-да, но свою кожу я собираюсь сохранить. Возможно, что кто-то хочет ее в качестве трофея, по неизвестной мне причине. Впрочем за свою жизнь я нажил немало врагов. Но они быстро обнаружат, что этот кирр очень крепко цепляется за свою шкуру. - Он хлопнул Сорака по плечу. - Особенно с таким бойцом за спиной.
- Ага, вот теперь мне все стало ясно, - сказал Сорак. - Я - средство безопасности.
- За деньги Дома Джамри, - сказал Киеран. - Но с теми деньгами, которые они платят мне, я легко могу позволить себе добавочный бонус. Ты должен хранить глаза и уши открытыми, мой друг, и смотреть за моей спиной, и это точно стоит того.
- Ну, теперь и мне стало любопытно, - сказал Сорак.
Киеран улыбнулся. - Я же говорил, что мы думаем одинаково.
Седьмая Глава
Была почти полночь, и почти весь город спал, отделенный от особняка Главного Штаба Дома Энке крепкими высокими стенами. Только несколько домов удовольствий и игральных домов оставались открытыми всю ночь, обслуживая главным образом наемников и путешественников, остановившихся в Актаруке ненадолго по дороге в один из семи великих городов Пустых Земель. По большей части жители Алтарука рано ложились спать и рано вставали. В это время ночью на улицах города было довольно холодно, и мало кто из людей шел по почти пустынным улицам. Ночь казалась тихой и мирной.
Лорд Энке стоял на открытой, залитой лунным светом веранде своих личных комнат, находившихся на четвертом этаже, в западном крыле особняка. Глядя на город, он опять поразился тому, как тот вырос за последние несколько лет. Не поворачивая головы он говорил с одетым в черное человеком, стоявшем в тени за его спиной.
- Вы знаете, когда я был мальчиком, я ненавидел это место, - сказал он. - Я мечтал уехать далеко отсюда, в один из по настоящему больших городов, таких как Тир, Нибенай или Балик. Тогда Алтарук был не многим больше, чем пограничная крепость в центре ничего, точка на вершине дельты, крошечный поселок грубых и жестких людей, приютившийся под защитой гор.
- Но он был горлышком караванных путей, - продолжал Энке. - Они приходили с юга из Урика, или с юго-востока из Тира, а потом уходили в Балик, Галг или Нибенай, потом приходили другие, из Раама или Драя, и все они шли через эту крепость.
- Но он быстро вырос, - сказал закутанный в темный плащ человек грубым и хриплым голосом, выдававшим его возраст.
- И он по-прежнему растет, - сказал Энке, глядя вниз. - Кто бы мог подумать, что грубый авнпост, поджариваемый солнцем и овеваемый всеми ветрами пустыни, станет цветущим городом.
- Мой отец, Лорд Энке Старший, разглядел возможности Алтарука. Его игорный дом в Тире помог ему создать торговую империю - Дом Энке. Мужество, характер и удача помогли ему в том, чего молодые аристократы добивались благодаря своей голубой крови. Аристократы вроде Джамри.
- Вот так и началось это знаменитое соперничество, - заметил закутанный в плащ человек.
- Да, - сказал Энке, поворачивая лицо к своему гостю. - Оно росло вместе с Алтаруком, соперничество между простолюдином и аристократом. И оно разорило и ввергло в нищету все остальные торговые дома Алтарука. Мой отец добился того, что его внесли в книгу знатных семей, стал аристократом, но Джамри никогда не разрешали ему забыть его скромного происхождения. "Из грязи в князи" - вот как они относились к нему.