Он умер быстро и превратился в пыль вместе со своим летательным аппаратом. Пыль еще не достигла земли, как третий диск, большой корабль, что поднимался над могильником, пронзили молнии. Удар был страшен, и вскоре над свалкой закружилось еще одно пылевое облако.
* * *При необходимости Защитник мог выйти в космос. Разумеется, это требовало адаптации к условиям безвоздушной среды, пронизанной жестким излучением, но перестройка не была такой длительной, как при его появлении на Земле. К пустоте, холоду и радиации его организм приспосабливался легче и быстрее, чем к гомеостазу планеты с плотной атмосферой и обширной водной поверхностью. Прошло несколько дней, и преобразование завершилось. Это время он провел в безлюдных горах вблизи станции Внешней Ветви – лежал в пещере под ледяным карнизом и обследовал Солнечную систему – разумеется, ментально.
В заатмосферном пространстве вращались десятки сателлитов Внешней и Внутренней Ветвей, служивших для наблюдения за планетой и взаимного контроля. Нарушения Договора в этом не было – наоборот, предписывалось тщательно следить за развитием земной цивилизации, не вмешиваясь в возникающие на Земле конфликты, даже если они грозили глобальной катастрофой. Вполне естественно, Внешняя Ветвь базировалась на планете, так как главной ее задачей являлся поиск Связующих, а также их обучение и выбор тех неординарных личностей, которым контактеры оказывали помощь. Расы Внутренней Ветви могли, в согласии с Договором, располагать базами в космическом пространстве, на Луне и любых планетах Солнечной системы – за исключением Земли, наблюдаемой лишь с помощью сателлитов и прочих аппаратных средств. Станция бесформенных, лидеров Внутренней Ветви, находилась на Луне, неподалеку дрейфовали корабли ротеров, Живущие в Воде устроились на поверхности Марса, в зоне привычной им гравитации, и рядом с четвертой планетой висели три тороида триподов. Менее значительные соратники Внутренних обосновались на своих кораблях вблизи земной орбиты; они поддерживали связь с базой на Луне и следили за космическими аппаратами, стартующими с Земли к Венере, Марсу, Юпитеру и другим планетам-гигантам.
В околосолнечном пространстве также находился имперский звездолет, огромный мощный боевой корабль, и некоторое время Защитник размышлял, согласуется ли это с Договором. Но в статьях, хранившихся в его бездонной памяти, не говорилось о том, что всякая галактическая раса обязана поддерживать одну из Ветвей; значит, не возбранялось занимать нейтральную позицию. К тому же Солнечную систему не подвергли блокаде, она была доступна для визитов, так что семипалые имели право послать сюда наблюдателей. Небольшой лайнер без оружия был бы лучшим вариантом, но, в конце концов, что и куда посылать – дело Империи. Эту ситуацию Защитник оценивал иначе, чем лидеры Внешней и Внутренней Ветвей, так как не видел в имперском корабле угрозы. Возможно, угроза имелась, но в прошлом, а не теперь, когда его перебросили с Гирхадна’пеластри на Землю; в данный момент он здесь, и может, в случае необходимости, быстро разобраться с семипалыми.
Адаптация завершилась, но Защитник провел в пещере еще некоторое время. Сохраняя полную неподвижность, он сканировал пространство над планетой и ждал, ждал с терпением охотника, уверенного, что добыча близка. Ожидание было не напрасным – в один из дней его ментальный щуп соприкоснулся с кораблями ротеров. Три корабля, большой аппарат и два малых диска, вошли в атмосферу и стали спускаться к поверхности центрального материка, к району, где находилась свалка промышленных отходов. Место далекое от гор, служивших убежищем Защитнику, но расстояние не было проблемой: он настиг корабли и уничтожил их. Затем, преодолев воздушную оболочку, поднялся в холодные просторы космоса. Волны тяготения несли его; под ним медленно поворачивалась огромная сфера Земли, близ нее сиял серебристый лунный диск и пылала далекая звезда, которую люди называли Солнцем. Он направился к Луне.
Флотилия ротеров зависла над полушарием спутника, невидимым с планеты. Защитник нашел ее с легкостью: шестнадцать огромных дисковидных кораблей, соприкасавшихся центральными куполами, точно гигантская елочная гирлянда. Он рассматривал их, проницая сквозь броню ментальным зрением, вникая в их устройство и расположение отсеков. В верхней части купола – рубка, тесный полусферический зал, в нижней – ангары с малыми дисками, шлюзы и какие-то механизмы – очевидно, система жизнеобеспечения; ангары, шлюзы и рубку кольцом охватывает коридор с проходами к жилым отсекам, лабораториям, хранилищам припасов; на периферии – оружие, планетарные двигатели и установка для входа в портал. Все корабли одинаковы, и всюду ротеры, сотни, тысячи существ; суетятся, мечутся, словно пчелы в улье, в каждом отсеке, у шлюзов, в рубках и переходах. Но один зал почти пустой: трое – видимо, навигаторы – у экранов и консоли управления, четвертый – за их ложементами, его конечности трясутся, то ли от ярости, то ли от страха. Прозондировав четвертого и убедившись, что его предположения верны, Защитник скользнул в рубку. Корабельная броня не являлась для него помехой.
Сидевшие у пультов смотрели на него в оцепенении, выкатив огромные глаза и оттопырив носовые клапаны. Защитник никогда не встречался с представителями этого народа, но имел о нем полную информацию – как, впрочем, и о других разумных обитателях Галактики. Физиология, социальное устройство, технический уровень, способы общения, включая языки и знаковые системы множества рас – все это было заложено в его память, в те вспомогательные разделы, к которым он мог обратиться в любой момент. Только одно являлось препятствием для контакта – отсутствие нужных органов; так, звуки чужого языка порождаются определенной конструкцией речевого аппарата, а система знаков требует особых мышц и нужного числа конечностей. Сейчас это не было проблемой; сохраняя земное обличье, Защитник мог общаться с ротерами.
Четвертый, тот, что стоял за спинами навигаторов, отшатнулся. Немного похож на человека, отметил Защитник, но не соответствует их эталонам красоты. Мысль была мимолетной; внешность ротеров его совсем не занимала. Он ждал, осматривая рубку и находившихся в ней существ.
– Утрака! – выкрикнул ротер, цепляясь за изголовье ложемента.
– Великая Галактика! Как он здесь очутился?
– Не будь глупцом, Тья Ньикада, – послышался рокочущий голос. – Разве утрака способны летать в пустоте без своих кораблей? Разве могут они проходить сквозь стены? Это Защитник! Он здесь! Добрался до нас!
– Присутствую, – подтвердил Защитник, разглядывая пульт. Над ним висела сложная конструкция, соединенная с консолью пучком проводов. Хранилище разума, пережившего тело, понял он, просканировав это устройство.
Навигаторы испуганно сжались в своих ложементах. Тот, кого назвали Тья Ньикадой, отступил на несколько шагов и растопырил пальцы в жесте почтения.
– Защитник… служитель великих обитателей Ядра… – протянул он. – Большая честь для нас! Ротеры всегда почитали твоих владык, всемогущих и всеведающих. Мы знаем, что в Галактике нет более мудрой и миролюбивой расы, и мы…
Слова лились потоком, но Защитник ощущал, что ротер напуган.
Страх темным облаком клубился в его сознании.
– Вы нарушили Договор, – произнес он, не двигаясь с места. Над панелью, у которой сидели навигаторы, светилось с десяток экранов, и на одном из них Защитник видел изображение земной поверхности: хаос проржавевших механизмов, бочек, цистерн, грузовых платформ, бетонных блоков. Очевидно, изображение передавалось со спутника, висевшего над свалкой.
– Мы наблюдаем, только наблюдаем! – воскликнул Тья Ньикада. – О каком нарушении ты говоришь?
– Их такое множество, что можно запутаться, – произнес Защитник. – Недавно три ваших диска вошли в атмосферу планеты. Они уничтожены.
В рубке повисла тишина. Потом снова раздался рокочущий голос:
– Я Шью Кьигл, второй после Тья Ньикады. Мы следили за гибелью наших кораблей и теперь знаем, кто это сделал. Чего еще ты хочешь?
– Вы послали мираж. В стасисе оказался охраняемый объект. Человек. Он исчез. Где он?
– Нет доказательств, что стасис послан нами, – возразил Тья Ньикада. – Да и было ли что-то подобное? Возможно, тебе показалось?
Защитник поднял руку и прикоснулся к стене купола, за которой царили пустота и холод.
– Доказательства не нужны. Человек исчез. Где он?
– Мы не имеем этой информации, – каркнул Шью Кьигл. – Три корабля уничтожены, и пусть это станет платой за нарушение Договора. Нарушение было, признаем! Но здесь, у спутника планеты, мы в своих правах. Зачем ты сюда явился? Что тебе нужно, тварь из Ядра? Ты…
Стена под ладонью Защитника раскалилась и начала светиться.
От нее тянуло нестерпимым жаром.
– Здесь будет отверстие, – произнес Защитник. – Воздух улетучится в пустоту, и вы умрете. – Он сделал паузу и повторил: – Человек исчез. Где он?
Защитник поднял руку и прикоснулся к стене купола, за которой царили пустота и холод.
– Доказательства не нужны. Человек исчез. Где он?
– Мы не имеем этой информации, – каркнул Шью Кьигл. – Три корабля уничтожены, и пусть это станет платой за нарушение Договора. Нарушение было, признаем! Но здесь, у спутника планеты, мы в своих правах. Зачем ты сюда явился? Что тебе нужно, тварь из Ядра? Ты…
Стена под ладонью Защитника раскалилась и начала светиться.
От нее тянуло нестерпимым жаром.
– Здесь будет отверстие, – произнес Защитник. – Воздух улетучится в пустоту, и вы умрете. – Он сделал паузу и повторил: – Человек исчез. Где он?
Очнувшись от ступора, навигаторы бросились к люкам. Два люка по сторонам консоли вели в кольцевой коридор. Ротеры пытались их открыть, но безуспешно.
– Механизм заблокирован, – негромко сообщил Защитник. Багровое свечение под его рукой стало ослепительным. Металл потек, капли падали ему в ладонь, проходили сквозь плоть и собирались на полу жарким озерцом. Затлела внутренняя обшивка, и зал наполнился вонючим удушливым дымом. Носовые клапаны ротеров сжались. Но, в отличие от Защитника, совсем не дышать они не могли.
– Скоро вы умрете, – напомнил он. – Затем будут уничтожены ваши корабли, спутники слежения, тайные базы и агенты на планете. Миссия ротеров в этой звездной системе завершена.
– Ты… не должен… не должен этого делать… – с трудом выдавил Тья Ньикада. – Обитающие в Ядре не убивают… никогда не убивают… это всем известно…
– Не убивают, – согласился Защитник и равнодушно уточнил: – Санируют. Операции очистки необходимы Галактике.
Один из навигаторов рухнул на пол у люка, двое других уткнулись лицами в ладони. Тья Ньикада тоже прикрыл свой крохотный рот; кажется, он уже не мог дышать и говорить. Они пятипалые, как люди, холодно отметил Защитник. У большинства гуманоидов пять пальцев… Почему? Он просканировал вспомогательные разделы памяти, но не нашел ответа.
Еще один навигатор лишился чувств.
В стене уже зияла основательная дыра. Начала плавиться броневая плита наружного корпуса. Дым ядовитыми кольцами клубился в рубке.
– Они задохнутся, – пророкотал Шью Кьигл. – Задохнутся раньше, чем останутся без воздуха.
– Ты умрешь последним, – отозвался Защитник. – Твой мозг погибнет от холода.
– Это неразумно. Я мудр! Я долго наблюдал утрака и многое знаю о них.
– Человек исчез. Где он? – снова промолвил Защитник. – Что подсказывает твоя мудрость?
– Его трансгрессировали в мир, вполне пригодный для существования утрака, – сообщил Шью Кьигл. Голос ротера казался хриплым – очевидно, его устройство жизнеобеспечения могло отказать в любой момент. – Куда, мне не известно, но я думаю, думаю…
– Думай быстрее, – сказал Защитник, не опуская руки. – Броня вашего корабля слишком тонка.
– Я думаю – нет, я даже уверен! – что семипалые могли бы ответить на твой вопрос. Их звездолет сейчас дрейфует между орбитами третьей и четвертой планеты. Если ты спросишь их с той же настойчивостью…
– Непременно, – произнес Защитник, разблокировал люки и покинул рубку.
Он без подсказок знал, где находится имперский корабль. Его ментальный импульс устремился в нужную точку пространства, но семипалых там не оказалось. Он быстро просканировал Солнечную систему вплоть до облака Оорта, но ничего не обнаружил. Огромный звездолет Империи исчез.
Глава 12 Та, Кто Ловит Облака Руками
Нет, она не была похожа на Марину. Глеба обманули ее глаза и волосы, темные, длинные, разметавшиеся по плечам – в точности так, как на Марининой фотографии. Радужка глаз была того же оттенка, но смотрела она иначе, не с улыбкой, а строго, даже сурово. Иной овал лица, другая форма губ, кожа смуглее, носик точеный, но не такой, как у Марины…
«Пять месяцев, как она умерла!.. – с тоской подумал Глеб. – Пять месяцев все красивые брюнетки кажутся на нее похожими! Та девушка с перитонитом… и другая, в аптеке… Впрочем, в аптеке была иллюзия. Наверняка ее извлекли из моей памяти».
Они сидели у костра на берегу мелкой речушки, притока большой реки. Кони, вороной и серый, паслись неподалеку, хрустели травой, фыркали, сопели, и Глеб уже знал, что ржать, как земные лошади, они не умеют. Еще Тори объяснила, что Уголь – конь не простой, а хаах, бегун и боец особой породы, и цена такому коню – целый табун в двести голов. Видимо, он потерял хозяина в какой-то схватке, и случилось это давно – конь успел смириться с потерей и искал другого человека. Без человека хаах не живет, тоскует и умирает, сказала Тори.
Тори – так ее звали, так она разрешила себя называть. Наверное, Глеб ей понравился – потому ли, что вороной выбрал его хозяином, или из-за клыков, висевших на шее. Клыки принадлежали тлем барга, Прыгающему с Деревьев, зверю-убийце, с которым и пять воинов не справятся. Очень быстрый, очень сильный, очень злой… Это тоже сказала Тори, разглядывая клыки тем взглядом, каким охотник оценивает редкую и опасную добычу. Глебу, однако, хотелось думать, что вороной хаах и клыки ни при чем, что он понравился Тори просто так – или не просто, а с продолжением, какое бывает у девушки с мужчиной. Впервые после смерти Марины он размышлял об этом. Грешная мысль! Но избавиться от нее он не мог.
Ее полное имя звучало так: Тер Сетори Нио Камна – Та, Что Ловит Облака Руками. Странное имя, заметил Глеб, но Тори возразила: не странное, а почетное. Им наградили за особую ловкость, храбрость и удачливость, ибо она – из лучших лазутчиков племени. Что лазутчику делать в безлюдной степи, каких выслеживать врагов, Глеб не понял, но решил, что есть вопросы более насущные. Язык – вот проблема! Тори знала земной язык – и как оказалось, не только русский. Когда Глеб спросил об этом, она, хоть и с запинкой, промолвила:
– Же парль эн пти пе франсе[11], – и добавила: – Еще знаю несколько слов на английском. Иннази научили. Я думаю, им бывает скучно на острове, и они прилетают к нам, живут в каком-нибудь племени и рассказывают про свой мир. Земля, верно? Ты ведь тоже с Земли?
– С Земли, – в изумлении подтвердил Глеб. Ему хотелось расспросить девушку, кто такие иннази и как они сюда попали, но она сказала, что стоит поторопиться и найти хорошее место для ночлега. Здесь кочуют шокаты, и она опасается, что их воины первыми наткнутся на нее.
О шокатах Глеб знал не больше, чем об иннази. Он уже больше недели скитался в саванне и пока не встретил ни души – очевидно, население этих огромных пространств было редким и состояло из племен степных номадов. Похоже, отношения между ними оставляли желать лучшего.
Они ехали до самого заката, и когда в небе вспыхнули первые звезды, очутились в холмистой местности, среди густых деревьев, что росли на речных берегах. Такой ландшафт Глебу еще не попадался, но, очевидно, Тори знала об этом лесном оазисе. Место в самом деле казалось удобным для лагеря – лес стоял стеной, защищая путников от постороннего взгляда, рядом была вода и кое-где среди деревьев попадались заросшие густой травой поляны. На одной из них девушка спешилась. Расседлав скакунов, они набрали хвороста, разложили костер и поужинали вяленым мясом и лепешками из запасов Тори. Лепешки были сухими и твердыми, как камень, но Глеб уплетал их с аппетитом – впервые за много дней он ел хлеб.
Над деревьями поднялась большая луна, желтоватая, похожая на земную, следом выкатилась малая, серебряная, находившаяся в ущербе – не диск, а полумесяц с острыми краями. Дневной зной сменился прохладой, но от костра тянуло жаром. В отблесках пламени лицо Тори, сидевшей напротив, стало загадочным, как у лесной феи или нимфы ручья. Правда, нимфы не носят кожаных доспехов и им не нужен арбалет, подумалось Глебу. Арбалет был рядом, у колена девушки, и остальной арсенал тоже неподалеку.
Он сбросил куртку, вытянул руки к огню, и на его запястье сверкнул браслет с часами. Тори вздернула брови.
– У иннази тоже есть такое. Я слышала, вещь, что носят на руке, показывает время, но не нашего мира, а время Земли. Это правда?
– Правда. – Глеб снял часы и протянул девушке. Она разглядывала их с любопытством, но не так, как смотрит дикарь на нечто непонятное и, может быть, волшебное; кажется, она понимала, что это всего лишь хитрый механизм, придуманный людьми.
– Красивая вещь. – Она вернула «Омегу» Глебу. – Но иннази говорят, что пользоваться ею трудно – сутки в нашем мире не совпадают с сутками Земли. Месяц тоже – большая луна Тиома обращается вокруг нашего мира за двадцать четыре дня.
«Удивительно! – подумал Глеб. – У нее есть четкое понятие о небесных телах и измерении времени! Совсем нетипично для кочевника с копьем и арбалетом… Может, пришельцы с Земли рассказали?»
Он прилег у костра, облокотившись на руку, и спросил:
– Как в вашем мире появились иннази? Где они живут и часто ли посещают вас?