Австрия трижды, нарушая мир, нападала на Наполеона. Каждый раз после победы он, конечно, наказывал Австрию, но никогда не пытался ее уничтожить. А ведь в его силах было собрать всех Габсбургов в одном подвале, раздробить Австрию на полдюжины государств и поставить во главе их полдюжины своих капралов. И вся Европа восхищалась бы мудростью его решения. Но он был великодушен. И ни кто этого не оценил.
***Наполеон обладал поразительным, уникальным талантом полководца. А ведь таланты даются, как известно, от Бога. Если Бог дал человеку художественный талант, значит Он хочет, чтобы этот человек стал художником. Если технический талант, то, по Божье воле, он должен делать машины. Если же Бог дал человеку талант полководца, значит Бог видит его во главе армии. Деус вульт!
Нам это кажется диким и странным. Ни кто не рожден для войны, все рождены для мира. Война — страшное извращение естественного порядка вещей, это самое ужасное, что только может произойти с людьми. Это так, однако напомню: страшное извращение естественного порядка вещей произошло в момент грехопадения Адама и Евы. Войны на земле неизбежны, они не прекратятся до второго пришествия. Реальность отличается от наших благих пожеланий. Поэтому некоторых людей Бог создает для войны, выдавая им, как оружие, соответствующие таланты. А таланты нельзя закапывать в землю. Это грех.
Не знаю, какой помещик получился бы из Александра Васильевича Суворова, но что–то мне шепчет, что не очень хороший. Севооборот — это была не его стихия. Душа Суворова пела только под бой барабанов. Шеренги, штыки, залпы — он дышал и жил только этим. И еще — молитвой. Он ведь был глубоко православным человеком.
В одном советском фильме старый военный сказал молодому слова, ставшие позднее крылатыми: «Есть такая профессия — Родину защищать». Ой да полно. Военная профессия заключается в том, чтобы убивать людей по приказу. Военный профессионал — это тот, кто умеет эффективно убивать. Полководец должен сделать так, чтобы погибло как можно больше солдат противника и как можно меньше своих солдат. Этим умением профессия исчерпывается полностью и ни в чем ином она не состоит. Суворов воевал всю жизнь, но ни одного дня в своей жизни он не защищал Родину. Александр Васильевич ни когда не воевал с противником, который напал на Россию. Он просто был военным — очень хорошим военным.
Я не случайно вспомнил про Суворова. Нашему национальному герою мы многое простим, мы обязательно найдем способ как–нибудь мудро оправдать все его действия. Наполеону мы не простим и десятой доли того, все его действия истолковывая, как проявления злобной порочности. Как он смел губить людей на полях сражений? Вот Суворов — это большой молодец. Но Наполеону, так же как и Суворову, не было суждено в этой жизни заниматься разведением тюльпанов. Он воевал потому что был рожден для войны. Он следовал Божьему предназначению.
Перед первым отречением в Фонтенбло Наполеон сказал своим маршалам: «Вы хотите покоя? Вы получите покой. Но, увы! Пусть будет Богу угодно, чтобы я ошибался в своих предчувствиях, но мы не были поколением, созданным для покоя. Мир, которого вы желаете, скосит на ваших пуховых постелях больше людей из вашей среды, чем скосила бы война на бивуаках».
***И тут мы подходим к самому важному вопросу. Во имя чего воевал Наполеон? Во имя какой высокой цели? Если Бог дал человеку талант полководца, это еще не значит, что такой военный гений может теперь развлекаться направо и налево, двигая армии, куда ему вздумается и сталкивая их с кем попало, лишь бы одержать красивую победу. Талант, данный человеку для благих деяний, этот человек может использовать для деяний злых. Может быть, так оно с Наполеоном и произошло? Может быть, он воевал только для удовлетворения своего безумного тщеславия?
Иногда можно вести войну. Иногда нужно вести войну. Иногда совершенно необходимо вести войну отнюдь не оборонительную, а наступательную. Но должна быть высокая цель. Если угодно — духовная цель. Надо быть уверенным, что люди погибнут не напрасно. Главный критерий — после войны мир должен стать лучше, чем был до войны.
Некоторые войны всегда поражали меня своей бесстыжей бессмыслицей. Например, «война алой и белой розы». Какое дело было англичанам до цвета розы на гербе у их монарха? Во имя чего Йорки и Ланкастеры губили в сражениях тысячи соотечественников? Лишь во имя того, чтобы разместить собственную задницу на уютном королевском троне. А Минамото и Тайра? Может быть, те или другие хотели осчастливить японцев лучшей жизнью в случае победы? Нет, они просто не считали подданных за людей, они готовы были вырезать половину населения своей страны лишь для удовлетворения личных властных амбиций. А во имя чего сражался Чингисхан? Очень хотелось быть большим, не хотелось быть маленьким.
Я понимаю, из–за чего сражались в Америке Север и Юг. Я понимаю, из–за чего сражались в России белые и красные. Я понимаю, во имя чего сегодня воюют Киев и Донецк. Во имя высшего блага своих граждан, которое каждая сторона, увы, понимает по–своему. Но люди сражались и гибли не ради личных амбиций своих правителей, а ради тех ценностей, за которые они готовы были отдать жизнь.
Ради чего сражался Наполеон? В чем была его высшая цель? Какие ценности несли наполеоновские храбрецы на остриях своих штыков? Если Бог воздвиг Наполеона для войны, то какой именно войны Бог хотел от Наполеона? Ту ли войну вел Наполеон, или совсем другую? И как он сам это понимал?
У Наполеона всегда было обостренное ощущение собственного предназначения, он вполне осознавал, что Бог воздвиг его для некой великой цели. Он говорил: «В конце концов человек должен выполнить своей предназначение — это моя главная догма». Но он совершенно не понимал, в чем именно заключается это предназначение и честно в этом признался: «Вопросы о том, кто я, откуда и куда иду выше моего понимания. Меня можно сравнить с часами, которые существуют, не осознавая своего существования». Иногда он начинал гадать на эту тему: «Я хотел быть инструментом Провидения, которое исправляет жалких представителей рода человеческого, порой используя жестокие средства, непостижимые для человеческого понимания». Полагаю, он и сам осознавал недостаточность таких рассуждений.
Но, может быть, он все–таки интуитивно, неосознанно работал на ту цель, которую Бог перед ним поставил? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо понять, в чем была эта цель, чего хотел Бог от Наполеона? За Бога, конечно, не скажешь, но у меня есть в этой связи некоторые соображения.
Континент и Океан
Все мы знаем, чем стали для современного мира Соединенные Штаты Америки. Это главный оплот антихристианских сил во всем мире, главная их база. Основная задача, которую ставит перед собой это государство — распространение и утверждение антихристианской идеологии во всем мире. Меньше всего это понимают, очевидно граждане США, да и правители этой страны далеко не всегда понимают, что глубинный, корневой смысл политики их страны — борьба с христианством. А настоящие правители Штатов, которые ставят эту цель вполне осознанно, ни когда в этом не признаются, они не скажут ни слова против Христа и против Церкви. И все–таки их главная цель очевидна для любого здравомыслящего христианина.
Так вот такие государства, самую сущность которых составляла вражда на Бога Истинного, были в мире во все эпохи. Разумеется, демоны, извечные враги рода человеческого, всегда пытались воздействовать на все страны мира, то есть на каждого отдельного человека независимо от его национальности и страны проживания. Всегда и везде у демонов были определенные успехи. За всю историю человечества вы не найдете такой цивилизации, такой страны, государственная политика которой была бы совершенно свободна от демонического влияния. И все–таки всегда была такая цивилизация, такая страна, где бесам удавалось достигнуть максимальных успехов, почти полностью подчиняя себе государственную политику. В такой стране они не просто влияли на поступки жителей и правителей, здесь они формировали ценностные ориентации. Здесь не просто совершали плохие поступки. Здесь плохое объявляли хорошим.
Итак, в каждую эпоху есть страна, где Сатана имеет свою главную базу, действуя с территории которой, он пытается подчинить этой стране все остальные страны и тем самым утвердить свою полную власть над всем миром. В каждую эпоху есть свое государство — архидемон.
Архидемона эпохи не так легко распознать. Раньше все страны были языческие, а мы любое язычество уже воспринимаем, как отвержение Бога Истинного. На самом деле языческие системы очень сильно отличаются друг от друга по степени своей духовной недоброкачественности. Иные в своих ценностных ориентациях очень много сохранили от древнего истинного Богопочитания, а иные уже полностью отвергли его, оказавшись под тотальным контролем бесов.
Демоном древнего мира была Финикия и в первую очередь финикийская колония на африканском берегу — Карфаген. Об этом очень ярко пишет Честертон:
«Своей жизнью он (Карфаген) был обязан энергии и экспансии Тира и Сидона — крупнейших коммерческих городов. И как во всех колониальных центрах, в нем царил дух коммерческой наглости… Глубоко практичные, отнюдь не поэтичные люди любили полагаться на страх и отвращение… Им казалось, что темные силы свое дело сделают… В психологии пунических народов эта странная пессимистическая практичность разрослась до невероятных размеров. В Новом городе, который римляне называли Карфагеном, как и в древних городах финикийцев, божество называлось Молохом, по–видимому оно не отличалось от божества, известного под именем Ваала… Почитателей Молоха ни как нельзя назвать примитивными. Они жили в развитом, зрелом обществе… И Молох не был мифом, во всяком случае, он питался вполне реально. Эти цивилизованные люди задабривали темные силы, бросая сотни детей в пылающую печь.
…Такие денежные аристократы, как правило, не допускают к власти великого человека… Карфаген подтачивал дух, очень сильный в преуспевающих торговых странах. Это — холодный здравый смысл и проницательная практичность дельцов… деловые, широкие, реалистичные взгляды… Карфаген пал, потому что дельцы до безумия безразличны к истинному гению… Они слишком практичны, чтобы быть хорошими, более того, они не настолько глупы, чтобы верить в какой–то там Дух, и отрицают то, что любой солдат назовет духом армии. Им кажется, что деньги будут сражаться, когда люди уже не могут. Именно это случилось с пуническими дельцами. Их религия была религией отчаяния, даже когда дела их шли великолепно.
Карфаген пал, как ни кто еще не падал со времен Сатаны. И те, кто раскопали эту землю через много веков, нашли крохотные скелетики, целые сотни — священные останки худшей из религий… Европа наплодила немало собственных бед… но самое худшее в ней было все–таки лучше того, от чего они спаслись… Коммерческие олигархии типа Карфагена застывают осклабившимися мумиями, и ни когда нельзя сказать, молоды они или бесконечно стары. Карфаген, к счастью, умер, самое страшное нападение бесов на людей было отбито… Содом и Гоморра лучше, человечнее Тира и Сидона. Когда мы вспоминаем бесов, пожирающих детей, мы понимаем, что даже греческий разврат лучше пунического сатанизма».
Что же представлял из себя победитель Карфагена — языческий Рим? Честертон пишет:
«Нас поражает в римских культах их теплый, домашний характер… Принято возмущаться назойливостью поговорки: «Карфаген должен быть разрушен». Но мы забываем, что Рим был разрушен. И первый луч святости упал на него, потому что Рим восстал из мертвых… Мы должны благодарить тех, кто сохранил в язычестве человечность… Рим воплощал героизм, ближе всего во всем язычестве подходящий к рыцарству. Он защищал домашних богов и человеческое достоинство против чудовищ Африки…»
Итак, Рим, отнюдь не служивший Единому Богу, все–таки ему служил, потому что был к Нему гораздо ближе, хотя и не догадывался об этом. Понимание этого для нас очень важно, мы должны научиться находить почти своих среди чужих. Иные люди думают, что Бог им неведом, но они все же служат Ему, опираясь на здоровое нравственное чувство, которое имеет своим источником Бога, и таких людей всегда стоит поддержать.
Но мистическую суть Карфагена разрушить невозможно, преемник всегда найдется. Архидемоном средневековья стала Венеция. Копаясь в истории средневековья, я был поражен тем количеством страшного духовного зла, которое исходило от этого города–государства. Хотя в христианскую эпоху найти главную базу демонов еще сложнее, чем в языческую, вроде бы все вокруг прославляют Христа, при этом зла хватает во всех странах. Тут надо разбираться, какие силы движут государством на самом деле, какие ценности исповедуют государственные элиты и что они несут миру в реальности, а то ведь декларации у всех одинаковые.
Венеция стала подлинным духовным (точнее — антидуховным) наследником Карфагена, настоящей базой мирового зла, главным врагом христианства. Венеция стоит за одним из самых отвратительных деяний христианского Запада за всю историю средневековья — захватом крестоносцами Константинополя. Дож Венеции Дандоло обвел вокруг пальца простодушных вождей франков, как детей, вынудив их делать то, чего они делать совершенно не собирались. И в падении Византийской империи Венеция сыграла зловещую, определенную роль, о чем в другом месте стоило бы поговорить отдельно. Не одну сотню лет все государственные усилия Венеции были направлены против духовного центра православия — Цареграда.
Архидемоном нового времени стала Британия. Это был уже третий Карфаген в мировой истории. Доказательствами того, что Британская империя стала в свое время главной базой антихристианских сил можно бы наполнить целую книгу. Британия весь мир заполонила идеями принципиально чуждыми христианству и разрушительными для Церкви. Достаточно вспомнить, что Британия стала родиной самого отвратительного вида протестантизма, когда монарх, то есть мирянин, провозгласил себя главой Церкви. По сравнению с этим даже папство выглядит относительно респектабельно. Даже в Германии протестантизм все же расколол страну, то есть полстраны не поддались безумию Лютера. А британские лорды дружно кивнули. На всю страну нашелся лишь один стряпчий, Томас Мор, сказавший «нет». Точнее, не сказавший «да». Но и за это ему отрубили голову.
Вы думаете, почему именно Честертон создал такую яркую и убедительную картину сатанинско–коммерческой цивилизации Карфагена? Да потому что он писал ее фактически с натуры. Он открыто об этом говорил: «Люди, которых мы встречаем на приемах за чайным столом — тайные почитатели Молоха и Ваала. Именно эти умные практичные люди видят мир так, как видел его Карфаген». Духовно чуткий англичанин, сознательно отвергший мерзость англиканства, очень хорошо понимал, в каком государстве он живет.
Преемником Британии стали США. Великий православный мыслитель Константин Леонтьев увидел суть этого государства еще до того, как Штаты стали мировой империей. Он писал: «Соединенные Штаты — это Карфаген современности. Цивилизация очень старая, халдейская, в упрощенном республиканском виде на новой почве в девственной земле».
Итак, мы видим, что через всю мировую историю тянется цепочка государств–архидемонов. Финикия — Венеция — Британия — США. Полная цепочка была бы, возможно, длиннее и безусловно сложнее, изобилуя самыми причудливыми ответвлениями, но это уже была бы тема для отдельной работы.
Уже когда все звенья этой цепочки четко встали в сознании на свои места, я вдруг заметил поразительные черты сходства между перечисленными государствами. Все это великие морские державы, распространявшие свою морскую экспансию докуда только могли дотянуться. Даже финикийцы уже плавали вокруг Африки, а средиземноморье контролировали безраздельно. И все эти державы — торговые. Конечно, любая страна торгует, и ни одна страна не может обойтись без торговцев, и в самой по себе профессии торговца нет ровным счетом ни чего плохого. Но во всех этих странах власть (!) принадлежала торговцам. Все до единого государства–архидемоны — это торговые олигархии. В США власть скорее принадлежит финансистам, но финансисты — худшая из всех категорий торговцев — это торговцы воздухом.
И вот тут мы приходим к пониманию истины совершенно для нас неудобоваримой и дискомфортной. Там где власть принадлежит торговцам, скрытый сатанизм развивается бешенными темпами, постепенно становясь скрытым только от слепых. Там, где власть принадлежит военным — уверенно утверждаются консервативные, традиционные добродетели, берущие начало в Божьих заповедях.
На первый взгляд это кажется совершенно не понятно. Ведь война — это самое ужасное, что может произойти между людьми, а мирная торговля — это прекрасно и замечательно. Это не очень понятно и на второй взгляд. Но это факт. Государства, где доминирует торговая олигархия, почему–то всегда оказываются на службе у сатаны, хотя бы их правители увешались крестами от макушки до пят. А государства, где доминирует военная элита, почему–то всегда стоят на страже добродетелей в основе своей христианских. И почему–то всегда владыки морей служат Тьме, а сухопутные державы во всяком случае пытаются служить Свету.
В области мистической геополитики «Океан» — слуга Тьмы, а «Континент» служит Свету, делая это как правило довольно кривовато, но Континент противостоит таким лютым архидемонам, что все претензии к Континенту стоило бы до поры отложить.
Где–то с конца ХХ века в России распространилась концепция извечного противостояния США и Германии, определяемых соответственно, как «Океан» и «Континент». При этом автором ее называют немецкого геополитика Гаусхофера, одно время имевшего заметное влияние на Гитлера. На самом деле авторство концепции глобального конфликта Океана и Континента принадлежит американскому адмиралу Мэхену. При этом, развивая ее, Мэхен подчеркивал, что оплотом континентальной мощи является Россия. Германия же включалась им в Океан. Он утверждал: «Морские державы должны создавать противовес этой мощи…, оказывая на Россию давление с флангов». Вопрос о Германии оставим без рассмотрения. «Ходить бывает склизко по камушкам иным». А вот США — это действительно Океан, и Россия это действительно Континент.