- Надеюсь, инспектор не будет думать так, - произнес Флетчер. - В конце концов у нас нет против Кристела неоспоримых обвинений.
Дамон был озабочен.
- У Бевингтона с воображением слабовато. В поведении он довольно официален.
Флетчер и декабрах смотрели друг на друга.
- Я знаю, что он разумен, но как доказать это?
- Если он разумен, - упрямо повторил Дамон, - он должен сообщаться.
- Если он не может, - сказал Флетчер, - то следующий ход - наш.
-Что вы хотите сказать?
- Нам придется научить его.
На лице у Дамона отразилось такое недоумение и озадаченность, что Флетчер расхохотался.
- Не вижу, что тут смешного, - обиделся Дамон. - В конце концов то, что вы предлагаете... ну, это неслыханно.
- Я так и думаю, - ответил Флетчер. - Но это придется сделать все-таки. Каково у вас лингвистическое образование?
- Очень ограниченное.
- У меня еще меньше.
Они стояли, глядя на декабраха.
- Не забывайте, - заговорил Дамон, - что нам нужно сохранить его в живых. Это значит, что нам нужно кормить его. - Он кинул на Флетчера едкий взгляд. Я думаю, вы допускаете, что он ест?
- Я знаю наверняка, что он живет не фотосинтезом, - ответил Флетчер. - Там недостаточно света. Кажется, Кристел отметил на микропленке, что они питаются коралловыми грибами. Погодите минутку. - Он направился к двери.
- Куда вы?
- Спрошу у Кристела. Он, конечно, записал содержимое их желудков.
- Он вам не скажет, - крикнул Дамон ему вслед.
Флетчер вернулся минут через десять.
- Ну? - скептически спросил Дамон.
Флетчер, казалось, был доволен собой.
- Главным образом коралловые грибы. Немного нежных побегов водорослей, стилаксовые черви, морские апельсины.
- Кристел рассказал вам все это? - недоверчиво спросил Дамон.
- Вот именно. Я объяснил ему, что оба они - декабрах и он - наши гости и что мы намерены обращаться с ними совершенно одинаково. Если декабрах будет есть хорошо, то Кристел тоже. Большего я и не хотел.
Позже Флетчер и Дамон стояли в лаборатории, глядя, как декабрах поедает черно-зеленые шарики грибов.
- Два дня, - кисло произнес Дамон, - а что мы сделали? Ничего!
Флетчер был менее пессимистичен.
- Мы сделали успехи в отрицательном смысле. Мы уже уверились, что у него нет звукового аппарата, что он не реагирует на звуки и, по-видимому, не умеет издавать их. Таким образом, для контакта нам остаются зрительные методы.
- Я завидую вашему оптимизму, - заявил Дамон. - Этот зверь не дает оснований подозревать у него способность или желание вступить в контакт.
- Терпение, - произнес Флетчер. - Может быть, он еще не знает, чего мы добиваемся, и, может быть, боится худшего.
- Мы не только должны научить его языку, - проворчал Дамон, - мы должны внушить ему мысль о возможности сообщаться. А тогда придумать язык.
Флетчер ухмыльнулся.
- За работу!
- Конечно, - отозвался Дамон. - Но как?
Они разглядывали декабраха, и черное пятно глаза смотрело на них сквозь стенку чана.
- Придется разработать систему зрительных сигналов, - сказал Флетчер.- Эти 10 щупалец - самый чувствительный орган и, вероятно, управляются самой высокоорганизованной частью мозга. Итак, мы разработаем сигналы, основанные на движениях щупалец декабраха.
- Даст ли это нам достаточно возможностей?
- Думаю, что да. Щупальцы - это гибкие мускулистые трубки. Они способны занимать не менее пяти различных положений: прямо вперед, наклонно вперед, перпендикулярно, наклонно назад и прямо назад. А так как этих шупалец 10, то это дает нам 105 сочетаний - целых сто тысяч!
- Конечно, этого хватит.
- Наше дело выработать синтаксис и словарь - довольно трудно для инженера и биохимика, но мы должны сделать это.
Дамон начал интересоваться проектом.
- Все дело здесь в связности и в качественности основной структуры. Если дек хоть что-нибудь понимает, нам это удастся.
- Если нет, - добавил Флетчер, - то мы засыплемся, а Кристел разрастется, проглотив Био-Минералы.
Они уселись за лабораторный стол.
- Допустим, что у деков нет никакого языка, - сказал Флетчер.
Дамон неуверенно пробормотал что-то и растерянно провел пальцами по волосам.
- Не доказано. Откровенно говоря, я не думаю, чтобы это было даже возможно. Мы можем спорить о том, могут ли они жить всеобщей эмпатией, или чем-нибудь вроде того, но это может оказаться на целые светогоды от того, чтобы ответить, что же они делают.
- Они могут пользоваться телепатией, как мы говорили, они могут также испускать модулированные радиолучи, подавать условные точки и тире в каком-нибудь неизвестном субпространстве, гиперпространстве или интерпространстве... они могут делать что угодно такое, о чем мы и не слыхивали.
- Насколько я вижу, наше крайнее предположение - и наша крайняя надежда состоит в том, что у них есть какая-то система сигналов для сообщения друг с другом. Конечно, как вы знаете, у них должна быть внутренняя система сигналов и сообщений: нервно мышечная структура с контурами обратной связи. Внутреннее сообщение есть у всякого сложного организма. Все дело в том, что для языка как средства классификации инопланетных форм жизни нужно уметь отличать подлинные общества индивидуально мыслящих особей от коллективного мнимого разума типа насекомых.
- И вот, если мы здесь имеем что-нибудь вроде общины муравьев или пчел, то мы погибли, а Кристел выиграл. Нельзя научить муравья говорить: у муравейника есть разум, у отдельного муравья нет.
- Итак, мы должны допустить, что у них есть язык или вообще какая-то общая обязательная система сигналов для сообщения между собою.
- Мы можем также допустить, что они пользуются каким-то путем, для нас недоступным. Как вам кажется, это разумно?
Флетчер кивнул.
- Назовите это рабочей гипотезой во всяком случае. Мы знаем, что не видели никаких признаков, чтобы дек пытался сигнализировать нам.
- Это может означать, что он неразумен.
Флетчер пропустил замечание мимо ушей.
- Если бы мы знали больше об их привычках, эмоциях, поведении, у нас было бы лучшее основание для языка.
- Он довольно смирный.
Декабрах лениво шевелил шупальцами; пятно глаза словно изучало обоих людей.
- Ну, ладно, - произнес Флетчер, вздохнув. - Прежде всего, систему записи. - Он подкатил модель головы декабраха, построенную Меннерсом; щупальца, сделанные из гибких трубок, могли принимать любое положение. - Мы нумеруем шупальца от 0 до 9 почасовой стрелке, начиная вот с этого, наверху. Пять положений - вперед, наклонно вперед, вверх, наклонно назад и назад - мы обозначаем А, В, К, х и у. Положение К - нормальное, и когда шупальце находится в К, мы не отмечаем его.
Дамон кивнул.
- Это правильно. Первым шагом логически должны быть цифры.
Вдвоем они выработали систему счисления и свели ее в таблицу; точка с запятой разделяла сложный сигнал, состоящий из нескольких простых.
Число 0 1 2 и т. д.
Сигнал 0у 1y 2у и т. д.
Число 10 11 12 и т. д.
Сигнал 0у,1y 0у,1y;1y 0у,1y;2у и т. д.
Число 20 21 22 и т. д.
Сигнал 0у,2у 0у,2у;1y 0у,2у,2у и т. д.
Число 100 101 102 и т. д.
Сигнал 0x,1y 0x,1y;1y 0x,1y;2y и т. д.
Число 110 111 112 и т. д.
Сигнал 0x,1y;0y,1y 0x,1y;0y,1y;1y 0x,1y;0y,1y,2y и т. д.
Число 120 121 122 и т. д.
Сигнал 0x,1y;0y,2y 0x,1y;0y,1y;1y 0x,1y;0y,2y,2y и т. д.
Число 200 1000 20PO и т. д.
Сигнал 0x,2y 0B,1y 0B,2y и т. д.
Дамон сказал
- Все это связно, но, может быть, неуклюже; например, чтобы обозначить 5766, нужно передать сигналы... посмотрим:
0В, 5у, потом 0x, 7х, затем 0y, 6y, потом 6у.
- Не забывайте, что это сигналы, а не слова, - возразил Флетчер. - И даже так, это не более неуклюже, чем произнести "пять тысяч семьсот шестьдесят шесть".
- Кажется, вы правы.
- Ну, теперь слова.
Дамон откинулся на стуле.
- Но ведь нельзя же соорудить словарь и называть его языком!
- Хотел бы я знать побольше лингвистическую теорию, - заметил Флетчер. Конечно, мы не будем вдаваться в отвлеченности.
- Если взять за основу "бэзик инглиш", - размышлял Дамон, - и английские части речи, то есть существительные - это предметы, прилагательные - свойства предметов, глаголы - перемещения предметов или отсутствие перемещения.
Флетчер подумал.
- Мы можем даже упростить его - до существительных, глаголов и признаков изменения.
- А можно это? Как, например, вы скажете "большой плот"?
- Мы возьмем глагол, означающий "расти". "Плот вырос". Что-нибудь в этом роде.
- Гм, - пробормотал Дамон. - Это будет не очень-то выразительный язык.
- Не вижу этого. Возможно, деки изменят все, что мы им дадим, чтобы приспособить к своим надобностям. Если мы справимся с основным запасом идей, они с этого и начнут. Или к тому времени найдется кто-нибудь, кто знает, чего хочет.
- Ладно, - произнес Дамон. - Давайте ваш "бэзик декабрах".
- Прежде всего составим список понятий, которые окажутся для дека полезными и знакомыми.
- Я возьму на себя существительные, - сказал Дамон. - Вам останутся глаголы, можете взять также свои признаки изменения. - Он записал: Номер первый - "Вода".
* *
*
После усердного обсуждения, после всяких видоизменений был составлен краткий список существительных и глаголов и созданы сигналы для них.
Модель головы декабраха поставили перед чаном, рядом был щиток с лампами, изображавшими цифры.
- Кодирующая машина позволила бы упростить нашу передачу, - сказал Дамон. - Она попросту диктовала бы импульсы щупальцам модели.
Флетчер согласился.
- Прекрасно, если бы у нас только было оборудование и несколько недель для работы с ним. Но у нас их нет. Ну - начали. Сначала цифры. Вы включайте лампы, я буду двигать щупальца. Пока от одного до девяти.
Прошло несколько часов, декабрах безмятежно плавал, наблюдая черным пятном своего глаза. Подошло время кормежки. Дамон показал несколько черно-зеленых шариков гриба; Флетчер придал щупальцам модели положение для сигнала "пища". Несколько кусочков гриба бросили в чан. Декабрах преспокойно всосал их в ротовое отверстие.
Дамон сделал вид, что предлагает корм модели. Флетчер передвинул щупальца в положение "Пища". Дамон подчеркнуто положил шарики корма в ротовое отверстие модели, потом повернулся к чану и бросил корм декабраху. Декабрах бесстрастно ждал.
Через две недели Флетчер пошел в бывшую каюту Карла, чтобы поговорить с Кристелом. Тот читал книгу из собрания микрофильмов.
Кристел погасил изображение книги, свесил ноги через край койки и сел.
Флетчер сказал:
- Инспектор должен прибыть через несколько дней.
- Ну?
- Мне подумалось, что вы могли добросовестно ошибиться. По крайней мере я вижу такую возможность.
- Спасибо, - сказал Кристел, - хотя и не за что.
- Я не хочу мучить вас за то, что могло быть добросовестной ошибкой.
- Еще раз спасибо, но чего вы хотите?
- Если вы поддержите меня и признаете декабрахов разумной формой жизни, то я не выскажу обвинений против вас.
Кристел поднял брови.
- Великодушно. А я, вероятно, должен оставить свои обвинения при себе?
- Если деки разумны, у вас не может быть никаких обвинений.
Кристел хитро взглянул на Флетчера.
- Вы как будто не очень довольны? Декабрях не хочет разговаривать, да? он засмеялся своей шутке.
Флетчер сдержал досаду.
- Мы работаем с ним.
- Но вы начинаете подозревать, что он не так разумен, как вы думали.
Флетчер повернулся к двери.
- Этот знает уже около 14 сигналов. Но он их выучивает по два - по три в день.
- Эй! - вскрикнул Кристел. - Погодите минутку!
Флетчер остановился на пороге.
- Что такое?
- Я вам не верю.
- Это ваше право.
- Покажите мне, как этот декабрах подает сигналы.
Флетчер покачал головой.
- Вам лучше держаться в стороне.
Кристел вспыхнул.
- Ну не глупо ли это?
- Надеюсь, что нет. - Он оглядел каюту. - Нужно вам что-нибудь?
- Нет. - Кристел повернул выключатель, и его книга снова засветилась на потолке.
Флетчер вышел; дверь за ним закрылась; засов задвинулся. Кристел быстро приподнялся, легко соскочил с койки, подошел к двери, прислушался.
Шаги Флетчера затихли. Кристел двумя прыжками вернулся к койке, сунул руку под подушку, достал оттуда отрезок электропровода, снятый с настольной лампы. Вместо электродов он приспособил два карандаша, прорезав дерево до самого графита и обвив графит проводом. Вместо сопротивления в цепи он включил лампочку. Потом он подошел к окну. Ему была видна палуба до восточного края плота, а в другом направлении - до бункеров позади цеха переработки. Она была пуста. Единственным движением был белый дымок, вьющийся из вытяжки, да розовые и красные облака, мчащиеся в небе.
Кристел принялся за работу. Он включил провод в розетку на столе, поднес оба карандаша к окну, получил электрическую дугу, стал прожигать канавку, которая обходила уже почти половину окна - это был единственный способ справиться с закаленным кремниево-бериллиевым стеклом.
Это была медленная, кропотливая работа. Дуга была слабая и хрупкая; от едких паров у Кристела першило в горле. Он упорствовал, мигая слезящимися глазами, отворачиваясь то в ту, то в другую сторону, и убрал свое оборудование только в 5.30. за полчаса до ужина. Он не осмеливался работать после сумерек, боясь, что мигающий свет вызовет подозрения.
* *
*
Дни шли. Каждое утро Гейдион и Атрей окрашивали тусклое небо в алый и бледно-зеленый цвет; каждый вечер они тонули в печальной темной заре за западным краем океана.
Аварийную антенну протянули от крыши лаборатории к шесту над жилой частью. Однажды после полудня Меннерс просигналил короткими торжествующими гудками общую тревогу в знак того, что LG-19 известил о своем скором прибытии на Сабрию, как ему и полагалось, через каждые полгода. Завтра вечером легкие ракеты спустятся по орбите, неся инспектора, запасы и новую команду для обоих плотов - Био-Минералов и Морской Рекуперации.
В столовой были откупорены бутылки; царили громкие разговоры, смелые планы, смех.
Точно по расписанию ляйтеры - целых четыре - вынырнули из туч. Два из них сели у Био-Минералов, два - у плота Морской Рекуперации.
На шлюпках были вынесены кабеля и ляйтеры пришвартовали к борту.
Первым поднялся на палубу инспектор Бевингтон, небольшой, проворный человечек, в безукоризненном темно-синем с белым мундире. Оп представлял правительство; разъяснял множество его правил, законов и постановлений; он был уполномочен судить за небольшие преступления, арестовывать преступников, расследовать нарушения галактических законов, проверять условия жизни и работы, принимать налоги, взносы и пошлины и вообще быть воплощением правительства во всех его аспектах и фазах.
Эта должность могла бы благоприятствовать взяткам и мелкому тиранству, если бы сами инспекторы не подвергались бдительному надзору.
Бевингтон считался самым добросовестным и наиболее лишенным юмора человеком в штате. Если его нельзя было особенно любить, то можно было, по крайней мере, уважать.
Флетчер встретил его у края плота. Бевингтон зорко взглянул на него, стараясь догадаться, чему Флетчер так ухмыляется. А Флетчер думал, что это был бы удобный момент для декабрахового монитора, чтобы высунуться из воды и ухватить Бевингтона за ногу. Но никаких помех не произошло; Бевингтон прыгнул на плот беспрепятственно.
Он пожал Флетчеру руку, окинул палубу взглядом.
- Где мистер Райт?
Флетчер был ошарашен: он уже привык к отсутствию Райта.
- А... он погиб.
Бевингтон был ошеломлен в свою очередь.
- Погиб?
- Идемте в контору, - сказал Флетчер, - и я объясню вам все. Последний месяц был сумасшедшим. - Он взглянул на окно бывшей каюты Райта, где ожидал увидеть Кристела, смотревшего на палубу. Но окно было пусто. Флетчер запнулся. Действительно, оно пустое! Даже стекла не было! Флетчер кинулся бежать по палубе.
- Эй! - закричал Бевингтон. - Куда вы?
Флетчер задержался, чтобы крикнуть через плечо:
- Идемте со мной! - потом кинулся к двери в столовую. Бевингтон последовал за ним, хмурясь озабоченно и удивленно.
Флетчер заглянул в столовую, поколебался, вышел на палубу, взглянул на пустое окно. Где Кристел? Если он не вышел на палубу в носовой части плота, значит, он побежал в цех переработки.
- Сюда, - сказал Флетчер.
- Минутку! - запротестовал Бевингтон. - Я хочу знать, куда и зачем...
Но Флетчер уже бежал по восточному краю плота к цеху переработки, где команда ляйтеров уже хлопотала с переноской драгоценных металлов. Люди взглянули на подбегающих Флетчера и Бевингтона.
- Проходил сейчас кто-нибудь? - спросил Флетчер. - Высокий белокурый человек?
- Прошел вон туда. - Кто-то указал на цех. Флетчер повернулся, ринулся туда. Позади выщелачивателей он нашел Ганса Гейнца, сердитого и взлохмаченного.
- Кристел был здесь? - задыхаясь, спросил Флетчер.
- Был ли? Как ураган! Он дал мне оплеуху.
- Куда он пошел?
Гейнц указал на носовую часть.
Флетчер и Бевингтон кинулись туда, и Бевингтон раздраженно спросил:
- Что здесь, собственно, творится?
- Сейчас объясню! - крикнул Флетчер. Он выбежал на палубу, взглянул в сторону барж и шлюпки. Теда Кристела нет. Он мог уйти только в одном направлении: обратно в жилую часть, проведя Флетчера и Бевингтона по замкнутому кругу. У Флетчера мелькнула внезапная мысль: "Вертолет!" По вертолет стоял на месте, с тугими растяжками. Подошел Мерфи, озабоченно оглядываясь через плечо.
- Видели Кристела? - спросил Флетчер.
Мерфи указал рукой.
- Он сейчас поднялся по ступенькам.
- Лаборатория! - возбужденно вскричал Флетчер. С судорогой в горле он кинулся по лестнице, а Мерфи и Бевингтон - за ним. - Если бы только Дамон был в лаборатории, а не на палубе или в столовой...
Лаборатория была пуста, если не считать чана с декабрахом. Вода была мутная. Декабрах метался от стенки к стенке, в его 10 щупалец корчились и перепутывались.
Флетчер вскочил на стол и прыгнул прямо в чан. Он обвил руками бьющееся тело, поднял его. Гибкое тело вырвалось у него из рук. Он схватил его снова, отчаянно напрягся, вытащил из чана.