— Миссис Шмидт, мы сожалеем, что вынуждены еще раз вас побеспокоить. Мы не хотим причинять вам новые огорчения. Однако мы должны сообщить, что расследование причин взрыва и пожара еще не закончено. До этого еще очень далеко, — сказал Фрэнк Рамси.
На лице женщины появилось настороженное выражение.
— Но в газетах я читаю совсем другое. Какой-то репортер из «Пост» побеседовал с друзьями Гаса. Один из них часто играл с Гасом в боулинг, он до сих пор работает на Коннелли. Он сообщил, что Гас просил его поджечь комплекс за него.
— Давайте вернемся немного назад. Когда вашего мужа уволили, было ли это для вас полнейшей неожиданностью?
— И да, и нет. У них в течение многих лет работал замечательный управляющий. Его звали Расс Линк. Он руководил бизнесом с того самого дня, когда затонула яхта. Дуглас Коннелли в буквальном смысле передал все текущие дела в его руки. Сам Дуглас появлялся не чаще двух-трех раз в неделю, если не уезжал куда-нибудь развеяться.
— И как шли дела при Рассе Линке?
— Гас говорил, что проблемы начали возникать еще до его ухода. Продажи стали падать. Люди больше не хотели покупать такие вещи, они стремились иметь удобную мебель, за которой легко ухаживать, а вовсе не барочные диваны или флорентийские шкафчики.
Вдова помолчала, и ее глаза наполнились яростью.
— Гас был их лучшим мастером. Все это знали. Рынок сокращался, но никто не умел создавать такие копии, как он. Гас вкладывал любовь в каждое изделие. А потом на смену Рассу пришел отвратительный Джек Уорт, и через несколько месяцев Гаса уволили.
— Насколько хорошо вы знаете Джека Уорта?
— Лично мы практически не знакомы. Ежегодная рождественская вечеринка, не более того. Гас рассказывал, что Джек постоянно приударяет за молодыми женщинами, которые там работают. Именно по этой причине от него ушла жена. И у него тяжелый характер. Если у Уорта плохое настроение, он срывает его на окружающих.
— При таких обстоятельствах Гас должен был охотно покинуть «Коннелли», — заметил Натан Клейн.
— Гас любил свою работу и умел держаться подальше от Джека.
Рамси и Клейн сидели на диване. Лотти устроилась в кресле с подголовником. Фрэнк переплел пальцы, наклонился вперед и посмотрел женщине в глаза:
— Ваша дочь все еще с вами?
— Нет. Гретхен вчера уехала в Миннесоту. Она массажистка, и у нее очень большая клиентура.
— Она сказала, что разведена.
— Уже много лет. Гретхен принадлежит к той категории людей, которые по сути своей одиночки. Она счастлива работой и друзьями, а также активно участвует в деятельности пресвитерианской церкви.
— Судя по фотографиям, у нее очень красивый дом, — заметил Клейн. — По моим представлениям, он стоит по меньшей мере миллион долларов. Она сказала, что дом ей купил отец около пяти лет назад, через несколько месяцев после того, как его уволили. Где Гас взял деньги?
Миссис Шмидт была готова к такому вопросу.
— Если вы посмотрите наши чековые книжки, то увидите, что Гас сам решал денежные вопросы. Он платил по счетам и выдавал мне наличные на покупку всего необходимого и непредвиденные расходы. Он был очень бережливым. Некоторые люди даже могли бы назвать его скупым. Пять лет назад, когда я лежала в больнице, он приобрел лотерейный билет и выиграл три миллиона долларов. Я не помню, в каком штате проводилась лотерея. Он каждую неделю покупал лотерейные билеты на двадцать долларов.
— Ваш муж выиграл в лотерею? А он заплатил налоги со своего выигрыша?
— О, я уверена, что заплатил! — заявила Лотти и пустилась в объяснения: — Гас всегда беспокоился о Гретхен. Он боялся, что после нашей смерти она потратит все деньги, которые мы ей оставим. Когда он выиграл в лотерею, то сделал все, чтобы жизнь дочери была спокойной. Он купил ей дом, и она его очень любит. А на оставшиеся от лотереи деньги муж приобрел ей ежегодную ренту, чтобы у нее всегда были средства на содержание дома.
Лотти посмотрела на инспекторов.
— Как вы понимаете, я очень устала. — Она встала. — А теперь я могу попросить вас уйти?
Мужчины молча последовали за ней до двери. После того как она закрыла ее за ними, они переглянулись. Слова им не требовались. Оба знали, что Лотти Шмидт лжет.
— Где бы он ни выиграл деньги, штат автоматически удерживает часть в качестве налога. Мы можем это легко проверить. Но я уверен, что очень скоро мы выясним, что Гас Шмидт никогда не выигрывал в лотерею по-крупному.
Глава 40
В криминалистической лаборатории тщательно изучали содержимое фургона в поисках улик, которые помогли бы определить личность бродяги, проведшего в нем столько ночей. Пустые бутылки дешевого вина и стопки пожелтевших газет методично проверили на наличие отпечатков пальцев. На рваной одежде и тряпках могли остаться пятна крови или другие выделения. При помощи специальных лабораторных ламп тщательно осмотрели стены и пол фургона. Обнаруженные волосы сложили в специальные пластиковые пакетики.
Огромный интерес вызвала семейная фотография в старой серебряной рамке, которую нашли в углу, под рваным свитером.
— Фотография была сделана несколько десятилетий назад, — сказал Лен Армстронг, старший химик, своему ассистенту Карлосу Лопесу. — Посмотри, как одеты эти люди. Моя мать носила такую прическу, когда я был ребенком. А такую прическу с длинными баками я помню у моего дяди в семидесятых. Да и рамка немало повидала на своем веку.
— Вопрос лишь в том, имеет ли фотография отношение к парню, который здесь жил, или он нашел ее в мусоре, — ответил Лопес. — Инспекторы захотят вывесить ее в Интернете — вдруг кто-нибудь узнает этих людей.
Они добрались до конца стопки газет.
— У нас здесь столько отпечатков, что у ФБР будет работы на месяц, — заметил Карлос. Затем он оживился: — Вы только взгляните сюда!
Он выудил из-под газет блокнот на пружинках и открыл его.
На первой странице оказалось всего несколько предложений:
«Собственность Джейми Гордон. Если найдете, пожалуйста, позвоните мне по номеру 555-425-37-95».
Химики переглянулись.
— Джейми Гордон! — воскликнул Лен. — Кажется, это студентка колледжа, чье тело выудили из Ист-Ривер около двух лет назад?
— Да, так и есть, — мрачно сказал Лопес. — Возможно, мы только что нашли место, где ее убили.
Глава 41
После встречи за ленчем с Ником Греко Марк Слоун оставался за своим письменным столом до шести часов вечера, стараясь оттянуть момент, когда ему придется позвонить матери и попросить ее сделать пробу ДНК, чтобы облегчить поиски Трейси. Разговор с Греко заставил Марка многое вспомнить. Ему тогда было всего десять, но он не забыл безутешные рыдания матери, когда она узнала об исчезновении дочери. Он оставался у соседей, когда мать уехала в Нью-Йорк. Она неделю прожила в квартире Трейси, пока полиция вела поиски.
Потом по совету полицейских она улетела домой. С искаженным от горя лицом Марта сообщила Марку, что полицейские считают, будто с Трейси случилось что-то плохое.
«Я буду верить и молиться, — сказала она сыну. — Я все еще надеюсь, что Трейси потеряла память. Она так упорно работала и регулярно посещала занятия. Или у нее случился удар».
Мать платила за квартиру дочери в течение шести месяцев. Потом, когда уже больше не могла себе это позволить, снова отправилась в Нью-Йорк, собрала вещи Трейси и привезла домой. В течение следующего года она хранила мебель Трейси на складе, но потом попросила владельцев склада отдать все в Армию спасения.
Эти воспоминания пронеслись перед мысленным взором Слоуна, прежде чем он позвонил домой. К его удивлению и облегчению, мать сообщила ему, что с ней уже связался детектив Греко.
— Он вел себя очень мило, — сказала она. — Греко говорил, что ты мне позвонишь, но он хотел меня заверить, что это важный шаг, который позволит вернуть домой Трейси. Я ответила ему, что помню, как он был добр ко мне в те годы, и что я до сих пор ему благодарна.
Потом она сменила тему и спросила сына о новой работе и квартире. Когда их разговор закончился, Марк почувствовал себя значительно лучше. Он покинул офис и отправился домой, хотя сначала собирался зайти в спортивный зал, расположенный по соседству. В вестибюле, пока Марк ждал лифт, он снова заметил высокую красивую рыжеволосую женщину, которая была вместе с Ханной Коннелли, когда появились пожарные инспекторы.
Она улыбнулась ему и тут же отвернулась.
Не нужно быть гением, чтобы понять: она чем-то сильно огорчена.
— Меня зовут Марк Слоун, — сказал он. — Вчера мы вместе ехали в лифте. С тех пор я успел прочесть историю о взрыве на фабрике Коннелли. Как чувствует себя сестра, которая пострадала при взрыве?
— У нее поднялась температура, — тихо ответила Джесси. — Ханна собирается провести ночь в больнице и попросила меня принести ей кое-какие вещи.
— У нее поднялась температура, — тихо ответила Джесси. — Ханна собирается провести ночь в больнице и попросила меня принести ей кое-какие вещи.
Пришел лифт, и они в него вошли. Марк вытащил визитку и протянул ее Джесси:
— Послушайте, я новый сосед Ханны. Если я могу чем-то помочь, обращайтесь. Ханна всегда может мне позвонить.
Девушка посмотрела на визитку.
— Джесси Карлсон. Я тоже адвокат. Если вы слышали о взрыве, то должны знать, что против сестры Ханны, Кейт, могут быть выдвинуты обвинения в том, что она его устроила. Я представляю ее интересы. — На лице Джесси появилась решимость. — Она невиновна, но не может защищаться.
Лифт остановился на этаже Марка, и он неохотно вышел. Как адвокату, ему хотелось узнать подробности обвинения, которые могут быть предъявлены серьезно раненной молодой женщине. Мысль о боли ее сестры усилила его собственные страдания из-за Трейси.
Он не мог знать, что причина исчезновения Трейси будет найдена среди обломков Комплекса Коннелли.
Глава 42
В течение выходных Джек Уорт ежедневно звонил Дугласу Коннелли, чтобы узнать о состоянии Кейт, и каждый раз получал ответ: «Без изменений».
В понедельник вечером, когда Джек позвонил снова, трубку взяла новая подруга Дуга, Сандра.
— У Кейт подскочила температура, — объяснила она. — Дуг сейчас у нее вместе с Ханной. У нас будет поздний ужин. Бедняжка ужасно расстроен. Между нами говоря, я полагаю, что Ханна слишком жестока к нему. Я видела это собственными глазами. Можно подумать, только одна она переживает из-за сестры. Я сказала Дугу, что ему следует объяснить ей, что они должны друг друга поддерживать.
— Совершенно с вами согласен, — кивнул Уорт, иронически возведя к небу глаза. — Дуглас Коннелли ужасно любит своих девочек.
— Ну, он сказал мне, что никогда не женится, поскольку боится, что мачеха будет плохо к ним относиться. Не слишком ли это большая жертва со стороны такого красивого и щедрого человека, как Дуг? — В голосе Сандры появилось возмущение.
«Он не мог бы менять девок одну за другой, если бы женился, — подумал Уорт. — А вот если бы попал, как я, ему пришлось бы развестись и разделить все свои активы. Дуг никогда на это не пойдет».
— Да, ради своих девочек он пошел на большие жертвы, — со всей возможной искренностью ответил Джек.
Когда он повесил трубку, ему стало не по себе. Его вполне устраивало, что Дуг поверил в сценарий, в соответствии с которым Гас заманил Кейт в комплекс, чтобы она умерла во время взрыва, но выдержит ли этот план тщательную проверку? И если Кейт придет в себя после комы, согласится ли она на такую версию? Если да, то все будет в порядке. А если нет, Дуг не получит миллионы за антиквариат, не говоря уже о компенсации за комплекс. У него останется лишь кусок земли, который стоит немалых денег, но эта сумма не идет ни в какое сравнение с общей стоимостью мебели, зданий, оборудования и всего остального, за что должна была бы заплатить страховая компания.
Однако жена Гаса Шмидта практически признала, что Гас и Кейт, как ей кажется, спланировали взрыв. Какая ирония — Лотти заявила, что если Кейт придет в себя, то она сумеет выкрутиться и всю вину свалят на Гаса. А слова Лотти о том, какую обиду Гас затаил на Коннелли, помогут им получить страховку.
Джек Уорт оглядел свой дом, построенный в колониальном стиле и с большим вкусом обставленный его бывшей женой Линдой, перед тем как пятнадцать лет назад она ушла, забрав трехлетнего Джонни. Она не сказала, что бросает Джека, просто взяла свои вещи и сына. На столе Линда оставила записку: «Дорогой Джек, я очень старалась, но у нас ничего не получилось из-за твоих грязных интрижек с девицами из «Коннелли». Я подаю на развод. Мои родители полностью меня поддерживают. Я буду жить у них до тех пор, пока не заведу свой дом. Моя мать с радостью присмотрит за Джонни, пока я буду работать, и ему не придется ходить в детский сад. Прощай».
Линда работала медсестрой в отделении для новорожденных в пресвитерианской больнице «Колумбия». Она осталась медсестрой, но сейчас была замужем за гинекологом Теодором Стедманом. Когда сыну Джека было двенадцать, Джонни, Джон Уильям Уорт-младший, попросил, чтобы его имя изменили на Джон Уильям Стедман, как у его младших братьев.
«К тому же, — объяснил он Джеку, — мы с тобой совсем редко встречаемся».
«Ну, ты же знаешь, Джонни, я очень занят».
Теперь Джонни исполнилось восемнадцать, и он стал куортербеком [12] в футбольной команде старшей школы. Джек знал, что у сына сегодня важный матч — может быть, стоило на него сходить. Потом он пожал плечами. Становилось холодно, и ему совсем не хотелось мерзнуть на металлической скамейке и болеть за хозяев поля. В особенности если учесть, что его сына не слишком интересовало присутствие отца.
Возможно, стоит съездить в Коннектикут, в «Мохеган Сан» [13], где он может испытать удачу за столом для игры в очко. Однако не было ощущения, что сегодня у него хороший день, а потому Уорт решил сходить в местный бар, заказать бифштекс, выпить пару рюмок и посмотреть футбольный матч по огромному телевизору. И кто знает — вдруг ему повезет с одной из многочисленных женщин, которых всегда полно в баре.
Джек улыбнулся и решил, что это будет правильным окончанием не слишком приятного дня. Он уже потянулся в шкаф за курткой, когда зазвонил телефон. Это был пожарный инспектор Фрэнк Рамси.
— Очень рад, что мне удалось вас застать, мистер Уорт, — сказал он. — Мы можем приехать к вам через двадцать минут? Это очень важно.
— Конечно, я буду вас ждать, — ответил Джек.
Он медленно положил трубку и опустился в кресло. Глядя в пустоту, попытался представить причину срочного визита инспекторов. «Держись спокойно, — сказал себе Уорт. — Тебе не о чем беспокоиться. Совершенно не о чем».
Глава 43
Пожарные инспекторы Фрэнк Рамси и Натан Клейн помчались в лабораторию, как только им сообщили по телефону, что в поврежденном фургоне найден блокнот, принадлежавший Джейми Гордон, убитой студентке колледжа. Когда инспекторы приехали, с блокнота уже сняли отпечатки пальцев, волосы и кровь. Отпечатки пальцев принадлежали убитой. Их взяли детективы, которые вели ее дело, с вещей из квартиры, где она жила.
Надев перчатки, Фрэнк и Натан, оба отцы, начали просматривать блокнот и обнаружили там записи четырех бесед с бездомными мужчинами и женщинами, а также список людей, с которыми Джейми пыталась поговорить. Иногда она не знала их имен и тогда давала описания, отмечая, что они вообще отказываются отвечать на вопросы. Иногда ее заметки носили более детальный характер:
«Женщина за семьдесят, длинные седые волосы, большинство зубов отсутствует… склонна к галлюцинациям… говорит, что была кочевником в Средние века и ей суждено вновь вернуться к бродячей жизни. Как мне кажется, она получила хорошее образование. Ночует в ночлежках, но днем там не остается, если только погода не бывает особенно суровой. Она называет себя Наоми. Рассказала, что прежде жила в одном из брошенных многоквартирных домов в Нижнем Ист-Сайде, но сейчас оттуда всех выгнали. Она подсела на тяжелые наркотики. Теперь просит марихуану у других бродяг. Они хорошо к ней относятся, и многие делятся. Тогда она их благословляет и обещает, что в следующей инкарнации они станут королем, королевой или шейхом».
Три другие беседы были записаны с той же обстоятельностью.
— Блокнот в очень хорошем состоянии, — сделал вывод Фрэнк Рамси. — Возможно, она принесла его с собой в фургон.
— На нем есть пятно грязи, — заметил Клейн. — Вот тебе другой сценарий. Ей угрожал кто-то из тех, с кем она беседовала, Джейми уронила блокнот и убежала, а парень, живший в фургоне, подобрал его.
Инспекторы связались с детективом, который расследовал убийство девушки, Джоном Крузом, чтобы сообщить ему о своем открытии. Круз тут же решил, что о находке они не станут сообщать ни семье Джейми, ни средствам массовой информации.
— Мы расскажем о блокноте, когда наступит подходящий момент, — предложил он.
Все согласились, что новость о находке причинит вред обоим расследованиям, если пресса и телевидение устроят свой обычный цирк. Они понимали, что любые новые подробности об исчезновении Джейми Гордон не сойдут с первых страниц желтой прессы в течение нескольких недель.
— Описание бездомных, с которыми беседовала Джейми, следует отправить во все полицейские участки Нью-Йорка, — сказал Круз. — Местные копы должны всех знать в своих районах.
Хотя день уже клонился к вечеру, Рамси и Клейн решили сразу из криминалистической лаборатории отправиться на встречу с Джеком Уортом к нему домой в Форест-Хиллс. Вот как прозвучал первый вопрос Рамси: