Со скоростью электровеника я принялся уничтожать еду с подноса, но вскоре со вздохом был вынужден признать, что слегка переоценил размеры своего желудка. Распихав три яблока по карманам, я отнес почти пустой поднос и, миновав толпу адептов, вышел на улицу. Так как здание с расписанием находилось недалеко от ректората, я решил сперва поглядеть, что день грядущий мне готовит. Быстро добравшись до гранитной плиты, я обнаружил пару табличек, которые сообщали о сегодняшних занятиях в моей группе. Первое называлось "Практическое применение мертвой плоти" и явственно попахивало некромантией. Должно было проводиться оно магистром Массвишем и, судя по часам на стене, до его начала оставалось минут двадцать.
Второе называлось "Классификация перманентных плетений", и чем нам придется на нем заниматься, я не мог даже предположить, так как не понимал, какие плетения были перманентными. Но вот имя на табличке вызвало у меня узнавание. Там значилось — "Мастер Глод", и у меня не возникало никаких сомнений в том, что этим мастером и был тот самый маг, которого не так давно вызывали в Подгорное королевство. Тот насильник, из-за которого погибла дочь Шаринона, тот урод, которого я пообещал убить. А так как от своих обещаний я никогда не отказывался, то был абсолютно уверен в том, что Глоду недолго осталось жить в этом мире.
Запомнив номера домов, где нам предстояли занятия, я отправился к знакомому зданию с крылатыми девушками, где поднялся на второй этаж и тихонько открыл дверь приемной ректора. За столом обреталась неизменная секретарша, а на стульях у стены никакой очереди не наблюдалось. Так как сегодня я появился не просто так, а по приглашению Фалиано, то спокойно доложил заметившей меня грымзе:
— Адепт Алекс по приказу милорда ректора явился.
Та смерила меня весьма недовольным взглядом, но потом положила свою ладонь на деревянную коробочку, лежавшую на столе. Этот странный предмет был снабжен простеньким плетением, в котором угадывались знакомые элементы.
— Да, Зира? — раздался голос Фалиано, и я понял, что эта штучка — некий аналог обычного разговорника, после чего потерял к ней интерес.
— Здесь адепт Алекс, — сообщила секретарша, вонзив в меня свой колючий взгляд, сообщавший о том, что если ректор меня не ожидает, то некоему выскочке-адепту придется почувствовать всю глубину ее недовольства.
Но ректор к явному разочарованию Зиры ответил:
— Пусть заходит.
Грымза еще раз смерила меня взглядом, а потом, не снисходя до общения со мной, махнула в сторону двери. Хмыкнув, я открыл ее и зашел в кабинет ректора. Фалиано восседал на своем кресле и вид имел весьма благодушный. Однако я понимал, что под маской этого благодушия может скрываться все что угодно, поэтому вежливо поздоровался и приготовился к разносу. Просто никакого иного повода для того, чтобы вызывать меня "на ковер" я не видел. Но ректор сумел меня удивить. Оглядев меня, он сказал:
— Вижу, что карцер никак не повлиял на твое самочувствие, а это радует. И не нужно так удивляться, я действительно переживал, сумеешь ли ты выдержать трое суток. Не каждому адепту это по силам, а ты к тому же попал в карцер впервые, поэтому у меня были вполне обоснованные сомнения в твоей выдержке.
Справившись со своим удивлением, я рискнул уточнить:
— Прошу прощения, милорд ректор, но мне хочется узнать, зачем же тогда вы назначали такой срок, если сами сомневались в том, что я способен его пережить?
— А ты полагаешь, что тот, кто перед всей Академией убивает одного адепта и жестоко издевается над вторым, не заслуживает такого наказания? — спросил Фалиано.
Я понял, что вопрос с подвохом, и изложил свои подозрения:
— Ну, согласно законам Академии можно было вполне ограничиться общественными работами, да и кроме того даже магистр Ризак удивлялся, отчего наказание вышло таким суровым, поэтому я имею все основания подозревать, что вы сделали это умышленно.
— Да, ты абсолютно прав. И я рад, что пребывание взаперти нисколько не повлияло на твое мышление. А объяснение моего поступка чрезвычайно просто — мне нужно было не допустить повторения подобной ситуации среди других адептов, а также показать, что законы Академии все еще соблюдаются, и полагаю, что я этого вполне достиг. Но сейчас давай поговорим о неких странностях в твоем поведении. Когда я спросил о причинах твоих действий в поединке с Жилако, ты ответил, что просто проверял лечебные плетения, но вот Ризаку ты заявил, что таким способом хотел избежать возможных вызовов на поединки. Так что из этого является правдой?
Я лихорадочно размышлял над словами ректора. Мне явственно показалось, что он что-то не договаривал, и наверняка была еще одна причина назначить мне такое наказание. Иначе с чего бы ему интересоваться несоответствием моих ответов? Вон, даже не поленился, расспросил Ризака, а зачем утруждаться ради каких-то двух адептов, которые не блещут знаниями и вызывают ненависть у большинства обучающихся в Академии? В общем, скрывать мне в данном случае было нечего, поэтому я ответил:
— Второе.
— Не пояснишь? — попросил Фалиано.
— Как пожелаете. Как вы сами понимаете, выскочек никто не любит, а зачисление сразу на второй цикл автоматически повесило на меня этот ярлык. Именно поэтому я провел поединки с таким расчетом, чтобы показать остальным, что мои способности намного выше уровня, который они определили вначале, а моральные качества позволяют издеваться над побежденными. Так что в результате я надеялся, что те адепты, которые намеренно провоцируют скандалы, призадумаются, стоит ли вообще со мной связываться.
— То есть ты думал запугать всех? И даже адептов пятого цикла?
— Разумеется, нет. Как я предположил, исходя из личных наблюдений, провоцирующие поединки адепты обучаются на втором-третьем цикле. Потом их либо убивают недооцененные противники, либо они исключаются из Академии, либо (что маловероятно, но возможно) набираются ума и уделяют больше времени учебе, а не поединкам. Так что на этот контингент мне удалось произвести нужное впечатление, поэтому я надеюсь, что в будущем меня никто не будет отвлекать от учебы по таким пустякам.
Ректор улыбнулся и откинулся на кресле, скрестив руки на груди. Понятно, провоцирует переходить в наступление.
— Но ведь Фаррад, с которым был твой последний поединок, никак не относится к обозначенной группе адептов. Он обучается уже на пятом цикле, поэтому бояться тебя уж точно не станет.
Что ж, примем подачу.
— А в этом случае я и не разыгрывал никакого спектакля, а просто пытался научиться у него чему-нибудь полезному. Полагаю, этого я вполне достиг. Тем более, что этот поединок изначально был тренировкой, а не поводом для убийства избранного противника. Кроме этого, я имею все основания полагать, что Фаррад не сам отбирал для себя такого слабого в магическом плане адепта, а руководствовался лишь вашими пожеланиями. Или я не прав?
Это как раз просчитывалось элементарно. С точки зрения психологии, Фаррад никогда не стал бы связываться с таким малоперспективным объектом тренировок. Ему проще было бы потренироваться на макете. Но благодаря подсказке ректора, которому очень хотелось прощупать меня в боевой обстановке, конструктор получил возможность не только удивиться, обнаружив весьма твердый орешек вместо тефтели, но и получить некоторое удовольствие от поединка со мной. Но теперь поглядим, признает это Фалиано, или предпочтет отмолчаться.
— А я думал, что ты об этом не догадаешься, — сказал ректор, почесав подбородок. — Что тебя натолкнуло на эту мысль?
— Излишняя театральность в поведении Фаррада. Если бы он сам захотел поединка, то действовал бы куда более эмоционально, а так — просто играл давно отрепетированную роль.
— Понятно, — кивнул Фалиано. — Тогда ответь мне еще на один вопрос — Ризак сказал, что ты был хорошо знаком со своими первыми противниками. Когда это ты успел сделать, если сам же сказал, что приехал в Кальсот лишь перед самым поступлением?
Опять он меня проверяет и пытается выяснить подробности наших с боевиками отношений, но только непонятно — зачем? Ищет нестыковки в рассказе просто для того, чтобы за них зацепиться?
— Мы встретились в одном из городских трактиров как раз перед тем, как я попал в Академию, слегка повздорили и разошлись, не придя к согласию. Поэтому эти адепты не обрадовались, увидев меня на сборе и решили устранить на поединке. Однако они недооценили мой уровень, поэтому один погиб, а оставшийся в живых Жилако уже наверняка не будет больше напоминать мне о былом конфликте.
Мне показалось, что не этого ответа от меня ожидал Фалиано, но новых вопросов не последовало. Вместо этого ректор сказал:
— Не переживай, он точно больше не доставит тебе проблем, я об этом уже позаботился.
Мне показалось, что не этого ответа от меня ожидал Фалиано, но новых вопросов не последовало. Вместо этого ректор сказал:
— Не переживай, он точно больше не доставит тебе проблем, я об этом уже позаботился.
— Предупредили, чтобы больше со мной не связывался? — уточнил я, недоумевая, откуда взялась такая забота обо мне.
— Нет, исключил из Академии за неуспеваемость. Это же надо — вызвать противника на магический поединок и не использовать ни одного атакующего плетения! Поэтому общим решением совета преподавателей его имя вычеркнули из списка адептов Академии Кальсота.
— Сурово, — сказал я.
— Надеюсь, это заставит остальных испытывать больше стремления к знаниям. Кстати, если ты еще не передумал заниматься у меня факультативно, то после ужина я буду ждать тебя здесь. Посмотрим, как ты владеешь навыками преобразования плетений.
Ага, значит, Фаррад детально рассказал ему о поединке и последующем разговоре. Что ж, это мне нисколько не повредит, а у Фалиано будет дополнительный стимул показать мне основы конструирования. Хотя бы просто из интереса — что я могу сотворить?
— Буду непременно, — ответил я с легким поклоном.
— А сейчас иди, через несколько минут начнется занятие, а я бы не хотел, чтобы ты опаздывал к магистру Массвишу, — ректор усмехнулся, видимо, представляя, что меня ожидает на этом занятии, но когда я уже взялся за ручку двери кабинета, добавил: — Алекс, впредь не допускай, пожалуйста, таких конфликтов и будь поосторожнее в словах и поступках. Десятая часть адептов нашей Академии гибнет от разнообразных несчастных случаев, и мне не хотелось бы, чтобы ты пополнил ряды этих несчастных.
— Я постараюсь, милорд ректор, — ответил я и вышел за дверь.
Выходя из здания и направляясь к первому уроку по некромантии, я все размышлял, что же это было — угроза или действительно предупреждение? Если первое, то мне действительно стоит вести себя поосмотрительнее и не швыряться опасными догадками направо и налево, а также обвинять ректора в умышленном подстраивании поединка. За такое вообще-то положено два дня общественных работ, а вряд ли Фалиано пойдет драить кастрюли. Но если предупреждение, то чего мне следует опасаться? Несчастные случаи бывают разными. Одни получаются от неосторожного обращения с магией, а вторые похожи на экстравагантное самоубийство. Это тогда, когда из спины мертвеца торчит десяток ножей. Так что же, ректор пытался меня ненавязчиво предупредить о какой-то угрозе?
Нет, очень мало информации для предположений. Только все равно стоит воспользоваться мудрым советом и почаще смотреть по сторонам, а особенно за спину. Интуиция интуицией, но и про остальные органы чувств забывать не следует. Ну а сейчас стоит поспешить, поскольку, судя по моим ощущениям, занятие уже началось, а мне еще предстояло выяснить, чему же улыбался ректор.
Глава 11. Урок некромантии
Здание, в котором должно было проводиться занятие по некромантии, располагалось неподалеку, так что уже через пару минут я открывал большую дубовую дверь мрачного строения, очень напоминавшего тюрьму. Окна на втором этаже были сильно похожими на бойницы, а на первом вообще отсутствовали. Зайдя внутрь, я понял, что подобрал верное сравнение. К стене недалеко от двери были прикручены длинные покрытые ржавчиной цепи с шипастыми ошейниками на конце, а чуть дальше стояла пара клеток, собранных из толстых металлических прутьев. Тьму длинного коридора разгонял одинокий магический светляк, а с потолка свисали гроздья паутины.
Оглядев антураж, я хмыкнул. Все это сильно напомнило дешевенький фильм ужасов, только не хватало старых человеческих костей под ногами и тоскливого скрипа качающейся от ветра двери. Ну и где же тут должно проходить занятие, которое, судя по времени, уже началось? Оглядев здание магическим зрением в поисках нужной комнаты, я удивился. Оно было наполнено жизнью — на втором этаже можно было рассмотреть десяток аур, принадлежащих адептам, а также несколько странных образований, которые обозначали непонятных существ явно созданных магически. На первом я разглядел несколько грязных аур, которые могли с успехом пойти гныхам или подобной нечисти, а также десяток ауроподобных сгустков силы, некоторые из которых были окружены защитными плетениями.
Что ж, судя по всему, в этом доме располагается нехилая коллекция монстров, так что версия с дешевым ужастиком отпадает. А в цепях и клетках раньше наверняка сидели сторожа, сотворенные хозяином этой своеобразной лаборатории по созданию нежити, бдительно охранявшие вход от непрошенных гостей. Но все это было не столь существенно, потому что в подвале я обнаружил то, что искал — сосредоточие аур, принадлежавших адептам моего факультета. Определившись с направлением, я отправился по мрачноватому темному коридору, а потом спустился вниз по лестнице и обнаружил нужную мне дверь. Стараясь не производить шума, я попытался приоткрыть ее и неслышно проскользнуть в аудиторию, но ржавые петли издали громкий протяжный скрип, так что о всякой бесшумности можно было забыть.
Грустно вздохнув, я вошел в помещение и огляделся. В принципе, это был обычный лекторский зал, вот только выполненный в готическом антураже. На стенах висели поржавевшие держаки с магическими светильниками, чередующиеся с черепами каких-то тварей и большими картинами. Сюжеты для последних были большей частью взяты из справочника по анатомии человека, а на остальных можно было рассмотреть кошмарных уродливых тварей. Справа от входа был небольшой помост с четырьмя большими столами, а слева располагались лавки, которые словно на стадионе уходили под самый потолок аудитории, так что адептам, сидевшим на галерке, приходилось собирать паутину на свои шевелюры. Кстати, адептов оказалось значительно больше, чем я предполагал. Видимо, это занятие проводилось для всех факультетов, поэтому народа собралось много, но, что меня сразу насторожило, никто из присутствующих не пожелал занимать первые ряды лавок у самого помоста.
— Опаздываете, молодой человек! — раздался негромкий голос.
Закрыв за собой дверь, я бегло осмотрел его обладателя — магистра Массвиша. Надо отметить, что внешне магистр на злостного некроманта никак не тянул. У него не было лысого черепа, худощавого лица с маниакально блестевшими глазами, наоборот — Массвиш оказался милым пожилым толстячком в опрятной одежде, с аккуратно причесанными волосами и ироничной улыбкой на лице. Легонько поклонившись, я ответил:
— Прошу прощения, меня задержал милорд ректор.
— Что ж, это уважительная причина, — сказал магистр, продолжая улыбаться. — Но впредь потрудитесь приходить на мои занятия вовремя.
— Непременно, — ответил я с поклоном и направился к пустующей лавке.
— Куда же вы, молодой человек? Разве я разрешил вам садиться?
Я остановился и повернулся к магистру. Его улыбка приобрела оттенок удовлетворения, а это не сулило мне ничего хорошего.
— Раз уж вы осмелились явиться с большим опозданием, то теперь все занятие будете работать моим ассистентом, — сказал Массвиш. — Поднимитесь-ка ко мне!
Магистр сделал приглашающий жест рукой, ну а мне ничего не оставалось, кроме как подойти и запрыгнуть на помост. Судя по едва слышному вздоху облегчения, который пронеся по рядам адептов, ассистенту положена весьма незавидная роль. Ладно, посмотрим, что мне приготовил некромант.
— Что нужно делать? — спросил я, подойдя к магистру.
— Постойте пока здесь, я закончу объяснения, — ответил Массвиш, и продолжил лекцию, прерванную моим появлением: — Как я только что сказал, мертвая плоть используется магами весьма широко, и лишь от выбранных ими целей зависит способ предварительной обработки, которому она подвергается, а также сложность плетения, необходимого для придания ей нужных качеств.
Слушая магистра, я внимательно рассматривал столы, которые оказались не пустыми. На трех из них лежали обнаженные мертвые тела различной свежести, а на четвертом были разложены инструменты, явно напоминавшие хирургические, и стояли высокие стеклянные колбы с какой-то мутной жидкостью разных оттенков.
— Сегодня вы предметно познакомитесь с одной из сторон ее использования, а именно — несколькими способами создания мертвых слуг и основами техники формирования неживых помощников, — продолжал вещать Массвиш. — Вот только не стоит путать два этих термина, потому что первый означает человекоподобного слугу, а второй характеризует целое семейство магически созданной нежити, форма которой никак не напоминает человеческую. Я не стану сейчас останавливаться на этом, так как ознакомиться с теорией вы сможете сами по книге Хукорна, поэтому просто перейду к наглядной демонстрации. Как я всегда говорил, лучше один раз увидеть, чем десять раз прочитать об этом.