Тем более, что после французских попыток захватить Индию, британские колонизаторы попытались установить свой контроль над Афганистаном, воспользовавшись ослаблением Эмирата Афганистан. Когда правитель эмирата Дост-Мухаммед Акбар-хан обратился за помощью к России, британцы двинули на Кабул свои войска. Началась первая англоафганская война 1838–1842 годов. Хотя британцам удалось низложить и пленить Дост-Мухаммеда, захватить Кабул и поставить свои гарнизоны, мощное восстание пуштунов привело к полному поражению и отступлению британцев из Афганистана.
Россия стояла на пути всех этих широких колонизаторских планов европейских держав, имея большое влияние в Иране (вплоть до того, что под влиянием России Персия стремилась захватить Герат, и захватила его в 1856 году), оказывала поддержку афганскому эмирату, и вообще в Британии было мнение, выраженное в том числе Ф. Энгельсом, что если не воспрепятствовать дальнейшему продвижению русских, то уже в начале 1870-х годов они бы стучались в дверь Индии[30]. В силу этих обстоятельств у Британии был большой интерес к войне с Россией и к открытию прохода в Каспийское море. Там они подчинили бы себе Персию, Хивинское и Бухарское ханство, а далее с двух сторон взяли бы и сам Афганистан. Если бы эти планы свершились, то вскоре весь прикаспийский регион сделался бы британской колонией, что, вне всякого сомнения, оказало бы огромное влияние на весь ход мировой истории.
Однако, влиянием России в Азии дело вовсе не ограничивалось. У России имелся весьма мощный военно-морской флот, который в начале XIX века вышел на океанские просторы. В 1803 году была организована кругосветная экспедиция под командованием капитан-лейтенанта И.Ф. Крузенштерна, снаряженная Российско-Американской компанией и Морским министерством. Она прошла по Атлантике, обогнула мыс Горн, прошла через весь Тихий океан к берегам Аляски. Потом она прошла в Японию и Китай, прошла через Южно-Китайское и Яванское моря, Индийский и снова Атлантический океан и вернулась в Кронштадт. В 1819 году две экспедиции М.Н. Васильева и Ф.Ф. Беллинсгаузена вышли исследовать моря Северного Ледовитого океана и моря вокруг Антарктиды.
Экспедиции Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.Н. Лазарева довелось осуществить выдающееся географическое открытие. Они подошли к берегам Антарктиды, увидели высокие ледяные горы, скалы, покрытые снегом, открыли остров Петра I и Берег Александра I. Этим было практически доказано предположение, высказанное еще в XVIII веке, что на Южном полюсе должна быть земля в виде достаточно крупного материка[31].
Сейчас эти экспедиции воспринимаются чуть ли не как чисто научные. Однако в то время это был серьезный вызов британскому морскому могуществу. Русский флот обретал опыт плавания в разных морях и океанах, совершенствовал навигацию и уточнял карты. Там, где прошли шлюпы, которые были военными кораблями под командованием флотских офицеров, там могут пройти фрегаты. Пара-тройка фрегатов с пушками и отборным флотским экипажем вполне могут устроить присоединение какой-нибудь заморской земли к России. Достаточно русским морякам основать форт и заключить соглашение с местным правителем (именно так англичане, французы и голландцы брали свои заморские колонии: сначала укрепленный форт в бухте, потом альянс с местным правителем, а потом уже подчинение его владений метрополии), чтобы появился русский форпост, ликвидировать который будет стоить больших усилий. Возможное появление русских заморских колоний в Тихом океане была прямой угрозой британским интересам.
Силами Российско-Американской компании к тому времени уже была создана целая сеть портов, поселений и факторий на побережье Охотского моря, на Камчатке, на Сахалине и Курильских островах, а также на Аляске. В 1821 году Россия объявила акваторию Тихого океана севернее 51 градуса северной широты своими внутренними водами, где иностранные суда могли ходить только с разрешения русского правительства[32]. Правда, впоследствии было сделано послабление для американских судов.
Планы распространения российского влияния в 1820-х годах были очень широкими, и предусматривали организацию торговли с Гонконгом, Макао, голландской Ост-Индией (ныне Индонезия), Филиппинскими и Марианскими островами, то есть русская экспансия должна была охватить практически всю северную часть Тихого океана. И здесь интересы России и Англии стали сталкиваться. К примеру, Российско-Американская компания предпринимала немало попыток к тому, чтобы заключить торговое соглашение с Японией и открыть с ней торговлю. В конце 1840-х годов, после первой «опиумной войны» в Китае, также же попытки открыть Японию для торговли предпринимали и англичане.
Перед самой Крымской войной, в 1853 году Николай I предписал Российско-Американской компании занять южный Сахалин, основать там порты и военные посты, поскольку на эту часть острова уже примерялись американцы, узнавшие о сахалинских запасах угля, необходимых для бункеровки пароходов, идущих из Сан-Франциско в Шанхай[33]. Уже после завершения Крымской войны, русские представители подписали с Японией договор о границе, которая была проведена между островами Уруп и Итуруп (Россия получала все Курильские острова севернее Итурупа), а также торговый договор, действовавший до 1895 года.
Иными словами, и на Тихом океане у России были очень широкие сферы интересов, простиравшиеся на обширные океанские акватории и прибрежные территории. Сфера этих интересов непосредственно подступала к границам колониальных владений Британии, Франции и Голландии в Америке и в Азии, русские выступали конкурентами европейцев в торговле с Японией и Китаем. Вполне возможно было присоединение к России Гавайских островов, тем более что в 1814 года Россия установила протекторат над Королевством Гавайи и в 1817 году там была сооружена русская крепость. Русские могли двинуться из Аляски вглубь Канады или попытать счастье на тихоокеанских острова, вблизи британских владений в Австралии и Новой Зеландии. Конечно же, это не могло не беспокоить британских колонизаторов, и в силу этого в годы Крымской войны было организовано нападение на Петропавловск-Камчатский.
Англо-французская эскадра, вышедшая из перуанской гавани Кальяо, намеревалась внезапным нападением овладеть Петропавловск-Камчатским и захватить торговые суда Российско-Американской компании. Однако, в Авачинской бухте союзники обнаружили русские корабли, изготовившиеся к бою и недавно построенные батареи. Потому ни бомбардировка, ни попытки высадить десант, успеха англофранцузской эскадре не принесли. Существует расхожая версия, что перед началом обстрела Петропавловск-Камчатского застрелился английский адмирал Дэвид Пауэлл Прайс[34]. Но в это верится слабо. Прайс был на флоте с 11 лет от роду, юнгой участвовал в ряде сражений, а потом, судя по всему, был знатоком абордажного боя, имел пулевые и штыковые ранения, полученные в рукопашных схватках. Версия о его самоубийстве пошла от сообщения пленного, которому поверил военный губернатор Камчатки капитан 1-го ранга В.С. Завойко (после Крымской войны произведен в контр-адмиралы). Скорее всего, адмирал Прайс был убит во время обстрела батарей 18 (30) августа 1854 года, когда русские пушки нанесли повреждения английскому фрегату «Президент».
Впрочем, несмотря на впечатляющую русскую победу, тем не менее, было решено перенести военный порт в устье Амура, в нынешний Николаевск-на-Амуре, что и было сделано в начале 1855 года. Этот перевод серьезно ослабил русское военно-морское присутствие в Тихом океане и стал одной из причин последующей продажи Аляски в 1867 году.
Однако, вернемся снова в Европу. У Британской империи, как, впрочем, у Франции и Голландии, была серьезная проблема в расширении своего влияния в Индии, Азии и Восточной Африке. Для того чтобы туда дойти, требовалось огибать Африку и мыс Доброй Надежды. Путь получался долгим и опасным, но прямого морского маршрута не было. В принципе, европейцы еще в конце XVIII века, после похода Наполеона в Египет, знали о возможности строительства канала через перешеек между Средиземным и Красным морем. Этот путь спрямлял сообщение с Индией на 8 тысяч миль, ускорял и удешевлял морское сообщение. Европейцы также знали о том, что в древности здесь уже был канал, известный как «река Траяна», и построить новый канал будет не столь сложно. Проработанный проект канала появился в 1846 году, а французский дипломат Фердинанд де Лессепс выдвинул идею прокладки глубоководного канала, пригодного для больших кораблей.
Турция готова была разрешить строительство канала, но вся проблема была в России, у которой были свои интересы в отношении Турции и непосредственно прилегающей к зоне канала Палестине. Кроме того, русский черноморский флот мог пройти проливами из Черного моря в Средиземное, что не раз делалось, и устроить погром на этой важной судоходной трассе. Потому концессия на строительство канала была получена де Лессепсом от правителя Египта Саид-паши только в 1855 году, а строительство начато в 1859 году, то есть после завершения Крымской войны. Русского флота можно было уже не опасаться. Его на Черном море уже не было.
Турция готова была разрешить строительство канала, но вся проблема была в России, у которой были свои интересы в отношении Турции и непосредственно прилегающей к зоне канала Палестине. Кроме того, русский черноморский флот мог пройти проливами из Черного моря в Средиземное, что не раз делалось, и устроить погром на этой важной судоходной трассе. Потому концессия на строительство канала была получена де Лессепсом от правителя Египта Саид-паши только в 1855 году, а строительство начато в 1859 году, то есть после завершения Крымской войны. Русского флота можно было уже не опасаться. Его на Черном море уже не было.
Получив с открытием Суэцкого канала в 1869 году кратчайший морской путь в Азию, британцы и французы обратились к территориальным захватам. Британия окончательно присоединила Индию, захватила ряд территорий в Африке и стала укреплять свое присутствие в Китае. Французы взялись за завоевание Индокитая. Крымская война, совершенно убравшая Россию, как крупную военнополитическую силу из Черноморского региона на 15 лет, кардинально изменила расстановку сил, серьезно облегчила Британии и Франции ведение новых колониальных войн в Азии, и тем самым изменила ход всей мировой истории.
Как видим, причин для большой войны было более чем достаточно, и они вовсе не сводились к спору за ключи от храма Гроба Господня в Иерусалиме или там к каким-то личным противоречиям между императорами. По сути дела, это была война за раздел мира, в которой столкнулись крупнейшие на тот момент в мире колониальные державы: Россия, Британия и Франция. Кто теперь возьмется утверждать, что Крымская война была, де, мелким региональным конфликтом?
Глава вторая. Легко ли накопать угля?
Мировая война 1853–1856 годов, основной фронт которой был в Крыму, представляла собой первую войну наступившей индустриальной эпохи, в которой в широких масштабах применялись новейшие вооружения, произведенные с применением новейших на тот момент промышленных технологий и научных знаний. Это были винтовые пароходы, бомбические пушки, морские мины, нарезные винтовки, впервые был использован телеграф и появилось слово «телеграмма». Потому рассмотрение этой войны не может обойтись без рассмотрения уровня промышленного развития воевавших сторон и последствий произошедшей промышленной революции.
Поскольку стараниями целого ряда крупных историков широко распространилось представление о том, что Россия перед Крымской войной была страной отсталой, прогнившей и, можно сказать, буквально обреченной на поражение, придется этот взгляд опровергнуть фактами. В России перед Крымской войной бурно развивалась промышленность, в особенности машиностроение, и под воздействием начавшейся промышленной революции бурно развивалась экономика.
Исследователи вели продолжительные споры и дискуссии, в которых высказывались разные мнения по поводу начала в России промышленной революции. Ряд исследователей относил ее к 1820-м и 1830-м годам и считал ее в основном завершившейся к началу Крымской войны. Другие же исследователи считали, что промышленная революция началась только после Крымской войны и закончилась только в 1890-х годах. Обе стороны в этой дискуссии приводили факты и цифры, ссылались на классиков марксизма-ленинизма, в конце концов среди советских историков возобладала вторая точка зрения. Она и подкрепила негативную оценку Крымской войны, как неизбежный и закономерный результат столкновения отсталой империи с передовыми индустриальными державами Европы.
Вопрос о промышленной революции в России вовсе не предмет отвлеченной академической дискуссии, он имеет очень большое значение для понимания Крымской войны. Помимо описанных выше столкновений интересов крупнейших держав в глобальном масштабе – в Европе, в Азии и на Тихом океане, в этой войне был также аспект борьбы за дальнейшее индустриальное будущее.
Начнем мы с того, что в длительных дискуссиях по поводу судеб промышленной революции в Европе и России крайне редко, практически никогда не рассматривался вопрос сырья и топлива, потребного для развития крупной промышленности. Если почитать литературу по этой теме, то складывается впечатление, что промышленная революция крутилась вокруг текстильной промышленности, вокруг машинного прядения и ткачества. Возникает недоумение, почему ткачество, которым человечество занималось со времен неолита, стало вдруг настолько важным, что заняло ключевое место в развитии экономики.
В практике же советской индустриализации и планирования, когда встал вопрос об ускоренном строительстве крупной индустрии, решающее место занял вовсе не хлопок, хлопчатобумажная ткань, а металл и уголь. Топливо и железо стали главным вопросом, который должна была разрешить индустриализация. Если посмотреть на промышленную революцию с этой точки зрения, то станет очевидно, что распространенные взгляды, как минимум, сильно предвзятые.
Существовали очень веские факторы, которые сделали Британию уже к середине XIX века ведущей промышленной державой, а потом вывели тройку европейских стран: Британию, Францию и Германию на передовые позиции. По этому же пути потом прошли и США, которые вытеснили Британию с лидирующих позиций в промышленности и захватили мировое лидерство. А Россия – отстала. Потом она догоняла ушедших вперед лидеров в ходе сталинской индустриализации. Весь вопрос: почему? На него дается много разнообразных ответов. И то, что экономическое развитие России тормозило крепостничество, и то, что русские цари вели неправильную политику, вплоть до того, что русские якобы народ какой-то не такой. Однако, правильный ответ заключается в том, что на стороне европейцев и американцев очень сильно сыграла геология этих стран, выгодное расположение важнейших полезных ископаемых, необходимых для строительства индустриального хозяйства. Но обо всем по порядку.
В начале XIX века Россия и Англия шли вровень по выплавке чугуна. В 1800 году Англия выплавляла 156 тыс. тонн чугуна, Россия – 162,4 тыс. тонн[35]. Между этими странами шла бойкая торговля железом, который Россия вывозила (порядка 40 % выплавки чугуна шло в Англию). Кроме этого Англия ввозила много железа из Швеции. Причина такого положения дел состояла в том, что по тогдашним технологиям, для выплавки чугуна требовался древесный уголь, которого расходовалось 4–6 тонн на получение тонны чугуна, и еще требовался расход на переделку в полосовое или брусковое железо. В Англии нехватка леса ощущалась уже в XVI веке, а в следующее столетие для постройки домов и кораблей лес закупался за рубежом. В России же были огромные лесные площади, колоссальный запас древесины, который позволял производить много железа и чугуна. Основные районы выплавки железа: Тульско-Каширский район, Олонецкий (нынешняя Карелия) и Уральский – возникли в районах с огромными лесными площадями. Правда, в XVIII веке леса под Тулой и Каширой вырубили и производство чугуна там прекратилось, хотя изначально Тульский завод был не оружейным, а металлургическим, и имел полный цикл производства.
В Англии был уголь, но британские металлурги более 50 лет промаялись, чтобы выплавить на нем чугун приемлемого качества. Это удалось сделать только в 30-х годах XVIII века, когда вместо сырого угля стал применяться кокс. Однако, коксовый чугун из-за высокого содержания в нем серы и фосфора, был хрупким, не годился для ковки и литья. Русский же чугун, напротив, отличался очень высоким качеством, его делали из чистой руды на древесном угле, который почти не содержит посторонних примесей. Чугун получался ковким, пластичным, хорошо отливался (на Урале развилось знаменитое Каслинское литье), хорошо сваривался. Вообще, коксовый чугун так и не превзошел по качеству древесно-угольный. Технологии пошли по пути передела чугуна в сталь.
В 1784 году английский металлург Генри Корт разработал технологию переработки чугуна в сталь – пудлингование, когда в печи чугун разогревался почти до плавления горящим коксом. Топливо было отделено от металла в печи особым порогом, так что сера и фосфор, содержавшиеся в угле, в металл не переходили. Когда чугун расплавлялся, рабочие начинали мешать расплав длинными железными штангами, на который налипал металл, пока не образовывалась крица весом 40–80 кг. Ее доставали из печи, проковывали и отправляли в дальнейшую переделку в полосы или бруски. Процесс этот был чудовищно трудоемок и труден. Но английские капиталисты никогда не отличались снисхождением к рабочим, и вот таким способом довели производство металла в Англии в 1825 году до 250 тыс. тонн.
Потом в пудлингование был введен ряд важных усовершенствований: паровые воздуходувки и горячее дутье (что резко сократило расход топлива), прокатка крицы вместо проковывания, и уже к середине XIX века Англия превратилась в крупнейшего производителя железа и его крупного экспортера. К 1850 году выплавка чугуна достигла колоссальной величины – 2250 тыс. тонн.