— Тогда я подбежала к ним и сцепилась с этим вторым, — сказала Дейно и кивнула куда-то в сторону коридора. — Ян Боузер бросился мне на помощь, но пересмешник, словно ветку, сломал ему ногу.
— Ян Боузер? — переспросила я, пытаясь вспомнить, о ком идет речь.
— Ага, он самый, — подал голос тощий, но симпатичный парень, одна нога которого была закована в гипс и подвешена к металлической штуковине над кроватью. На фоне белой больничной подушки лицо его казалось совершенно серым.
— Здорово тебе досталось, — вздохнула я. Теперь я вспомнила этого парня, мы с ним вместе ходили на уроки драматического искусства. Он был по уши влюблен в нашу преподавательницу, профессора Нолан, которую убили около месяца тому назад.
— Мне уже лучше, — ответил Ян, пытаясь улыбнуться.
— Ага, нам всем уже лучше, — поддержала его девочка, лежавшая в самом дальнем углу коридора.
— Ханна Хониегер! Я тебя и не заметил! — воскликнул Дэмьен, бросаясь к ее кровати. И его можно было понять! Бедная девочка была до самого подбородка укрыта белым покрывалом, а ее лицо по цвету сливалось с белоснежной подушкой. Я еще никогда не видела такой бледной кожи.
Ханна явно была из редкого числа тех фарфоровых блондинок, которые никогда не загорают, зато вечно пылают румянцем, как будто они на всю жизнь чем-то ужасно удивлены или пристыжены. Я прежде не общалась с Ханной, но была наслышана о ней от Дэмьена. Наш тонкий ценитель прекрасного частенько беседовал с ней о цветах — похоже, эта девочка была настоящим экспертом во всем, что цветет и зеленеет.
— Что с тобой случилось, детка? — взволнованно спросил Дэмьен, присаживаясь на уголок кровати Ханны и ласково беря ее за руку. Голова у раненой была обмотана свежим бинтом, на котором уже начало проступать зловещее алое пятно.
— Когда напали на профессора Анастасию, я закричала на пересмешников, — еле слышно пролепетала Ханна. — Очень громко закричала.
— У нее дико пронзительный голос, — с уважением подтвердил парень, лежавший в последней палате. Я не видела, кто это такой, но его голос показался мне знакомым.
— Видимо, пересмешники не любят громких и пронзительных звуков, — вздохнула Ханна Хониегер. — Один из них разозлился и клюнул меня в голову, да так, что я потеряла сознание.
— Постойте-ка! — крикнула Эрин, бросаясь по коридору в палату, откуда только что донесся голос. — Это ты, Ти-Джей?
— Эрин!
— О, Богиня! Милосердная Никс! — взвизгнула Эрин, влетая в палату.
Вбежавшая следом за ней Шони испуганно вскричала:
— Коул? Где он? Что с ним?
— Он у себя в комнате. Коул не поддержал нас, — тихо ответил Ти-Джей, и Шони резко застыла на пороге, как будто он ударил ее наотмашь.
— Не поддержал? Коул? Но как же… — беспомощно залепетала она, совершенно утратив свое обычное самообладание.
— Нет, нет! — раздался из палаты пронзительный крик Эрин. — Никс Всещедрая, этого не может быть! Руки! Посмотрите на его руки!
— Р-руки? — пролепетала я.
— Ти-Джей у нас боксер. Он даже принимал участие в Летних играх и выходил на ринг против взрослых вампиров! — с гордостью пояснил Дрю. — Он попытался вырубить Рефаима, но это оказалось не так просто. Сын Калоны оторвал ему обе руки.
— Нет, Богиня, нет! — донесся до меня полный ужаса шепот Стиви Рей.
Но я не смотрела на Стиви Рей. Глаза мои были прикованы к Шони, застывшей на пороге палаты Ти-Джея. Она выглядела такой потерянной, словно не понимала, как ей теперь жить дальше.
У меня в душе шевельнулось нехорошее предчувствие. Коул и Ти-Джей были лучшими друзьями, и они встречались с нашими Близняшками. Ти-Джей гулял с Эрин, а Коул ухаживал за Шони. Обе сладкие парочки были почти неразлучны и часто проводили время вместе. И теперь я, как и Шони, просто не могла понять — как мог один из друзей вступить в бой с пересмешниками, а второй уползти в кусты? Разве так бывает?
— Именно этот вопрос я себе сам задаю, — мрачно ответил Дарий, и я поняла, что невольно высказала свои мысли вслух.
Нам ответила последняя раненая девочка.
— Так случилось, вот и все. Когда конюшни загорелись, Калона и Неферет дико обозлились, а пересмешники просто с ума посходили. Но если к ним не лезли, они тоже никого не трогали, вот мы и не лезли. До тех пор, пока они не схватили профессора Анастасию. Тогда некоторые из нас попытались прийти ей на помощь, но большинство бросилось в общагу.
Я посмотрела на говорившую. У нее были роскошные рыжие волосы и ярко-синие, красивые глаза. Руки у девушки были до самых плеч обмотаны бинтами, а половина лица посинела и распухла, так что один глаз почти полностью заплыл. Эту девочку я точно никогда раньше не видела.
— Ты кто такая? — спросила я.
— Я Рыжая, — смущенно улыбнулась она. — Понимаю, что это очевидно, но такое уж у меня имя. Вы меня не знаете, потому что меня только недавно Пометили. Как раз накануне ледяного шторма. Профессор Анастасия была моей наставницей, — она судорожно глотнула и сморгнула с глаз слезы.
— Мне так жаль, — прошептала я, с искренним состраданием глядя на Рыжую. Как, должно быть, ужасно для только что Помеченной домашней девочки, еще не успевшей привыкнуть к разлуке с семьей, друзьями и всей привычной жизнью, очутиться в совершенно непонятном месте — и угодить в самое пекло.
— Я тоже пыталась ей помочь, — прошептала Рыжая, и слезы побежали по ее избитому лицу. Она смахнула их и поморщилась от боли в руке. — Но этот огромный пересмешник, который был у них главным, располосовал мне руки, а потом поднял в воздух и швырнул о дерево. И я больше ничего не смогла сделать, я только лежала и смотрела, как он… — Рыжая зажмурилась и разрыдалась.
— И ни один из вампиров на помощь к вам не пришел? — грозно спросил Дарий, но было понятно, что сердится он вовсе не на Рыжую и не на других раненых.
— Взрослые вампиры и профессора проявили присущую им мудрость и дальновидность, — холодно отчеканила Сапфир, продолжавшая стоять в дверях лазарета вместе с Маргаретой. — Они видели, что пересмешники были излишне раздражены, поскольку близко к сердцу восприняли огорчение Неферет и ее божественного супруга. Мы все понимали, что не стоит выводить из равновесия этих и без того возбужденных созданий!
Не веря своим ушам, я обернулась, уставившись на медсестер.
— Они просто были излишне раздражены ? Да вы что, смеетесь над нами? Эти твари напали на недолеток, а вы умыли руки, потому что не хотели выводить из равновесия эту нечисть?!
— Этому нет извинения! — с отвращением рявкнул Дарий.
— А как же Дракон и профессор Анастасия? Они почему-то не поддержали вашу фиговую тактику умиротворения! — воскликнул Старк.
— Не разыгрывай благородное негодование, Джеймс Старк! — со змеиной улыбочкой протянула Маргарета. — Ты знаешь о произошедшем в школе гораздо больше других! Разве не ты хвостом бегал за Неферет и Калоной? Я даже помню, как ты вместе с ними уехал из школы!
Глаза Старка вспыхнули зловещим красноватым светом, и он угрожающе шагнул к Маргарете, но я успела схватить его за руку.
— Нет! Сражаясь друг с другом мы ничего не добьемся! Старк поехал с Неферет и Калоной потому, что они хотели напасть на меня, моих друзей и аббатство! — громко произнесла я, делая шаг в сторону Сапфир и Маргареты.
Стихия духа, которую я недавно послала утешить Дракона, грозно закружилась вокруг меня. Обе медсестры мгновенно почувствовали это, потому что неуклюже попятились к двери. Остановившись, я взяла себя в руки и чуть-чуть понизила голос.
— Старк был на нашей стороне. Калона и Неферет вовсе не те, за кого вы их принимаете. Но я не собираюсь тратить время на то, чтобы открыть вам глаза. Честно сказать, мне немного неловко объяснять взрослым вампирам, что божественный Эреб не стал бы выскакивать из-под земли, как жаба из кровавого болота! Но сейчас я пришла помочь раненым, и мне не до дискуссий. Поскольку я вижу, что вам не нравится наше присутствие, то предлагаю вам молча развернуться и убраться в свои комнаты, как это сделали все остальные обитатели Дома Ночи!
Медсестры оскорбленно попятились к дверям и бросились к лестнице, ведущей к профессорским апартаментам.
Я печально вздохнула. Хороша, нечего сказать! Сказала Старку, что мы не должны ссориться друг с другом, а сама наорала на вампирш и прогнала их! Но когда я виновато повернулась к раненым, они встретили меня широкими улыбками, радостными возгласами и даже аплодисментами.
— Я мечтала выгнать этих тупых гусынь с первой минуты, когда здесь очутилась! — крикнула Дейно, сияя улыбкой.
— И она называет себя Ужасной! — засмеялась Афродита, намекая на то, как переводится имя Дейно с греческого. — Да ее следует переименовать в Кроткую!
— К сожалению, я не обладаю властью над стихиями, чтобы дать волю своим чувствам, — отозвалась Дейно. Смущенно почесав раненую руку, она повернулась к Афродите и негромко сказала: — Знаешь… В последние месяцы я вела себя, как последняя гадина. Мне ужасно стыдно, честное слово. Прости меня.
— К сожалению, я не обладаю властью над стихиями, чтобы дать волю своим чувствам, — отозвалась Дейно. Смущенно почесав раненую руку, она повернулась к Афродите и негромко сказала: — Знаешь… В последние месяцы я вела себя, как последняя гадина. Мне ужасно стыдно, честное слово. Прости меня.
Признаться, я ожидала, что Афродита высокомерно пошлет Дейно с ее извинениями куда подальше. Я даже готова была ее понять, ведь Дейно, как и все остальные ее бывшие «подруги», действительно поступила с ней просто отвратительно. Но Афродита в очередной раз меня поразила.
— Что было, то прошло, — ответила она, серьезно глядя в глаза Дейно. — Забудь.
— Ты говоришь, как взрослая, — невольно прошептала я Афродите.
— Тебе нечем больше заняться, кроме как подслушивать? — огрызнулась она. — Круг я за тебя буду создавать?
Но я только усмехнулась, потому что видела, как ее щеки порозовели от смущения.
— Спасибо, я сама справлюсь, — кивнула я и посмотрела на своих друзей. — Эрин! Ты уже наигралась в сестру милосердия? Не хочешь занять свое место в круге?
Эрин пулей вылетела из палаты Ти-Джея и бросилась ко мне.
— Конечно, вот она я!
Я видела, что они с Шони избегают смотреть друг на друга, но у меня не было ни времени, ни сил заниматься проблемами Близняшек.
— Эй, Земля, где у нас север? — спросила я у Стиви Рей.
Моя лучшая подруга молча прошла по коридору и остановилась возле дверей.
— Вот здесь.
— Хорошо. Занимайте свои места, ребята.
Все молниеносно сориентировались по сторонам света и выжидательно уставились на меня. Мое место было в центре. Я сосредоточилась, закрыла глаза и подошла к Дэмьену, а затем по деосилу обошла круг, призывая стихии.
Закончив, я снова открыла глаза и заметила соединившую пять стихий круга светящуюся серебристую нить. Запрокинув голову, я высоко подняла руки над головой и радостно закричала, переполняемая могучими силами наших незримых помощников:
— Как хорошо быть дома!
Мои друзья радостно засмеялись, и на какой-то миг я забыла о царивших вокруг хаосе, горе и страхе.
Но только не о боли. Даже сила и энергия стихий не могли заставить меня забыть о причине, заставившей нас создать круг.
Справившись с волнением, я сосредоточилась и заговорила громким и уверенным голосом:
— Воздух, Огонь, Вода, Земля и дух — я призвала вас в наш круг для очень важного дела. Наши недолетки из Дома Ночи пострадали в битве. Я не целительница. Я еще даже не настоящая Верховная жрица, — помолчав, я обвела глазами круг и поймала взгляд Старка. Он подмигнул мне, и я с улыбкой продолжила: — Вы понимаете, о чем я прошу. Я хочу, чтобы вы помогли раненым. Пусть я не могу исцелить их, но я прошу вас успокоить их боль и укрепить их силы, чтобы они смогли исцелиться сами. Думаю, именно это нужно всем нам — возможность поправить все своими силами. Именем Никс и властью над стихиями я прошу вас прийти к этим недолеткам!
Собрав общие силы тела, разума и духа, я выбросила вперед руки, представляя, что швыряю переполняющую меня энергию в сторону раненых.
Послышались возгласы изумления, радости и даже боли, и пять стихий закружились по лазарету, передавая свою энергию недолеткам. Я стояла неподвижно, как живой проводник силы, пока руки у меня не начали дрожать, и я вся не взмокла от пота.
— Зои! Ты слышала, что я сказал? Хватит! Ты уже помогла им. Закрывай круг!
Услышав громкий окрик Старка, я поняла, что он уже не в первый раз обращается ко мне, но я настолько ушла в себя, что ему пришлось заорать во весь голос.
Устало уронив руки, я еле слышно поблагодарила стихии и отпустила их восвояси. А потом ноги у меня вдруг подкосились, и я шлепнулась на задницу.
ГЛАВА 24
Зои— Нет, мне незачем оставаться в лазарете, — в третий раз повторила я Старку, взволнованно суетившемуся вокруг. — Кроме того, тут все равно нет свободных коек.
— Вообще-то я чувствую себя гораздо лучше, — сказала Дейно. — Можешь лечь на мое место.
— Спасибо, но я все-таки откажусь, — Я помотала головой и протянула Старку руку. — Помоги мне встать, а?
Он с сомнением посмотрел на меня, но все-таки помог мне подняться на ноги. Некоторое время я постояла на месте, чтобы никто не догадался, как больничный коридор стремительно кружится перед моими глазами.
— А выглядит она гораздо хуже, чем я себя чувствую, — негромко сказал Дрю из своей палаты.
— «Она» тебя прекрасно слышит, — сделав над собой усилие, огрызнулась я. — И просит передать, что тебе не о чем беспокоиться.
Я с трудом обвела глазами раненых. Перед глазами у меня все расплывалось, но я все равно заметила, что больные выглядят намного лучше.
«Великая Никс, спасибо тебе за помощь!»
Кажется, можно вычеркнуть из списка неотложных дел ужасный пункт «беспомощно смотреть, как раненые стонут от боли и умирают в мучениях»! Ну что ж, значит, можно перейти к следующему пункту, благо, их у меня предостаточно… Я хотела вздохнуть, но передумала, чтобы не тратить силы понапрасну.
— Вижу, что мы все-таки сумели вам помочь. Отлично. Стиви Рей, теперь нам нужно решить, где держать тебя и твоих красных недолеток от восхода до заката солнца.
— Отличная мысль, Зет! — воскликнула Стиви Рей, сидевшая на полу возле кровати Дрю. Я вспомнила, что перед смертью Стиви Рей между ними кое-что начало завязываться, и теперь, глядя на то, как моя лучшая подруга флиртует с раненым Дрю — при том, что вовсю крутит роман с красным недолеткой по имени Даллас! — испытала мстительное злорадство.
Понимаю, что это звучит очень некрасиво, но мне бы очень хотелось иметь возможность посплетничать со Стиви Рей о любовных многоугольниках и проблемах с мальчишками…
— Зет? Как тебе эта идея?
— Ой, прости, что ты сказала? — захлопала глазами я. Черт возьми, оказывается, Стиви Рей успела изложить мне свой план, пока я мечтала о том, чтобы у нее тоже был миллион (или, по крайней мере, два) парня одновременно!
— Я сказала, что красные недолетки могут занять пустующие комнаты в корпусах. Места хватит, даже если придется поселить их по трое. Окна в общежитиях закрываются очень плотно, так что проблем не будет. Понятно, под землей нам было бы гораздо лучше, но пока обойдемся тем, что есть.
— Очень хорошо, тогда действуйте. А пока вы будете размещаться по комнатам, мы, — я выразительно подчеркнула это слово, имея в виду Афродиту, Дария, Старка и участников круга, — посовещаемся с Ленобией.
Все дружно закивали. Всем было ясно, что Ленобия лучше других сможет рассказать нам обо всем случившемся в школе за время нашего отсутствия.
— Вы, ребята, скоро поправитесь, — сказала я раненым, когда мои друзья попрощались со всеми и направились к выходу.
— Спасибо, Зои, — крикнул мне вслед Дрю.
— Пусть ты пока и не настоящая Верховная жрица, но со временем из тебя выйдет толк, — прокричал из своей палаты Ян.
Я остановилась, размышляя о том, стоит ли благодарить его за такой двусмысленный комплимент, и задумчиво оглянулась на раненых. Все они выглядели поразительно нормально, учитывая, что пересмешники на их глазах убили профессора Анастасию и жестоко покалечили их самих…
Нормально? Внезапно я поняла, что меня так тревожит. Они выглядели нормальными ! Но ведь всего день тому назад почти все в этой школе, за исключением моих друзей, Ленобии, Дракона и Анастасии, казались полностью зомбированными и вели себя, как истуканы!
Я решительно вернулась в коридор.
— У меня есть вопрос ко всем вам, ребята. Возможно, он покажется вам странным, но мне нужен честный ответ. Договорились?
Дрю с ухмылкой посмотрел куда-то за мою спину — можно было не оборачиваться, чтобы догадаться, кого он там разглядывает!
— Спрашивай все, что угодно, Зет! Друзья Стиви Рей — мои друзья.
— Спасибо, Дрю, — сухо ответила я, удержавшись от возмущенного хмыканья. — Но мой вопрос адресован вам всем, и я хочу услышать ответ от каждого. Как вы относились к Неферет, Калоне и пересмешникам до нападения на профессора Анастасию? До этого они вам нравились или нет?
Разумеется, Дрю вызвался отвечать первым.
— Я никогда не доверял этому крылатому типу, хотя никогда не задумывался, почему. — Он еле заметно пожал плечами. — Возможно, все дело в крыльях? На фиг нужен такой чудик?
— Я была в восторге от Калоны, но его детишки всегда казались мне мерзким отродьем, — честно ответила Ханна Хониегер.
— Да-да, пересмешники были омерзительны, хотя Калона мне тоже никогда не нравился. Он ведь такой старый! Я никогда не понимала, почему все девчонки сходят по нему с ума, — сказала Рыжая. — Старики, конечно, тоже могут быть привлекательными, взять, скажем, Джорджа Клуни… Он очень крутой, но ведь из него песок сыплется, и я бы никогда не хотела… ну, в общем, переспать с ним. Поэтому мне было странно, что все кругом мечтают переспать с Калоной.