«Мы вступили в бой, который разгорается сейчас, чтобы бороться за независимую и свободную Украину. Я, как Проводник ОУН, распорядился немедленно организовать администрацию в оккупированных немецкими войсками районах. Делая это, я не опирался ни на один приказ или согласие немецких властей, а только на мандат, который получил от украинцев. Ни один из своих приказов я не согласовывал с немецкими служебными инстанциями. Строительство и создание украинской жизни, возможно, прежде всего, через украинцев на территории, где живут украинцы».
Во Львовском магистрате немецкая администрация и спецкомиссия Кундта заявила арестованным оуновцам: «Войска Адольфа Гитлера оккупировали страну и, считаясь с немецкими интересами, первым делом украинцев является соблюдение спокойствия и порядка, и начала работы. Сейчас война, и ни в коем случае нельзя заниматься политикой. Приказывать может только немецкий вермахт, а велением времени является работа и послушание».
В конце речи Кундт объявил «зиг хайль» Адольфу Гитлеру и в тот же момент Ярослав Стецько дерзко воскликнул: «Хай живее Степан Бандера!» Разозленные сопротивлением нацисты развезли арестованных оуновцев по местам содержания. Кундт раздраженно заявил, что у третьего рейха украинских союзников нет».
12,15 и 17 июля СД из Львова докладывала своему начальству в РСХА в Берлине:
«Все украинские партии во Львове, за исключением ОУН Бандеры, заверили немецкие власти в своей лояльности. Группа Бандеры заявила, что требует разъяснений по двум вопросам:
1. Отношение Германии к будущему Украины (независимость).
2. Освобождение Степана Бандеры из-под ареста.
Пропагандистская деятельность группы Бандеры осуществляется в соответствии с четким и хорошо продуманным планом. После прокламации «Украинского правительства» во Львове, независимые собрания произошли так же в других городах бывших польских воеводств: Львовского, Тернопольского, Луцкого. Группа Бандеры организовала так называемые группы пропаганды, которые непосредственно после оккупации большого географического пункта немецкими войсками сразу же собирают там собрания о независимости и создают собственные органы самоуправления. Они распространяют плакаты и листовки, а так же нелегальные газеты, в которых публикуют провозглашенные по львовскому краю призывы о создании Украинского правительства и которые увеличивают пропаганду ОУН Бандеры».
Судьба оккупированной Украины окончательно была решена на совещании в рейхсканцелярии 16 июля. Расовая доктрина фюрера Третьего рейха считала всех славян недочеловеками – untermenchen, людьми второго, низшего сорта, необходимых немецкой нации только как слуги при завоевании жизненного пространства, lebensraum. Юго-запад Украины с Галичиной вошел в Генерал-губернаторство с центром в Кракове, Восточная Украина подчинялась фронтовому командованию вермахта, а Центральная и Южная Украина стала Рейхскомиссариатом «Украина» со «столицей» в Ровно.
Во главе Рейхскомиссариата «Украина» Гитлер поставил особо ненавидевшего славян гауляйтера Эриха Коха, почему-то не думавшего, что его может ждать нюренбергская петля, и поэтому требовавшего «самого сурового отношения к местному населению»:
«Не существует никакой свободной Украины. Целью нашей работы должен быть труд украинцев на Германию, а не то, чтобы мы здесь осчастливили народ. Украина должна поставлять то, чего не хватает Германии. Это задание нужно выполнять, несмотря на потери.
Отношение немцев к украинцам в Рейхскомиссариате должно определяться соображением, что мы имеем дело с народом, который во всех отношениях является неполноценным. Нужно держать низкий уровень образования украинцев. Необходимо сделать все, чтобы подорвать уровень рождаемости в регионе. Для этого фюрер предусмотрел особые способы».
В Буковине, Бессарабии и Одессе командовали союзные гитлеровцам румыны. Генерал-губернаторством, в составе которого была Галичина, руководил группенфюрер СС Отто Вехтер, не очень отличавшийся от начальника Рейхскомиссариата «Украина» Эриха Коха. Хотя во Львове гитлеровцы и создали сначала Украинский Комитет, а затем Украинский центральный комитет «Ukrainischer Hauptansschuss», во главе с профессором географии В. Кубийовичем, полномочий у него не было никаких вообще.
О независимости Украины не было и речи. Официальный Берлин уверенно заявил: «Украины не существует, всего – навсего географическое понятие», а фюрер уточнил: «Украинцы такие же ленивые, неорганизованные и нигилистско – азиатские, как и русские».
Украинские унтерменши – недочеловеки в своей безгосударственной колонии должны были служить расе господ и поставлять в Германию зерно, мясо и молоко, а также два миллиона молодых хлопцев и девчат. Жизненное пространство немецкой нации должно быть обеспечено, потому что Дойчланд юбер аллес, Германия превыше всего.
ОУН хорошо понимала, что лозунг «враг твоего врага твой друг» с Третьим рейхом не работает, потому что у фюреров друзей не бывает. На оккупированные гитлеровцами земли неотвратимо накатывался ужас нацизма, быстро становившегося тотальным фашизмом. Гитлеровские недочеловеки в пятидесяти гетто и двухстах концлагерях только евреев замордовали более миллиона человек, а с 1941 до 1944 года от их рук на Украине погибли около шести миллионов жителей.
250 населенных пунктов гитлеровцы спокойно сожгли вместе с населением. На Украине шел бесконечный дождь внесудебных убийств, грабежей, отправок на работы в Германию, разрушений, гибели культуры, а немецкая администрация с удовольствием претворяла в жизнь директиву Адольфа Гитлера: «С помощью техники обезлюдивания со ставкой на негодяев и подонков вперед по могилам к новому порядку!».
Уже почти три миллиона украинских ostarbaiteren работали в Третьем рейхе до изнеможения в невменяемых условиях, а Кох заявлял, что украинцам вообще не нужны города, и ограничил подвоз продовольствия в Киев, который, как и Харьков, за период оккупации потерял более половины жителей. Люди спасали себя, кто как мог, чтобы выжить. Позднее будут говорить о массовом коллаборационизме, которого не было, потому что народы коллаборационистами не бывают, а только отдельные личности.
Узнав об аресте Степана Бандеры и о том, что Восточная Галичина вошла в состав Генерал-губернаторства как пятый дистрикт, украинские диверсионные батальоны «Нахтигаль» и «Роланд» отказались подчиняться вермахту. Прошедший от Кишинева до Одессы «Роланд» в августе 1941 года был выведен в румынский тыл и его бойцы тут же массово ушли в Краков, в ОУН (Б).
Роман Шухевич от имени всех бойцов «Нахтигаля» направил командованию вермахта протест по поводу ареста Бандеры и Стецько, и батальон украинских диверсантов так же был снят с фронта и расформирован. В октябре 1941 года нахтигалевцев во Франкфурте – на – Одере реорганизовали в 201-й полицейский батальон с контрактом на один год службы, ставший платой за обучение, кончавшийся в январе 1943 года. Впоследствии сразу же после окончания контракта батальон целиком ушел в УПА, а его арестованные офицеры бежали от эсесовского конвоя при переезде из поезда и также влились в Украинскую Повстанческую Армию.
Нацисты продолжали создавать на оккупированных землях не немецкие войска, но ОУН, заявив, что «Украина оказалась между молотом и наковальней двух вражеских империалистов Москвы и Берлина», в этом участия не принимала, даже осудив создание во Львове украинской дивизии СС «Галичина».
30 декабря 1941 года фашисты закончили формирование на оккупированных территориях «Восточных войск», выполнявших полицейские функции и состоявших из русских, украинцев, белорусов, армян, грузин, тюрских народов. Эти восточные части сменяли в тылу немецкие части, уходившие на фронт. Тогда же, в декабре 1941 года, фашисты создали на Украине Вспомогательную службу полиции порядка, Shumu, в которой служили добровольцы и бывшие военнопленные. 45 украинских батальонов вспомогательной полиции из 3500 человек всех национальностей были дислоцированы по всей Украине, в Киеве, Харькове, Житомире, Чернигове, Днепропетровске, Николаеве. Shuma боролась с белорусскими партизанами. Именно рота В.Мелешко 118-го полицейского батальона Shumу 22 марта 1943 года сожгла белорусскую Хатынь, убив 149 ни в чем не повинных стариков, женщин и детей, из живых людей, превратившихся в трупы. Именно Shuma уничтожала беззащитное гражданское население, грабя их имущество. С 1943 года, после Сталинградской битвы, батальоны Shumу стали разбегаться, немцы ловили полицейских, расстреливали, отправляли в РОА к Власову и в концлагеря.
ОУН(б) к Shume никакого отношения не имела. ОУН(М) Андрея Мельника в марте 1943 года создала Волынский легион из тысячи человек для борьбы с советскими партизанами и польской Армией Крайовой. Волынский легион мельниковцев действовал в Польше, участвовал в удушении Варшавского восстания. При немцах в украинских селах также была создана вооруженная через одного народная самооборона.
В середине июля 1941 года Степана Бандеру, как неисправимого сторонника независимости Украины, отправили в Берлин «под домашний» арест. Своего дома, само собой, в столице Рейха у Бандеры не было, и его поселили под надзор в особый дом гестапо, с большой охраной.
В августе Проводник ОУН(Б) отправил в рейхсканцелярию протест по поводу включения Галичины в Генерал-губернаторство и официальное постановление о провозглашении Украинского государства: «Если Германия потребует честных и верных союзников, то таким союзником станет Украина, но только как независимая держава».
В ответ из Берлина на Восточный фронт был отправлен приказ об аресте всех оуновцев в походных группах, и вермахт начал задержания, правда, совсем неохотно.
Среди руководящих офицеров абвера и вермахта было много таких, кто понимал, что Германия просто экономически не выдержит войны на два фронта, а значит, не должна отказываться от союзников в других странах. Эти офицеры молча не соглашались с антиславянской политикой фюрера и симпатизировали ОУН. Только в конце августа, когда походные группы ОУН уже месяц устанавливали власть на Украине, штаб группы армий «Юг» распространил по своим частям приказ об аресте оуновцев, который исполнялся совсем неторопливо.
Ситуация для ОУН намного ухудшилась, когда в середине сентября массовые аресты членов ОУН(Б) начало РСХА. Бандеру, как талантливого организатора, даже из-под «домашнего ареста» мешавшего Берлину устанавливать новый порядок, из дома гестапо перевели в полицейскую тюрьму на Александерплац.
25 ноября 1941 года удивленное размахом и мастерством сопротивления украинских националистов РСХА отправило своим территориальным органам приказ о тотальном разгроме Бандерабевегунг и местные СД писали в распоряжениях:
«№ 7, Айнзацкоманда Ц/5.
Внешним постам: Киев, Днепропетровск, Николаев, Ровно, Житомир, Винница.
Касается ОУН (Бандера).
Точно установлено, что движение Бандеры готовит восстание в Рейхскомиссариате «Украина» с целью создания независимой Украины.
Все функционеры и активисты Бандерабевегунг должны быть немедленно арестованы и после основательного допроса тайно убиты как грабители.
Протоколы допросов надлежит переслать в Айнзацкоманду Ц/5.
Это письмо должно быть уничтожено командофюрерами сразу же после прочтения».
Под давлением из Берлина руководитель Абвера Канарис 1 сентября 1941 года разорвал договор с ОУН и арестовал своего координатора Рико Ярого. Тогда же руководство вермахта запретило украинцам заниматься политической деятельностью, но только социальными проблемами, а количество вооруженных людей из сельской самообороны не должно было превышать одного процента.18 сентября украинская милиция была запрещена вообще.
Ожидавшая арестов ОУН(Б) ушла в подполье. В конце сентября 1941 года под Львовом прошла 1 конференция руководителей ОУН, которая назначила управляющим проводником Организации Николая Лебедя и объявила, что сотрудничество украинцев с РСХА является национальной изменой и должно караться смертью. В открытую борьбу с фашистами ввиду быстрого и тотального разгрома было решено не вступать, но укрепляться в легальной оккупационной администрации, развернуть активную антинемецкую пропаганду, собирать оружие и обучать оуновцев военному делу. На Львовщине и Ровенщине было быстро создано почти сорок небольших нелегальных военных школ ОУН, через которые прошли тысячи оуновцев.
Походные группы ОУН нелегально успели укрепиться на Киевщине, Харьковщине, Одессе, Днепропетровске, и потери Организации Степана Бандеры после налета РСХА должны были быть минимальны. Дело, однако, пошло совсем по-другому. Информацию РСХА на ОУН(Б) дала «мелкомещанская политическая агентурная группа», именно так молодые оуновцы называли ОУН(М).
С помощью мельниковцев гестапо до конца 1941 года застрелило 15 руководителей и 1500 членов ОУН(Б), и это был страшный удар по украинскому национально-освободительному движению, потерявшему зимой 1941–1942 года еще 300 ведущих руководителей ОУН(Б) и 1000 оуновцев, взятых гестапо и брошенных в фашистские концентрационные лагеря.
В 1942 году мельниковцы выдали гестапо проводника Краевой Экзекутивы ОУН(Б) на Западной Украине. Тридцатилетний Иван Климов – «Легенда», студент юридического факультета Львовского университета, политический заключенный польских тюрем, брошенный умирать в колодец доблестными польскими кавалеристами, сменил на своем посту тридцатилетнего Дмитрия Мирона – «Попа», выдающегося идеолога ОУН(Б), студента юридического факультета Львовского университета, политического заключенного польских тюрем, застреленного в Киеве гестаповцами.
Иван Климов в глаза сказал пытавшим его фашистам: «Я – Климов – «Легенда» и больше ничего вам не скажу, потому что вы оккупировавшие Украину бандиты», после чего был замучен.
К весне 1942 года РСХА были убиты 4 000 оуновцев Степана Бандеры, цвет украинского национализма, и гитлеровцы радостно смеялись: «Один украинец – украинец, два украинца – партизанский отряд, три украинца – партизанский отряд с предателем». Легли в землю романтики украинского национально освободительного движения, и это была незаменимая и невосполнимая потеря для ОУН. С весны 1942 года все пошло совсем не так, как планировал Революционный Провод ОУН, у которого не хватило кадрового ресурса добиться целей Организации Украинских Националистов, восстановить украинскую государственность. В разгар сражения одновременно были выбиты самые талантливые, умные, образованные, отчаянные офицеры национальной армии, и некому их было заменить в таком количестве. Осенью и зимой 1941–1942 годов свершилась трагедия, исправить которую было нельзя ни мужеством, ни силой воли, ни любовью к отчизне, потому что нельзя затянуть пятикилометровую брешь – дыру во фронте ничем, только опытной дивизией, а не необученным батальоном. Что переживал в берлинской тюрьме Степан Бандера, казалось, предусмотревший атаку РСХА и закрывший от нее своих хлопцев со всех сторон, невозможно себе представить.
Упрямый Степан Бандера, чье имя стало символом после Акта 30 июня, новый 1942 год встретил в концентрационном лагере Заксенхаузе, из которого уже не мог активно и оперативно руководить ОУН и на несколько лет стал ее знаменем. Все три его брата были замучены, даже брат его жены Ярослав Левко был застрелен гестаповцами во Львове, а ее старой матери Юлии большевики польской Армии Крайовой отрезали нос, выкололи глаза, и застрелили, помучив еще, выстрелом в рот. Степан Бандера не сломался и не превратился из национального борца в фашистского прихлебателя. Нельзя заниматься тактикой – будем создавать непобедимую стратегию национально – освободительной борьбы, которая приведет к восстановлению украинской государственности!
В бункере «Целенбаум» концлагеря Заксенхаузен под Берлином отбывали заключение кроме Степана Бандеры, Ярослава Стецько, Степана Ленкавского, вскоре замученного Ивана Габрусевича и Андрея Мельника руководитель немецких коммунистов Эрнст Тельман, бывшие премьер – министры Франции Леон Блюм, Поль Рейно, Эдуард Даладье, бывший канцлер Австрии Курт Шушниг, сын Сталина Яков Джугашвили, главный комендант польской Армии Крайовой Стефан Ровецкий, многие политики и аристократы со всей оккупированной фашистами Европы.
Жена Степана Ярослава, переехавшая за мужем в Берлин, смогла добиться почти еженедельных свиданий с ним в Заксенхаузене. Через нее Бандера поддерживал связь с Шухевичем и другими руководителями ОУН, но эта связь была минимальной. Нацисты освободили его только в конце 1944 года, надеясь сделать из знамени ОУН украинского Власова, но Степан Бандера смог даже уйти из-под наблюдения гестапо в Баварии. Практическое руководство Закордонными Частями ОУН он официально вернул в 1944 году, когда, правда, в условиях жесткой оппозиции, стал и царствовать и править.
Его могли заочно переизбрать в 1941 и 1942 году Проводником РП ОУН, но тогда бы он, как Климов – «Легенда» и еще тысячи оуновцев, был бы замучен гестаповцами. Товарищи по оружию, клявшиеся воевать за народное дело на тризубах и автоматах, берегли Степана Бандеру, на которого равнялись многие и многие украинские участники национально – освободительной борьбы, считавшие его стратегом ОУН, ее знаменем, образцом и примером. Шесть лет в польских тюрьмах, три года в немецких концлагерях и еще пятнадцать лет в совсем непростой эмиграции Проводник боролся до конца с канувшей в небытие Пилсудской Польшей, фашистским «тысячелетним Рейхом», просуществовавшим двенадцать лет, и с верными сталинцами, твердо уверенными в том, что они не получат свой Нюрнберг и после смерти.
Заместитель Бандеры, руководитель разведки ОУН и министр государственной безопасности в недолгом правительстве Ярослава Стецько Николай Лебедь в июле 1941 только случайно спасся от гестаповского ареста и гибели. Он возглавлял ОУН как правящий проводник и руководил ей до мая 1943 года, когда в Организации было введено коллективное руководство – триумвират Шухевича, Матлы и Маевского. Лебедь отказался от участия в нем и возглавил референтуру внешних связей и Главный Совет ОУН.