Когда все вышли из комнаты, я поручил охраннику дежурить в коридоре. Уходя, пожал ему руку и поблагодарил за бдительность. Эта похвала очень воодушевила Броняка, который был горд своей ролью и очень важничал.
— Теперь, — заявил он, — чем раньше начнется следствие, тем лучше. Все может решить каждый час, даже минута.
— Работали когда-нибудь в милиции?
— Нет. Но читаю много детективных романов. Там иногда можно найти больше правды о жизни, чем в других книгах.
Я улыбнулся. Правда о жизни! Где ее вообще можно найти?
Броняк снял с плеча кавалерийский карабин КВ-28, уселся на стул, заслоняя собой вырез в двери, и оперся руками на ружейный ствол.
2Мы с сержантом отправились на квартиру человека, про которого говорилось, что он «жил так, будто вообще не существовал».
— Уж если не везет, то до конца, — буркнул Клос, обгоняя какого-то не отличающегося мужеством водителя «трабанта».
— Что ты там бормочешь?
— Опять возвращаемся без убийцы. Наверное, скоро уже привыкнем к этому.
— Дорогой мой, если бы после каждого преступления мы привозили в отделение убийцу, то милиция была бы не нужна. За нас справлялись бы харцеры.
— Едем на Мокотовскую? Я хотел сказать, что мы возвращаемся даже без надежды найти преступника.
— Если повезет, раскопаем что-нибудь у Зомбека в квартире.
— Как ты думаешь, Павел, — помолчав, спросил сержант, — через сто или двести лет будет еще нужна милиция?
— Если была нужна все эти две тысячи лет, то следующие две, думаю, тоже пригодится. Во всяком случае, наши потомки будут праздновать тысячелетний юбилей польской милиции. Поспорим?
Началось… Сержант впал в транс и сейчас начнет философствовать, у него бывали иногда такие заскоки.
— Что на тебя напало?
— Не нравится мне эта история с кассиром. Я чувствую, что деньги тут ни при чем. Это какое-то более крупное дело, — сказал сержант.
— Грабителя могли спугнуть. Возможно, кто-то шел по коридору или постучал в дверь. Тогда неизвестный перепугался, втолкнул Зомбека в сейф и сбежал, не взяв денег.
— Нет, — поспорил сержант, — Это какое-то крупное Дело.
— Хочешь отказаться?
— Ну, такого в моей биографии еще не бывало. Но это паскудный случай, вот увидишь.
3Завод «Протон».
В коридоре второго этажа административного корпуса перед распоротой дверью сидит охранник Габриель Броняк. Он пьет чай из алюминиевой крышки термоса, заслышав приближающиеся шаги, убирает термос на подоконник и берет в руки приставленный к стене карабин. Из-за поворота коридора появляется бухгалтер Ванда Калета. Как это бывает иногда у полных людей, она идет легко, двигается быстро и проворно.
— Пустите, пожалуйста, — говорит она охраннику, — Мне нужно войти.
Броняк кладет карабин поперек колен, преграждая ей путь.
— Нечего сюда ходить, — отвечает он. — Нельзя.
— Я должна взять конверты для зарплаты. Пан Эмиль уже написал на них фамилии и суммы, нужно их забрать.
— Нет, — упирается охранник. — Пан капитан сказал, что нельзя никого впускать.
— Тело пана Эмиля уже увезли, я сама видела.
— Нельзя туда входить, пани Калета. Еще идет следствие, и вы можете что-нибудь испортить.
— Броняк, если вы меня тотчас же не впустите за конвертами, я позову директора. Уж он вам скажет…
— Пана директора я тоже не пущу. Можете звать кого хотите, хоть министра, а не пущу.
— Чтоб вас… — бухгалтер еле сдерживает гнев. — Что я буду делать без этих конвертов?
— Выдавайте без них. Или купите.
— Вот еще новости. Может вы мне подскажете, из какого фонда?
— Как всегда, — отвечает Броняк, — из социального.
Калета открывает рот, но ничего не говорит. Поворачивается и быстро уходит. Броняк снова отставляет карабин, берет термос и откручивает алюминиевую крышку.
4Сержант останавливает машину на Мокотовской перед старым запущенным домом. В конце длинного туннеля ворот, с правой стороны, размещается дворницкая. На противоположной стороне двора — флигель, где жил Эмиль Зомбек.
Мы вошли в дворницкую.
Дворник Макух был человеком грубым и брюзгливым. Мы не стали говорить ему, что Эмиля Зомбека нет в живых. Просто спросили, что о нем известно.
— Зомбек вас интересует? — задумался Макух. — А что может хотеть милиция от Зомбека? Самый спокойный и невидный жилец во всем доме.
Снова то же самое: «будто не жил», «словно не существовал», теперь еще «невидный». А однако его все же кто-то заметил и убил.
— У него есть знакомые, кто-нибудь его навещал? — спросил сержант.
— Ничего я не знаю, — ответил дворник. — Много бы знал — до утра бы не дожил. Есть у меня небольшой участочек в пригороде, занимаюсь овощами, знаете ли. Так, чтобы немножко заработать. Малюсенький, — рассмеялся он, — но жить можно.
— Если вы занимаетесь овощами, — спросил я, — то кто же следит за домом?
— За это я спокоен. У меня есть дочка от покойной жены, Галина, она и присматривает. Я ее кормлю, одеваю, воспитывал и в школу водил. Теперь пусть домом занимается. Нужно быть хоть немного благодарной отцу.
— А убирать, лестницы мыть? — допытывался сержант. Его всегда интересовали такие «житейские мелочи».
— Нанимаю женщину, она и делает. Каждую субботу моет и выметает за этими неряхами. Снимаю с жильцов за это по двадцать злотых в месяц. У дочки есть аттестат, фортепиано я ей купил — слишком она культурная для такой работы, видите ли. А я с утра до ночи должен надрываться. Некогда даже спокойно выпить, те же пол-литра с друзьями раздавить. Нет, ничего не знаю об этом Зомбеке. Скажу только, что он тихий и незаметный. И как будто никто к нему не заходит. Никогда не видал. Ей-богу, не могу о Зомбеке дурного слова сказать.
— А где ваша дочь?
— Куда-то убежала, откуда я могу знать. Ага, что до Зомбека, так он сам себе готовит завтраки и ужины, а обедает на работе, в столовой.
— Где он работает?
— Я не из милиции, не знаю. Что мне до того, где он работает? Платит аккуратно.
— И что вы еще знаете? Может, что-нибудь припомните?
— Ну, это уж его дело. Зомбека и спрашивайте.
— О чем?
— Есть у него какая-то баба. Дочка однажды говорила, что есть. Живет он с ней на птичьих правах. Жениться, знаете ли, страшно, но человек без бабы не выживет. Это уж дочка вам расскажет. У меня времени нет подглядывать за жильцами. Я с овощей больше имею, чем с них.
Больше ничего мы из него не вытянем — это я уже понял.
— Мы хотим посмотреть комнату пана Зомбека. Вы нас туда проводите и будете свидетелем.
Макух сразу стал недовольным и даже неспокойным.
— Обыск? У Зомбека? А что он такого… где он? А ключ?
— Идемте, — сказал я. — У нас есть ключ от квартиры Зомбека.
5Завод «Протон». Кабинет директора Колажа. Перед его столом сидит бухгалтер Калета.
— Как с зарплатой? — спрашивает директор.
— Все нормально, — отвечает бухгалтер. — Немного запоздали, но люди уже получают деньги.
— На вас можно положиться, пани Ванда. Люблю таких работников — ответственных и вообще..:
— Вы умеете подобрать коллектив, пан директор.
— Да, я разбираюсь в людях, это точно. Но этот Зомбек, какая ужасная история с ним вышла, кто бы мог подумать?
— Я тоже говорю о делах, а из головы все не выходит бедный Эмиль. И кто только мог это сделать? Деньги не тронуты, значит не грабитель. Да и как сюда пробраться грабителю?
— Вы думаете, кто-нибудь с завода?
— Что… кто-нибудь с завода?
— Как что? Убил Эмиля. Может у него был какой-то враг?
— Вы же знаете, что на него никто никогда не обращал внимания. Откуда у него было взяться врагу? Но… Знаете, в этом, пожалуй, что-то есть.
— Ну-ну, смелей, пани Ванда, если уж начали.
— Был как-то скандал между паном Эмилем и начальником отдела снабжения, неделю назад примерно. Зомбек не соглашался с покупкой новой «Варшавы» для снабженцев, точнее, для самого начальника Балдвина. Я тоже была против, Балдвин тогда очень горячился.
— Вы просто не любите Балдвина, я знаю.
— Люблю — не люблю, какое это имеет значение! Но разве из-за какого-то автомобиля можно убить человека?
— Не думаю, пани Ванда. Мир еще не пал так низко. Скандал был, факт, но это — точно не Балдвин.
— Пан директор, — Калета понижает голос, — я бы вам посоветовала все-таки известить об этом милицию, того капитана Вуйчика, он оставил вам номер телефона?
— Оставил, но все-таки это не Балдвин.
— Послушайте меня, пан директор, я плохого не посоветую.
Бухгалтер выходит из кабинета.
Директор придвигает к себе телефонный аппарат.
6Вместе с дворником мы вошли в квартиру Эмиля Зомбека. Маленькая прихожая, справа туалет. В комнате — железная кровать с облупившейся краской, возле нее ночной столик, у стены трехстворчатый шкаф, на нем фибровый чемоданчик. Посреди комнаты стол, покрытый клетчатой скатертью, четыре продавленных стула. В углу этажерка с тремя полками, заставленными стопками иллюстрированных еженедельников. Рядом прислоненная к стене удочка. На подоконнике заурядный кактус, пеларгония, чахлое алоэ и какие-то удивительные розово-фиолетовые цветы на длинных стеблях с маленькими листьями.
— Никогда тут не был, — сказал Макух, прислонившийся к косяку двери. — Однако чисто, ничего не могу сказать. Я у Зомбека впервые.
— Я тоже, — буркнул сержант. Он снял со шкафа чемодан и перебрал оказавшееся в нем грязное белье: тряпки, полотенце, постель.
— Заходил однажды в квартиру на третьем этаже, — бубнил дворник, — когда тоже арестовали одного такого, сразу после войны. Спекулянт или еще кто-то в этом роде. Жильцы говорили, что шпион, только эти болтуны всегда что-нибудь придумают. Жильцам никогда верить нельзя. Так, значит, был у того типа обыск, и один в штатском, маленький такой, смешной, нашел у него под полом длинную банку от консервированной ветчины, полную золотых долларов. Имеют некоторые люди деньги, ей-богу, хорошие деньги имеют! А еще одного знал, такого худого, так тот все разъезжал. Бриллиантами приторговывал. Встречаю его как-то на базаре, знаете ли, и смотрю, а тот худой вытаскивает из кармана…
— Да успокойтесь вы со своими воспоминаниями! — Не выдержал сержант. — Я тоже знаю кучу разных историй, еще расплачемся.
— Как хотите, — обиделся дворник. — Только скучно Так стоять и смотреть, как вы роетесь в разных… А тот жилец, у которого этот маленький смешной нашел банку с долларами, больше не вернулся. Может, схлопотал высшую меру, но в газетах о нем не писали.
Сержант обыскал кухню и туалет, но безрезультатно. В комнате было то же самое: ничего такого, что наводило бы хоть на малейший след. Не нашлось никаких документов, никаких заметок или писем. Одни незначительные мелочи, которые можно было бы отыскать в любой квартире не только этого дома, но и всего города.
— Это все, — сказал я дворнику. — Теперь подпишите…
— Что я еще должен подписать? Оставьте меня в покое, я никогда ничего не подписываю!
— Что вы были понятым при обыске, ничего больше.
Выходя из квартиры Зомбека, я заметил, что с другой стороны площадки кто-то приоткрыл круглый глазок, врезанный в деревянную плиту двери. Блеснул на миг выпученный глаз. Впрочем, может, он только показался таким в преломлении толстой линзы и вовсе не был выпученным?
7Завод «Протон». В кабинет директора входит охранник Броняк, за ним в распахнутой двери стоит секретарша.
— Ну что еще? — нетерпеливо спрашивает директор.
— Секретарша сказала, что можно войти.
— Пожалуйста, покороче, Броняк.
Броняк движением головы показывает на секретаршу:
— Я хотел бы поговорить с вами наедине.
Директор протягивает женщине несколько машинописных страниц.
— Если вам скучно, можете это перепечатать. Я сегодня уже слышал, что у нас слишком большой штат и многие скучают.
Секретарша выходит, хлопнув дверью.
— В нескольких словах, Броняк, — говорит директор. — Коротко, содержательно и по существу.
— Пан директор, — начинает охранник, — вы помните бывшего заместителя пана Эмиля? Его звали Мартин Пакош.
— И что с этим Пакошем?
— Когда-то пан Эмиль настоял, чтобы его уволили и отдали под суд. При выплате пропали какие-то деньги, а кроме самого пана Эмиля, доступ к ним имел только Пакош. Еще вмешался заводской совет, потому что не было уверенности, что их украл именно Мартин. Но пан Эмиль не уступил. Он тогда впервые за все время кричал, что не будет работать с пьяницами, что либо он здесь останется, либо Пакош. Ну, Пакош и схлопотал срок.
— Какое это имеет отношение к делу? Если получил срок, то сидит.
— Его амнистировали. За хорошее поведение.
— Броняк, почему вы решили, что все это меня касается?
— Как раз вчера кто-то видел Мартина Пакоша недалеко от нашего завода. Крутился здесь полдня, даже заходил в проходную. Вы знаете, что у него зуб на пана Эмиля: потерял хорошую работу, а после такой истории ему долго не найти никакой другой. А если он не крал тех денег, то тем более должен ненавидеть Зомбека.
— И вы думаете, что это он, из мести?
— Ну, а кто? — спрашивает охранник. — Вы не убивали, пани Калета не убивала, все остальные тоже. Никто с «Протона». А Зомбека однако нет в живых. Вы же сами говорили, что у пана Эмиля врагов не было.
— О Пакоше забыл, это верно. Пакош, Пакош…
Директор встает и протягивает руку.
— Спасибо вам, Броняк. Если у вас будет еще что-нибудь новенькое, милости прошу ко мне, не стесняйтесь.
Охранник выходит. Колаж звонит в милицию и просит капитана Вуйчика по срочному делу.
8С директором Колажем я разговаривал не больше трех минут. Он рассказал мне о Пакоше и о том неожиданном упорстве Эмиля Зомбека, с которым тот вопреки решению заводского совета добивался увольнения своего заместителя.
— Это точно, что Пакоша вчера видели в проходной?
— Если говорят, то да, — ответил Колаж. — Зря говорить не будут.
— И все-таки мы должны это проверить.
— Нечего здесь и проверять. Нужно сейчас же арестовать Пакоша и все. Если б не моя информация, вы бы целый год потратили на поиски убийцы. И ничего бы у вас не вышло.
— Вы в этом уверены?
— А откуда бы вы узнали, что у нас когда-то работал некий Мартин Пакош, уж всеми забытый?
— Ну, не всеми, положим. Вы вот о нем вспомнили. Благодарю вас, это действительно ценная информация. Большое спасибо и извините — у меня много работы.
Клос сидел около стола и смотрел на меня усталыми глазами. Я повторил ему, что услышал от Колажа. Потом по телефону поручил задержать Мартина Пакоша, бывшего работника завода «Протон».
— Поспать бы! — потянулся сержант. — Я с семи утра на ногах, а скоро уже восемь вечера. У меня от этой мысли уже мозоли в мозгах.
— Согласился бы задержаться еще на часок?
— Я-то да, Павел, но моя жена вовсе не хочет быть сержантской вдовой. Сам знаешь, какое наследство ей достанется, если я отброшу копыта. Не хватит даже на туристскую поездку по «Орбису».
— И все таки, Франек, заскочим на момент в «Протон», а потом я отвезу тебя домой.
— Да ты сам едва живой. Успокойся.
— Едешь со мной?
— А что мне делать? Еду.
Мы уже выходили, когда зазвонил телефон. Я не хотел поднимать трубку, но подумал, что это может касаться дела Зомбека.
Раздался тихий, слегка хрипловатый голос.
— Капитан Вуйчик?
— Угадали.
— Это вы расследуете убийство бедняги кассира? С завода» Протон»?
— Кто говорит?
— Друг. Не тратьте даром время. Вы ничего не найдете.
— Хотите поспорить? Ставлю четвертную.
— Потеряете, жалко четвертной. Человек, который так удружил кассиру, уже уехал из Польши. Вы его не найдете.
— И вас это беспокоит? Почему?
— Это совершенно особое дело. В него никто не посвящен, так что можете успокоиться. Личные счеты, еще довоенные.
Я услышал, как сержант в соседней комнате проверяет, откуда говорит мой собеседник. Нужно было по возможности затянуть разговор.
— Охотно воспользуюсь вашим советом. Однако мне нужно знать известные подробности, чтобы добиваться прекращения следствия.
— Оно и так будет прекращено, жалко вашего времени.
— С вами можно увидеться? Гарантирую полную тайну.
— Нельзя. Я вам звоню из жалости. Один раз мне пришлось быть свидетелем по другому делу, и я сыт этим на всю жизнь. Поэтому запомните: это убийство из личных побуждений. Убийца — иностранец, и уже выехал из Польши с группой заграничных туристов. И не проверяйте, откуда я звоню… Говорю из автомата, послушайте моего совета.
«Жалостливый» собеседник повесил трубку.
У меня не было ни малейшего желания проверять его версию: она была враньем от начала до конца. Кроме одного факта: смерти Эмиля Зомбека.
9Перед входом в кино «Сирена», чуть в стороне от билетера, стоит мужчина в непромокаемом плаще.
Скучающий билетер проверяет и обрывает билеты. Торопясь, проходят несколько десятков человек, через пару минут начнется сеанс.
К кинотеатру снова приближается группа людей. Мужчина, стоящий возле билетера, внимательно всматривается в их лица. Замечает человека в куртке в рыжую полоску, который лезет в карман за билетом. Мужчина в дождевике опережает его…
— Извините.
— В чем дело?
— Вас зовут Мартин Пакош?
— Да. А вы кто?
Оба отходят в сторону, чтобы не мешать билетеру.
— Вы работали когда-то на заводе «Протон»?
— Работал. Но оттуда меня выжил один тип. А к чему это вам? У меня билет, я должен…
— Я именно по этому делу, — отвечает мужчина в плаще, — я из милиции. Пройдемте со мной.
— Но я…
— Речь идет о мелочи, вы должны нам помочь.
— Может я лучше приду к вам завтра? Сегодня мне хотелось бы сходить в кино, этот фильм идет последний День. И у меня есть билет…
— Мы вам заплатим за билет, — говорит мужчина в плаще.
Они садятся в стоящий рядом с кинотеатром автомобиль…
10Мы въезжаем во двор завода «Протон». Снова те же ворота и вид на огромную, сплошь застроенную территорию, на железобетонный скелет нового цеха, который начали сооружать совсем недавно. Снова тот же коридор и железная дверь в конце его. Отверстие, вырезанное сварщиком, уже закрыто толстыми сосновыми досками, сильно пахнущими смолой. Они прибиты к другим таким же доскам, уложенным поперек с другой стороны отверстия.