Главные правила жизни - Диана Машкова 18 стр.

Бог меня направляет, все мои решения как будто бы кто-то шепчет. Вот и родителям, наверное, нашептал. Отец отвел меня на Стадион юных пионеров: рядом с ним Театр имени Моссовета построил дом, где мы получили комнату. У меня был туберкулез, и родителям сказали: «Чтобы вылечиться, надо на открытом воздухе покататься». Так я и попала в фигурное катание.

Ни в каком другом виде спорта, кроме фигурного катания, я не могла бы существовать. Просто физическая сила и прорыв – это совершенно не мое, а в фигурном катании творили и открывали артиста внутри каждого спортсмена.

Мои первые победы были для меня чем-то необыкновенным. Газета «Советский спорт», тогда одна из самых главных, любимых и уважаемых, вся была в моих фотографиях. «Комсомолка» – тоже. Весь Театр имени Моссовета, где играли родители, гордился мной, говорили: «Это наша Ленка! Мы ее воспитали». Это был триумф!

Я испытывала сумасшедшую гордость и счастье, когда первый раз выиграла чемпионат Советского Союза, а потом международные соревнования в Москве. В тот год как раз открылся Дворец спорта и в кино перед каждым сеансом был выпуск «Новостей» и в конце всегда спорт. И вот я раз пятьдесят ходила в кинотеатр, потому что меня там показывали: как я каталась, садилась расшнуровывать ботинки, и все это крупным планом. Я смотрела на всех в зале и думала: «Как же они меня не узнают?! Это же я!»

Чемпиона видно всегда: уже в четырехлетнем ребенке сразу чувствуются стержень, характер. Тренер должен искать лидера. Из моих такими были Людмила Пахомова и Владимир Котин.

Задача тренера – поддержать спортсмена, когда у него что-то не получается. Нельзя позволить развиться комплексу, что он чего-то не может. Нужно помогать, учить, но при этом существовать как бы на втором плане, показывая, что этого он достиг сам. Меня это не обижало: напротив, это очень хорошо.

Я была самым молодым заслуженным тренером Советского Союза: мне это звание присвоили в 29 лет, когда Пахомова с Горшковым стали вторыми в мире. А в 1976 году танцы на льду вошли в олимпийские виды спорта, и мы стали первыми олимпийскими чемпионами. Это были великая победа и великое счастье. Но, когда это произошло, я вообще исчезла, чтобы не видели, что я со слезой в глазу. Потом это стала скрывать моя всем известная шапка. В эти минуты ты уже абсолютно опустошен. Ощущение радости приходит потом.

Не люблю простоту во всем – в общении, жизни, простоту как некий примитив. Я сразу вежливо отхожу. Если мне попался такой спортсмен и он талантлив, пытаюсь прибавить ему хоть какой-то интеллигентности.

У меня очень мало друзей. Подруг вообще никогда не было. И все друзья со стажем, кроме Коли Цискаридзе. Очень дорожу ими, трепетно отношусь ко всем их проявлениям, но не надоедаю, и они не надоедают. У нас есть единство духа, тепло душ, схожее понимание жизни, того, что можно и что нельзя. Это настоящая дружба.

Я единственная из тренеров, кто не уехал из страны в 1990-е годы, когда здесь все разрушилось. У нас человек 400 лучших людей из фигурного катания уехали, а я одна осталась в Москве. И я билась, ходила на поклон, а увидев по телевизору богатых людей, говорила: «Помогите». И помогали. Один замечательный бизнесмен подхватил нас в самый трудный момент, дал всем зарплату, снимал лед на свои деньги, посылал за границу.

Мечта должна быть реальной. Если я знаю, что что-то не мое, никогда этим не буду заниматься. А когда речь идет о работе, о моей жизни, если хотите, то я обязана воплотить свои планы и свои мечты в жизнь.

Спорт – достаточно объективная вещь в отличие от искусства, где один говорит: «Вам нравится, а мне нет». В фигурном катании есть свой субъективизм, но, когда выигрываешь не один раз, это уже не случайность. Просто так на пьедестал не влезешь, и случайных олимпийских чемпионов не бывает.

Сейчас у нас в стране, к сожалению, все подчинено деньгам. У меня молодежь растет, и они задают вопросы, которые раньше никогда не задавались: «А что мы с этого будем иметь?» Это не свойственно моему поколению, моим предкам. Меня это смущает, и становится очень горько. Но, думаю, через несколько поколений русские встанут на свой путь.

Кто-то из великих сказал, что человек определяется по отношению к тем людям, которые не могут ничего ему дать. Потому что, если кидаешься с объятиями и улыбками на сильного мира сего, это понятно. А вот если так же общаешься с тем, кто много ниже тебя по статусу или стоит рядом, даже не задумываясь, это говорит о многом.

Когда я тяжело заболела, поставила себе цель и сказала, что мне еще рано уходить: много чего не сделала, к тому же не могу бросить больную маму. Это был страшный период, но через это надо было пройти.

Я не хотела бы вернуться ни в какое время своей жизни, потому что сегодня в своей школе «Конек Чайковской», которая у меня появилась благодаря молодому бизнесмену, русскому греку Андрею Илиопуло (он построил каток в Строгине) я существую в раю: у меня много учеников, есть серьезная цель, и мне все это интересно осуществлять.

Любовь – это страсть, забота, внимание к человеку, когда стараешься в нем раствориться, боготворишь его. Но надо уметь растворяться, не теряя себя. Я всегда понимала, что я сильная, но не имею права давить. Легко говорила себе: «Смирно!» – и уходила на время от всех сложных вопросов.

Ненавижу скандалы: для меня это хуже болезни. Надо всегда стараться делать так, чтобы всем было комфортно и каждый не чувствовал себя ущемленным.

Ирина Чащина «Cтремиться надо не к тому, чтобы любой ценой добиться успеха, а к тому, чтобы жизнь имела смысл»

Известная российская спортсменка, художественная гимнастка. Чемпионка мира и Европы, серебряный призер Олимпийских игр 2004 года. Заслуженный мастер спорта России. Сыграла главную женскую роль в художественном фильме «Путь». Автор книги «Стать собой»

Самый важный секрет успеха – найти свой путь и следовать по нему, не отступая, какие бы сложности и препятствия ни возникали. Главное – любить свое дело. Спортсмены всегда стремятся к победе, но важно не гнаться за ней. От вечной гонки за успехом можно сойти с ума, поэтому всегда должна быть возможность переключиться.

Надо дождаться своего часа. Так получилось, что пик моих выступлений в спорте совпал с расцветом таланта у выдающихся гимнасток Юлии Барсуковой и Алины Кабаевой. Но олимпийская чемпионка Барсукова ушла, и мы с Алиной начали выступать вместе, везде занимали первые места. Обойти Кабаеву было практически невозможно, но я тоже стала и чемпионкой мира, и чемпионкой Европы и завоевывала абсолютное первенство на Всемирных играх.

Художественная гимнастика в мире звучит как art-gymnastics – артистизм предполагается изначально. И у истоков нашего вида спорта стояла великая артистка – балерина Айседора Дункан. А потому и кино, и другие виды искусства стали для меня продолжением той игры, в которой я участвовала всю спортивную жизнь.

Жизнь после спорта – это психологическая ломка действительностью и новый поиск себя. Спортсмену важно быть востребованным. А в России, к сожалению, когда заканчиваешь с большим спортом, становишься никому не нужным, предоставлен сам себе и с нуля стараешься найти свое место в жизни. Кто-то выдерживает, кто-то ломается. Для меня, к счастью, открылось много возможностей, обусловленных моими спортивными достижениями.

Надо ставить точку тогда, когда ты на пике, а не когда на пятки наступают молодые соперники и начинаешь сходить с дистанции. На тот момент я добилась всего, чего могла, и Олимпиада – финальный рубеж.

Считаю себя относительно свободным человеком. Хотя в той деятельности, что я избрала для себя, есть большая зависимость от специфики работы. Есть зависимость от тех, кто выше по статусу. И от тех, за кого ты взял на себя ответственность.

В самом спорте свободы нет: есть ответственность и режим. Нарушаешь хотя бы один пункт, и весь труд уходит в никуда…

Наличие внутреннего стержня определяет умение достойно преодолевать трудности. Все, чего я добилась на сегодняшний день, состоялось благодаря жесткому самоконтролю, власти над собой и своими эмоциями. Взлеты и падения, борьба и победы над собой оставляют след в формировании характера.

Стремиться надо не к тому, чтобы любой ценой добиться успеха, а к тому, чтобы жизнь имела смысл. Должно быть помимо прочего самое простое человеческое счастье.

Стараюсь не впускать депрессию в свою жизнь, но, если она меня посещает, я ее просто переживаю, стараюсь чаще улыбаться самой себе. Помогают держаться любовь и поддержка родных, близких, друзей. И, конечно, жизненные цели, которые задают направление и вызывают желание работать с максимальной отдачей.

Я никогда не отдавала приоритета деньгам. Для меня их цена определяется только умением и возможностями, потраченными на их добывание.

Счастье – в многогранном восприятии жизни. Лично для меня оно начинается с того, чтобы видеть своих близких в добром здравии, просыпаться утром живой и здоровой. Если руки-ноги целы – значит, я открыта для новых побед!

Любовь – это жизнь, счастье, воздух, солнце! Все, что я делаю, стараюсь делать с любовью: только так это становится живым и красивым… Создавать семью я не торопилась: в нашем роду женились и выходили замуж только по любви.

Никогда не выбирала себе кумиров: нет идеальных людей, у каждого свои достоинства и недостатки. Но у лучших всегда старалась учиться.

Семья – это когда рядом близкие не только по родству, но и по духу люди. Единомышленники. Те, кто умеет слушать и слышать. И каждый делает то, что в данный момент может, что у него получается лучше, или просто то, о чем его попросили.

Нельзя ни о чем жалеть, а тем более не надо жалеть себя. Все идет так, как должно. Иногда возникает жалость к себе и желание позволить себе лениться. Но в такие моменты я вспоминаю своего тренера, ставившего нам в пример инвалидов, которые добиваются успеха, имея для этого весьма ограниченные возможности, порой передвигаясь только на колясках. Сразу вся лень и жалость к себе пропадают.

В спорте я прошла через мясорубку, через пристрастную и бесцеремонную оценку себя как личности, женщины и профессионала. В результате, мне кажется, уже могу давать советы не только как выжить, но и как жить, несмотря ни на какие трудности. Если не преодолевать себя и быть рабой своих желаний, то в большом спорте делать нечего.

Судьба существует – не мы изначально определяем свои пути. Но какой именно выберем и как разовьем свои возможности, знаем только мы сами. Главное – вовремя разглядеть и не упустить шанс.

Смысл жизни – в самой жизни. Надо жить с душой и любовью ко всему сущему. Если человек на все смотрит с недовольством или презрением, он быстро стареет и жизнь становится безрадостной и тяжелой. Уверена, что только открытость и доброжелательность приносят счастье в нашу жизнь.

Александр Ширвиндт «Мудрость – это тот же юмор, только облеченный в самоиронию»

Художественный руководитель Театра сатиры, народный артист РСФСР, профессор. Кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» II и IV ст., ордена Дружбы. Лауреат кино-, теле– и театральных премий. Автор книг «Былое без дум», «SCHIRWINDT, стертый с лица земли», «Проходные дворы биографии»

Сейчас жалею, что в детстве похоронил скрипку. Если бы не прятался от нее в сортире и учил сольфеджио, мог бы сидеть в оркестровой яме Театра сатиры, а не бегать и потеть над ямой.

С годами появляется мимикрия: понимаешь, за что спрятаться, кем прикинуться, если нет желания что-то делать. Словно таракан-палочник: притворился сучком – остался тараканом.

Со временем находчивость может уже идти горлом. Однажды один язвительный человек, писатель Андрюша Битов после очередного юбилея, где я что-то вякал, сказал: «А тебе вообще-то не надоело быть круглосуточно находчивым?» И я понял, что это действительно безобразие.

Родители руками-ногами были против моей актерской карьеры, но я для них фиктивно поступал на юрфак, а поступил в Щукинское. Всосал любовь к театру с молоком матери, так же как мой сын всосал ее с молоком отца.

Артист – единственная профессия в мире, в которой люди после работы говорят о работе. Если нормальный человек, инженер или сантехник например, придет домой усталый, жена нальет ему борща, а он ей начнет: «Слушай, сегодня попался унитаз такой замечательный…» – она его госпитализирует!

Когда у меня родился сын, я очень переживал: хотел дочку. Тогда замечательный актер и красавец мужчина Леонид Марков сказал: «Представь себе, проходит лет пятнадцать, возвращается твоя Ларочка домой за полночь, а с ней я. И она говорит: ”Папа, познакомься, это Леня, я его люблю“. Тебе это надо?» И у меня как рукой сняло.

Мудрость – это тот же юмор, только облеченный в самоиронию. Я считаю, практики всегда ближе к житейской философии, чем мудрецы.

В моем возрасте счастья осталось минимум. Приходишь домой после спектакля, коленки не двигаются. Есть на ночь нельзя. Пить ни в коем случае. Все-таки выпиваешь 56 грамм, снимаешь с себя все атрибуты, ложишься и вытя-я-ягиваешься. Вот это счастье! Я высчитал: оно длится шесть секунд. Юрий Любимов – спасительный маяк в безбрежном океане старческой депрессии.

На сцене хворь пропадает, это проверено. Только когда отыграешь спектакль, снова появляются боль в коленях, ногах, давление, еще масса гадостей.

Свобода выбора? Когда человек старый, он уже навыбирался и надо просто выбраться из того, что выбрал. Вот это задача!

Пока я еще красавец молодой. Включаю как-то телевизор, Путин принимает католикоса, а он такой совершенно прелестный, немощный в свои восемьдесят. Мой ровесник. Но рядом с ним я вполне огурчик!

Брак ни для кого не проходит безнаказанно. Но менять уже ничего не хочется и нельзя: как въехал, так и крутись.

77 % актерских семей распадается, когда оба – артисты. А у меня замечательная жена, которая, слава Богу, никакого отношения не имеет к актерской профессии и смутно представляет, чем я занимаюсь.

Единственное, что моя супруга, будучи архитектором, себе позволяла, – это строить театры. Построила Омский музыкальный театр: красивый, сделан как трамплин. А в гримерных – душ и туалет: она за всю жизнь насмотрелась на потных и вонючих актеров.

Я верю только в генетику и совершенно не верю в воспитание. Постоянно убеждался в этом на собственном примере и примере сына.

Преподавание – это вампиризм. Приходишь в Щукинское к студентам, им лет по восемнадцать, тоненькие такие все, смотрят широко распахнутыми глазами, и чувствуешь прилив энергии.

В студенческие годы не ощущаешь, насколько ты счастлив. Я постоянно брюзжу: «Не разбрасывайтесь, счастливее времени у вас не будет». Студенты кивают, но вижу, что не понимают. Это придет позже.

Часто сетуют, что мало ведущих актеров занимается педагогикой. С одной стороны, это плохо, а с другой – я знал много замечательных учителей, которые были средними артистами, и наоборот. Но бывают исключения. Я, например.

Человек, который без конца фантазирует, может стать идеалистом, что трудно и опасно, но необходимо для жизни, особенно сегодня. А человек без фантазии обязательно ухнет в скуку и цинизм.

Успехов добиваются люди упертые. Я им завидую, но сам не такой: всю жизнь был разбросан, хотя и дисциплинирован. Тот, кто маниакально одержим чем-то подозрительно высоким, побеждает своей целеустремленностью.

В любой сфере есть ремесло, а есть искусство. Когда говорят об актере «он хороший ремесленник» – это вранье! Я знал сапожника, который обожал свою работу: он видел оторванную подошву, и у него шла слюна.

Я не очень мнительный, но верю в приметы, придуманные для себя. Глотать пятью глотками, стучать пять раз по дереву. Люблю пятикратные. Но, что касается глобального понятия «судьба», не уверен.

Нельзя заниматься самокопанием. Лучше принимать себя со всеми прелестями и ошибками: я – идеал этого кошмара.

Если я кому-то не угоден, не нравлюсь, не тот, не сет, пусть ему и будет плохо. А я остаюсь самим собой. Если стану на каждый чих реагировать, то все нужно начинать сначала, а это нельзя, немыслимо. Потому что тогда нужно родиться кем-то другим и забыть все, что было.

Есть замечательная латинская поговорка Omnia mea mecum porto («Все свое ношу с собой»). Вот так и носишь всю жизнь с собой грехи, огрехи и кресты.

Современному обществу не хватает воздуха. Хочется, чтобы было меньше беготни и больше воздушности в жизни!