Валентин ГАФТ
Со своей первой женой, Еленой Изоргиной, Гафт познакомился в 1959 году. Оба были молоды (Гафту было 25, Елене чуть меньше) и делали свои первые шаги в профессии: Гафт – в театре, Елена – на подиуме. Причем у нее получалось лучше.
Гафт на всю жизнь запомнил случай, который произошел во время его дебюта на сцене Театра сатиры. В спектакле «Тень» по пьесе Евгения Шварца он играл роль Ученого. Помимо него, в постановке был занят чуть ли не весь цвет театра: Анатолий Папанов, Евгений Весник, Ольга Аросева, Зоя Зелинская и др. На премьеру Гафт специально пригласил маму и свою невесту, чтобы они смогли порадоваться за него. А что вышло? Двигаясь по сцене на ватных ногах, Гафт произносил реплики так тихо, что зрители во втором ряду их уже не слышали. Затем он перепутал Аросеву с Зелинской, чем поверг обеих актрис в легкую панику. А далее и вовсе произошла катастрофа. Несмотря на то что к середине спектакля Гафту удалось собраться, небеса, видимо, не простили ему предыдущих ошибок и наказали самым безжалостным образом: когда он поднялся на балкон, гвозди, державшие его, отогнулись, и вся конструкция вместе с актером рухнула в оркестровую яму. К счастью, Гафту удалось зацепиться за решетку и вылезти обратно на сцену, однако спасти ситуацию было уже невозможно – зал умирал от смеха. В итоге Гафта в Театр сатиры так и не взяли. Единственным человеком, кто его тогда поддержал, была Татьяна Пельтцер. Она сказала: «Совсем не так просто объяснить, почему вас не взяли. Но вы мне очень понравились». Для Гафта это было слабым утешением.
Сразу после театрального провала в доме Гафта собрался семейный совет, на котором было решено: «Надо спасать Валю – искать ему другую профессию». Однако сам виновник случившегося ни о чем другом, кроме театра, не хотел и слышать. Он сказал родителям и своей невесте, что его оставили в театре на испытательный срок, хотя на самом деле его не взяли даже рабочим сцены. Обман продолжался в течение нескольких недель, и все это время Гафт безуспешно искал работу. Денег не было, поэтому он втихаря продавал что-то из своих вещей. А на вырученные деньги дарил невесте и ее матери конфеты. Ведь они всерьез считали, что он работает в одном из самых известных театров столицы.
В конце концов Гафта приняли в труппу Театра на Спартаковской, которым руководил один из самых знаменитых молодых режиссеров страны Андрей Гончаров. А чуть раньше произошло еще одно событие, не менее приятное, – Гафт женился на Елене Изоргиной. Этот брак просуществовал восемь лет, в нем у молодых родилась дочь. Однако супруги все равно расстались: трения между ними начались спустя какое-то время после свадьбы. К концу 60-х их связывал лишь штамп в паспорте – у каждого была своя жизнь. У Гафта, например, появилась другая женщина, причем далеко от Москвы – в Киеве. По его словам: «Я ездил к этой женщине, будучи еще женатым, но с Аленой у меня уже все кончалось. Иногда я шел по улице и вдруг неожиданно для самого себя останавливал машину: «На аэродром!» И летел в Киев, на нее посмотреть… Хороша она была необыкновенно. Служила одно время актрисой в театре у Фоменко. Потом ушла и пропала куда-то. Ее Майей звали…»
После развода с Гафтом Изоргина вышла замуж за известного кинодраматурга и ведущего «Кинопанорамы» Даля Орлова. Что касается Гафта, то он так и не решился связать свою жизнь с киевлянкой. Она даже приехала к нему в Москву специально, чтобы остаться с ним навсегда, а он испугался. У артиста была роскошная квартира в центре Москвы, множество поклонниц, вот он и не стал обременять себя новым браком. Решил, что еще успеется.
Во второй раз Гафт женился в начале 70-х. Его женой стала молодая балерина Инна Елисеева, с которой он познакомился на одной из вечеринок. Инна, как и Гафт, на тот момент была свободна – незадолго до этого развелась с драматургом Эдвардом Радзинским. 16 октября 1973 года у них с Гафтом родилась дочь Оля. Рождению дочери Гафт был рад неимоверно. Вспоминает его соседка по дому: «Когда у Валентина родилась Оленька, он вынес ее во двор и часа три там стоял, ко всем соседям приставал: «Правда, она у меня красавица?!» Он для Оленьки был и папой, и мамой…»
В этом браке повторилась та же ситуация: рождение дочери не уберегло семью от развода. Говорят, виной тому был властный, тяжелый характер Инны. Устав от ее вечных претензий, Гафт ушел из дома практически в никуда. После этого он долгое время не женился, хотя поклонниц у него было предостаточно.
На сегодняшний день Гафт женат на актрисе Ольге Остроумовой, с которой знаком с конца 70-х – они вместе снимались в фильме «Гараж». (Об их любви и последующей женитьбе рассказывается в главе «ОЛЬГА ОСТРОУМОВА».)
Но, как известно, у каждого человека есть свои «скелеты в шкафу». У актеров их даже больше, чем у рядовых граждан. Не является в этом отношении исключением и Валентин Гафт. В октябре 2007 года один из таких «скелетов» обнаружила газета «Комсомольская правда». В своей статье «Тайный роман Валентина Гафта» журналистка В. Голубкова поведала душещипательную историю о любовном приключении, которое случилось с Гафтом в далеком 1970 году, когда он вместе с «Современником» гастролировал в Узбекистане. Оказывается, там он закрутил роман с гримером театра Валентиной Логиновой. Однако надежды девушки на более серьезные отношения разлетелись в пух и прах спустя две недели – она нашла в комнате актера женскую кофточку, а потом – чашку со следом помады. Стало ясно, что у Гафта Валентина не одна. По ее словам: «Я вернулась в свой номер и рухнула с рыданиями на подушку. Для меня это был конец отношений…»
Зиновий ГЕРДТ
Несмотря на то что этот актер («Золотой теленок», «Соломенная шляпка», «Место встречи изменить нельзя» и др.) никогда не считался красавцем, успехом у женщин он пользовался всегда. Еще в театральной студии, где он учился в 30-е годы, романы у него случались достаточно часто. Однако жениться он долгое время не хотел. Это произошло, когда ему было уже под тридцать. Девушка была родом из Средней Азии, и ее отец занимал там достаточно высокий партийный пост. И Гердт по этому поводу шутил: «Я влачу среднезятьское существование».
Вторая жена Гердта была скульптором, лепила разные фигурки и даже детские игрушки. Гердт и здесь нашел повод для шутки, назвав деятельность своей дражайшей половины «детским лепетом».
После этого у Гердта было еще несколько браков, они окончательно утвердили его друзей во мнении, что он так и не найдет той единственной, которая скрасит его жизнь. Ошиблись. Весной 1960 года Гердт познакомился с переводчицей Татьяной Правдиной. Вот как она сама вспоминает об их романе в интервью журналу «Огонек» (март 2001 года, автор – М. Рюрикова):
«Познакомились мы с Зиновием Ефимовичем по делу. Театр Образцова выезжал на гастроли в Египет, Сирию и Ливан, и им нужен был переводчик. А я по профессии арабист и работала тогда в Издательстве литературы на иностранных языках. И когда мне предложили быть переводчицей, я с радостью согласилась, во-первых, потому, что до этого никогда никуда не выезжала, а во-вторых, очень любила этот театр…
Меня повели познакомиться с Гердтом, представив как переводчицу, которая будет с ним работать. Он посмотрел на меня и почему-то спросил: «Дети есть?» – «Есть», – ответила я. «Кто?» – «Дочка». – «Сколько лет?» – «Два года». – «Подходит», – утвердил Гердт. Тон его был игривым, но я никак не отреагировала, и мы договорились, что будем работать.
Я приходила домой к Гердту и, конечно, была знакома с его женой, за мной заезжал мой муж. Но мы работали – Зиновий Ефимович наговаривал мне свой текст, а я записывала его, чтобы потом перевести на арабский. Все было очень по-деловому. И когда мы улетали, меня провожал муж, Гердта – жена…
Роман был вполне скоропалительным. В Каир тогда летали через Албанию. В самолете Гердт сел рядом со мной и весь полет говорил не закрывая рта – читал стихи, расспрашивал меня обо мне, что было вполне естественно, ведь я новый человек в театре.
После остановки в Тиране Зиновий Ефимович сказал мне: «Весь театр взволнован, что я сижу рядом с вами. Обычно я сижу с… – И он назвал имя того, с кем сидит. – Они говорят, – продолжил он, – что ты все время треплешься, ты же переводчица – значит, стукачка. Это точно. Что ты себе думаешь?» А поскольку Гердт успел выпросить у меня подробности моей жизни, узнал про репрессированного папу и про то, что за границу я выезжаю впервые, он понял, что тут явно что-то не то. Он пытался актерам это объяснить, но они отмахивались: «Да ладно! Ни черта ты не понимаешь…»
Гердт, что называется, за мной ухаживал, что производило на меня в высшей степени негативное впечатление, потому что я думала: «Ну, это обычные актерские номера, гастрольная поездочка…» Естественно, что по всем человеческим качествам Зиновий Ефимович мне нравился, но я поставила себе заслон.
Надо признаться, я была, что называется, готовенькая, потому что, живя с мужем в одной квартире, я не была его женой. За год до этого я сказала ему: «Я больше тебе не жена». Он не верил и жил с ощущением, что это у меня пройдет, как-то все рассосется. Но моя обида на него была так глубока, что я точно знала – это не пройдет, и потому чувствовала себя свободным человеком. Но именно в том, что Гердт актер и это гастрольная поездка, был для меня вульгарноватый флер, и я держалась отстраненно…
Я никаких планов не строила, ничего не решала. Мы летели домой, ухаживание шло очень бурное, и единственное, о чем мы договорились в самолете, – это через день встретиться.
Я приехала домой, где меня ждал ревнивый муж, опять началась разборка, и я опять повторила, что я ему не жена, но он все-таки продолжал верить.
Через день мы встретились с Зиновием Ефимовичем в несколько необычном для свиданий месте – у Киевского райкома партии. Просто это было неподалеку от места моей работы. Он подъехал на машине, распахнул дверцу, и я сказала: «Ну просто какое-то шпионское кино». – «Абсолютно не шпионское, – сказал Гердт и добавил: – Я свободный человек». Мы ни слова не говорили о том, что будем жить вместе, и мне не говорилось: «Выходи за меня замуж». Мы просто поехали к его друзьям. И когда вечером я вернулась домой, то решительно сказала мужу: «Вот теперь я сообщаю, что тебе я неверна, и повторяю – я тебе не жена…»
Позже Зиновий Ефимович рассказал мне, что он приехал с аэродрома домой, где был накрыт стол и сидели гости. Так это бывало всегда – в то время зарубежные поездки были редкостью и превращались в событие. Когда гости ушли, Гердт сказал жене: «Я полюбил другую женщину. Я ухожу». Он, конечно, думал, что всаживает кинжал в спину женщины, но ушел, все оставив ей, и кинжал был воткнут почти безболезненно. Все оказалось не так страшно.
И даже были какие-то смешные моменты. Я пришла на работу – у нас в редакции тогда были так называемые пятиминутки, – и когда пятиминутка кончилась, я сказала: «У меня есть личное сообщение. Я ушла от мужа». А мужа моего, конечно, на работе все знали. На следующий день опять пятиминутка, и опять в конце ее я сказала, что прошу слова. Все стали хохотать и спрашивать: «Ну, а теперь что?» И я сказала: «Я выхожу замуж за Гердта». Тем самым я не дала развиться сплетням и интригам. Все было открыто, и все точки были расставлены. То же самое Зиновий Ефимович сообщил в театре…»
Отметим, что, когда друзья узнали о новой женитьбе Гердта, они поинтересовались: «Какой срок отпущен этой милой даме?» На что Гердт вполне серьезно ответил: «До конца жизни». Он скажет правду: их брак просуществует 36 лет, и именно Татьяна Правдина проводит Гердта в его последний путь. Случится это в ноябре 1996 года.
Алексей ГЕРМАН
Поскольку Алексей Герман был сыном известного писателя Юрия Германа, проблем с деньгами у него никогда не возникало. И когда он учился в институте, в ЛГИТМиКе, мог пригласить понравившуюся ему девушку в любой питерский ресторан, точно зная, что любой счет будет оплачен отцом. Когда Алексей приезжал в Москву, он останавливался в самых престижных гостиницах – «Москве» или «Национале».
В период студенчества девицы так и липли к Алексею, но его первая любимая девушка предпочла ему другого. Дело было в Киеве, девушку звали Виолой. Герман был по уши в нее влюблен, а она откровенно морочила ему голову, возбуждая ревность юноши по имени Роберт, который как раз и был ей небезразличен. Когда Алексей об этом догадался, он задал девушке прямой вопрос: «Это правда?» Но она, как настоящая артистка, разыграла возмущение: «Какой ужас! Что ты говоришь? Я даю тебе честное слово, что это не так». Алексей поверил. Но прошло несколько дней, и правда раскрылась самым неожиданным образом.
Однажды Алексей и Виола ходили купаться, а потом он оставил свои мокрые плавки у нее на даче – чтобы просохли. На следующий день Виола прислала их ему домой с тем самым Робертом, а вместе с ними и записку, в которой было написано: «Леша, все, что скажет Роберт, правда». И Роберт объяснил Алексею, что у них с Виолой любовь и все такое прочее. Герман был поражен в самое сердце. Несколько дней мучился, а затем с горя познакомился с другой девушкой – татарочкой. Привел ее домой, а когда утром проснулся, схватился за голову – в квартире не оказалось ни татарочки, ни чемодана с вещами. По словам самого Германа, это была самая трудная неделя в его жизни, связанная с любовью.
Возможно, в отместку Виоле Герман в 20 лет женился. Его супругой стала манекенщица по имени Вера. Это была верная, наивная, добрая девушка, но Герман ее не любил. Он прожил с ней чуть больше года. По его же словам: «Помню, когда в 68-м я улетал на юг, меня провожала Верочка. Я оглянулся и сказал себе: больше не хочу!»
На юге, в Коктебеле, Герман познакомился со студенткой столичного Института истории искусств Светланой Кармалитой. У них начался обыкновенный курортный роман, который вроде бы не сулил никаких надежд на продолжение. Но получилось иначе. Герман вернулся домой и чуть ли не с порога заявил жене, что полюбил другую. Собрал вещи и уехал к Светлане в Москву. И хотя у той был кавалер – режиссер Пискатор, – она бросила его и выбрала Германа. Вскоре они вместе стали работать над вторым фильмом Германа – «Операция «С Новым годом» (в прокате – «Проверка на дорогах»). На натурные съемки в Калинин в октябре 1970 года они отправились уже в статусе законных супругов.
Как уверяют многие, у Германа, мягко говоря, очень непростой характер. И жить с ним смогла бы далеко не каждая женщина. Однако Светлане это каким-то образом удается вот уже более тридцати лет. И помогает им в этом их общее дело: все свои фильмы Герман снял в соавторстве с Кармалитой. Многие из них вообще бы не появились на свет, если бы рядом с режиссером не было Светланы: именно она помогала ему гасить конфликты на съемочной площадке, была посредником в переговорах мужа с чиновниками из Госкино.
В 70-е у Германа и Кармалиты родился сын Алексей Герман-младший.
С весны 1997 года семья Германа живет на два дома: продав роскошную отцовскую квартиру в Питере, Алексей на вырученные деньги купил сразу две жилплощади – двухкомнатную квартиру в мансарде на Кронверкской (напротив «Ленфильма») и квартиру в Москве, на Таганке.
Алексей Герман рассказывает: «Ленинградские власти меня никогда не любили. И нынешнему губернатору Яковлеву не за что меня обожать. Я не скрывал и не скрываю, что летом 96-го голосовал не за него, а за Собчака. А тот мне, будучи еще у власти, давал кредит на съемку «Хрусталева» (французы-то несут лишь часть расходов). А как только пришел Яковлев, кредит у меня отобрали: просрочил, мол, и до свидания. Но из-за таких трений я бы город не бросил. Питер – очень красивое место. Хотя и безумно запущенное. Идея, что он опять сможет стать культурным центром России, – это, в сущности, бред. Но и это не главная причина моего переезда. Просто вот что получилось: отец мой умер уже давно, потом умерла мама, потом сын уехал в Москву учиться, жена и мой постоянный соавтор Светлана Кармалита давно уже жила в основном здесь. И однажды я вдруг понял: в огромной квартире отца на Марсовом поле я обитаю все время лишь в одной комнате, а в другие уже чуть ли не полгода не заходил. И стало ясно: так больше нельзя».
Сегодня Алексей Герман по-прежнему живет на два города, имея квартиры в Санкт-Петербурге и Москве. А его сын Алексей пошел по его стопам: окончив ВГИК, стал режиссером и уже снял несколько фильмов, прогремевших достаточно громко (последняя лента – «Бумажный солдат», 2009). Правда, это скорее фестивальное кино, чем массовое. Что вполне объяснимо: как говорится, яблоко от яблони недалеко падает.
Вера ГЛАГОЛЕВА
Со своим первым мужем, кинорежиссером Родионом Нахапетовым, Глаголева познакомилась, когда ей было 18 лет. На дворе стояло лето 1974 года. Вместе со своей подругой, которая работала на «Мосфильме», Вера пришла на просмотр какого-то фильма, а после его окончания отправилась в буфет. Там ее и приметил ассистент режиссера Владимир Климов. Он пригласил Глаголеву на фотопробы к фильму «На край света», к работе над которым приступал 30-летний режиссер Родион Нахапетов (это была его вторая режиссерская работа). Глаголева согласилась из чистого любопытства (она в то время была мастером спорта по стрельбе из лука и собиралась посвятить свою жизнь спорту). По ее же словам: «Нахапетову я понравилась чисто внешне. У меня были модные штаны-трубы, расклешенные от бедра. Я как раз ездила со школой в Польшу, вернулась и сказала: «Там все ходят на платформах и во-от в таких клешах!» Брат сшил мне брюки и комбинезончик – не суперэкстравагантно, но мало у кого были такие вещи. Еще я носила необычную по тем временам стрижку с челкой, как у Мирей Матье (стриг мой брат Борис)…»
Между тем фотопробы Глаголевой худсовету не понравились, и о ней вскоре забыли. Но в дело вмешался случай. Когда начались кинопробы, у главного героя заболела партнерша. Ей требовалась подмена на короткое время, а свободных актрис рядом не оказалось. Тогда и вспомнили про Глаголеву. Нужен был просто затылок, чтобы было понятно, что это девушка. И какие-то реплики по ходу подбрасывать. Далее послушаем рассказ самого Родиона Нахапетова: