Как несложно догадаться, спасение Лариса нашла в новой любви. В конце 80-х, когда она переживала очередной кризис в семейных отношениях, ей повстречался администратор Вячеслав Матвеев, который возил Лужину и ее коллегу Зинаиду Кириенко на выступления в Хабаровский край, на БАМ. С ним Лужина и стала жить. Но и их отношения продолжались в течение десяти лет. Рассказывает Лариса Лужина:
«В советское время Слава был востребован, устраивал концерты для актерских бригад на стадионах. Но прошло время, пришла перестройка, все изменилось коренным образом, работы не стало… И он сломался. Шесть лет он не мог себя найти. Я пыталась ему помочь, но потом просто устала. Я считаю, что мужчина должен быть для женщины каменной стеной, а не наоборот. Почему я должна терпеть человека, который ни в чем мне не помогает?! И главное, не хочет помогать! Слава считал себя самым несчастным человеком на свете, а я думаю, что он сам виноват в своей судьбе. Надо же делать что-то, а не в облаках витать!..»
Сегодня Лариса живет одна в одном из самых живописных районов Москвы – в Крылатском. В кино практически не снимается. Ее сын Павел в актеры идти не захотел. Он даже отказался поступать во ВГИК, когда ему пришла пора идти в армию. Отслужил два года в стройбате. Вернувшись на гражданку, окончил Ленинградский киноинженерный институт и теперь работает инженером звукозаписи на «Мосфильме». У него двое детей – Матвей и Данила, которые иногда приезжают к бабушке. Причем Данила, старший из внуков, зовет ее не бабушкой, а просто Ларисой.
В августе 2003 года в интервью «Московскому комсомольцу» актриса заявила следующее: «Теперь-то я, конечно, жалею, что все время разводилась – осталась одна. Но я научилась радоваться даже самым обычным вещам. Радуюсь тому, что живу, что за окном идет снег или дождь, что есть добрые люди… Хотя поклонники мои все куда-то разбежались. Но… мне и самой уже ни с кем связываться не хочется».
В апреле 2009 года, давая интервью еженедельнику «Мир новостей» (номер от 28 апреля, автор – А. Колобаев), Лужина так охарактеризовала свое житье-бытье:
«Мне грех жаловаться – мне в жизни очень повезло. Выжила в блокаду, училась у прекрасных мастеров, объездила весь мир… Сколько вокруг людей талантливых, но оставшихся за бортом, хотя, может быть, они в тысячу раз талантливее многих из нас. А у меня все слава богу, меня часто приглашают на творческие встречи – и узнают, и аплодируют, и дарят цветы.
Что касается любви… Мне в детстве цыганка нагадала, что буду пользоваться огромным успехом у мужчин, будет много мужей и поклонников, а в итоге останусь одна. И я считаю, что то предсказание сбылось. Потому что не могу пожаловаться на мужское невнимание, четырежды была замужем. Все мои любовные романы были замешаны исключительно на страсти, ничего другого вокруг не существовало. И выходила замуж только по взаимной любви. А на сегодняшний день такого близкого, любимого человека, с которым могла бы делить все радости и невзгоды, рядом нет. Я сейчас не говорю о трех моих замечательных мужиках – сыне и двух внуках… Хотя, с другой стороны, что здесь необычного? Не все же пары всю жизнь живут счастливо и умирают в один день. Одиночество можно предсказать еще до рождения практически любому…»
Павел ЛУСПЕКАЕВ
Со своей женой – Инной Кирилловой – Луспекаев познакомился в конце 40-х, когда учился в Театральном училище имени Щепкина. Инна училась на два курса старше его (на курсе В. И. Цыганкова). Это была подтянутая, всегда строгая девушка, всем своим внешним видом многим напоминавшая гимназистку. Их любовь друг к другу была одной из самых трогательных в училище, и в скором времени она завершилась свадьбой. Венцом этого брака стала дочь Лариса, которая родилась в 1959 году.
Как утверждают очевидцы, Луспекаев был человеком увлекающимся. Ему приписывают множество романов с самыми видными советскими актрисами. Говорят, что в конце 50-х он был увлечен Аллой Ларионовой, а когда пришел работать в БДТ, то «положил глаз» на Татьяну Доронину. Еще больше увлечений было у него с обычными женщинами, то есть с его поклонницами. Рассказывает театровед Татьяна Ланина: «Всю жизнь Луспекаева так и будет мотать от гладко причесанных девушек-гимназисток, таких, как его жена Инна Александровна, к откровенно вульгарным женщинам. Возвращаясь от блядей, он будет клясть себя, материть. Спустя время будет клясть жену, уходить снова к ним. Потом писать: «Инночка у меня святая!»
Однажды, когда БДТ находился с гастролями в Варшаве, случилась весьма характерная для Луспекаева история. Дело было на торжественном приеме, где присутствовал министр культуры Польши. На Луспекаева, который явился туда в светло-бежевом костюме и накрахмаленной белой рубашке, запали сразу две оперные примы. Весь вечер он сидел напротив них и активно им подмигивал. А после того, как он вышел на сцену и спел «Очи черные», примы совсем потеряли голову. Когда одна из них попыталась увести подвыпившего Луспекаева с собой, другая внезапно вцепилась сопернице в волосы и стала мутузить ее на глазах у потрясенной публики.
В конце 60-х Луспекаев был влюблен в актрису Татьяну Ткач, которая работала с ним в одном театре. Вот как вспоминает об этом сама актриса:
«Не стану лукавить, Луспекаев мне сильно нравился, но я не представляю, как можно встречаться с «ураганом»! А это определение ему подходило как никому другому…
Когда его утвердили на роль в «Белом солнце пустыни», он поставил условие Мотылю, что без меня сниматься не станет. Накануне съемок ко мне в коммунальную квартиру пришел сам Мотыль и стал меня уговаривать поехать с ним на съемки. Я попросила прочитать сценарий. «Сценария нет на руках, – замялся он. – Да он вам и не нужен, вы будете играть главную жену в гареме. Это практически немая роль». Мотыль не сказал, что все это делалось по просьбе Луспекаева. Когда я приехала на съемки и увидела Пашу, то сразу все поняла. О его любви ко мне знала вся съемочная группа. Он не скрывал своих чувств даже от жены Инны. Помню, как она каждый день стучалась в мою дверь и плакала: «Павел объявил голодовку, сказал, что будет есть только из рук Тани Ткач…»
Примерно в то же время меня пригласили на пробы в фильме «Бег» (осень 1968 года. – Ф. Р.), на роль Люськи. Первые пробы проходили с Ульяновым, потом вызвали Луспекаева, на что он сказал: «Я буду сниматься только с Татьяной Ткач». На тот момент он еще не знал, что меня уже утвердили. По его просьбе меня вызвали второй раз. По каким-то причинам Луспекаева от роли отстранили, но ему об этом ничего не сказали. И вот, когда съемки были в полном разгаре, мне звонит Паша и говорит: «Танечка, ну что, начались съемки? Неужели они могли не утвердить Луспекаева? Но ты им скажи, Таня, что по Парижу в кальсонах может пройтись только Луспекаев!» У меня тогда не поворачивался язык сказать, что съемки уже заканчиваются…»
Между тем брак Луспекаева с Кирилловой продолжался вплоть до внезапной смерти актера. Он умер 17 апреля 1970 года в самом расцвете лет – ему было 43 года. После смерти мужа Кириллова работала в БДТ, затем вела драматический кружок в Ленинградском архитектурно-строительном техникуме. Умерла она в 1988 году и была похоронена рядом с мужем.
Дочь Луспекаева Лариса окончила исторический факультет Ленгос-университета. Сегодня работает директором ленинградской гостиницы «На Садовой». У нее двое детей – дочь Даша и сын Александр. Последний ходит в первый класс, а Даша – студентка второго курса Санкт-Петербургского филиала Российской таможенной академии. Поступила она туда в память о дедушке, который в своем самом знаменитом фильме «Белое солнце пустыни» сыграл таможенника Павла Верещагина.
Клара ЛУЧКО
Фильм Ивана Пырьева «Кубанские казаки» (1950) в судьбе 25-летней Клары Лучко стал поворотным: во-первых, после него к ней пришла всесоюзная слава, во-вторых, на его съемках она познакомилась со своим будущим мужем – актером Сергеем Лукьяновым, который был на 15 лет старше Лучко и сыграл в «Казаках» роль Гордея Ворона.
Стоит отметить, что на тот момент Лукьянов был женат: со своей женой, актрисой Надеждой Тышкевич (в молодости она внешне напоминала Любовь Орлову), он познакомился в 1933 году на танцах в клубе. С того момента их встречи стали регулярными. Два года спустя влюбленные поженились, а в 1939 году у них родилась дочь Таня. Как утверждают очевидцы, Лукьянов очень любил свою жену и за все время их супружества ни разу ей не изменил, хотя был достаточно популярным артистом и поклонниц у него было предостаточно. И вдруг на 17-м году совместной жизни с Тышкевич Лукьянов… влюбился в Клару Лучко.
Поначалу Пырьев категорически не хотел брать Лукьянова в свою картину и уступил только под нажимом своей тогдашней супруги Марины Ладыниной. Это она увидела Лукьянова в одном из спектаклей Театра имени Е. Вахтангова и посоветовала мужу взять его в картину. Но проба Лукьянова режиссеру не понравилась. Когда Ладынина стала выяснять, при каких обстоятельствах происходил показ, она узнала, что Лукьянов был в обычной одежде и без грима. И тогда она решила пойти на хитрость. Попросила загримировать актера под Гордея Ворона, сфотографировать его, и эти снимки затем показала мужу. «Кто это?» – искренне удивился Пырьев, увидев фотографии. – Да это же вылитый Гордей Ворон! Немедленно заключите с ним договор!» Так Лукьянов и попал в эту картину.
Поначалу Пырьев категорически не хотел брать Лукьянова в свою картину и уступил только под нажимом своей тогдашней супруги Марины Ладыниной. Это она увидела Лукьянова в одном из спектаклей Театра имени Е. Вахтангова и посоветовала мужу взять его в картину. Но проба Лукьянова режиссеру не понравилась. Когда Ладынина стала выяснять, при каких обстоятельствах происходил показ, она узнала, что Лукьянов был в обычной одежде и без грима. И тогда она решила пойти на хитрость. Попросила загримировать актера под Гордея Ворона, сфотографировать его, и эти снимки затем показала мужу. «Кто это?» – искренне удивился Пырьев, увидев фотографии. – Да это же вылитый Гордей Ворон! Немедленно заключите с ним договор!» Так Лукьянов и попал в эту картину.
С Кларой Лучко Сергей Лукьянов познакомился в самом начале съемок. Актриса сидела в гримуборной и готовилась к выходу на съемочную площадку. В это время дверь отворилась, и в помещение вошел Лукьянов. Увидев молодую актрису, он всплеснул руками и громко произнес: «Все, я пропал!» С этого момента и начался их роман.
Вспоминает Т. Лукьянова: «Кубанские казаки» снимались на Кубани, в станице Курганная. Съемочная группа жила в одноэтажной гостинице, и по улице мимо наших окон громко кудахча стаями бегали цесарки…
На съемках отец встретился с молодой актрисой Кларой Лучко. И хотя по сюжету фильма у Гордея Гордеевича Ворона роман с героиней Ладыниной, а Даша – Лучко влюблена в красавца-коневода, в жизни все перемешалось…
К концу лета 49-го мы с мамой собрались в Москву – готовиться к школе. Она, как позже говорила, ничего не замечала. Но вскоре поползли слухи… Когда отец вернулся, мама его прямо спросила: «Сергей, это правда?» И хотя ему было невероятно трудно, он признался: «Да, я не могу врать…»
К маме приходили подруги-актрисы, сочувствовали, недоумевали: «Ты что, с ума сошла? Такого мужа отдавать!» Но мама твердила одно: «Если Сергей полюбил, значит, накрепко. Зачем же его силком тащить обратно?»
Вначале отец предлагал маме какое-то время пожить отдельно, дать ему срок все обдумать, побороть свое чувство… Но она понимала – это самообман. Все равно что из жалости отрезать собаке хвост по кусочкам. И отказалась. Знакомые утешали ее: «Надь, да не переживай, все уляжется!» Но отец всегда был тверд в решениях…
Меня, конечно, старались как-то оградить от всего этого. Поскольку отец все время пропадал на съемках, а я проводила лето в пионерском лагере, его частое отсутствие было не так заметно. Отец уходил и приходил, мучительно разрываясь между семьей и любимой женщиной. Так продолжалось года два, пока он не решил уйти из семьи окончательно. И тогда мама наконец объявила мне: «Таня, папа больше не будет жить с нами. Никогда!»
Когда они разошлись, мама, конечно, принимала ухаживания поклонников, но о замужестве не помышляла. Говорила, что каждый раз невольно сравнивала ухажера с Лукьяновым. «Рядом с Сергеем все меркнет», – вздыхала мама. Она оказалась однолюбкой…
С отцом на тему его ухода мы никогда не говорили. Думаю, он надеялся, что дочь вырастет и все поймет. И старался, как мог, смягчить удар.
Мама же уход отца переживала очень болезненно. Наверное, поэтому долго запрещала ему общаться со мной. Мне ведь было всего десять лет, когда в семье случилась драма. Что я тогда могла понимать?
Но отец, несмотря на категорический запрет мамы, не прекращал попыток со мной встретиться. Первое время я даже скрывала от мамы наши свидания – не хотела причинять ей боль. Приходила к отцу в квартиру, которую они с Кларой Степановной снимали на Собачьей площадке, иногда встречалась с ним у театра или в парке. Телефона у нас тогда не было, и папа через актеров передавал, где меня ждет. Мы с мамой после ухода отца остались жить в театральном общежитии (при Театре Вахтангова. – Ф. Р.). Нам разрешил это тогдашний директор театра Андрей Львович Абрикосов: «Надя, пока не получите квартиру или Сергей не поможет, живите тут». А ведь нас запросто могли выселить – нуждающихся в жилье актеров было много, а мы занимали три комнаты…»
В середине 50-х у Лукьянова и Лучко родилась дочь Оксана. Поскольку оба супруга активно работали в театре и кино, за новорожденной была вызвана приглядывать та же тетя, что воспитывала когда-то и Клару. Для этого ей пришлось переехать с Украины в Москву.
К моменту рождения Оксаны бывшая жена Лукьянова уже смирилась с потерей мужа и разрешила дочери открыто общаться с отцом. Татьяна стала приходить к отцу в гости, играла со своей сводной сестрой. Правда, ни одного праздника она с ними не отметила: здесь мама была непреклонна. Вспоминает Татьяна: «Помню, я только закончила школу, и отец решил сделать мне подарок. Мы на его «Волге» поехали в ювелирный магазин, но, когда я с папой отправилась выбирать кольцо с изумрудом, Клара Степановна осталась в машине. Так что, можно сказать, отношения у нас с ней не сложились, хотя гадостей мы друг другу никогда не делали…»
Брак Лучко с Лукьяновым какое-то время считался в киношном мире стабильным. Пока не грянула беда: в 1962 году Лукьянов совершил попытку самоубийства. Что послужило поводом к такому поступку, неизвестно, но факт есть факт. Лукьянова увезли в Институт скорой помощи имени Склифосовского, где врачи оказали ему первую помощь.
Вспоминает Т. Лукьянова: «О случившемся я узнала на репетиции и сразу же помчалась в больницу. С этого момента начался кошмар для всех нас: тяжелое выздоровление, консилиумы, больница, санаторий…
Когда отец пошел на поправку, ему из-за попытки суицида предстояло обследование у психиатров в Соловьевке. Нас посадили в машину и повезли, как заверили, в больницу санаторного типа. Но, увидев на окнах палаты двойные решетки, отец категорически отказался там оставаться. Мне с трудом удалось его уговорить: «Папа, тебя здесь подлечат. Потерпи!» Он скрепя сердце согласился, но при встрече каждый раз просил забрать его. Как-то я приехала и была поражена удрученным видом отца. «Здесь я сойду с ума. Я ведь актер и все впитываю, как губка!» – без конца повторял он. Я мучилась, оставляя отца среди действительно душевнобольных людей. В одно из посещений нашу с папой беседу прервал больной в пижаме. Завидя меня, он обрадовался как ребенок: «Ой, я вас узнал! Вы – стюардесса и прилетели к нам на самолете».
Мы с мамой добились приема у главного психиатра Москвы. Созвали консилиум, отца должны были обследовать и вынести заключение. Папу я предупредила: «Веди себя хорошо, а то упекут к буйным больным!» Рядом с отделением, где лежал отец, размещались буйнопомешанные…
После консилиума мне разрешили забрать папу домой под расписку, и я привезла его на Новопесчаную. У нас там была комната, в которой мы и разместились: бабушка, мама, папа и я. Прежде эта комната принадлежала Кларе Степановне, но когда отец, благодаря министру культуры Екатерине Алексеевне Фурцевой, получил большую квартиру на Котельнической набережной, эту комнату в коммуналке отдали нам. Мы с мамой переехали туда из общежития, директор театра даже разрешил взять кое-что из мебели. Так что стулья и диван у нас были с казенными номерами. Нашими соседями по квартире были Катя Савинова и ее муж – режиссер Евгений Ташков…
Клара Степановна понимала, что папе нужно пока пожить у нас. Ему нужен был свежий воздух, и мы на три дня поехали к Ангелине Осиповне Степановой в Переделкино. Потом мы отправили папу в санаторий, а оттуда он вернулся уже снова к Лучко…»
Лучко и Лукьянов после этого прожили вместе еще два с половиной года. Их брак распался после внезапной смерти главы семейства. Стоит отметить, что сердце у Лукьянова было надорвано еще в конце 50-х. Первый инфаркт случился у Сергея в 59-м, когда он снимался в «Капитанской дочке». В перерыве между съемками актеры решили «разогреться» пудовой гирей, причем перед этим еще и выпили (натурные съемки велись зимой). В итоге Лукьянов тогда надорвался и загремел в больницу. А спустя некоторое время случился второй инфаркт – Лукьянов упал прямо на ступеньках своего дома на Котельнической набережной. Третий инфаркт оказался последним. Это произошло 1 марта 1965 года. В тот день актер выступал на собрании в Театре имени Вахтангова, во время выступления переволновался и умер прямо в зале заседания. Было ему 55 лет.
В течение четырех лет Лучко жила одна. Но в 1969 году встретила свою новую любовь. Вот как она сама об этом рассказывает: «Я пришла в гости к своей приятельнице Рите Квасницкой. У нее за стеной жила Аза Лихитченко (популярный тогда теледиктор. – Ф. Р.), а ее муж Саша Менделеев был ответственным секретарем «Недели». Аза пригласила нас к себе, сказав, что сейчас Дима Мамлеев придет. Мы перешли в соседнюю квартиру. Пришел Дима Мамлеев – красивый, молодой, подающий надежды «известинец». Мы очень интересно провели вечер. А когда начали расходиться, выяснилось, что все живут в этом доме, а мы с Димой – люди пришлые. И пошли мы вдвоем с Димой искать такси. С тех пор вместе и живем…»