– Я отдал им все сейчас, что им было нужно. А когда в регистрационные палаты нужно будет приехать, мне они позвонят и скажут. Там надо еще какую-то очередь занимать или записываться, чтобы меня с моим покупателем приняли. Насчет этого я ничего не понял, но и бог с ним. Главное, мне позвонят и пригласят туда, то есть все сделают сами, а я только приеду расписаться в документах. Нет, кто бы что ни говорил, а с агентством дело иметь очень хорошо. Не понимаю, почему люди – и таких немало – не желают иметь дело с агентствами.
– Просто агентства за свои услуги берут плату со своего клиента.
– Я думал, причина в чем-то другом.
– А мне кажется, что только в этом. В чем же еще, по-твоему?
– Не знаю…
– И я не знаю.
Пока они так разговаривали, белая, но словно потускневшая от времени или сильно запыленная "Волга ГАЗ – 31029" Валентина уже проехала по участку главной улицы города, проходившему мимо центральной площади с памятником В. И. Ленину и остановилась на светофоре – это был перекресток с Первомайской. И тут Алексей заметил возле нестандартного, но красивого здания "Лукойла" знакомую фигурку, а потом и лицо человека – это там, по тротуару, вымощенному евробрусчаткой, шла Настя Самойлова. Одна. Ее волосы легко развивались на слабом теплом ветру и переливались на солнце. Она и впрямь была красивой, Алексей ничуть не преувеличивал, когда говорил ей об этом при их первой встрече. И видя ее сейчас, он только убедился в правоте тех своих слов. Валентин тоже увидел ее и догадался сразу, куда, а, вернее, на кого так внимательно, будто завороженный, смотрел его пассажир.
Прошло несколько секунд, и Шахнозаров вдруг быстро заговорил:
– Слушай, Валентин, я выйду сейчас! Не стоит отвозить меня к самым дверям штаба.
Хочу прогуляться. И так последние два дня никуда не выходил. Все будет хорошо, никто меня тут не убьет на виду у всех.
– Ты уверен в этом?
– Слушай, друг, я же все равно теперь не буду непонятно из-за кого, каких-то Воргов, девяносто процентов своей жизни проводить за стенами штаба, а другие десять – в своей новой квартире, если куплю ее. Вон, ведь идет Настя – и ничего.
Абсолютно ничего не происходит. Не может быть, чтобы я был таким сверхособенным и не мог проделать то же – пройти по улице в числе остальных людей.
– Вообще-то я и не думал тебя удерживать.- Проговорил Проскуряков.- Просто так спросил… вырвалось. Мне же Морфеус поручил тебя отвезти на эту встречу, а потом привезти обратно.
– Пусть позвонит мне, и я скажу, что ты не нарушал его приказа, что я сам ушел.
– Хорошо.
Тут вспыхнул зеленый, и машины тронулись с места. Валентин направился к стоянке перед "Лукойлом", а когда затормозил там, произнес:
– Только хочу сразу озвучить небольшую поправку, Алексей. Мы – Светленги – никогда друг другу не приказываем. Мы просим или отдаем распоряжение. Приказ ограничивает свободу действий человека и порой обязывает делать что-то против своей воли и желания.
– Какая длинная поправка!- Позволил себе отметить Алексей, но, не желая этими словами как-то обидеть приятеля, поспешил добавить.- Ладно, извиняюсь, если что.
Сам ведь знаешь, что и недели не прошло, как я Светленг.
Тот, видимо, не обратил внимания на извинение, не придал значения ни ему, ни сказанному Шахнозаровым до этого и вполне нормальным голосом, без примеси обиды в нем задал вопрос:
– Ты к ней хочешь выйти? Из-за Насти захотел выйти?
Шахнозаров на мгновение растерялся от такого вопроса, не зная, как лучше ответить. Видя это и читая его забегавшие мысли, Валентин сказал:
– Тебе непременно нужно поскорее научиться закрывать доступ телепатов к своим мыслям. Прости, что ненароком прочел в твоем сознании, что она тебе нравится.
Возможно, ты скоро влюбишься в нее по-настоящему. Но если так, то только пожелаю тебе удачи в этом. Она пока, как это ни странно, свободна.
– Она говорила, что ей кто-то нравится.- Сказал Алексей.
– Я знаю. Это Холмс. Но она ему не нравится. Он уже любит Викторию Герштайн, прозванную Нереидой. Так что у нее с ним ничего не выйдет. Не позволь ей любить его и постарайся понравиться ей больше всех. Не откладывай, если, правда, хочешь этого.
– Спасибо.- Выговорил, улыбнувшись, Алексей и вышел из "Волги".
Через полминуты он нагнал девушку.
– Привет!
– Ой, Алексей! Привет!- Воскликнула она, удивленная такой встречей.- А что ты здесь делаешь?
– До того как тебя увидел, не делал здесь абсолютно ничего, потому что не шел, а ехал в машине. Но вот теперь иду с тобой!- Последовало не вполне обычное объяснение, если говорить откровенно, заранее придуманное парнем, на случай, если спросят, что он тут делает.
Не зря придумал! Спросили!
– Я иду вон туда, в торговый центр. Давно в нем не была.- Проговорила девушка, махнув рукой в сторону здания, ослеплявшего прохожих солнечными лучами, отраженными от многочисленных больших окон самого центра и обычных по размерам, но таких же сверкающих, как зеркала, высокого здания, стоявшего за ним.
– Я могу составить тебе кампанию?- Полюбопытствовал парень.- Я в нем вообще еще не был с того момента, как его отреставрировали.
– Можешь.- Улыбаясь чему-то, ответила Настя.- Расскажи тогда, куда и зачем ездил.
Расскажи что-нибудь.
Она произнесла все эти слова так интересно, с такой интонацией, да еще улыбаясь, что Алексею показалось то, что его не могло не порадовать. Она попыталась с ним заигрывать?
Только начав размышлять над этим, молодой человек вспомнил, что его мысли пока не защищены, и она опять может что-нибудь узнать, о чем он думает, и постарался скорее подумать о другом. Стал вспоминать все детали своей поездки на встречу с покупателем квартиры и начал рассказывать об этом.
Они провели в торговом центре не меньше двух с половиной часов. Но даже за это время прошли не все отделы и бутики, расположенные в нем. Настя сделала несколько покупок, взяв кое-что из новой одежды. Алексей решил тоже себе сделать приятное и, оказавшись на втором этаже в отделе по продаже музыки и фильмов на различных носителях, выбрал пару МР-3 дисков и один обычный СD.
Вышли на улицу с еще более хорошим настроением, чем когда заходили в здание торгового центра. Алексей, по обыкновению своему человек не слишком разговорчивый, не обладавший искусством красноречия, в эти часы говорил с Настей практически постоянно. Он рассказывал ей что-нибудь из своей жизни и обсуждал с ней товары, которые они смотрели в том или ином отделе центра.
На улице, когда пара направилась назад, к улице Республики, их встретил Морфеус.
– Алексей, здорово! Привет, Настенька!- Приветствовал он их.
Когда и те поздоровались, Тимофей Люборец обратился к парню:
– Алексей, нам необходимо поговорить. Извини, пожалуйста, что помешал, но дело не только серьезное, но и неотложное. Я и так немного подождал, не стал идти к вам прямо в торговый центр – решил встретить здесь.
– Ой, а что же такого случилось?- Настороженно спросила Настя Самойлова.
– Кое-что хреновое, прости за выражение.- Сказал Тимофей.- Нет времени объяснять.
Алексей, идем. Ты должен помочь нам в одном деле. Все надеются только на тебя!
– Господи, да в чем же дело? Почему ты не скажешь?- Забеспокоилась девушка.
– Приходи через треть часа на закрытое собрание и все узнаешь. Улица – не место для подобного разговора.
– Хорошо. Я приду!
Тимофей еще раз извинился перед ней, что вот так подлетел к ним, встревожил неизвестно чем и так же быстро уходит, но уже с Шахнозаровым. Когда они пошли быстрым шагом, стремительно удаляясь от Найи, Алексей спросил:
– Ты и мне не скажешь, в чем дело? Почему все на меня надеются? Я должен что-то важное сделать?
– Да. Настало время впервые послужить Общему Делу Светленгов. Сейчас будет срочное закрытое собрание, на котором в присутствии всего нескольких человек – сильнейших Светленгов – ты должен будешь решить, помочь нам или нет. Но мы очень надеемся, что ты все поймешь и не станешь против того, что тебе предложат сделать, хотя определенный риск есть. Риск не только для здоровья, но и для жизни в целом.
– Черт. Ты меня пугаешь, Тимофей.- Проговорил парень.- Что же будет, если я откажусь делать это что-то? Нечто ужасное?
– Вроде того. Ворги захватили в плен двух наших товарищей и убьют их! Будет только это. Хотя, возможно, и не только это. Но что еще я не знаю.
Алексей помрачнел, слушая эти слова, но молчал, не находя, что сказать.
Они шли в штаб, где уже собрались специально приглашенные шефом на закрытое собрание люди. Алексей был недоволен, что его так вот разлучили с Настей, но, оказавшись в здании Светленгов, сам не заметил, как забыл об этом. Теперь он был занят только предстоящим собранием и с тревогой гадал, чего же от него потребуют?
Что такого попросят выполнить?
***
На собрании присутствовали только приглашенные лидером Александр, Виктория Герштайн, Роза Анфимова, Юлия Лазебникова, Елена Сапронова, Милана Лелянова, Давид Цицко, братья Андрей и Артур Чернобровы – все, кроме Александра, агенты с уровнем силы от седьмого до восьмого. Тот же не являлся ни бойцом – оперативником, ни бойцом – патрульным, ни поисковиком, ни даже агентом. Он был Великим Избранным с силой, превышавшей силу любого из них. Конечно же, за столом оказывались и Тимофей с Алексеем, и пришедшая в штаб сразу за ними, заинтересовавшаяся в происходящем, Анастасия, которую пригласил первый. Матрэкс ее приходу не был против. Даже наоборот, похвалил своего заместителя, когда тот пояснил, что девушка пришла с его разрешения, так как в суматохе дня сам забыл включить ее в общий список приглашенных. Обычно шеф никогда ничего не забывал.
На собрании присутствовали только приглашенные лидером Александр, Виктория Герштайн, Роза Анфимова, Юлия Лазебникова, Елена Сапронова, Милана Лелянова, Давид Цицко, братья Андрей и Артур Чернобровы – все, кроме Александра, агенты с уровнем силы от седьмого до восьмого. Тот же не являлся ни бойцом – оперативником, ни бойцом – патрульным, ни поисковиком, ни даже агентом. Он был Великим Избранным с силой, превышавшей силу любого из них. Конечно же, за столом оказывались и Тимофей с Алексеем, и пришедшая в штаб сразу за ними, заинтересовавшаяся в происходящем, Анастасия, которую пригласил первый. Матрэкс ее приходу не был против. Даже наоборот, похвалил своего заместителя, когда тот пояснил, что девушка пришла с его разрешения, так как в суматохе дня сам забыл включить ее в общий список приглашенных. Обычно шеф никогда ничего не забывал.
Неужели и он нервничал? Причем нервничать нужно было сильно, чтобы так забыть про одну из своих лучших сотрудниц, про агента седьмого уровня!
Разумеется, вслух никто об этом ничего не сказал, потому что лидер не стал ни перед кем оправдываться и что-либо говорить по поводу своей внезапной забывчивости.
Без лишних слов и даже стандартного приветствия своих людей он сразу же перешел к делу, заговорил о том, из-за чего созвал всех их сюда в начале семнадцатого часа.
У дверей в зал стояли двое Светленгов, которым было поручено больше никого на собрание не пускать, и тем самым поддерживать его секретность, закрытость, если можно так выразиться.
Уже до середины часа Алексей Шахнозаров узнал все подробности того дела, ради которого прервали его прогулку с Настей.
Объяснив положение дел, Рудаков тут же огласил всем свой, как он сказал еще в кабинете Тимофея, гениальный план крупномасштабных действий, операции, осуществить которую можно было лишь с тем условием, что Шахнозаров согласится принять в ней самое непосредственное участие. Так Матрэкс сказал, а далее добавил:
– Ну, вот и все, что у меня было для вас. Вы все знаете мой план, каждый, в том числе и Алексей, осознает опасность данного мероприятия, поэтому я жду добровольцев. Первым делом самого главного добровольца – Алексея Михайловича.
– Да… Непростое дело.- Проговорил тот.- Но я до сих пор не могу представить себе, какие злые, беспощадные, жестокие и хитрые эти Ворги, как вы о них отзываетесь. А поэтому мне трудно получить представление о том, в какой опасности я буду находиться, участвуя в таком мероприятии.
– Я тебя понимаю. Ты еще меньше недели с нами и с Воргами ни разу не контактировал, не имеешь практики "общения" с ними. Та встреча в самолете, я думаю, все же не в счет. Но решить, однако, надо сейчас. У нас остается меньше четырех с половиной часов до назначенного Воргами времени, когда должна состояться эта так называемая сделка.- Молвил Матрэкс.- Решайся! Нам нужна твоя помощь, нужно твое участие!
– Простите… Я в таких сомнениях… Я бы… Не знаю.- Не находил себе места Шахнозаров.- Я никогда ни в чем таком не участвовал раньше!
– Знаю. Но рано или поздно нужно начинать. Итак…
– Почему я поставлен перед выбором? Почему нет приказа пойти и сделать? Тогда было бы легче.
– Ты хочешь, чтобы я приказал?- Спросил Андрей Рудаков.
– Мне уже успели сказать и даже не один раз, что Светленги отвергают приказы и только просят друг друга о чем-то. В крайнем случае, отдают распоряжения.- Проговорил Алексей, смотря в стол и как бы рассуждая с самим собой.
– Да. Это так. Но могу заметить, что приказ и распоряжение ничем особенным не отличаются от друг друга.
И тут лидер Светленгов, резко встав, произнес решительным тоном то, что никто от него не ждал услышать, по крайней мере, в данную минуту:
– Так, Светленги! Вот вам мое решение: операцию объявляю утвержденной и начатой!
В ней присутствуют только те, кто сейчас здесь! Кроме Насти, Морфеуса, Елены, Миланы и Юлии. Да, всего четыре агента, Александр и Алексей! Команда из бойцов – оперативников будет лишь наготове, если понадобится их помощь. Я так понял, все со всем согласны и возражений ни у кого нет. Приступаем!
– Андрей Александрович!- Воскликнула одна из присутствующих на собрании девушек.
Но Рудаков не стал ее слушать, а направился к выходу, позвав за собой Александра.
Когда они вышли в коридор и пошли по нему до лестницы, Александр молвил:
– Не слишком круто? Ты, похоже, всех их огорошил тем, что сказал! Они, да и я тоже, удивлены, Матрэкс.
– Знаю.- Холодно ответил тот и, повернувшись к нему, стоя у дверей между коридором и лестничной площадкой, решил объяснить свои действия.- Я не хочу терпеть поражения! У меня прекрасный план. Вы все с этим согласились! Мы можем легко обдурить Воргов и оставить их ни с чем, понимаешь? Нам давно не представлялся случай так над ними посмеяться. Я не желаю упустить эту возможность, Александр. Алексей не мог отказаться! Чтобы он не отказался, я и закончил так резко собрание, сказав, что все со всем согласны и все участвуют.
– Позволь заметить, что ты не просто объявил, а бросил им в лицо неожиданное для них решение, принятое единолично!
– При всем уважении к тебе, Александр, я не желаю слышать от тебя то, что ты в данный момент говоришь! С кем ты сейчас разговариваешь?- Андрей Александрович начал выходить из себя.- Ты что так? Ладно, считайте, что я отдал приказ!
– Я уважаю тебя и не собираюсь спорить с тобой, перечить тебе, лидер Матрэкс.- Произнес, в отличие от того, спокойным голосом Александр.- Но…
– Тогда к чему мы тут встали, и я тебя выслушиваю, что-то объясняю тебе?- Спросил Рудаков, не позволив больше ничего ему сказать.- Я тебя не за этим позвал!
– За чем же? Слушаю тебя!
– Поручаю тебе отобрать группу из восьми лучших оперативников и лично координировать их действия. Ты ведь справишься?
– Разумеется. Если это все – иду исполнять.
– Да.- Уже спокойнее сказал Матрэкс.- Александр вышел на лестницу и стал подниматься. Скорее всего, направился в свой кабинет, который, если честно, был не совсем его: он делил его с еще одним сильным Светленгом Давидом Цицко.
Глава Светленгов выждал около половины минуты и двинулся в свой кабинет. Уже оттуда он послал заместителю телепатический сигнал и попросил пройти к себе.
Морфеус явился незамедлительно.
– Садись.- Лидер указал на кресло напротив себя (сам же сидел за своим письменным столом).
Тот занял предложенное место и услышал следующие слова:
– Ты, случайно, не хочешь мне выразить недовольство тем, как я только что отличился перед всеми? Это уже попытался сделать Александр!
– Нет.
– И тебе не интересно узнать, почему я решил так поступить с ними?
– Незачем спрашивать, так как без этого понятно. Тем более ваш разговор в коридоре был слышен нам всем. Вы громко говорили.
– Хорошо, Морфеус. Возьмись лично за подготовку Алексея и агентов к действиям.
– Конечно.
– Благодарю. Как Алексей отреагировал на все это?
– Он в смятении.
– Понятно. Ладно. Будем надеяться, что все пройдет нормально. Скажи ему, что он за участие в этой операции получит разовую прибавку к своей ежемесячной стипендии Избранного в размере 150 процентов. Остальные получат добавку по 50 процентов. Можешь идти.
– Хорошо, Андрей Александрович. Спасибо.
Когда тот выходил, шеф окликнул:
– Морфеус!
– Да…
– Я рад, что ты понял мотивацию моих действий и не имеешь ничего против меня. Иди.
Если бы Тимофей и не понял шефа, он бы вряд ли смог по доброте своей души разозлиться на него и уж точно не стал бы выяснять с ним отношения, как это пытался сделать вспыльчивый и часто считавший себя оскорбленным по поводу и без Александр. С ним у Рудакова никогда не складывалось слишком теплых дружеских отношений, хотя они были оба Великими Избранными и одного возраста. Даже почти одинаковой силы. Слишком тяжелый был у того характер. Немногие находили с ним общий язык. И он не стремился к тому, чтобы иметь кучу лучших друзей, единомышленников и власть. Ему и в голову не приходило покуситься на власть Рудакова, так как это было самым ужасным преступлением всех Избранных на планете Земля, еще более серьезным, чем лишение свободы и права выбора другого человека.
Но, чувствуя, что он не просто Избранный, а Великий Избранный, своей аномальной силой способный сравниться с шефом, что имеет преимущество перед всеми остальными Светленгами, он мог позволить себе закатить спор с Матрэксом, начать обсуждение его распоряжения там, где бы его не возникло. Он даже мог дойти до обвинений в чем-то, которые бы не побоялся бросить прямо в лицо лидеру, не тратя время и силы на намеки. Такое и бывало. Не часто, но бывало.
Да… Александр и Андрей Александрович Рудаков отличались друг от друга не меньшим, чем были схожи. Их характеры были и похожи, и отличны. Но в одном Александр очень отличался от своего начальника: он был справедлив до невозможности. Как однажды сказал про него Верховный Предсказатель: "один из самых справедливых и бескорыстных Избранных в этом мире, если не самый".