О каком деле идет речь? Кто делает? Как делает? Когда я об этом спрашиваю, то возникает впечатление, будто человеку влепили пощечину. Кстати, именно пощечиной пробуждают к жизни человека, потерявшего сознание, или, иначе говоря, призывают дух снова вернуться в тело. Это очень эффективное средство для тех, кто не испытывает физической боли от своего недуга.
Боль – превосходное средство для пробуждения от душевного равнодушия, она делает человека активным борцом за жизнь. Хотя борьба и означает увеличение энергии злобы, но она все же лучше, чем апатия, вялое безразличие, когда человек рассчитывает лишь на других и в конце концов начинает их же и обвинять. Такой человек будет приходить на прием снова и снова, пока я не причиню ему боль, сказав требовательно: «Мы не встретимся прежде, чем Вы начнете заниматься исправлением своего умонастроения».
Я уже говорила, что когда я была глупее, то мне дозволялось делать ошибки и меня не наказывали свыше. Я исцеляла людские болезни, добивалась удивительных результатов и была счастлива до небес. Так меня учили верить в себя – ведь мы всего лишь испуганные люди и поэтому нуждаемся в подтверждении своей теории, или ощущений. Нам необходим хороший результат в работе.
То, что я всякий раз благодарила Бога, а не била себя кулаком в грудь и не заявляла горделиво: «Это я! Я!! Я его вылечила!!!» — было моим счастьем. Для меня характерно состояние, когда ощущение собственной ничтожности сменяется ощущением своей сопричастности к тому необъяснимому, что служит опорой и придает силы. В такие минуты я обретаю смелость поверить своим мыслям, возникшим в момент озарения, и действовать согласно им.
Себе я все чаще говорю: Бог помог, но людям говорю такое очень редко. Не хочу отпугивать бывших атеистов упоминанием имени Господа. Покуда человек не познал, что такое Бог, нет смысла ему это навязывать. Пусть у Бога нет имени, главное, что он есть. Бог потому от нас не отворачивается, что относится с пониманием к своим детям. Он – Всё сущее.
Сама я лишь в последние годы стала именовать это необъяснимое Богом, удивляясь тому, как по мере возрастания веры в себя расширяется и мое представление о Боге, придавая мне все более ясное и совершенное ощущение уверенности. Лет десять тому назад я постыдилась бы признаться в этом кому бы то ни было. Страх оказаться предателем в стане атеистов вызывал чувство стыда. Когда человек стыдится признаться в своей вере, это означает отсутствие уверенности в себе.
Эта уверенность является верой в себя, или душевным покоем, что дает возможность видеть и познавать мир все шире и глубже. Для меня все яснее становится постулат: помоги себе сам, тогда тебе поможет и Бог. Бог может проникнуть в человека в той степени, в какой человек впускает его в себя, то есть в той степени, в какой он верит в Бога или в какой он не боится верить в Бога.Проповеди о Боге и цитирование Библии еще не есть вера.
Но об этом позже.
Чем человек становится мудрее, тем большей прозорливостью и тем большим терпением он должен обладать для веры в правильный результат. По своему опыту я также знаю, что единственно положительным и устойчивым результатом бывает тот, который человек достигает сам, когда осознает свою ошибку.
Что такое чудо?
Является ли исцеление от рака чудом? По вашему мнению, да. А по моему мнению и по мнению выздоровевшего, нет, поскольку нам известно, какая работа над собой проделана ради исцеления. Чудо здесь ни при чем. Недаром пословица гласит: дело мастера боится.Псевдопонимающие могут быть очень разными.
Приведу наиболее типичные примеры.
1. Напротив меня сидит человек, у которого глаза загорелись восторгом от первых же моих слов. Я говорю с ним о том плохом, что в нем есть и что дожидается освобождения, тогда как он восторгается мною. Он готов визжать от восхищения, поскольку я говорю о нем правду. Вот это да! Какая проницательность! Я делаю серьезную работу, а он от радости не может усидеть на месте.
Для него я словно дождь, что начисто отмывает оконное стекло, то есть его самого. Он любуется дождем и своим чистым ликом, не понимая, что стекло было вычищено для того, чтобы через него смотреть – внутрь и наружу. И не только смотреть, но и видеть. Этот приятный во всех отношениях человек должен будет приложить много усилий, прежде чем работа его мыслей начнет приносить плоды. Однако он не безнадежен.2. Напротив меня сидит человек с серьезным видом всезнайки. Весь его облик излучает непоколебимость. К тому же у него есть козырь: сознание того, что он сам оказывал помощь страждущим. Рассказываю ему о том, что в нем плохого, и наталкиваюсь на неизменную реакцию:
«Я это и так знаю. Это я уже давно выправил». Я объясняю, что если бы он освободил стресс полностью, то я этого стресса больше не видела бы, и недуг бы прошел. Он же привык лечением считать коррекцию биополя с помощью энергии или же, выражаясь попроще, лечение руками, и поскольку он не видит движения мыслей, то и не верит.
Остановка на достигнутом, особенно если речь идет о достижении на духовном уровне, является стопором для многих целителей. Когда возникает ощущение, что достигнут потолок наивысшей мудрости, то развитие прекращается. Пытаюсь раскрыть его проблему с одной стороны, с другой, в результате же он лишь больше раздражается и про себя думает: «Зачем я вообще сюда пришел, если она ничего особенного мне не говорит!» Мне очень трудно не сказать ему, что в нем нет ничего особенного, особенным считает себя лишь он сам.
Он подобен люку канализационного колодца, который начинает все более выдаваться наружу по мере того, как тяжелые транспортные средства уплотняют проезжую часть вокруг него. Своим приподнятием он хочет скрыть содержащиеся в нем нечистоты, не понимая того, что если бы под ним в трубах текла чистая вода, то он не был бы люком канализационного колодца, который кичится тем, что так отважно противостоит едущему по нему транспорту.
Если вместо подавления своих стрессов он признался бы себе в том, что делает это из страха показаться плохим, то он был бы прекрасным люком, который оседает вместе с дорогой, служит своему предназначению и не реагирует болезненно на тех, кто выше его.
К сожалению, большинство людей не желает видеть текущих в себе нечистот, пока те не начинают переливаться через край. Такой человек обычно не сгибается – он ломается. Для подобных людей характерно следующее самооправдание: «Это мое предназначение! Мое!!! От судьбы не убежишь. Страдания тоже нужны. И т. п.».3. Напротив меня сидит ожесточившийся человек, внутренне готовый в любую минуту защитить себя даже тогда, когда на него никто не нападает, – свидетельство того, что он хлебнул в жизни немало горя. У него больной ребенок. Хирург мог бы помочь, но не вполне уверен в результате. Но врача он не винит. Но почему жизнь такая плохая? Разве не достаточно того, что его родителям пришлось стоять под дулами автоматов и покинуть родной дом? Почему это выпало на долю именно его родителей, а не других? Ведь ребенок никогда не сможет простить пережитой несправедливости, иначе и быть не может. Как в его родителях, так и в нем самом навсегда поселилась непримиримая злоба на то государство, которое сотворило такое. Государства не стало, а злоба живет, ширится и незаметно перерастает в злобу против любого государственного строя.
На самом деле он ненавидит власть, то есть рабство, или отсутствие свободы, и хотел бы отомстить тем, кто повинен в создавшейся ситуации, но не думает о том, что без государства и без законов сам он прожить не сумеет. Он не в состоянии осознать, что, независимо от государственного строя, с каждым человеком случается то, что он сам притягивает к себе своими мыслями.
Он подобен первобытному человеку, который крадется в зарослях и пытается замести следы. В кустах он вырыл большую волчью яму и на дно положил приманку – зарезанную овцу. Эта яма – месть старому волку, который резал их овец еще при жизни родителей. Всегда начинал с их отары, до соседской так и не добирался. Времена изменились, а злоба на старого волка продолжает расти. Сверху яма замаскирована. Заклятый вражина угодит в нее, привлеченный запахом свежатины.
По той же тропе идет ребенок. Он, послушный сын своих родителей, идет по проторенной ими тропе и попадает в ловушку. Вы спросите: почему ребенок должен страдать из-за родителей? Потому что он послушно перенял от родителей жажду мщения.
Эта ловушка, в данном случае болезнь, являет собой плохое, но она не позволяет ребенку стать жестоким мстителем, и потому она хороша. Ребенку моего посетителя мог бы помочь хирург, но он не уверен в результате. Умный попался хирург – чувствует, что телу-то, пожалуй, он мог бы помочь, но душе от этого станет лишь больнее, и в результате будет только хуже. Врач ждет более подходящего момента, вернее, ему рекомендует ждать его подсознание: вдруг пациент начнет заниматься собой и тем самым создаст благоприятные условия врачу и себе для послеоперационной реабилитации либо же выздоровеет безо всякой операции.4. Передо мной сидит человек, который понимает, что все его беды и несчастья – от матери, но осознание этого ему не помогло. В дополнение к обычному для него поиску и нахождению виновных теперь еще добавился корень всего зла – мать. Гляжу я на душевную слепоту таких людей, на их страх меня не любят, который перерос в подавляемую враждебность к миру, и думаю: «Ну почему моя книга попадает в руки к таким людям? Потому что и они тоже хотят освободиться от душевной муки? Так-то оно так, но ведь они не умеют читать».
Такой человек похож на засевшего в кустах снайпера, который держит палец на спусковом крючке. Стоит ветке колыхнуться от ветра, как он моментально открывает огонь по первому попавшемуся движущемуся объекту, довольный тем, что уничтожил врага. И когда он с криком «ура» выскакивает из-за кустов и, ослепленный победой, бросает взор на лежащие тела, то не замечает, что одно из них – его мать. Человек, который дал ему физическую жизнь и ее уроки. Мать он выбрал сам, но признаваться в этом не желает, потому что хочет найти виновника своих бед. Искать виновника в себе он не умеет.
5. Передо мной сидит мужчина, у которого произошел разрыв с очередной женщиной. Он ни на что не жалуется, а хочет умереть, но не знает, как это сделать солидно, чтобы у детей не осталось о нем плохих воспоминаний. Ко мне его привела слабая надежда на то, что его дети от разных браков, несмотря на подстрекательства матерей, нуждаются в нем или хотя бы в его деньгах.
Из него приходится вытягивать слова либо говорить за него самой – тогда он кивает. Его вера в брак, включая свободный, и в женскую любовь вообще потерпела крах.
Он по-мужски хорош собой, лицо же почернело от горя. На нем написаны бессонные ночи и выпитые напитки. Этого он не скрывает. Он не подчеркивает свой ум, ибо от этого в жизни не было никакого прока. Не оплакивает свои деньги, поскольку рад, что вообще уцелел, когда вылетел из дома, точно пробка из бутылки. Он хотел бы знать, почему с ним всегда происходит одно и то же и с каждой новой женщиной все хуже, хотя вначале теплилась надежда, что на этот раз выбор сделан правильный.
Этот мужчина напоминает голодного перед блюдом с обильной пищей. Взявшись за вилку и нож, он только приготовился поднести ко рту первый кусок, как в дверь вплывает прекрасная женщина с аппетитно колышущимися формами. Мужчина напрочь забывает про еду и завороженно пожирает глазами красотку. Та движется по комнате колдовскими кругами, и голодные глаза мужчины сопровождают ее до тех пор, пока он не свернет себе шею.
Он не понимает, что его собственный голод по женской любви делает из любой женщины красавицу, а когда он в спешке утоляет аппетит приготовленной ею едой, то глаза его проясняются, и он видит, что эта женщина – совсем не то. Но женщина чувствует это и готовит пищу уже без былой любви. Она тоже ощущает, что это не то.
Чтобы загладить свою ошибку, мужчина пытается завоевать чувства женщины деньгами, не понимая того, что этим перекрывает себе дорогу к сердцу женщины. За звоном монет не слышен нежный звон колокольчика души. Ему подавай душу, а он сам путает ее с телом. Мужчине не везет с женщинами, а женщинам не везет с ним. Для обеих сторон беда происходит от гордыни, которая не позволяет приникнуть к сердцу друг друга, чтобы услышать, что сердца все же бьются в унисон.Людей сводят вместе их души, а разум разрывает это единение на лоскутки. Величина душевной боли указывает на серьезность разрушительной работы. Жизнь детей свидетельствует о глубине разрушения. Жизнь внуков выявляет тотальность этого разрушения.
6. Напротив меня сидит мужчина, который вежливо выслушивает мою речь о том, что его болезнь – результат неправильного мышления, то есть страха меня не любят и развившейся из него печали, и, чтобы не тратить попусту мое драгоценное время, начинает объяснять мне с особой убедительностью интеллигентного человека: «Уважаемая госпожа! Примите мои уверения в уважении к Вам за эти превосходные книги. Это чудесно, что эстонке такое подвластно. Но поверьте, у меня этого страха нет. Я – умный человек. Я – известный человек. Я – знаменитый человек. Я – человек мира. Я – человек музыки, человек культуры… Меня любят женщины. Меня любит коллектив, так как никого не обделяю вниманием. В течение дня у меня находится минутка для любого, даже для уборщицы, чтобы поинтересоваться, нет ли у него проблем».
Как сказать этому умному мужчине, что со своими страхами он похож на котенка, слишком рано отнятого от матери. Он давно надоел обществу, о ноги которого трется с мурлыканьем, желая выслужить ласку и знаки внимания.
Смелый человек не растрачивает себя и других на пустую светскую беседу, но и не оставляет невысказанным необходимое. Он знает, что тому, кто не понимает без слов, нужно сказать вслух. Глупый благодаря этому поумнеет, а долг умного – делиться умом с глупым. Воспримет ли его глупый, это его личное дело. Мой смелый посетитель не понимает, насколько он труслив.
7. Я спрашиваю у сидящего напротив человека, какая проблема его мучает. «Нет у меня никаких проблем», – отвечает он, резко выпрямляясь. «Зачем же Вы пришли, раз у Вас нет проблем?» — интересуюсь я, пытаясь разговорить этого отважного человека, придавленного грузом проблем. «Видите ли, я занимаюсь умственным трудом. Дома и на работе у меня все в порядке». Он запнулся, подыскивая слова. «Но мне ничто не доставляет радости».
Вижу: человек разговорчивый, с зычным голосом, всегда оставляющий за собой последнее слово – и на работе, и дома. Его мнение единственно верное. Он трудолюбив, другим за ним не угнаться. И другим приходится работать в том же духе, что и он. Хорошо образован, много занимался самообразованием. Знаком с новейшей литературой New Age. Бережлив и экономен по отношению к себе и к другим. Не тратит ни минуты зря.
Он напряжен, словно струна – образцовая модель современного идеального человека – и не смеет признаться себе в том, что тратит свою энергию на подавление страхов, на сдерживание злобы, поскольку не смог бы пережить позора, если бы кто-нибудь увидел, что он роняет собственное достоинство. Несмотря на все положительные качества, его считают скучным. Трудно выносить его общество. Его ум отвращает молодых от учебы. Он ждет сердечной похвалы и признания, но сам лишен эмоций, а благодарности без эмоций не существует.
Он подобен шмелю, что будит на рассвете природу. Он громко жужжит возле цветка, пока тот не раскроет свои сонные цветочные глаза. Тогда он летит ко второму, к третьему – все быстрее и быстрее, чтобы успеть их разбудить, иначе проснутся сами. Он считает, что это он раскрывает бутоны, и не понимает, почему цветы обращают свой радостный лик к солнцу. «Это я, я, я разбудил вас!» – кричит его душа, но цветы-то знают, что за сила заставила их улыбаться. Усталость, пресыщение, разочарование и безнадежность суммируются в душе шмеля в одну большую депрессию. Разве найдется здесь место для радости?8. Передо мной сидит женщина с опухолью груди. От напряжения сидит неестественно прямо, аж прогнулась назад. Она пришла узнать у меня причину своего недуга. К сожалению, в этом желании нет намерения начать изменять себя. Она желает знать, кто виноват.
Вижу ее огромную ожесточенную обиду на то, что ее не включили в число высоких гостей. Праздничные приготовления пошли насмарку, прекрасные мечты обратились в прах. Маленькое сердечко стало терзаться от унижения, которое вызревает в месть. Болезнь явилась помешать ей в этом. На утешения со стороны мужа женщина реагирует, как всегда, с видом полного безразличия. Решительный жест руки, каким отстраняют оказавшегося на пути человека или прерывают надоевший разговор, и резкая отповедь: «Вот уж нет! Это ничуть меня не задело. Не хватало еще из-за этого плакать».
Злость на мужа, который мог бы проявить деликатность и не заводить этого разговора, затаилась там же, где и обида – за стеной гордости.
Я сказала женщине, что последней каплей, переполнившей чашу ее стрессов, стала обида на то, что ее не сочли достойной общества. На мои слова она отреагировала столь молниеносно, что я не успела даже закончить свою мысль. Когда она вскинула подбородок и, грациозно вытянув пальцы, сделала решительный отстраняющий жест рукой на манер: «Прочь с дороги, я иду!», то я уже знала, что она скажет. Так и оказалось. Те же слова, что и мужу.
Она напоминает ценный фарфоровый кувшин, ручка которого от долгой службы сломалась и ее искусно восстановили с помощью клея. Не хватает лишь маленького, но очень важного и видимого глазу кусочка. Поэтому украшенный позолотой кувшин стоит в темном шкафу, где стоял и прежде и где ему всегда было хорошо. На свет его извлекают редко, когда вспоминают старые добрые времена. Но кувшин жаждет стоять на обозрении в новом дорогостоящем шкафу и не понимает, что он не впишется в псевдоантикварный интерьер. Маленький недостающий осколок превращается в червячка, точащего сердцевину яблока, и если кто возьмется за кувшин, то в его руке останется лишь ручка, а сам кувшин упадет и разобьется вдребезги.