Перевернувшись на спину, Король скользил взглядом по росписи потолка. В голове теснились идеи. День прошел великолепно. Весь день он провел с карандашом в руке... А если... Голос наложницы не должен оскорблять слух Короля, но...
- Ты умеешь писать? - неожиданно спросил он. Наложница приподнялась на локте, дернула за шнур, и плотные складки занавеса отгородили кровать от остальных покоев. Король почувствовал, как в темноте ее рука нащупала его ладонь. Тонкий палец с перламутровым ногтем провел несколько линий по ладони. Король не сразу понял, что это буквы.
Вот он, родник информации! Глоток свежего воздуха! И так просто!
- Все наложницы умеют писать?
- "Нет".
- Научи всех.
- "Ты нас погубишь".
- Почему?
Вместо ответа наложница поднялась и принялась шарить руками по стене над спинкой кровати. Король услышал два тихих щелчка, слабый скрип. Дуновение прохладного ветерка шевельнуло занавеси. Кровать вздрогнула, и Король почувствовал, что наложницы рядом с ним нет. Ощупал стену и обнаружил пустоту. В стене был люк! Он четыре года спал в этой комнате - и не знал, что из нее идет потайной ход! Ощупав края люка, король ловко пролез в него. Наложница с тихим щелчком закрыла люк и, взяв за руку, повлекла Короля в темноту. Через несколько шагов остановилась, зашарила в темноте. Вспыхнул маленький огонек. Загорелся фонарь. Король с удивлением увидел обычный, грубо сколоченный платяной шкаф. Наложница уже отбирала одежду - рубашку, брюки, сапоги, легкий летний плащ. Сандали и накидку для себя. Подождав, когда Король оденется, легкой тенью заскользила по тайным проходам, иногда заглядывая в глазки в стенах. Король, стараясь ступать бесшумно, спешил за ней. Шли долго. Король уже давно запутался в поворотах, лестницах и развилках.
Выглянув в очередной глазок, наложница прижала палец к губам и жестом подозвала Короля.
За стеной была небольшая комната, освещенная тусклой лампой. Мужчина и женщина занимались любовью. Король оторвался от глазка и удивленно взглянул на наложницу. Не за этим же она привела его сюда? Вновь приник к глазку, изучая детали. Одежда на стуле и оружие принадлежат стражнику наружной охраны. Женщина немолода. Судя по татуировкам - из наложниц предыдущего Короля. Что еще?
У женщины не было правой руки. По локоть!
- У нее нет руки. Ты это хотела мне показать? - спросил Король, когда они отошли на несколько метров.
- "Она обучала наложниц письму. Это запретно", - вывела в пыли на полу наложница.
- Нравы тут у вас, - буркнул Король. - Ладно, сам обучу.
- "Ты погубишь нас. Скажешь новое. Исполняющий поймет. Не губи нас."
Король по-новому взглянул на женщину.
- Почему же ты мне открылась?
- "Воля Короля. Я - послание."
Место в пыли кончилось, и они перешли на новое.
- Как тебя зовут?
- "Ута".
- Исполняющий знает о потайном ходе из спальни?
- "Этот - нет. Предыдущий знал, молчал. Этот - плохой".
- Идем назад, Ута. У меня еще много вопросов к тебе.
Прежде, чем уйти, наложница тщательно затерла надписи в пыли.
ВТОРОЙ ДЕНЬ МОЛОДОЙ ЛУНЫ
Король встал поздно. Но в отличном расположении духа. Мир неожиданно открылся с новой стороны. Теперь главными станут не дни, а ночи. Предстоящие двадцать лет больше не пугали.
За дверью дожидался Исполняющий.
- Вы хорошо выглядите, Ваше Высочество. Вы довольны наложницей?
- Не то слово, Вирдал! Не то слово! Она знает множество ночных игр. Все, что от меня требовалось - это приказать ей показать что-нибудь новенькое. Сегодня пришлешь ее снова.
- Но, Ваше Высочество...
- Такова моя воля.
- Мой слух, мой разум, моя рука.
- Кстати, как ее зовут?
- Как будет угодно Вашему Высочеству.
- Мне угодно, чтоб ее звали Ута. - Увидев, как вытянулось лицо управляющего, Король счастливо рассмеялся. - Ты просто параноик, Вирдал. Мне пришлось перебирать все женские имена, прежде, чем она кивнула. Какой вред государству от того, что я узнаю имя своей наложницы?
- Вопросы порождают ответы. Ответы порождают новые вопросы, а те порождают действие...
- Знаю, Вирдал, слышал. Воля Короля священна, не подлежит обсуждению и обязательна к исполнению.
- Так, Ваше Высочество.
- Моя воля желает узреть завтрак.
Вирдал улыбнулся и дважды хлопнул в ладоши.
Вторую возможность узреть аборигенов я тоже проворонил. Дорожка, окруженная жиденькими кустиками, делала поворот, и через эти кустики они меня узрели, а я их - нет. Только вдруг из-за кустов донесся могучий грозный рев. А вслед за этим выбежало четырехногое животное, которое влекло повозку. В повозке никого не было. Увидев меня, животное бросилось в кусты, повозка опрокинулась, какие-то детали отломились, и животное уволокло их за собой. Я остановился на месте, чтоб продемонстрировать мирные намерения, и занялся мысленной реконструкцией происшедшего. То, что животное, тащившее повозку, не было разумным, очевидно. У него копыта. Копытные способны создать гуманитарную цивилизацию, но не техническую. А повозка - это техника. Тот (или те), кто сидел в повозке, увидел меня, издал рев и напугал животное. Странно, что воздержался от контакта. Тут есть, над чем подумать. Может, он не уполномочен вступать в контакт. Может, испугался. Большеход - машина внушительная. Нет, рев был грозным и длительным. На испуганный не похоже. Ну и ладно! Вступать в контакт лучше с тихими, спокойными жителями.
Не покидая большеход, я осмотрел опрокинутую повозку. Ничего интересного. В основном, дерево, но есть железные детали. Подошел к повороту и задумался. Аборигенов не видно. Дорожка ведет совсем не туда, куда мне надо. Но - теперь я в этом убежден - дорожка ведет в населенный пункт. Можно установить первый контакт. С другой стороны, искать меня будут у обломков баркаса. А до баркаса еще топать и топать. Контакт подождет. Вот оставлю записку у обломков, что я живой и здоровый, тогда займусь контактом.
С такими мыслями я оставил дорожку и пошел через поле напрямик. Все мышцы налились болью и усталостью, а впереди виднелся лес. В нем можно отдохнуть. С утра большеход отмерил уже два десятка километров, а это вам не хухры-мухры при двойной тяжести.
Быр-Быр никогда не отличался особенной храбростью. Но, когда он пришел в трактир и затравленно огляделся, на него жалко было смотреть.
- Привет, Быр. Пива, как всегда? - спросил Три Медяка.
- А можно... вина? - удивляясь собственной храбрости, спросил Быр-Быр.
- Разве я кому отказывал? Деньги твои, что хочешь, то и заказываешь.
- Быр, ты ж в город с женой собирался, - подсел к нему Голова Босиком. - Я сам видел, вы за околицу выезжали.
- Собирался. Да-да, собирался, - согласился Быр-Быр, испуганно глядя в кружку. - Уезжать отсюда надо. Куда угодно уезжать. У меня свояк в городе, к нему уеду. Как она кричала, боже мой, до сих пор ее визг в ушах стоит. Увидела его и как завизжит... Даже лошадь понесла. Наверно, он ее задрал. Как же я без нее пахать буду? Нет, съеду я отсюда.
Это было настолько непохоже на прежние высказывания Быр-Быра, что общество встревожилось. Произошло что-то из ряда вон выходящее. До сих пор Быр-Быр высказывался в духе, что хлеб-де всем нужен, поэтому крестьян, может, и не тронут. Это у городских ни кола, ни двора, вот они и бесятся. Все, кто был в трактире, столпились вокруг Быр-Быра, а Три Медяка приказал жене поставить всем по кружке пива. О своей выгоде он никогда не забывал.
- Погодь, Быр, ты толком говори, кто кричал, - решил разобраться в главном Голова Босиком.
- Баба моя кричала. Увидела его, глаза круглые, и как завизжит. Я с телеги соскочил, ее в охапку и в кусты. А она все визжит. А лошадь понесла. Прямо на него.
- На кого - на него?
- Так я и говорю, дракон на нас напал. Огромный такой, красный. А баба моя как завизжит...
- А лошадь?
- Дык, говорю, понесла. Чую, только потому мы и живы, что он лошадью занялся. Как я теперь пахать буду?.. Она все визжит, дура, а мы - по кустам, по кустам!
- Кто визжит?
- Баба моя!
Только Быр-Быр закончил рассказ, как в трактир ввалилась возбужденная толпа. Жена Быр-Быра не теряла времени у колодца, и рассказ ее был полон таких леденящих кровь деталей, что просто необходимо было выпить кружку пива и обсудить все в своем кругу.
А вечером в село вернулась лошадь Быр-Быра. Она была цела, здорова, по-прежнему флегматична, но за ней тащился передок телеги с двумя колесами. А если от телеги остался один передок с двумя колесами, это неспроста...
Общество решило послать в город гонца и просить защиты. А заодно, предупредить соседние села.
Король весь день посвятил занятию воинскими искусствами. Но был рассеян, поэтому мастер меча и мастер летающего полумесяца остались недовольны, а мастер стратегии разгромил войска Короля, устроив засаду в ущелье. (Король должен был не соваться в ущелье, а перекрыть выход в долину, тогда войско стратега осталось бы без еды и воды и отступило бы за перевал. Вот тут и нужно было его атаковать.) Но все эти неудачи сегодня не огорчали Короля. Он ждал ночи. Послушно ходил за стратегом вокруг макета горной гряды, следил за его указкой, внимал вполуха рассказам о горных тропах и перевалах, но мыслями был далеко.
Ута была напугана.
- "Ты поступил не так, как всегда", вывела она по буквам пальчиком на ладони Короля. - "Сегодня Исполняющий Волю будет следить".
Король покраснел, и только темнота скрыла это. Наложница была права.
- Тяжело ты, бремя власти. Спи, мышка-норушка, - пробормотал он и лег спать. Ута успокоилась, быстро уснула и теперь дышала ровно и спокойно. Луна то появлялась из-за туч, то вновь исчезала. Где-то вдалеке грохотал гром. Сон не шел. Путешествие в новый мир откладывалось на десять ночей - по числу наложниц.
Уже под утро, перед рассветом Королю послышались осторожные шаги за дверью. А может, это был сон.
ТРЕТИЙ ДЕНЬ МОЛОДОЙ ЛУНЫ
Вот и встретил разумного обитателя этого мира. Что узнал? Что у него одна голова, четыре конечности и нет хвоста. Иногда передвигается на четырех конечностях, иногда - на двух. Носит одежду из железа - это при здешней-то силе тяжести. Умом убогий! Но лучше по-порядку.
Я встал с рассветом, зарядку делать не стал (тут сама жизнь - сплошная зарядка), позавтракал консервами и вывел большеход из леса. А этот абориген меня уже поджидает. Сидит на таком же четвероногом, как я накануне видел. Честно говоря, я бы его и не заметил, но он начал дудеть в изогнутую металлическую трубку. Я развернул большеход и направился к нему. А он - ко мне. Направил на меня длинную палку с острым концом и пустил свое животное вскачь. У меня даже сложилось впечатление, что он хочет на меня напасть. Я остановился и чисто машинально взмахнул крыльями. Хотел подняться на три-четыре метра, чтоб этот псих подо мной проехал. Большеход повторил мое движение. Тут четвероногое шарахнулось в сторону, а абориген упал на землю и замер. Еще бы, при двойной тяжести - об землю! Я думал, он убился насмерть. Представляете, начало контакта! Друг другу ни бе, ни ме не сказали, а уже мертвый труп в зоне контакта! Приближаюсь и лапой большехода осторожно переворачиваю тело. Тело тут же оживает и на четвереньках проворно бежит в кустики. Там принимает вертикальное положение и удаляется с еще большей скоростью. Я разворачиваю большеход и наступаю нечаянно на ту палку, которую он уронил. Палка, конечно, ломается. Представляете? Будь это экзамен по контактам, мне за одно это два балла скинули бы. Испугал домашнее животное аборигена, поломал имущество. В контакт не вступил и ничего не узнал. Ох и влетело бы мне от инструктора Дарка...
- ... вы, Третья Рука.
- На поиски небесного камня уже отправлен отряд. Выехал вчера вечером.
- Отнеситесь к этому делу крайне ответственно, - Вирдал строго посмотрел на докладчика. - Небесным камнем заинтересовался сам Король. Более того, он вычислил место его падения. - Новый строгий взгляд. - Теперь вы, Вторая Рука.
- Это невероятно, но слух о драконе подтвердился. Сегодня мне доставили гипсовые слепки его следов. Насчет кровожадности ничего сказать не могу. Все селяне живы, хотя напуганы. Скот цел. Только что мне доложили, что один юный идиот возомнил себя драконоборцем и напал на дракона с копьем. Утверждает, что дракон выбил его из седла ударом лапы после того, как копье сломалось об его грудь.
- Этому можно верить?
- Копье сломано, парень напуган, доспехи помяты, а на теле синяки. Нет никаких сомнений в том, что он упал с лошади. На наконечнике копья крови нет. Копье действительно сломано, но не в бою. Я бы сказал, на него слон наступил. Я послал егерей осмотреть место сражения и выследить дракона. Надеюсь, завтра мы все узнаем.
- Вы, Первая Рука.
- Сбор налога в городах проходит нормально. Недовольных не больше, чем всегда. В соответствии с законом, после пожара Заречный квартал освобожден от налогов сроком на два года. В связи с этим, хочу внести предложение. Если нужным образом акцентировать внимание крестьянства на проблеме дракона, селяне встретят с пониманием увеличение налога на пять процентов. Это позволит компенсировать недобор денежных средств в Заречном квартале.
- Иными словами, вы хотите запугать селян драконом и содрать лишнее, - уточнил Исполняющий Волю Короля.
- Только компенсировать недобор.
Вирдал произвел в уме нехитрый подсчет.
- Два процента с лихвой покроют недобор. И только в том случае, если селяне смогут увидеть живого дракона в клетке, или, в крайнем случае, его чучело на городской площади. Вторая Рука, вас это касается в первую очередь.
- Мой слух, мой разум, моя рука. Может, остановимся на варианте с чучелом?
ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ МОЛОДОЙ ЛУНЫ
Король проснулся и хмуро взглянул на наложницу. Та сладко спала, положив ладошку под щеку и невежливо повернувшись к нему спиной. Король скосил глаза на стену над спинкой кровати. Старинные дубовые панели, никаких следов тайного хода. Где спрятаны защелки, кто из его предшественников сделал это? Ход в стене существовал всегда, но нужно было пробить кирпичную кладку, замаскировать лаз. За ночь не справиться. Наверно, тот Король приказал повесить на стену ковер. И под его прикрытием долгими ночами готовил путь к свободе. Он должен был очень верить своим наложницам, этот Король.
Наложница глубоко вздохнула, сладко потянулась, просыпаясь, вздрогнула и повернулась к Королю, ловя его взгляд.
- Могу ли я тебе верить? - задумчиво произнес Король.
Неуверенная улыбка, кивок, сжатые у груди кулачки.
- Могу ли я тебе верить? - повторил Король.
- Довольны ли вы наложницей, Ваше Высочество? - задал традиционный вопрос Вирдал, как только Король покинул спальные покои.
- Да-да. Как всегда.
- Другого ответа я от вас и не ждал, - улыбнулся Исполняющий Волю. - Однако, девушка покинула вас вся в слезах. Не слишком ли вы снисходительны к ним? Нельзя баловать слуг. Ваши предшественники нередко отправляли девушек на порку. И регулярно заменяли подурневших. Что делать, ничто не вечно под луной...
- Мои предшественники... - пробормотал Король. - Ты прав, Вирдал! Мне надо больше узнать о том, как жили мои предшественники.
- Что именно?
- Все! Распорядок дня, увлечения и пристрастия, что носили, что ели, как часто устраивали балы и охоты, какие гобелены висели на стенах. Все, что сохранилось в архивах о последних десяти... Нет, десять - много. О последних пяти Королях.
Вирдал задумчиво пожевал губами.
- В принципе, возможно. Вся эта информация есть в журналах соответствующих служб. А журналы поступают в архив на вечное хранение. На практике это означает - до пожара.
- Ну так действуй! Распорядись разложить архивы по столам в библиотеке. Такова моя воля!
К вечеру Король знал, что три его предшественника пользовались тайным ходом, и традиции этой насчитывалось уже семьдесят четыре года. Об этом говорили десятки мелочей, начиная от привычки спать до двух часов дня два-три дня в неделю до зверского аппетита или полного отсутствия такого в эти же дни.
ПЯТЫЙ ДЕНЬ МОЛОДОЙ ЛУНЫ
На следующий день Вирдал, по примеру Короля, углубился в изучение дневников своих предшественников. За этим занятием его и застал Третья Рука.
- Вы не поверите, Третий, насколько интересна может быть история, - радушно встретил его Исполняющий Волю. - Нам достался самый умный, самый деятельный король за последние двести лет. Это накладывает на нас особую ответственность. Попомните мое слово, он начнет ПРИКАЗЫВАТЬ. Ну, что у вас?
- Прибыл гонец из отряда, посланного на розыски небесного камня.
- Разыскали камень?
- Можно сказать, да. Нашли место, где он упал. Там огромная воронка. Но не это удивительно. Астрономы говорят, воронка на месте падения небесного камня - обычное дело. Достаточно бросить камешек в песок, возникнет такая же...
- Я знаю, что будет, если бросить камень в песок. Переходите к сути дела.
- Вот! - Третий вынул из саквояжа искореженный рваный кусок металла, весь в цветах побежалости, и осторожно положил на стол перед Исполняющим. - Гонец говорит, там это во множестве.
Исполняющий задумался на долгую минуту.
- Выходит, небесный камень был рукотворным, - наконец очнулся он. - Вы уже показывали ЭТО кузнецам?
- Нет.
- Обязательно покажите. И направьте две... нет, пять сотен солдат в помощь отряду. Пусть прочешут местность, соберут все обломки, все подозрительные предметы в месте падения. Пошлите с отрядом трех художников. Пусть зарисуют все во всех деталях. Подумайте, что я еще мог упустить.
- Вы уверены, что это так важно?
- Уверен ли я? Господи, конечно, нет. Но что-то грядет. Король полон нетерпения и ожидания. Уж я-то хорошо изучил его. Что-то грядет, Третий. Эта находка... Квадратик мозаики. Знаете, утром после падения небесного камня у меня был очень многозначительный разговор с Королем. Его Высочество изъяснялся намеками, что само по себе необычно. - Вирдал задумался, загибая пальцы. - Во-первых, он вычислил место падения небесного камня. Во-вторых, сказал, что не отдаст мне приказа немедленно отправиться на розыски камня. И в третьих, намекнул, что человек не может знать все обо всем. Теперь, в свете ЭТОГО, - Вирдал взвесил на ладони кусок металла, - наш разговор наполняется глубинным смыслом. Квадратики мозаики... Но их мало. Король целые дни проводит в библиотеке.