– Убегает, ловите…
– Катастрофа, – орала Лиза, – все погибнут!
– Жуть! – вторил ей Кирюшка.
– Надо предупредить народ! – подвывала Тина.
Кое-как, чувствуя, что под ногами пол ходит ходуном, я выползла в холл и увидела там незнакомого милиционера с табельным оружием в руке, детей, Макса, Анжелику, Настю, ветеринаршу Лену и всех собак с кошками, кроме Эми.
– Ты как? – участливо спросил Макс. – Можешь стоять?
– Вроде. Объясните, что случилось.
– Ужас, – заломила руки Лиза, – я на всю жизнь запомню этот день!
– Я тоже, – хором подхватили Кирюша и Тина.
– В чем дело? Ефим…
– Ты лучше сядь, – посоветовал Макс и подтолкнул меня к небольшому диванчику.
Я не удержалась на ногах и плюхнулась в узкое пространство между кожаными подлокотниками. Макс принялся излагать события. Через минуту я обрадовалась, что он усадил меня, потому что ноги противно задрожали и стали мягкими, словно из пластилина.
– Ефим мертв. Скончался он ночью, ему перегрызли горло.
– Перегрызли? – дрожащим голосом поинтересовалась я. – Кто? Тут нет диких животных типа волков или тигров, да и дом закрывают на ночь.
– Это сделала Эми.
– Что? Вы с ума сошли!
Лена кивнула головой:
– Понимаю, что это звучит дико, но поверь, дело обстоит именно так, как сказал Максим. Эми больна бешенством. Ее нашли под кроватью Ефима в совершенно невменяемом состоянии: собака рычала, пыталась кидаться на всех, морда в крови…
– Господи, – прошептала я, – какой ужас! Но у Эми крохотный рост, мелкие зубы.
– Вполне достаточные для того, чтобы разорвать горло, – вздохнула Лена. – Даже твои мопсихи способны прокусить ногу до кости.
– Они такого никогда не сделают!
– Согласна, но ведь теоретически могут.
– Теоретически и я могу разорвать зубами кого угодно!
– Скорей всего, – хмуро пояснила Настя, – Ефим впустил Эми в спальню и заснул. А у той начался приступ, и она напала на спящего.
Я дрожала на диванчике. Боже, зачем я подобрала монстра у ворот? Словно подслушав эти мысли, Лена сказала:
– Ты тут ни при чем. Между прочим, я осматривала собачонку и сочла ее здоровой.
– Она могла мгновенно взбеситься? Так бывает?
– Всякое случается.
– Наши животные!
– Уже сделали уколы собакам, кошкам и людям.
– Никто не заболеет?
– Будем надеяться, – мрачно заявила Лена, – очень хочется думать, что пронесет. Во всяком случае, тщательно следите за животными, если кто-то вдруг станет отказываться от воды или начнутся судороги…
– Куда дели Эми? – неожиданно отмерла Анжелика.
Я вздрогнула. Надо же, ледяная статуя заговорила, удивительное дело.
– Хотели пристрелить, – начал оправдываться милиционер, – во дворе выволок ее в ящике, побоялся руками крышку снять, еще хватит за пальцы, ну и палкой перевернул коробку. А она шмыг…
– Коробка шмыг? – удивился Кирюшка.
– Нет, собака. Как драпанет в кусты, я стрелял, правда.
– Попал? – спросил Макс.
Мент развел руками:
– Не вышло, удрала, прыткая больно.
– Чего ж так плохо целился? – укорила его Настя.
– Надо весь поселок предупредить, – посоветовала Лена. – Здесь почти в каждом дворе по собаке, а то и по две.
– Сейчас объедем всех на великах, – пообещала Лизавета.
– Кстати, – вспомнила я, – вы развешивали объявление, никто не звонил?
– Нет, – ответила Тина.
– Странно, – протянула Лена, – собачка такая ухоженная, явно любимая.
– Вы, когда станете объезжать людей, поспрашивайте, вдруг обнаружится хозяин, – велел Макс.
Ребята убежали.
– Кто же теперь признается, если собака такое натворила, – тихо произнесла Настя.
– И какая теперь разница, чья она, – вздохнула Лена.
Внезапно раздался шорох шин, мимо ворот проехал джип. Он остановился у леса, из него вышел стройный парень в светло-серых брюках.
– Ладно, – вздохнул Макс, – идите все домой, а я похожу по окрестностям, может, увижу собаку, опасно все-таки оставлять ее на свободе.
– Хочешь, пойду с тобой? – предложила я.
– Ни в коем случае, – отрезал Макс, – вон ко мне приятель подъехал, мы вместе с ним лучше.
Глава 10
Чуть-чуть придя в себя, я понеслась искать Асю. Пробежала по коридорам, но ниоткуда не доносился шум пылесоса. На кухне Евгений в гордом одиночестве лепил котлеты.
– Желаете кофе? – вежливо осведомился он, отодвигая миску с фаршем.
– Нет, нет, спасибо, подскажите, где Ася?
Повар пожал плечами:
– Я из кухни редко выхожу, а сама она сегодня тут не появлялась. Кстати, странно. Не завтракала, не пила чай. Спросите у Зинаиды, она в бельевой.
В небольшой комнатенке возле груды неглаженого белья стояла у доски раскрасневшаяся Зина.
– Извините, помешала…
– Что вы, – отставила в сторону утюг девушка. – Вам погладить чего? Или я полотенца забыла повесить? Уж извините, с утра голова не варит. – Немудрено с такими событиями весь ум потерять. Я ищу Асю.
– Не видела ее сегодня.
– Да? Куда же она подевалась?
Зина скорчила гримаску:
– Мы не слишком дружим, так, только по работе сталкиваемся, хотя все четко разделено. Я убираю первый этаж и служебные помещения, Ася второй и третий. Мне велено гладить, ей стирать и чистить столовое серебро. И так во всем, вы ее по комнатам гляньте, небось пыль сметает, летит, зараза, из всех щелей.
Но я пошла в домик, предназначенный для прислуги, и заглянула в спальню Аси. В шкафу не нашлось вещей, там зияли пустотой полки, а на длинной палке покачивались вешалки без одежды. С небольшой этажерочки исчезли флаконы с немудреной парфюмерией и баночки с кремом для лица, только на тумбочке сиротливо лежал яркий томик Поляковой.
Я кинулась к охраннику. Сегодня дежурил Сережа.
– Здрассти, Евлампия Андреевна, – вскочил он на ноги.
– Вы не видели сегодня Асю?
– Ломакину? Горничную?
– Да.
– В шесть утра ушла, с чемоданом.
– Куда?
– Сам удивился. Гляжу, топает и баул тянет. Спросил у нее: «Чего в такую рань?»
– А она?
– Сказала, что уволилась, вроде ей Ефим Глебович велел в таком разе в шесть утра убираться, потому как в семь новая прислуга придет. Я саквояжик приказал открыть, шмотки поворошил. За этими девками пригляд нужен. Так-то приличными кажутся, пока работают, а стоит уволить, мигом сопрут что-нибудь. Но у Аси была лишь ее одежда и ерунда всякая. Естественно, я отпер калитку – и гуд бай, беби.
– Скажите, Сережа, вы не знаете ее телефон или адрес?
– Нет, а что случилось?
– Да так, нехорошо подозревать человека, но у меня из спальни исчезло довольно дорогое кольцо.
– Ну дела, – протянул охранник. – Нет, я про Аську ничего не знаю, мы мало знакомы были. Иногда она мне сюда обед приносила, тогда парой слов перебрасывались, и все. Знаете что! Ее через агентство нанимали, вместе с Зиной и поваром, они разом пришли. А в фирме точно все координаты есть.
Я побежала назад в бельевую и выяснила, что Ася нанималась через контору «Домовой», расположенную на Цветном бульваре.
Быстро одевшись, я заметила молчащий будильник. Надо же, уронила его сегодня на пол и сломала. Кое-кому примитивный агрегат на ножках, произведенный заводом «Слава», покажется некрасивым, но меня привлек в нем не дизайн. Кстати, похоже, что предприятие не меняло внешний вид выпускаемой продукции на протяжении десятков лет. Когда-то именно такой будильник, темно-голубой, с римскими цифрами, ажурными стрелками и двумя никелированными звонками сверху, поднимал меня в школу. И сейчас я купила похожий из-за резкого звона. Его электронные собратья издают деликатное попискиванье, под которое я совершенно спокойно храплю дальше. Допотопный же будильник орет как оглашенный. В Москве от его звона просыпается даже спящий в другой квартире, за капитальной стеной Костин. И вот теперь чудо часовой промышленности сломалось от удара.
Я запихнула железного монстра в сумочку. Не стоит расстраиваться, такую беду легко исправить.
В холле стоял Макс.
– Ты куда? – поинтересовался он.
Я не растерялась, вытащила часы и сообщила:
– В мастерскую, починить хочу.
– Выбрось ты их, – посоветовал Макс. – Жуткая вещь, сломалась, и хорошо!
– Не могу, – вздохнула я, – семейная реликвия, раритет, по ним еще прадедушка время определял. Вот и еду ремонтировать.
В фирме «Домовой» меня встретила приветливая дама в элегантном светлом брючном костюме.
– Чем могу помочь?
Я бойко изложила придуманную по дороге историю. Меня зовут Рада Ларионова, живу в ближнем Подмосковье, в собственном доме, прислуга нанята через агентство.
– У вас какие-то трения с персоналом? – напряглась дама.
Я улыбнулась:
– Да нет, работают нормально. Горничная Зинаида старательная, повар Евгений отличный кулинар, Ася Ломакина тоже аккуратная, только вот незадача получилась. С нами живет дочь мужа от первого брака. Честно говоря, отвратительно избалованная девица, ни в чем никогда не знающая отказа. Ася каждый вечер, около десяти, приносила девчонке какао. Но вчера мы отпустили горничную в недельный отпуск. И тут!
Я закатила глаза и заломила руки.
– Вы себе даже представить не можете, что устроил гадкий подросток. Топала ногами, визжала, никому не дала спать, требовала, чтобы Ася принесла ей «Несквик». На мой взгляд, ее следовало примерно наказать, но у мужа постоянное чувство вины перед девчонкой из-за того, что он развелся с ее матерью. Так что велено срочно вернуть Асю, но у нас нет ее координат, нанимали-то через вас!
Дама с готовностью защелкала мышкой.
– Сочувствую вам. У меня тоже у мужа сыночек от предыдущей жены. Караул просто! Двоечник, хулиган, балбес, а отец вместо того, чтобы ремня наглецу дать, все время денежки в карман ему засовывает и причитает: «Ах, не осуждай его, он страдает из-за нашего с его матерью развода». Спрашивается, зачем тогда ушел от жены? Жил бы с прежней супругой и воспитывал отпрыска. Ага, вот она, Ломакина Ася. Хотите, чтобы мы с ней связались?
– Нет-нет, – быстро ответила я, – девушка в заслуженном отпуске, лучше мне самой, какой у нее адрес?
– Седьмая улица Марьиной Рощи, дом девятнадцать «а», квартира девять.
– А телефон?
– Пишите, пожалуйста.
Я схватила со стола листочек и спросила:
– Можно от вас позвонить? Забыла, как всегда, зарядить мобильный.
– Да-да, конечно.
– Алле, – прозвучал старческий, дребезжащий голосок.
– Скажите, Ася дома?
– Ето хто? Не слыхать ничаво!
– Асю позовите, пожалуйста.
– Хто?
– АСЮ!!!
– Не слышу, – сказала бабка и отсоединилась.
Я предприняла еще пару попыток, но каждый раз трубку хватала глухая старуха, натужно бубнящая:
– Чаво? Хромче! Чаво? Каво?
Поняв, что добиться от нее толку невозможно, я села в «копейку» и отправилась на поиски неведомой Седьмой улицы Марьиной Рощи.
Минут через двадцать я обнаружила крохотный переулочек. Это и была Седьмая улица Марьиной Рощи. Нужный дом стоял чуть поодаль от своих блочных собратьев, впрочем, он ничем от них не отличался: грязно-серая пятиэтажка самой первой серии, сейчас такие разбирают, поскольку стало ясно, что жить в них невозможно. Прямо возле подъезда источал миазмы огромный мусорный контейнер, но двор был забит иномарками, правда, старыми, подержанными. Бедные российские мужчины, десятилетиями мечтавшие прежде о собственном «Запорожце» или «жигуленке», наконец-то получили возможность беспрепятственно иметь четыре колеса, пусть хоть и не новые. Сначала приобретается вожделенная тачка, а уж потом начинают думать о нормальном жилье. Многие мужчины обожают свои автомобили больше, чем жен, предпочитая проводить время в гараже, а не ходить с супругой в кино. Вот и сейчас возле красивой новой иномарки курили парни бандитского вида, здоровенные «шкафы» с бритыми черепами.
Но в семье Ломакиных о личном транспорте скорей всего даже не думали. Бедность била тут из всех щелей, она не была аккуратной, так сказать, интеллигентной. Я, естественно, бывала в квартирах с потертой мебелью, хозяева которых одевались более чем скромно. Но окна там блестели чистотой, накрахмаленные занавески торчали колом, старательно натертый паркет сверкал. У Ломакиных же, стоило хозяйке распахнуть дверь, возникла иная картина.
Маленькая темная прихожая. На стене просто на вбитых гвоздях висит верхняя одежда. Куртки, пальто, пара турецких дубленок, сильно потертая шуба из цигейки, купленная скорее всего в шестидесятые годы. На дворе конец июня, люди давным-давно почистили зимнюю одежду, пересыпали ее средством от моли и убрали подальше. Но Ломакины решили не тревожиться о такой ерунде.
Весь пол был усеян обувью. Довольно симпатичные белые босоножки лежали вперемешку с демисезонными туфлями и высокими сапогами на меху.
Старуха, распахнувшая дверь, выглядела под стать прихожей. Неопрятная, с сальными волосами, спускавшимися почти до плеч, она была одета в нечто, отдаленно напоминающее халат, хотя я бы постеснялась использовать сию вещицу в качестве половой тряпки.
– Чаво? – прохрипела она.
В нос мне ударила смесь тошнотворных запахов. «Аромат» грязных волос, давно не стиранного женского белья и кошачьей мочи. Стараясь не дышать, я ответила:
– Можно Асю?
– Ково?
– Асю!
– Чаво? Какова такова Васю? Нету тута таких!
Я в изнеможении прислонилась к косяку и заорала:
– Асю!!!
– Чаво визжишь-то? – неожиданно спокойно сказала бабка. – Чай, не глухая, Аська в спальне, ступай по коридору.
Я перешагнула через груды ботинок, краем глаза увидела, что в большой комнате стоят диван, две раскладушки с неубранным бельем, и шагнула туда, куда указывала старуха, в крошечное пространство, похожее на спальню Дюймовочки.
Ася стояла спиной к двери, второму человеку в этой комнате уже не хватало места, хотя тут явно проживало двое, так как у стены виднелось нечто, похожее на двухэтажную кровать. На нижнем «этаже» виднелся чемодан, куда Ася швыряла вещи. Услышав мое покашливание, она обернулась, выпрямилась, стукнулась головой о верхнюю койку и вскрикнула:
– Вы!
– Я.
– Но как вы узнали мой адрес?
– Это мой секрет.
– Что вам надо? – залепетала Ася, пытаясь отступить к окну.
На дороге ей попался колченогий стул, и девушка со всего размаха шлепнулась на потертое сиденье.
Я подошла к чемодану, увидела в нем аккуратно сложенные футболки и ласково поинтересовалась:
– Отдыхать собралась?
– Не ваше дело!
– Хорошо, займемся моим делом. Скажи, дружочек, Рада Ларионова тебя чем-то обидела? Отчего ты хочешь засадить женщину на долгие годы за решетку?
– Не ваше дело!
Я поморщилась:
– Знаешь, ты однообразна. Если собираешься ссориться, будь изобретательнее. Меня привлекают люди, которые все делают со вкусом и умением.
– Иди на… – заявила Ася, – убирайся!
– Очень грубо и совсем некрасиво. Я знавала в свое время людей, которые матерились виртуозно, ей-богу, их было интересно слушать, а ты… Плоско и примитивно, да подобные фразы в любой канаве услышишь!
– Убирайся на… – не дрогнула Ася.
– Ладно, – миролюбиво ответила я, – естественно, я уйду, раз не желаешь разговаривать, только выгляни в окно.
Ася машинально уставилась в стекло.
– Видишь, у детской площадки джип, а около него двое парней курят?
– Ну? – насторожилась грубиянка.
– Я сейчас уйду, а они поднимутся сюда. Поверь, разговор пойдет другой. Я же тебе говорила, что меня нанял некий Тарзан, который хочет оправдать Раду. Он сразу решил применить силу, но мне, честно сказать, стало тебя жаль, если и не убьют, то изуродуют. Мальчики горячие, нервные, привыкли действовать ломом и кувалдой, вот я и попросила: «Дай, Тарзан, я попробую с девочкой поговорить, она умная, сообразит, что не нужно молчать».
Ася помертвела.
– Так как, мне уходить? – мило улыбнулась я.
– Нет, – прошептала девушка, «стекая» на стуле. – Что хотите?
– Зачем ты наврала следователю?
– Я всегда говорю только правду.
Я обозлилась:
– Дорогая, не надо считать, будто вокруг одни идиоты! Какую такую правду ты имеешь в виду? Твой вдохновенный рассказ о супружеской ссоре Глеба Лукича и Рады? Хоть помнишь, как выглядит шкафчик, в котором ты якобы сидела? Он что, резиновый? Твоим семидесяти килограммам там в жизни не уместиться!
– Я вешу всего шестьдесят пять!
– Неважно, между альбомами и двадцать не поместятся.
Внезапно Ася закрыла руками лицо, плечи ее затряслись.
– Рыдать после станешь, – заявила я, – рассказывай.
Ася подняла заплаканное личико:
– Господи, да поглядите, как мы живем. В этой комнате двое, в большой отец, мать и бабка. Бабулька совсем плохая, иногда, правда, вполне нормальной кажется, но чаще безумная, под себя может сходить, орет постоянно, глухая, вот и визжит. Отец пьет по-черному, каждый вечер никакой приходит, на бровях, а мама старается дома вообще не бывать. Брат недавно женился на Ленке, она тоже сюда въехала, а через пять месяцев у них ребенок появится. Хорошо вам надо мной издеваться, вы небось всю жизнь в своей квартире провели, да еще дачу имеете…
– Я не понимаю, какая связь между жилплощадью и лжесвидетельством?
– Я хочу иметь свою собственную квартиру, не могу с этими вместе жить, – прошептала Ася. – А он денег дал, вернее, не денег, но и их тоже…
– А если более подробно? Кто? Зачем?
– Ефим Глебович, – ответила Ася, – пришел в наш домик, посмотрел и говорит:
– Миленько у тебя тут, занавески красивые, мне нравятся, только свое собственное жилье лучше.
– Это правильно, – осторожно согласилась Ася.
Она была крайне удивлена. Хозяева никогда не заглядывали в «сторожку». Ефим присел у стола и завел разговор, суть которого сводилась к одной простой мысли: если Ася согласится рассказать следователю то, что предлагает Ефим, она получит однокомнатную квартиру в новом районе Фаломеево. Правда, расположен он очень далеко, до ближайшего метро сорок минут на маршрутке, магазины еще не открыты, и рядом железная дорога, по которой с грохотом проносятся днем и ночью поезда. Квартира без отделки, голые бетонные стены. Но это будут свои стены, а остальное можно нажить, упорно работая.