– Боже мой… – без сил простонала Аллочка. – Холостые… сорок три года… видные… Гутя!! Варвар! Садюга!! Немедленно тащи их знакомиться!! Пока эти твои Виктории не разнюхали!! Давай зови, пока они в ассортименте!
Фома не выдержал первый.
– Аллочка, по нашим русским традициям тебе полагается скорбеть как минимум сорок дней. Поэтому ассортимент не для тебя.
– Во!! – выдвинула ему в лицо веснушчатый кукиш тетушка. – Я с вашими традициями так и помру в девках!
Гутя уже не обращала внимания на беснующуюся сестрицу, ей отчего-то сделалось тревожно.
– Варя, а они точно мое имя называли? – в который раз спрашивала она.
Варька, видимо, тоже что-то начала соображать, потому что подтвердила уже не так восторженно:
– Мам, они назвали тебя по имени-отчеству. И по фамилии. И адрес показали. Сказали еще, что с тобой сами лично говорили по телефону, обсуждали время их прибытия. Поэтому и удивились, что ты их не встретила…
– Да уж… Хотелось бы на них посмотреть… – проговорила Гутя и тут же пожалела.
– Вставай! Пойдем их смотреть! – подскочила к ней Аллочка и потянула за рукав. – Говори, где они остановились? Только не вздумай мне врать, ты же знаешь, я ложь просто не переношу, сама никогда не вру и…
Варька только замахала на нее руками. Уж как не врет тетушка, известно было далеко за пределами квартиры Неверовых.
– Я им посоветовала, они созвонились с Антоном Андреевичем и, похоже, остановятся у него. За весьма солидную плату, так что старичку не придется давать различные уроки по вязанию морских узлов. А назавтра я их пригласила в клуб.
– Завтра, точно тебе говорю, обязательно на него Виктория или Татьяна клюнет! – встревожилась Аллочка и еще сильнее потянула Гутю. – Нет, ну ты посмотри на нее, еще упирается!
Гутя выдернула руку из цепких Аллочкиных объятий и четко произнесла:
– Алла! Немедленно успокойся! Мы никуда не пойдем! Просто потому, что я ни с кем, ты слышишь – ни с кем не говорила по телефону и не обсуждала время прибытия. Я вообще их не знаю! И ты никуда тоже не пойдешь! У нас вообще творится что-то непонятное! То дети какие-то в загс врываются! То единственный жених гибнет при странных обстоятельствах! То теперь еще красавцы какие-то по вызову заявились!
– То еще какие-то дамы ко мне на прием рвутся, хотят от морщин избавиться! – поддакнул Фома.
– С дамой-то как раз все ясно, – отмахнулась Гутя. – Эта Виктория Даниловна ко всем цепляется. А вот с остальным…
Фома решительно поднялся и заявил:
– Все! Дрожать и пугаться всем запрещаю, будем жить, как жили, потому что ничего плохого мы не совершали… Аллочка, мы точно ничего никому не сделали? Точно. Значит, выкиньте всех красавцев из головы, отныне у вас только один мужчина – это я!
– Да типун тебе на язык, – буркнула недовольно Аллочка и поплелась к себе в комнату.
Если честно, она абсолютно не понимала – чего уж такого страшного произойдет, если Гутя и пригласит этих славных Гусевых на ужин. Не станут же они набрасываться на все их семейство! А так совершенно точно известно – не успеют братья завтра дойти до клуба, как их уже приберут к рукам.
Гутя же с Варькой на удивление быстро успокоились, расслабились и занялись привычными делами. Варька унеслась к себе в комнату смотреть новый диск с какой-то жутко познавательной психологической драмой, Фома, конечно же, подался составить ей компанию, чтобы всласть покритиковать Варькины вкусы, а Гутя, прихватив пушистое полотенце, удалилась в ванную.
– Вот и славно, – высунула голову из своей комнаты Аллочка и на цыпочках прокралась к двери. – И хорошо, и смотрите ваши психологические ужастики, а то с вами тут сама психом станешь, без мужского-то внимания…
Быстрее лани она неслась к дому Антона Андреевича. Так замечательно получилось, что они с Гутей совсем недавно к нему наведывались, а то где бы она его в городе искала.
Двери ей открыл сам хозяин.
– Аллочка? А вы по какому вопросу? – как-то не очень радушно встретил ее хозяин. – А мы вас и не ждали…
– Что-то меня в последнее время вообще никто не ждет, – не знала, что ответить старичку, Аллочка и оттого все больше раздражалась. – Я к вам по серьезному делу… по очень серьезному… Что вы стоите, мнетесь передо мной? Мне кажется, оно напрямую с вами связано!
И Аллочка разродилась экспромтом чистой воды.
– Нашу общественность возбудило одно вопиющее сообщение охранительных органов… Простите, вы что – так и будете меня на пороге держать?
Антон Андреевич с большой неохотой посторонился и пропустил гостью в прихожую. Дальше, по всей видимости, он ее приглашать не желал.
«Вот ведь старый мухомор», – ругнулась про себя Аллочка, заглядывая старичку за спину. В комнате слышались мужские голоса, и к ним приплеталось нежное девичье воркование.
«Так и знала, опять опоздала, этот дряхлый бойфренд приезжим своих подруг притащил», – поджала Аллочка губы и решила отыграться на старичке по полной программе.
– А скажите, Антон Андреевич, вы последний выпуск криминальных новостей видели? – звонким, громким голосом поинтересовалась она, рассчитывая на широкую публику. – Можете не морщить лоб, я и так знаю – не видели! И совершенно напрасно! Там ведь говорили о вас.
Старичок от такого сообщения мгновенно вспотел и на некоторое время утратил бдительность – отошел от двери в гостиную. Аллочка поняла, что другой возможности прорваться в гости может и не случиться, уверенно прошла в комнату и продолжала как ни в чем не бывало.
– Там говорили о вас, Антон Андреевич, я это сразу поняла!
В комнате сидели три крупных мужчины сосредоточенной внешности в толстых вязаных свитерах, напротив них, в стареньком кресле, восседала очередная молоденькая «курсистка» радушного хозяина и беззаботно строила глазки всем сразу. При виде Аллочки все присутствующие замолкли, а мужчины принялись беспардонно разглядывать вошедшую. Крупные мужчины произвели на Аллочку неизгладимое впечатление. Во-первых, рост, во-вторых, вес, в последнее время в клубе все больше преобладали женишки с каким-то несолидным, бараньим весом, а тут такая роскошь! Ну и, конечно, их солидность. Так приятно, когда мужчина смотрит на тебя и молчит! Можно придумать, что он просто сгорает от страсти. Однако ж эта молоденькая свиристелка!.. И как бы еще этих исполинов выудить из каморки старого казановы, он их обязательно плохому научит!
Все эти мысли промелькнули в голове Аллочки в первый же миг, а уже во второй она ринулась в атаку.
– Так я продолжаю, Антон Андреевич! – крикнула она в прихожую. – Поторопитесь выслушать!.. Здрассьте! – мило улыбнулась она мужчинам и даже сунула для знакомства руку пирожком. – Меня Аллочкой зовут, я вот рассказываю, что по телевизору говорили. Прямо ужас какой-то, опять в районе объявился маньяк! И описание… Антон Андреевич, ну идите же сюда, я описание рассказываю!
Антон Андреевич, еще не подозревая, что ему уготовано, доверчиво появился в дверях.
– Вот по описанию вылитый вы получаетесь, – оценила его взглядом Аллочка. – Там так и сказали – недоразвитого телосложения, волосы одуванчиком, при ходьбе потряхивает головой, часто моргает и шамкает. Отдельно подчеркнули, что маньяк просто обожает молоденьких девушек, а уже давно пора бы перекинуться на одиноких старушек, между прочим! Так, о чем это я? Ага! Обожает молоденьких девушек… – и тут Аллочка многозначительно посмотрела на младую прелестницу в кресле. – Похищает их…
Девица слушала с интересом, однако покидать опасное жилище не торопилась.
– Раздева-а-ает… – накаляла обстановку Аллочка. – И продает их одежду!
По сценарию после этих слов девицу должно было снести с кресла и умчать домой, под крыло заботливой маме. Однако ничего подобного не произошло. Очевидно, для того чтобы покинуть такую теплую компанию, ужаса было маловато.
– А еще… – уже совсем безнадежно закончила Аллочка, – он запирает девушек в темной комнате и не дает включать телевизор.
Только после этих слов девушка как-то внезапно засуетилась, вспомнила вдруг, что ей надо еще переписать конспекты к завтрашнему дню и заторопилась домой. Антона Андреевича она просила не провожать. И все же старичок не смог усидеть – выскочил в прихожую поцеловать очаровашке ручку на прощание. Но самое обидное не это. Все три мужчины вдруг поднялись следом за девицей и синхронно отправились провожать нежное создание до дома, дабы этот самый коварный маньяк не позарился на девушку по дороге.
– Вы уж давайте не все сразу, – от огорчения осмелела Аллочка. – Меня же тоже кому-нибудь проводить нужно.
– А вас пусть вон Антон Андреевич проводит, – наивно моргал глазами один из братьев, который, к слову сказать, Аллочке приглянулся больше других.
И они дружной компанией покинули гостеприимного старичка, а вместе с ним и Аллочку.
– Ну и что? – как-то недобро ухмылялся Антон Андреевич, разглядывая непрошеную гостью. – Не получилось новых кавалеров урвать?
– Что это вы такое говорите на старости лет? – растерялась Аллочка.
Почтенного старца она таким еще не видела.
– И чего ты ко мне таскаешься, а? – прищурился он, и взгляд его стал ужас до чего неприветливым. – Я тебе честно говорю: твоего Генку я не убивал и в друзьях с ним не ходил, не нравился он мне. И ты не нравишься… И мой тебе совет – про криминальные новости не забывай, мало ли что может случиться.
И он растянул губы в страшном зверином оскале.
– Ма-а-ама! – взвизгнула Аллочка, выскочила за двери и понеслась так, что за одну минуту догнала всех трех Гусевых, которые неспешно вели нескромную девицу к стоянке такси.
– О! А где Антон Андреевич? – узнал ее один из братьев.
– Да провались он пропадом! – рявкнула Аллочка, но вдруг спохватилась: здесь, в компании таких сильных мужчин, можно было не бояться странного старика, а значит, надо лучше следить за языком, Гутя всегда говорила, что от него у Аллочки одни неприятности.
Старательно робея, напустив на себя вид несмелой и беззащитной девушки, Аллочка цепко ухватила за рукав того Гусева, который ей приглянулся, и потянула его в свою сторону.
– Антон Андреевич уже старенький, – тщательно моргая, фантазировала она. – Он не может самостоятельно девушек провожать, поэтому попросил, чтобы это сделали вы.
– Я?! – изумился Гусев. – Вот гад, а?! Федор! Федь! Вы с Игнатом проводите Леночку, ладно? А то меня Антон Андреевич попросил его подружку проводить!
Братья согласно закивали, а Аллочка, наплевав на «подружку Антона Андреевича», решила времени зря не терять – за короткий путь от дома старичка до своего очаровать этого замечательного ковбоя, а то завтра как пить дать уведут.
– Я тут недалеко живу, – щебетала она, выбирая самый длинный путь. – Прекрасная квартира, имеется машина «Жигули», почти иномарка – там новые заграничные чехлы. Водить сама совершенно не умею, вот и думаю, когда выйду замуж, сразу же на мужа ее и перепишу.
Гусев пока стойко держался. Аллочка тоже не сдавала позиций.
– А папа, он у меня московский генерал, он мне сразу так и сказал: буду тебя держать в черном теле, пока замуж не выйдешь! А то вдруг на тебя кто-нибудь не по любви, а из-за нашего богатства позарится, такой прямо смешной, правда?
– Ну почему же смешной… – впервые открыл рот провожатый. – И такое встречается… А что ваш папа: правда, генерал?
– Московский, – уточнила Аллочка.
– И такие бывают? – заинтересовался попутчик. – Чего только не придумают… Видать, новая военная реформа…
– Ой, ну что вы все обо мне, да обо мне! – кокетливо замахала руками Аллочка. – Расскажите что-нибудь о себе. Например, как вас зовут?
Гусев некоторое время шел молча, видимо, соображая – стоит ли говорить даме свое имя, если она подруга твоего квартиродателя, но папаша у нее генерал, да еще какой-то неприлично московский!
– Меня зовут Матвеем. Ивановичем, – наконец решился он и вздрогнул от неожиданности.
Аллочка вдруг принялась прыгать вокруг него от восторга, хватать его за руки, приседать и громко хохотать.
– Ой! Вы на меня не обращайте внимания! – наконец пояснила она. – Это я так радуюсь. Понимаете – это знак! То, что вас зовут Матвеем, – это знак! Потому что у нас дома уже есть один Матвей – это кот. А я все мечтала, чтобы в доме второй Матвей появился! Ну знаете, чтобы одного зовешь, а бегут оба! И вот появились вы! Теперь вам просто некуда деться! Некуда-некуда-некуда! Придется идти к нам пить чай!
– Да я вообще-то по ночам чай не особенно…
– Не беспокойтесь, у нас и водка есть, – успокоила Аллочка. – А сейчас вы просто обязаны рассказать мне о себе все! Вы женаты?
Матвей Иванович покосился на спутницу и принялся докладывать:
– Я не женат, потому что деревенька у нас маленькая и почему-то женщин очень мало. Нет, они есть, конечно, но их очень мало. У нас вообще как-то повелось – родится человек, чуть подрастет и в город! Все бегут из нашей Иванющевки, хоть ты их веревками привязывай! Нет, ну мужики-то еще держатся, потому что там мы лес валим и зарплату хорошую платят, а вот женщинам никакой работы нет, одни только окончательные трудности.
– Это потому, что изнеженные ваши женщины, – заявила Аллочка. – Этих трудностей у нас навалом, так мы же от них не разбегаемся по деревням! Я вот каждое утро, как проснусь, сразу же зубы чистить! А потом по дому – полы мыть, обед варить, по магазинам бегу. Белье опять же стираю. У нас есть машинка-автомат, но я руками стираю. А потому что не боюсь трудностей, вот! Потом полы мою, ах, я уже говорила… затем еще… вечером в театр бегу, потому что нельзя жить только половой жизнью… ой, что это я сказала? Нельзя только полы мыть и все! Надо еще и… и холодильник мыть, и… руки…
Аллочка старалась вовсю, однако провожатый все чаще стал поглядывать на часы, все больше кутаться в воротник, ежиться и вообще всячески показывал, что прогулка ему уже поперек горла.
– Чего это вы как-то скукожились, лицо у вас сердитое сделалось? – кокетливо играла глазками Аллочка.
– Да мне вот кажется, что мы по одному и тому же месту уже в третий раз идем! – раздраженно ответил Матвей Иванович.
– А это потому, что мы уже возле моего дома! – обрадовала Аллочка. – Вот уже пришли, а расставаться никак не хочется! Как будто я родственную душу встретила, у вас такое бывает?
– Нет, не бывает, – буркнул бука. – У меня так бывает – ежели пришли к дому, так чего топтаться, надо руки пожать и по домам.
Аллочка расстроенно швыркнула носом, но решила не отступать. Уж если она его сегодня не захомутает, завтра пиши пропало.
– Это в вас деревенские замашки живут. Что это за детский сад – руки пожать?! У нас в городе принято в щечку целовать.
– Сразу же? – испугался кавалер.
– А чего тянуть? Я и так с вами уже второй час гуляю! – не сдержалась Аллочка, но увидев, как вытянулось лицо у несчастного, переменила тему. – Я вот хотела поинтересоваться: а что, вам в самом деле Гутя звонила? Прямо сама Гутиэра Власовна? И вы с ней прямо вот так по телефону и разговаривали?
Мужчина замялся.
– Да когда ж нам разговаривать? Это бригадир наш по телефону говорил. Сам. Лично. Сказали, что от Гутиэры Власовны. Имя такое странное… Красивое…
– Да какое там странное, а уж тем более красивое, – отмахнулась Аллочка. – Гутька да и все… Так вы не уточнили – сама Гутиэра или ОТ Гутиэры?
Мужчина перекривился, видно было, что он не знает.
– Ну что, вам даже не сказали мужской голос был или женский? – не отставала Аллочка.
– Да у нас там связь такая – черт поймешь, что в трубке пищит, я ж говорю – деревенька у нас маленькая, далекая, кругом лес. Да и потом – кому там было особенно прислушиваться? Сейчас уж и не вспомнят…
– М-да… – Аллочка остановилась возле подъездной двери и радушно замахала руками. – А теперь – к нам в гости на ча-а-ай!
– Нет уж, – поклонился Матвей Иванович и стал пятиться назад. – Мне теперь не до чаев. Надо еще обратно до дому добираться, а я в чужом городе совсем не ориентируюсь. Придется на такси.
И замотанный прогулкой гость вприпрыжку понесся к дороге. Аллочке ничего не оставалось делать, как вернуться домой в одиночестве.
Гутя встретила ее с плотно сжатыми губами.
– Ну? И кого мы опять караулили? – уложила она на груди руки кренделем. – Только не вздумай мне говорить, что ты выбежала за спичками, не забывай: у нас электроплита и никто не курит.
Аллочка немедленно скроила уставшую физиономию, прошла мимо сестры в кухню и как бы между прочим сообщила:
– По телефону Гусевым звонила не ты. Там кто-то от твоего имени постарался.
– Не может быть, – с издевкой вздернула брови Гутя. – Я как-то тоже к этому склонялась. И что?
– И ничего! – взорвалась Аллочка. – Надо работать, вот что! А ты в своей ванне замачиваешься! И дела тебе нету, кто на нашу семью устроил охоту! Если вот я не пошевелюсь, так ничего с мертвой точки не сдвинется! Прямо все я, все я! Ты сегодня хоть догадалась пирогов настряпать? Ой, господи, кого я спрашиваю! Конечно, ты об этом и не подумала, а я чуть не привела к нам в гости этого самого Гусева Матвея!
– Неужели за этим Матвеем прямо к самому Антону Андреевичу бегала? – фыркнула Гутя. – И не лень тебе было?
– А я не бегала, я на троллейбусе… – огрызалась Аллочка, но вдруг посерьезнела и почему-то шепотом произнесла: – Ой, Гуть, этот Антон Андреевич совсем не тот, за кого себя выдает. Если бы ты его сейчас видела! Я тебе точно говорю – это он убил Геннадия и лишил меня семейного блаженства. Пойдем расскажу.
И Аллочка потащила сестру в спальню, чтобы их разговор не услышала Варька – девчонку пугать не хотелось.
«Странно устроены женщины, у них может быть дом – полная чаша, но они будут глубоко несчастны, если рядом с ними не будет своего, пусть самого захудалого мужчины. Это и хорошо, и плохо. Плохо, что этот захудалый не всегда рядом, а хорошо, что женщину сделать счастливой совсем не трудно. И я сделаю это! Я хочу, чтобы вокруг меня царило счастье! Поэтому сегодня прилетели целых три здоровенных мужика. Наши женщины будут довольны».