СБОРНИК ФАНТАСТИКИ Из журнала «ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ» 2015
*© «Техника — молодёжи», 2015
© Рисунки Николая ДОРОНИНА
Магазин всякой всячины Карла Мозеля Андрей АНИСИМОВ
№ 1 (981) 2015
Магазин под названием «Всякая всячина Карла Мозеля» поначалу показался Роману крошечной лавчонкой, в которой обычно торгуют второсортным антиквариатом или какой-нибудь дребеденью, яркой и дорогой на первый взгляд, оказывающейся на поверку дешёвыми кустарными поделками. Зажатый между двумя солидными учреждениями, он был не больше десяти шагов в ширину, но, войдя внутрь, Роман понял, что ошибся, оценивая его размеры. Магазин был узкий, но длинный, как пенал, и тянулся вглубь чуть ли не на полквартала. Если б не блеск стеклянных полок, он походил бы на склад: всю его площадь занимали длиннющие стеллажи, заставленные этой самой всякой всячиной. Справа от входа стоял журнальный столик и три низеньких кресла, слева — прилавок, за которым восседал неопределённого возраста старичок.
Услышав дребезг колокольчика, старичок поднял голову, поправил архаичные очки в металлической оправе с круглыми линзами и приветливо улыбнулся:
— Добро пожаловать во «Всякую всячину Карла Мозеля». Что-нибудь желаете приобрести, молодой человек?
Роман скользнул взглядом вдоль уходящих вглубь магазина стеллажей.
— Да. Какую-нибудь экзотическую вещицу. В качестве подарка.
— Тогда вы попали туда, куда нужно, — провозгласил старичок, по всей видимости тот самый Карл Мозель. — Здесь вы найдёте самые экзотические вещи, собранные со всех концов Исследованной Зоны. Всё самое-самое… Позвольте спросить, подарок предназначен даме или мужчине?
— Мужчине. Старому другу.
— Тогда пожалуйте сюда, — со старомодной учтивостью проговорил Мозель. Выйдя из-за прилавка, он двинулся вглубь магазина семенящей старческой походкой, рекламируя на ходу свой товар:
— Вот извольте: изделия туземцев Олуки — четырёхруких гигантов. А это уже с Нитты. Обратите внимание, как обработано дерево. Мастера пропитывают его особым раствором, сделанным из сока какого-то тамошнего растения. Вот здесь можете увидеть вещицы, доставленные с Саллоута — жутко далёкая планета. Целых шестьсот световых лет. А вот это — поистине уникальная вещь. Боевой хлыст зотов, рыцарей Тампеи.
— Очень интересно, — заметил Роман, изучая расставленные и разложенные по полкам предметы. — А как насчёт различных механических штуковин? Денис, мой друг, любит вещи именно такого плана.
— Есть и такие, — кивнул Мозель. Перейдя к соседнему стеллажу, он остановил посетителя перед ним:
— Здесь собраны плоды технического прогресса достаточно развитых цивилизаций. У многих из них очень необычная история, так что несмотря на то, что это — изделия массового производства, они по-своему уникальны.
«Плоды технического прогресса» и «изделия массового производства» занимали целых восемь полок, которые едва не лопались под их тяжестью. Чего тут только не было: иглострелы, цедилки для ловли каких-то жежелей, устройства, помогающие обитателям планеты Дсок общаться со своими невидимыми половинками — не то ангелами-хранителями, не то персональными духами, осветительные трубки и колбочки с Шату, берущие энергию невесть откуда, механические мурчалки и щекотилки для услады слуха и тела вварийцев, разбрасыватели благовоний, зуботочилки, заменяющие зубные щётки драконидам, антигравитационные почтовые волчки и так далее и тому подобное. Другими словами: всевозможнейшие устройства из обихода обитателей как минимум десятка планет, начиная от самых примитивных, состоящих из нескольких зубчатых колёсиков и пружинок, и кончая приборчиками едва ли не магического принципа действия. Что и говорить, выбор был огромен, однако после тщательного изучения этого стеллажа Роман всё забраковал. Без сомнения, здесь были собраны интересные штуки, но рядом с экспонатами коллекции Дениса они выглядели бы бледно. Требовалось найти не просто необычную вещь, она должна была быть ещё редкой, а лучше всего и вовсе единственной в своём роде. Нечто такое, что сразило бы даже искушённого и избалованного диковинами знатока. Короче говоря: этакий маленький технический шедевр.
Видя, что взыскательного посетителя товар не удовлетворил, Мозель отвёл его к другому стеллажу.
— Имеются немало антикварных вещей. Может быть, вы найдёте что-нибудь подходящее среди них.
— Не знаю, — неуверенно ответил Роман, рассматривая часы, музыкальные шкатулки, фонографы и давным-давно устаревшее, вышедшее из употребления огнестрельное оружие. — Вряд ли. Антиквариат такого рода — не его стихия. Так что нет, это тоже не подойдёт. Боюсь, что того, что мне нужно, у вас тоже нет. Увы! Мозель бросил взгляд на стеклянную стену магазина, за которой сновали туда-сюда прохожие, и с заговорщицким видом потянул Романа за рукав.
— Идёмте.
Миновав несколько стеллажей со сверкающими побрякушками, пудреницами, сделанными из панцирей карликовых водяных драконов, заколками, брошками и прочей мелочью, Мозель отодвинул что-то вроде ширмы, увешанной веерами всевозможных размеров и расцветок, впустив Романа внутрь крошечного, скрытого от посторонних глаз, укромного уголка. Затем прошмыгнул сам, оставив за собой узкую щёлку. После ярко освещённого торгового зала за ширмой показалось непроглядно темно, но когда вспыхнул свет, Роман увидел ещё один стеллаж: совсем небольшой, даже не стеллаж, а шкаф, но зато полный вещей, резко контрастирующих с остальным содержимым магазина. Вещи определённо были земного происхождения, только выглядели так, что слово «ультрасовременный» подходило к ним как нельзя лучше. Рядом с каждым был приколот ярлычок, и, прочитав ближайшие, Роман понял, что хозяин магазина привёл его в настоящую кладовую технических чудес.
— Пожалуйста, — сказал Мозель, широким жестом указывая на стеллаж.
— Думаю, ничего подобного вы нигде не найдёте.
Это было правдой. На ярлычках, которые Роман уже успел прочесть, значилось:
«Биомеханический конструктор»
«Репликатор статисный, прямого переноса»
«Мыслепроектор Блэйка»
И так далее, в том же духе. Мыслепроектор Роману понравился больше всего: изящная вещица в виде перламутровой спиральной раковины с рубиновыми кнопками-бусинами. Кнопок было с полдюжины с самыми прозаическими надписями — «пуск», «проекция», «запись»… С одной стороны в самом центре «раковины» виднелся закрытый прозрачным стеклышком синий кристалл. Взяв проектор в руки, Роман удивился его весу. Размером с ладонь, он весил так, словно был налит свинцом.
— А что он делает?
— Демонстрирует мысли, — ответил Мозель. — Это явствует из его названия. Позвольте.
Взяв мыслепроектор в руки, хозяин магазина нажал одну их кнопок, после чего приложил его стёклышком ко лбу. В тот же миг часть укромного уголка, в котором они стояли, словно растворилась, исчезнув в невесть откуда возникшем сгустке сероватого ничто. В глубине его замелькали какие-то смутные тени, и вдруг появилась чёткая картинка: освещённый ярким полуденным солнцем сельский пейзаж. Роман увидел аккуратные домики среди зеленеющих садов и обширные луга, упирающиеся в стену соснового бора. Что-то зарокотало там, вдалеке, и из-за леса выпрыгнуло серебристое веретено ракеты. Рокоча и вытягивая за собой тонкий белый след, ракета рванула в небо, через считанные секунды исчезнув в бездонной голубизне. Судя по конструкции ракеты, она принадлежала к эпохе Первых Контактов.
— Моя родина, — пояснил Мозель, выключая проектор. — Как видите, с таким прибором можно не рассказывать истории, а показывать их. Кроме того, в нём есть рекордер. Он записывает мыслепроекции, в том числе и сны. Для этого в комплекте имеется специальный шнур с внешним датчиком. Это чтобы проектор не мешал спящему человеку.
— Поразительно! — Роман снова взял в руки приборчик, восхищённо глядя на отливающий перламутром корпус. — Я и не знал, что такие штуковины уже выпускают.
— Увы, нет.
— То есть, как?
Мозель улыбнулся, сверкнув стёклами своих очков.
— Ещё не выпускают. То, что вы видите здесь, молодой человек, не только не производится, это ещё даже не изобретено.
— Ничего не понимаю, — растерялся Роман. — Тогда откуда они у вас?
— Очень просто. Из будущего.
От такого признания, Роман даже рот открыл. Потом хохотнул.
— Ну и шутки у вас.
— Я не шучу, — спокойно ответил Мозель.
— Этот проектор будет изобретён Джозефом Блэйком и запущен в производство только через восемьдесят лет.
— А как он оказался здесь? В смысле, в нашем времени?
— А вот этого я вам не скажу, — заупрямился Мозель. — Да и какое это имеет значение. Вы ведь искали необычную, совершенно уникальную вещь, и вы её нашли. Разве не так? Такая в нашем мире, в нашем времени — одна-единственная. Роман автоматически кивнул. Что верно, то верно, ничего подобного он ещё не видел. Вот это, действительно, будет подарок, так подарок!
— А вы не боитесь продавать такие вещи? — поинтересовался он, переводя взгляд на шкаф. Он насчитал в нём тридцать шесть приборчиков, — тридцать шесть частиц далёкого будущего.
— Бояться? — переспросил, удивлённо Мозель. — Чего?
— Вопросов, в первую очередь. И изменения будущего. Часть грядущего, будь то вещь или знания, попавшие в прошлое, неминуемо изменят ход истории.
Мозель снял свои допотопные очки и принялся протирать их большим клетчатым носовым платком.
— Относительно первого могу сказать, что нет — не боюсь, — сказал он, водрузив очки на прежнее место. — Тому есть основания. А относительно второго, тоже нет. В плане воздействия на будущее эти приборы хронопассивны.
— Это как?
— То есть, они не нарушают естественный ход истории, — пояснил Мозель. — Их влияние на последующее развитие событий — нулевое. Не беспокойтесь, это проверено. Иначе я никогда бы не пустил эти вещи в оборот.
— И всё же, — не унимался Роман. — Они неминуемо должны оставить какой-то след. Кто-то расскажет про них другому человеку, тот третьему и так далее, кто-то сфотографирует, а кто-то возьмёт, да и разберёт. Они могут попасть в руки специалистов, наконец, или даже военных. Мозель помотал головой.
— Ничего этого не будет. Это гарантировано. У меня даже записано. — Мозель извлёк откуда-то толстую потрёпанную тетрадь, нашёл нужное место и прочёл:
— Вот он: № 1426, мыслепроектор Блэйка. Хронопассивен.
— Да-а, — потрясённо протянул Роман, глядя на вещицу, которую держали его руки. Это именно то, что он искал. Вот это будет фурор, когда он преподнесет такой подарок. Бомба! Сколько же такая штука может стоить?
Роман заглянул на ярлычок, но, кроме номера и названия товара, там больше ничего не было. Угадав его мысли, Мозель поспешил успокоить:
— Стоит недорого. Цена приемлемая.
— Но такая вещь.
— Совершенно обычная в будущем. Меньше чем через век, это будет столь же распространённый прибор, как ныне видеофоны или, скажем, кухонные автоматы. Это для нас он уникален — людей другой эпохи. Хм. Так что, будете брать?
— Конечно!
Перед кассой Роман обменял несколько купюр на коробочку, в которую хозяин магазина положил мыслепроектор, смотанный в колечко шнур и чек.
— А можно я к вам приду ещё? — спросил Роман, многозначительно поглядев на коробку. — Или вы продаёте только по одной такой штуковине в руки?
— Конечно, приходите, — закивал Мозель. — Я не устанавливаю для своих покупателей никаких лимитов. Буду рад вас видеть. Мой магазин открыт с восьми утра до девяти вечера ежедневно. Проводив возбуждённого необычной покупкой покупателя, Мозель оглядел пустой магазин и снова шмыгнул за ширму. Достав из вделанного в стену сейфа другой приборчик, он поставил его на освободившееся место, сменил ярлычок, сверился с какой-то сопроводительной бумажкой, затем внёс в уже знакомую тетрадь новую запись. Прежде чем вычеркнуть купленный мыслепроектор, он прочёл то, что было переписано с сопроводительного документа целиком: «№ 1426, мыслепроектор Блэйка. Хронопассивен. Будет подарен Денису Коробцу Романом Седых и уничтожен в результате пожара, вспыхнувшего в кафе «Фламинго», вместе с новым обладателем и дарителем. Дальнейшие упоминания о № 1426 не прослеживаются». Мозель дочитал запись до конца, аккуратно зачеркнул её карандашом, указав дату покупки, закрыл свой «талмуд» и вздохнул. Потом взял тряпку и отправился вытирать с полок и товара пыль. ТМ
Ведро кварков Валерий ГВОЗДЕЙ
№ 1 (981) 2015
Спустившись в лабораторию, устроенную в подвале гаража, услышал два голоса.
Понял, что Лех заманил очередного потенциального спонсора. Вешает лапшу.
Участвовать не хотелось.
Я присел на табурет в прихожей, у стола, заваленного электронным мусором.
Так и вижу: Лех водит жертву по лаборатории, гордо показывает многоярусные консоли, набитые старой аппаратурой, показывает криогенное оборудование, вышедшее из строя — лет сорок-пятьдесят назад.
Послышался голос жертвы, полный искреннего недоумения:
— Господи… Что за ископаемые?
Лех, конечно, подбоченился:
— Военные разработки — в магазине такое не купишь. Мы работаем с лучшей техникой. И с лучшим техническим персоналом.
— Вы говорили о хорошо оснащённой лаборатории. Но я вижу — хлам. Что же у вас есть? Смутное ощущение грандиозных перспектив, которые — вот-вот перед вами откроются? Под столь ненадёжное обеспечение вам не удастся получить деньги.
— Уверяю вас, программа в стадии выполнения.
— Людям нужны результаты, а не объяснения, почему их нет.
— Следует избегать предвзятости. Вы же кое-что понимаете в науке.
Увы, лесть не помогла.
— Я кое-что понимаю — в инвестициях!.. — возразил потенциальный спонсор.
— Где в этом бедламе выход?
— Не торопитесь. Я готов продемонстрировать наш прототип. Вы не пожалеете.
У меня ёкнуло в животе.
Наш прототип очень напоминает бутафорию из фильма о сумасшедшем учёном. Вид его сражает наповал.
Одно плохо в прототипе: он — не функцио нирует.
— Сейчас включу. Секундочку.
За дверью загудело. Потом — затрещало.
Потом — стало очень тихо.
Не знаю, на что Лех рассчитывал. На чудо, наверное. Как ребёнок в канун Рождества.
Я представил лицо потенциального спонсора.
Нет, уже — не потенциального. Уже — не спонсора.
— Это случайность, поверьте! — затараторил Лех. — Совершенно изолированное событие — не часть системы!
Визитёр отчеканил:
— Вы классический неудачник. Или прохиндей. Всего доброго.
Застучали быстрые шаги.
Лех продолжал тараторить на ходу, следуя за гостем. Речь лилась потоком, наполненным зубодробительной терминологией. Но темп шагов ускорялся.
Не замечая меня, господин в синем костюме, с галстуком, вылетел из лаборатории, через секунду, взбежав по лестнице, — вылетел из прихожей.
Тяжело ухнула металлическая дверь.
Мой компаньон, в сером халате, застыл на пороге, сжимая в руках научный журнал.
— Привет, — сказал я.
Лех повернулся.
Густая шевелюра, твёрдый взгляд, квадратный подбородок.
Человек, прочно стоящий на своих двоих, уверенный в будущем.
— Ангажируй мне этого парня, — отозвался Лех невозмутимо.
И ткнул пальцем в портрет какого-то молодого учёного, предваряющий статью на двух страницах разворота.
— Зачем? — Вот рассмеётся парень, когда поймёт, куда его зовут.
— Он новатор в области квантовой электроники. Нам такой нужен позарез.
Я тяжело вздохнул, подавленный этим ровным, могучим напором, который не оставлял компаньона даже после встреч с потенциальными спонсорами. А встречи заканчивались одинаково: тяжело ухала металлическая дверь.
* * *Университет мы окончили в один год. Значились где-то в середине выпускного листа. Но Лех верил: нас ждёт великое будущее.
Сбросились на аренду подвальной части гаража. Натащили аппаратуры, в основном — с помойки.
Лех рассудил: энергия — фундамент всего. Мы занялись поиском новых источников неисчерпаемой энергии.
Вторглись для начала в микромир.
В микромире закон сохранения массы — не работает. В нём масса частицы меньше суммы всех масс частиц, в её состав входящих.
Протон состоит из трёх кварков. При этом кварки во много раз тяжелее протона, каждый.
Один кварк может весить больше электрона — в двести раз, а другой — в сотню тысяч раз. Нет чёткой зависимости, квантовая неопределённость.
Дефект масс компенсируется выделением соответствующего количества энергии. Водородный синтез преобразует в энергию семь десятых процента вещества. Аннигиляция преобразует в энергию сто процентов, испуская смертоносные гамма-лучи.
Зато если три свободных кварка объединятся в протон, — выделится энергия, в тысячи раз превышающая ту, что обещает термоядерный синтез, то есть свыше девяноста процентов их массы. И — без смертоносных гамма-лучей.
С аннигиляцией решили пока не связываться.
Кварковый синтез показался нам перспективным.
Ведро кварков — и ты запасся энергией на всю жизнь.
Но кварки существуют лишь внутри адронов, быть свободными они просто не могут. Это фундаментальное свойство кварков.