Просто у нее разыгралось воображение. Школа была большим зданием, Туэки мог быть в дюжине мест, но ничего другого ей не приходило в голову. Когда у нее вырвали скоросшиватель, она сразу же вспомнила, как Дэвид сказал ей: «Я прячу долото в другом месте. Так, чтобы было не просто использовать этот вход в школу». Сложно любому, кроме Дэвида. Следовательно, она должна допустить возможность, что тот, кто ослепил ее светом фонаря и вырвал из рук скоросшиватель, мог быть Дэвидом. Это мог быть любой, так как она ничего не видела, кроме расплывчатых очертаний фигуры.
Она вспомнила о куске бумаги, который подобрала, и вынула его из кармана пальто. Он был хрупкий и шелушился по краям. Она попыталась прочитать написанное; мелким аккуратным почерком просто указывалось: Эней Синклер, а рядом с именем стояла дата — седьмое мая 193… последняя цифра могла быть семеркой или девяткой. Место под фамилией было пустым. Это выглядело так, словно фамилии располагались с одной стороны, а записи, относящиеся к ним, с другой. К несчастью, страница обгорела по диагонали, так что, хотя фамилия была хорошо видна, никакой информации, относящейся к ней, разобрать было невозможно.
Если это страница из скоросшивателя, подумала Кристина, что вполне вероятно, то от нее мало пользы. Она вложила этот фрагмент в двойной лист из ученической тетради, осторожно его сложила и положила в портфель, засунув его для большей надежности в книгу.
Девушка счистила щеткой золу и пыль со своего пальто, сняла его, расчесала волосы и села перед стопкой тетрадей. Вскоре пришла первая из ее коллег, Джоан Дати; она быстро вошла, весело бросила ей: «Доброе утро», а затем, что-то пробормотав об организации урока, ушла в кабинет домоводства. Затем появилась Элспет Армстронг, учительница физкультуры, неся в руках клюшки, которые с грохотом рассыпались по полу, что заставило Кристину подскочить.
— Я нашла их в комнатке Туэчера, это новая партия. Я заберу их в гимнастический зал после богослужения.
Кристина помогла подобрать клюшки, а затем пришла Эндрина. Глаза ее сверкали, а щеки разрумянились за время прогулки от коттеджа до школы.
— Ты не обиделась, что тебе пришлось идти пешком? — спросила Кристина.
— Нисколько. Утро — восхитительное, все покрыто снегом и выглядит веселее, чем обычно. Но что у тебя произошло, Крис?
— Позднее скажу. Немного разыгрались нервы.
— Ладно. Но ты не забыла, что должна подвезти меня на станцию, чтобы я успела на поезд, идущий в четыре тридцать на Глазго.
— О! У меня совсем вылетело из головы. Но все будет в порядке.
А затем пришла Энн Смит. «Как странно, — подумала Кристина, злорадствуя, — если Эндрину холод взбодрил, то у Энн покраснел нос и побледнели щеки». Она любезно сказала:
— Не замерзли, Энн?
— Нет. Я люблю пройтись по морозцу. Это полезно для кровообращения. Моя мать говорит, что у современных девушек слабые щиколотки, потому что они слишком много ездят на машинах.
— Пока мне нет необходимости заботиться о кровообращении, — сказала Кристина.
Энн взглянула на нее своими маленькими блестящими глазками.
— Раз уж мы заговорили о машинах, скажите, не видела ли я в вашей машине вчера вечером Дэвида Роналдсона? — Она не стала дожидаться ответа. — Он очень хорошо выглядит, не так ли? Но он ужасный ловелас. Моя мать говорит, что на Вест-Индских островах он женился, а теперь бросил свою жену, об этом всем известно, а сегодня вечером он пригласил меня в бадминтонный клуб на танцы. Мы с ним старые приятели, в школе мы учились в одном классе. — Она повернулась к зеркалу, радостно себе улыбаясь и поправляя волосы. К счастью, раздался звонок на богослужение, и Эндрина, которая внимательно прислушивалась к их разговору, прошептала Кристине:
— Крис, звонок тебя спас, — и повернувшись к Энн, сказала: — Я знаю!
Не в первый раз Кристина благодарила судьбу за то, что у нее есть работа. Ей нравилось расписание занятий на сегодня. День начался с разбора «Макбет» в четвертом классе, и, как всегда, она сосредоточила все свое внимание на взаимосвязи языка, характеров и эмоций. Первые три урока прошли быстро. В перерыве Джейн Мелвилл, как только Кристина направилась к учительской, дотронулась до ее плеча и заметила:
— Что вы скажете о том, что вас застали в бойлерной с молодым человеком? — Она была в веселом настроении. — Сэр Уильям поговорил с директором, и последний решил, что мне следует с вами побеседовать! Я заявила директору, который со мной согласился, что я не несу никакой ответственности за моральный облик преподавателей, которые, наверное, могут распоряжаться своей жизнью как совершеннолетние. Я не сказала ему, что не могу вообразить более неблагоприятного места для того, что в восемнадцатом столетии называли «внебрачный флирт», чем бойлерная академии Финдлейтера! — Затем, уже серьезно, она добавила: — Я не спрашиваю, что вам там было надо, но, Крис, оставьте это дело полиции. Вы видели, что случилось с Мейбл… не вмешивайтесь. — Она понизила голос: — Мейбл будет подвергнута кремации завтра.
И она отправилась в свою комнату.
У Кристины не было возможности поговорить с Эндриной наедине до тех пор, пока они не поехали домой на ленч. Тогда она рассказала ей о том, что произошло этим утром.
Эндрина выслушала ее, не прерывая, а затем сказала:
— Тебе так хотелось узнать, мог ли это быть Туэки, или это был Дэвид? Честно говоря, я не думаю, чтобы у тебя были серьезные основания для того, чтобы думать нечто подобное. Тот факт, что Туэки не было в швейцарской, ничего не доказывает. Возможно, что есть немного больше оснований, чтобы подозревать Дэвида. Кстати, это зависит от того, где он спрятал долото. Если это место легко найти, то до него добрался бы и любой другой… или если кому-то это было очень нужно, то он нашел бы какой-нибудь другой способ, чтобы поднять этот камень. Что касается клочка бумаги, то он кажется мне совершенно бесполезным. Я никогда не слышала об Энне Синклере. Но ты понимаешь, кто бы на тебя ни напал, он, должно быть, является убийцей Мейбл Глоссоп?
— Как так?
— Он сразу же выхватил у тебя обгоревший скоросшиватель. Следовательно, он должен был видеть его раньше и узнать его…
— О!
— О, в самом деле! Тебе очень повезло, что не пришлось испытать ничего хуже, чем падение на кучу золы. Послушай моего совета и не вмешивайся.
— А сообщать ли о происшедшем в полицию?
— Если хочешь. Это могло бы заставить их изменить мнение относительно того, что Мейбл совершила самоубийство… Я не знаю. Давай забудем об этом, я думаю, что ты и Энн едва не поссорились сегодня утром.
— Мне очень не нравится Энн Смит, — сказала Кристина.
— Я вполне разделяю твое мнение, — сказала Эндрина и добавила ехидно: — Хотя Дэвид, кажется, находит ее компанию очень приятной.
— Не упоминай о нем, — произнесла Кристина. Она заявила это так эмоционально, что Эндрина удивленно на нее посмотрела, но ничего не сказала, и вскоре вслед за этим они поехали в школу.
В течение этого утра Кристина избегала Дэвида, и ей удалось в этот день с ним не встретиться. Ей требовалось время и спокойствие, чтобы разобраться в своих мыслях и чувствах относительно него. Но не просто было найти время и обрести спокойствие, пока она не отвезла Эндрину к поезду, идущему в шестнадцать тридцать, и вернулась в коттедж, где она решила, что наконец может присесть и все обдумать. Эндрина отправилась в Глазго на бал, куда ее будет сопровождать все еще верный Арчи, она должна провести ночь в доме своего кузена и вернуться утренним поездом, чтобы поспеть к началу занятий. Так что коттедж находился в полном распоряжении Кристины, и как только она развела пламя, поджарила себе отбивную котлету и сварила кофе, она села со своей едой за низкий столик рядом с камином, испытывая приятное расслабление и облегчение от того, что была совершенно одна и не была стеснена ничьим присутствием.
Надо подумать, что ей известно о Дэвиде. Она снова перебрала все пункты; его внезапное появление в ночь убийства Джозефа Уолша, его замечание, когда он услышал об этом, перчатки, утреннее происшествие, фактически она его совсем не знает… Очевидно, нет ничего определенного, связанного со смертью Джозефа Уолша, просто серия небольших совпадений, которые только позволяют закрасться ей в душу тени подозрения, и это печально, так как ей очень хотелось бы не иметь никаких сомнений в отношении Дэвида Роналдсона. Она была напугана потрясшей ее вспышкой ярости и ревности, когда услышала этим утром заявление Энн Смит. Конечно, нет причин, почему бы Дэвиду не пригласить Энн Смит на бал в бадминтонный клуб! «Клянусь, она будет ужасно выглядеть в шортах», — подумала она. Замечание Энн относительно того, что Дэвид — ловелас, могло быть сделано просто со зла, чтобы ее задеть. «Тем не менее я взбешена, — подумала Кристина, — и ревную. И не желаю никогда больше видеть Дэвида Роналдсона… Нет, нет, неправда! Я буду рада его видеть! Но что мне делать, если он как-то связан с этими двумя убийствами?!»
Надо подумать, что ей известно о Дэвиде. Она снова перебрала все пункты; его внезапное появление в ночь убийства Джозефа Уолша, его замечание, когда он услышал об этом, перчатки, утреннее происшествие, фактически она его совсем не знает… Очевидно, нет ничего определенного, связанного со смертью Джозефа Уолша, просто серия небольших совпадений, которые только позволяют закрасться ей в душу тени подозрения, и это печально, так как ей очень хотелось бы не иметь никаких сомнений в отношении Дэвида Роналдсона. Она была напугана потрясшей ее вспышкой ярости и ревности, когда услышала этим утром заявление Энн Смит. Конечно, нет причин, почему бы Дэвиду не пригласить Энн Смит на бал в бадминтонный клуб! «Клянусь, она будет ужасно выглядеть в шортах», — подумала она. Замечание Энн относительно того, что Дэвид — ловелас, могло быть сделано просто со зла, чтобы ее задеть. «Тем не менее я взбешена, — подумала Кристина, — и ревную. И не желаю никогда больше видеть Дэвида Роналдсона… Нет, нет, неправда! Я буду рада его видеть! Но что мне делать, если он как-то связан с этими двумя убийствами?!»
Она вскочила и начала убирать со стола. Бессмысленно сидеть, размышляя о возможностях, которые могут и не иметь никакого отношения к действительности. «Возьми-ка себя в руки, девушка», — проворчала она и принялась за работу, за просмотр экзаменационных вопросов. Около десяти часов вечера она почувствовала усталость, ей показалось, что у нее появились первые симптомы простуды. Она решила принять горячую ванну, выпить горячего чая и лечь в постель. Когда она вышла на улицу, чтобы поставить на ступеньки бутылки под молоко, она на мгновение задержалась, прикидывая, как сильно похолодало, и кинула взгляд на ясную луну, сверкающий иней и тени, отбрасываемые кустами и деревьями при свете луны. Было очень морозно, и холодный воздух пощипывал нос. Крис закрыла дверь, заперла ее на засов и отправилась принять ванну. А через полчаса она отдернула занавеси в спальне, готовясь забраться в постель. Она постояла у окна, глядя на безмолвный, залитый лунным светом пейзаж. На мгновение установившаяся полная тишина была необычной, не было слышно даже движения транспорта. Внизу виднелись огни Данроза. Возможно, кто-то смотрит оттуда на ее одинокий огонек. Коттедж должен выглядеть очень живописно в подобную ночь, небольшой домик в конце узкой дороги, стоящий в отдалении от соседних домов. Кристина улыбнулась, вспомнив, как Джоан Дати сказала, что ей нравится коттедж, но она никогда не могла бы жить в таком уединении. Это как раз показывает, подумала она, насколько мы все городские, можно ли на самом деле назвать этот коттедж уединенным? Она опять взглянула на покрытую инеем равнину и деревья, чуть вздрогнула и юркнула в постель. И вскоре она почувствовала, что согрелась, глаза стали слипаться. Она выключила свет и крепко заснула.
Глава десятая
Проснулась она внезапно, и в первое мгновение не могла понять ни где находится, ни который час. В течение нескольких секунд ей казалось, что ее кружит в черном водовороте небытия. Затем ее глаза рассмотрели продолговатый контур окна, освещенный снаружи бледным светом. Она осознала, где находится, и почувствовала, как бешено бьется сердце. Что-то ее разбудило. Но что? Она лежала, вытянувшись, напрягшись всем телом, и прислушивалась.
Было тихо, кроме тиканья будильника, не доносилось ни звука. Постепенно она расслабилась, совсем успокоилась и начала засыпать, когда приглушенный шум, подобный тому, который издает книга, сброшенная на пол, или упавшая крышка парты, вновь заставил ее резко сесть, учащенно дыша и чувствуя, как шевелятся волосы у нее на голове. Снова послышался шум, и она поняла, что кто-то двигается внизу в гостиной.
Сначала она поддалась панике, но затем внезапно успокоилась. Если внизу кто-то есть, то она должна узнать кто это. Быстро, значительно быстрее, чем она могла себе представить, она соскользнула с постели, надела халат, осторожно сунула ноги в тапочки и открыла дверь. На лестничной площадке было темно и не было слышно ни звука. Она бесшумно подошла к перилам и посмотрела вниз в темноту холла, куда вела лестница. Ничего, все совершенно спокойно.
А затем под дверью гостиной показался тонкий луч спета, ходивший из стороны в сторону. Кто-то осматривал гостиную с помощью фонарика. В то время когда дверь медленно открывалась, луч света начал увеличиваться в размерах и превратился в широкий пучок. Позади луча неясно вырисовывалась темная фигура. Луч пробежал по холлу и осветил дверь другой комнаты, которую девушки называли кабинетом и где держали книги и пишущую машинку. Теперь высокая темная фигура направилась через холл в кабинет, по дороге на мгновение посмотрела наверх; и Кристина прижалась к стене лестничной площадки на тот случай, если на нее будет направлен луч фонаря, и едва не вскрикнула, когда какая-то пародия на лицо, с неясными очертаниями, посмотрела наверх в ее сторону, вызвав в ней суеверный страх. Ужас прошел, когда она разглядела, что это было всего лишь обыкновенное лицо, на которое натянули чулок, но, начиная с этого момента, Кристина по-настоящему испугалась. Она припомнила слова Эндрины: «Тебе повезло, что ты избежала смерти».
А Туэки и Грэнни, не предупреждали ли они ее об опасности?
У Кристины не было никаких сомнений, что человек, который сейчас направляется в кабинет, был именно тем, кто выхватил у нее из рук скоросшиватель сегодня утром в школьной бойлерной. Она поняла, что он пришел именно потому, что кусочек обгоревшей бумаги лежал теперь в ее портфеле, находившемся в кабинете. И еще она поняла, что должна бежать. Если он поднимется наверх, чтобы ее найти, то она окажется в ловушке.
Страх сделал ее решения ясными и бесповоротными. Если бы она смогла добраться до черного хода, выскользнуть наружу и пробраться в сарай для инструментов, который находился рядом с гаражом. Если бы она смогла добраться до машины! Но ее ключи были в сумке, которая находилась в холле. Дверь кабинета была приоткрыта, она слышала в нем шум от движения и видела свет фонаря. Девушка сделала несколько шагов по коридору, прошла мимо кухни и добралась до черного хода. Она подняла подол своего длинного халата, накрыла им замок и повернула ключ, отодвинула засов, открыла дверь, вышла, закрыла ее за собой, а затем выдохнула воздух. Теперь она находилась на небольшой застекленной веранде, которая была пристроена к коттеджу несколько лет тому назад. Было ужасно холодно, и она внезапно вспомнила о старом твидовом пальто, которое висело у них на веранде, его надевали, когда надо было сходить холодным вечером за углем. Она накинула его себе на плечи, сбросила комнатные туфли и сунула ноги в старые ботинки со сморщившейся кожей, которые она и Эндрина надевали, когда работали в саду. Дверь веранды была не заперта. Она быстро открыла и закрыла ее за собой и через несколько секунд была уже в сарае для инструментов. Было холодно, и здесь стоял затхлый запах земли, сырой мешковины, а из угла слышался шорох, несомненно, мышей, обычно он заставил бы Кристину убежать. Теперь же она едва его заметила, все ее внимание было обращено к дому. Она держала дверь приоткрытой и напряженно вглядывалась наружу. В течение приблизительно минуты не было ничего видно, только закрытая дверь черного хода и окно пустой кухни. Затем свет мелькнул в кухне и исчез, и вновь появился уже в окне спальни. Итак, как только он поднялся наверх, он бы сразу ее застал. Но как глупо, он увидит же, что в постели спали, это не приходило ей прежде в голову. Он непременно поймет, что она его услышала и убежала, значит, он будет ее искать… и если он не найдет ее в доме?
Луч осветил окно и, пробежав по стволу березы, исчез. Он, вероятно, обходит остальные комнаты, и это не займет много времени, а как ей поступить дальше?
Выйти ли ей из сарая и направиться к деревьям, растущим на другой стороне узкой дороги? Или остаться в безопасности здесь, в сарае для инструментов? Что же ей делать? Сарай для инструментов был ловушкой, о чем она не догадывалась, пока не прокралась в него и не увидела дорожку следов на тонком снегу, ведущую только в него и не выходящую обратно… Поэтому она должна выйти из него, и Кристина осторожно открыла дверь.
И в этот момент в свете луны перед домом показалась темная фигура человека, черты лица которого были скрыты чулком. Он взглянул на окна коттеджа, стоя напротив парадной двери, постоял словно в нерешительности, а затем скрылся из виду, направившись вокруг коттеджа.
Кристина застыла в темноте сарая, но не от ночного холода. Первое мгновение она не могла пошевелиться. Затем дернула на себя дверь, вышла и начала огибать сарай, прячась в его тени, отбрасываемой луной. Теперь она смогла услышать негромкое потрескивание, когда ее ноги соприкасались с тонкой ледяной корочкой. Она огляделась, стоя в тени сарая. Мужчина как раз обошел вокруг коттеджа. Он наклонился, посмотрел на тропинку от дома к сараю и направился к нему.