Дженнифер увидела, как Майкл Моретти встал. Он выглядел спокойным и невозмутимым. Трудно было представить, что он действительно виновен в тех страшных делах, которые ему приписывали. «Если бы мне поручили определить виновного, – подумала Дженнифер, – я бы выбрала Камилло Стелу».
Репортеры отошли в сторону, и теперь Ди Сильва совещался со своими помощниками. Дженнифер была готова отдать все на свете за то, чтобы послушать, о чем они говорят.
Дженнифер увидела, как какой-то человек сказал что-то Ди Сильве, отошел от группы и поспешил к ней. В руках он держал пакет из плотной бумаги.
– Мисс Паркер?
Дженнифер удивленно посмотрела на него:
– Да.
– Шеф приказал, чтобы вы передали это Стеле. Скажите, пусть прочитает, освежит в памяти детали. Колфакс собирается не оставить камня на камне от его показаний, поэтому шеф хочет, чтобы Стела был начеку.
Взглянув на Ди Сильву, он передал пакет Дженнифер. «Он запомнил мое имя, – подумала она. – Это хорошее предзнаменование».
– Поторопитесь. Прокурор сказал, что Стела – никудышный читатель.
– Да, сэр. – И она поспешила выполнить поручение.
Дженнифер подошла к двери комнаты, куда увели свидетеля. Вооруженный полицейский преградил ей путь:
– Что вы хотели, мисс?
– Я – помощник окружного прокурора, – отрывисто сказала Дженнифер. Она показала свою карточку, удостоверяющую личность. – Я должна передать свидетелю пакет от мистера Ди Сильвы.
Внимательно изучив удостоверение, охранник открыл дверь. Дженнифер оказалась в помещении, предназначенном для свидетелей. Это была маленькая неуютная комнатка с обшарпанным столом, старым диваном и несколькими стульями. На одном из них сидел Стела. Его рука сотрясалась от дрожи. Кроме него в комнате находились четверо вооруженных охранников.
Один из них сказал вошедшей Дженнифер:
– Эй! Посторонним вход запрещен.
Полицейский, впустивший ее, произнес:
– Все в порядке, ребята. Она из команды прокурора.
Дженнифер протянула пакет Стеле:
– Мистер Ди Сильва хочет, чтобы вы освежили это в памяти.
Стела смотрел на нее, моргая и дрожа всем телом.
Глава 2
Направляясь на обед, Дженнифер прошла мимо открытой двери опустевшего зала заседаний. Она не могла удержаться, чтобы не зайти сюда на минутку.
По обе стороны от прохода находилось пятнадцать рядов с местами для зрителей. Перед судейским местом располагались два длинных стола, на левом стояла табличка «Обвинение», на правом – «Защита». Сбоку – два ряда по восемь кресел для присяжных. «Обычный зал заседаний, – подумала Дженнифер. – Невзрачный, даже уродливый, но именно здесь бьется сердце свободы».
Эта комната, как и все другие залы заседаний, демонстрировала отличие цивилизации от варварства. Право быть судимым себе подобными – присяжными заседателями – вот что лежало в основе каждой свободной нации. Дженнифер подумала о тех странах, где не существовало таких залов заседаний, где любого могли вытащить из постели среди ночи, подвергнуть пыткам и убить, не объясняя причин: Иран, Уганда, Аргентина, Перу, Бразилия, Румыния, Россия, Чехословакия... Нескончаемый список.
«Если бы американский суд лишили этой власти, – подумала Дженнифер, – если бы у граждан отняли право быть судимыми судом присяжных, Америка перестала бы существовать как свободная страна». Она была частичкой этой власти, и, стоя здесь, Дженнифер почувствовала прилив гордости. Она сделает все возможное, чтобы не уронить честь суда, укрепить его авторитет. Постояв еще несколько минут, она направилась к двери.
В дальнем конце коридора послышался шум, который становился все громче и громче. Завыла сирена. У Дженнифер мелькнула мысль, что Майклу Моретти каким-то образом удалось бежать, несмотря на усиленную охрану. Она поспешила туда, откуда доносился шум. Это был настоящий сумасшедший дом. Какие-то люди бегали взад-вперед, отдавая приказы и стараясь перекричать вой сирены. Полицейские с оружием на изготовку перекрыли все выходы. Репортеры, оставив телефоны, по которым передавали новости в свои редакции, мчались выяснить, что происходит. Вдруг Дженнифер увидела окружного прокурора Ди Сильву, бешено оравшего на стоящих перед ним полицейских.
«Господи, с ним сейчас случится инфаркт», – подумала Дженнифер.
Она стала протискиваться через толпу, направляясь к нему в надежде, что ему может понадобиться ее помощь. Когда она приблизилась, один из полицейских, охранявших Камилло Стелу, поднял глаза и увидел Дженнифер. Он поднял руку и указал на нее. Через пять секунд Дженнифер уже была в наручниках, окруженная со всех сторон полицейскими.
* * *В кабинете судьи Лоренса Уолдмана находились четыре человека: сам судья, окружной прокурор Роберт Ди Сильва, Томас Колфакс и Дженнифер.
– Вы имеете право давать показания в присутствии адвоката, – произнес судья Уолдман, обращаясь к Дженнифер. – Вы также имеете право молчать. Если вы...
– Мне не нужен адвокат, ваша честь! Я могу объяснить, что произошло.
Роберт Ди Сильва склонился над ней так низко, что Дженнифер видела, как у него на виске неистово билась жилка.
– Кто заплатил вам, чтобы вы передали пакет Камилло Стеле?
– Заплатил мне? Мне никто не платил. – Ее голос дрожал от негодования.
Ди Сильва взял со стола судьи знакомый ей пакет.
– Никто вам не заплатил? Вы просто подошли к моему свидетелю и передали ему это? – Он потряс пакет, и из него на стол выпала дохлая канарейка. Голова птицы была свернута.
Дженнифер в ужасе уставилась на канарейку.
– Я... Один из ваших людей... передал мне...
– Кто именно из моих людей?
– Я... Я не знаю...
– Но вы знаете, что он именно из моих людей. – В его голосе звучало недоверие.
– Да, я видела, как он разговаривал с вами, затем подошел ко мне, протянул конверт и сказал, что вы приказали отнести его мистеру Стеле. Он даже знал, как меня зовут.
– Еще бы не знать! Сколько он заплатил вам?
«Это какой-то кошмар, – подумала Дженнифер. – Сейчас я проснусь, будет шесть часов утра, я оденусь и пойду на принятие присяги в кабинет окружного прокурора».
– Сколько, я вас спрашиваю? – В его голосе звучала такая ярость, что Дженнифер подскочила.
– Вы что, обвиняете меня в...
– Обвинять вас? – Руки Ди Сильвы сжались в кулаки. – Я пока еще и не брался за вас. К тому времени, когда вы выйдете из тюрьмы, вы будете слишком старой, чтобы потратить эти деньги.
– Не брала я никаких денег, – с вызовом произнесла Дженнифер.
До сих пор молчавший Томас Колфакс обратился к судье:
– Извините, ваша честь, но я боюсь, что это ни к чему нас не приведет.
– Согласен, – ответил судья Уолдман. Он повернулся к окружному прокурору: – Твое решение, Бобби? Согласен ли Стела отвечать на вопросы защиты?
– Отвечать на вопросы? Да он так напуган, что и рта не раскроет. Он теперь бесполезен.
Томас Колфакс быстро вставил:
– Если я не смогу допросить свидетеля обвинения, ваша честь, мне придется подать протест и считать суд недействительным.
Все понимали, что это означало, – Майкл Моретти выйдет из зала суда свободным человеком.
Судья Уолдман взглянул на окружного прокурора:
– Ты предупредил свидетеля, что в этом случае ему придется нести ответственность за неуважение к суду?
– Да. Но Стела боится их больше, чем нас. – Он бросил испепеляющий взгляд на Дженнифер. – Он полагает, что мы больше не в силах защитить его.
Судья Уолдман медленно произнес:
– Тогда, очевидно, суду не остается другого выхода: придется принять протест защиты и считать суд недействительным.
Роберт Ди Сильва стоял, глядя, как победа ускользает из его рук. Без Стелы он был беспомощен. Майкл Моретти теперь был вне его власти, чего нельзя было сказать о Дженнифер Паркер.
– Я распоряжусь, чтобы обвиняемого освободили, а присяжных распустили.
– Спасибо, ваша честь, – произнес Томас Колфакс. На его лице не было ни малейшего признака торжества.
– Ну, если это все... – начал судья Уолдман.
– Еще не все! – Роберт Ди Сильва повернулся к Дженнифер Паркер. – Я хочу арестовать ее за то, что она чинит препятствия суду, за махинации со свидетелем в процессе об убийстве, за... – Он задыхался от гнева, и почти невозможно было разобрать его слова.
Дженнифер тоже разозлилась.
– Вы не можете доказать ни одного из ваших обвинений, так как все это неправда. Я виновата лишь в собственной глупости, но это моя единственная вина. Никто не давал мне взятку. Я думала, что выполняю ваше поручение.
Поглядев на Дженнифер, судья Уолдман сказал:
– Как бы то ни было, последствия этого поступка оказались крайне неблагоприятными. Я вынужден обратиться в апелляционный суд, чтобы было проведено расследование. Если вашу вину докажут, будут приняты меры к лишению вас квалификации юриста.
Дженнифер почувствовала внезапную слабость.
– Ваша честь! Я...
Дженнифер почувствовала внезапную слабость.
– Ваша честь! Я...
– На сегодня все, мисс Паркер.
Дженнифер стояла, глядя на их враждебные лица. Что она еще могла сказать?
Желтая канарейка была красноречивее всех слов.
Глава 3
Имя Дженнифер Паркер не просто появилось в вечернем выпуске новостей, а все новости были посвящены только ей. Уж слишком «жареной» оказалась история с передачей главному свидетелю обвинения желтой канарейки. По всем телеканалам показывались кадры, когда Дженнифер выходила из кабинета судьи Уолдмана, с трудом пробираясь к выходу сквозь толпу репортеров и зевак.
Дженнифер не могла поверить в свою печальную известность. Со всех сторон на нее наседали телевизионщики, радиорепортеры, журналисты из газет. Ей хотелось убежать от них, но чувство гордости не позволяло этого сделать.
– Кто вам дал дохлую канарейку, мисс Паркер?
– Встречались ли вы с Майклом Моретти?
– Знали ли вы, что Ди Сильва хотел использовать этот процесс, чтобы заполучить пост губернатора?
– Окружной прокурор говорит, что собирается лишить вас звания юриста. Будете ли вы оспаривать это решение?
На все вопросы Дженнифер отвечала, стиснув зубы: «Без комментариев».
Телекомпания Си-би-эс назвала ее в выпуске новостей «никудышной Паркер». Эй-би-си дала ей прозвище Желтая канарейка. Спортивный комментатор Эн-би-си сравнил ее с Роем Ригельсом, футболистом, который забил гол в свои ворота.
* * *В «Тони Плейс», ресторане, принадлежавшем Майклу Моретти, царило шумное веселье. В зале находилось около дюжины мужчин, празднующих победу.
Майкл Моретти в одиночестве сидел у стойки бара, глядя на изображение Дженнифер Паркер на экране телевизора. Торжественно отсалютовав ей бокалом, он выпил содержимое.
* * *Все юристы обсуждали случай с Дженнифер Паркер. Половина из них верила, что она была подкуплена мафией, другие склонялись к тому, что она просто невинная жертва. Но, несмотря на различие мнений, и те и другие единодушно соглашались, что ее карьера юриста закончена.
Она длилась ровно четыре часа.
* * *Дженнифер родилась в Келсо, штат Вашингтон, небольшом городке, основанном в 1847 году тоскующим по родине шотландцем, назвавшим его так в честь своего города в Шотландии.
Отец Дженнифер был адвокатом. Сначала он работал на лесозаготовительные компании, которым и принадлежал городишко, а затем стал защищать интересы рабочих с лесопильных заводов. Первые воспоминания детства Дженнифер были наполнены радостью. Штат Вашингтон был для нее настоящей книгой природы, с его поразительными горами, ледниками и национальными парками. Она каталась на лыжах зимой и на каноэ летом. А когда подросла, то взбиралась на ледники, побывала в местах с чудными названиями: Оханапекош и Нискуали, озере Кле-Элум и водопаде Ченуис, Хорс-Хавен и Якима-Вэлли. Вместе с отцом покорила гору Маунт-Рейнер и каталась с ним на лыжах с крутых склонов Тимберлайна.
Отец всегда находил для нее время, тогда как ее очаровательная и деятельная мать вечно была чем-то занята и редко бывала дома. Дженнифер обожала отца. В жилах Алана Паркера текла английская, ирландская и шотландская кровь. Это был отзывчивый человек с глубоким чувством справедливости. Деньги его не интересовали, его интересовали люди. Он мог часами рассказывать Дженнифер о тех судебных делах, которыми он занимался, о тех проблемах, с которыми люди приходили в его скромный кабинет. Лишь спустя много лет Дженнифер поняла, что он говорил с ней потому, что она была единственным человеком, с кем он мог поделиться своими мыслями.
После занятий в школе Дженнифер спешила в зал суда, чтобы увидеть отца за работой. Если не было судебных заседаний, она приходила в его кабинет, слушая, как он обсуждает вопросы с клиентами. Они никогда не говорили о том, что она будет учиться на юриста. Это подразумевалось само собой.
Когда Дженнифер исполнилось пятнадцать лет, она стала работать с отцом во время летних каникул. В том возрасте, когда другие девушки встречались с парнями, Дженнифер была поглощена судебными разбирательствами и заседаниями.
Мальчики обращали на нее внимание, но она редко встречалась с ними. На вопросы отца она обычно отвечала: «Они все такие молодые, папа». Она знала, что когда-нибудь выйдет замуж за адвоката, похожего на ее отца.
В день шестнадцатилетия Дженнифер ее мать смоталась из города с восемнадцатилетним сыном их соседей, и отец Дженнифер тихо умер. Понадобилось семь лет, чтобы его сердце перестало биться, но он был мертв с того момента, когда узнал правду о своей жене. Весь город знал об этом и с сочувствием относился к нему, что усугубляло его страдания, так как Алан Паркер был гордым человеком. Именно тогда он начал пить. Дженнифер старалась изо всех сил помочь ему, но все было безрезультатно. Ничего нельзя было сделать, чтобы все было как раньше.
На следующий год, когда подошло время поступать в университет, Дженнифер заявила, что хочет остаться с отцом, но он и слышать об этом не хотел.
– Мы будем с тобой партнерами, Дженни, – сказал он ей. – Давай скорее получай диплом юриста.
* * *Юриспруденцию она изучала в университете Сиэтла. В то время как ее однокурсники с трудом продирались через премудрости актов гражданских правонарушений, гражданского и уголовного права, Дженнифер чувствовала себя как рыба в воде. Жила она в университетском общежитии и нашла работу в юридической библиотеке.
Дженнифер обожала Сиэтл. По воскресеньям она, студент-индеец по имени Аммини Уильяме и высокая костлявая ирландка Джозефина Коллинз ходили на озеро Грин-Лейк, расположенное в центре города, чтобы погрести на лодках, посещали гонки на озере Вашингтон, наблюдая за разноцветными гидропланами.
В Сиэтле были потрясающие джаз-клубы. Больше всего Дженнифер любила ходить в «Питере Поп Дек», где вместо столов стояли деревянные ящики, а вместо стульев пеньки.
После занятий Дженнифер, Аммини и Джозефина встречались в «Хэсти Тэсти», где подавали самую вкусную в мире жареную картошку.
Два молодых человека добивались расположения Дженнифер: привлекательный студент-медик по имени Джон Ларкин и студент юридического факультета Бен Мунро. Время от времени она ходила на свидания то с одним, то с другим, но была слишком занята, чтобы серьезно увлечься.
* * *Осенью и зимой стояла холодная и сырая погода с пронизывающим ветром, и казалось, что дождь будет идти вечно. Дженнифер носила куртку из сине-зеленой шотландки, на ворсе которой, словно изумруды, сверкали капли дождя, и глаза Дженнифер вспыхивали подобно изумрудам. Не замечая непогоды, она ходила, погруженная в свои мысли, еще не зная, что она будет постоянно возвращаться к прошлому в своей памяти.
По весне девушки расцветали яркими платьями. Юноши собирались группами на лужайках, наблюдая за проходящими студентками. Но в Дженнифер чувствовалось нечто такое, что заставляло их оставить свои шутки, когда она проходила мимо. В ней было свойство, трудно поддающееся определению, чувство, что она уже достигла того, к чему они только стремились.
Каждое лето Дженнифер навещала отца. Он сильно изменился за последнее время. Не напивался до беспамятства, но и трезвым тоже не был. Он заперся в своей башне из слоновой кости, где никто не мог до него добраться.
Отец умер, когда Дженнифер заканчивала последний семестр обучения. Город помнил о нем, и на похороны пришли почти сто человек, люди, с которыми он дружил и которым помогал советом много лет. Дженнифер страдала в одиночку. Она потеряла не только отца. Она также потеряла учителя и наставника.
* * *После похорон Дженнифер вернулась в Сиэтл продолжать учебу. Отец оставил ей меньше тысячи долларов, и ей предстояло принять решение, как жить дальше. Она знала, что не может возвратиться в Келсо для адвокатской деятельности, так как для его жителей навсегда останется маленькой девочкой, чья мать сбежала с молодым человеком.
Благодаря высоким показателям в учебе Дженнифер получила предложение о работе от представителей дюжины крупных адвокатских фирм.
Уоррен Оакс, ее преподаватель по уголовному праву, сказал ей:
– Это признание ваших достоинств, леди. Женщине очень трудно получить место в хорошей адвокатской конторе.
Вскоре после выпуска проблема Дженнифер разрешилась сама собой. Уоррен Оакс попросил ее зайти к нему после занятий.
– Я тут получил письмо из канцелярии окружного прокурора Манхэттена. Они просят прислать им самого лучшего выпускника. Тебе это подходит?
Нью-Йорк!
– Да, сэр! – Дженнифер была настолько поражена, что ответ сам слетел с ее губ.
Она слетала в Нью-Йорк, где сдала экзамен на звание юриста, и вернулась в Келсо закрыть контору отца. Это была грустная процедура, так как здесь все напоминало ей о прошлом. Дженнифер казалось, что все ее детство прошло в этой конторе.