Сфера страха была на месте, но это еще ничего не означало. Вот показался и дом. Рука, тянущаяся к дверной ручке, дрожала. В первой же комнате на магистра нахлынули воспоминания. Отгоняя их, как назойливых ос, старающихся ужалить больнее и не погибающих от этого, а заходящих на второй круг. Магистр прошел по коридору к подвальной двери и спустился вниз. Так и есть, камни повсюду… вход в знакомую комнату… больше не заваленный… а внутри на пьедестале… никого.
— О, Боже! — прошептал Таримир.
Он осмотрел весь подвал, на всякий случай. Никого. То, что Ноя тоже не было, в какой-то мере обнадеживало. Если бы он был в подвале, то наверняка уже мертвым. А так… был шанс. Магистр обошел первый этаж и, не найдя никого, стал медленно подниматься на второй. В комнатах было пусто. На очереди рабочий кабинет, в который очень страшно заходить. Повернул ручку вниз, слегка толкнул дверь, поднял глаза и …
— А я уж думала, что вы решили нас не посещать!
Она была точно такой же, как сто лет назад. Та же стройная фигурка, белокурые волосы, пронзительные синие глаза, глядящие на него с ехидством. Но это было на поверхности. В глубине ее глаз была боль. Такая, что не унести, не справиться даже ему, старику. А она — молодая девушка, и она несла ее. Магистру захотелось заплакать. Подойти, обнять, утешить, будто и не было всех тех жертв, не было ста лет сна. Да только она не примет этого, оттолкнет. И, наверно, будет права. Ведь он тогда помог ее сковать. Теперь он для нее тоже враг… чужой.
— Лири, — хриплым голосом против воли прошептал магистр.
— Нет, — резко ответила девушка. — Для вас я — Алирия Антилия.
— Можно мне войти?
— Входите, магистр, присаживайтесь.
— Ты проснулась.
— Что, так заметно?
— Ехидство тебе не к лицу, и никогда не было.
— Привыкайте! Я за сто лет выспалась, засыпать заново не собираюсь!
— А что ты собираешься делать?
— Я еще не знаю. Как, насчет «отомстить магистрам, пленившим меня, а потом, найти оставшихся заговорщиков и избавиться от них»?
— Многих магистров уже нет в живых, они умерли от старости. А заговорщики давно разбежались и живут где-то спокойно. Возможно, внуков нянчат.
— Да мне плевать! Убью внуков!
— Но они же не виноваты.
— Карьян тоже был не виноват! — прокричала девушка.
— Это не так, и ты это знаешь. Он не был ангелом. Он сделал много зла. Он получил его взамен. Ты это знаешь, и это грызет тебя.
— Он изменился! Я изменила его!!!
— Но это не вернет всех убитых им, Алирия! Раскаяние не исправит совершенного!
— Но почему со мной? Почему именно его? Есть много других намного более отвратительных людей! Но они живы и радуются жизни! А его нет, понимаешь, его больше нет! — Алирия кричала это сквозь слезы.
— Так бывает! И тебе придется смириться с этим! Это жизнь! Умирают все, и хорошие и плохие. Ты не можешь изменить этого.
— Могу! У Карьяна была большая библиотека, а ты знаешь, как я люблю читать. Видишь знаки на полу?
Магистр только сейчас заметил начертанные руны. И испугался. Слишком древним было то, к чему собиралась воззвать Алирия.
— Не делай этого.
— Не тебе меня останавливать.
В следующую секунду магистра парализовало знакомым заклинанием. Всего на несколько минут, но ей этого хватит. Зазвучали слова, закрутился воздух, руны стали светиться. Над полом появился туман, в котором возникла фигура. Карьян. Его душа.
— Лири, девочка моя, что ты делаешь?
— Рьян, Боже, как я рада тебя видеть. Я верну тебя, слышишь! Они не заберут тебя у меня.
— Нет, — резко ответил он. — Я знаю это заклинание и тебя следовало бы выпороть за то, что ты читаешь не те книги. Ничто не остается безнаказанным, девочка. И это не останется. Не делай этого.
— Но, Рьян. Я не смогу без тебя…
— Сможешь! Ты сильная, я знаю это, и люблю тебя за это. Ты справишься. Я заплатил за все, что сделал. И я ни о чем не жалею. Только о том, что не смогу к тебе прикоснуться больше. Но я буду ждать тебя. В следующей жизни.
— Тогда я просто закончу свою жизнь сейчас, чтобы уйти с тобой.
— Нет. Тогда ты будешь недоступна для меня. Ты должна жить! Ты должна радоваться жизни, должна прожить ее за нас двоих! Должна любить и быть любимой.
— Ты думаешь, я захочу посмотреть на кого-то другого?
— Я прошу тебя об этом! Ты не можешь без любви. Никто не должен жить без любви. А я подожду тебя. Во всех следующих мирах и жизнях ты моя.
— Рьян…
— До свидания, малыш, я люблю тебя, — после этих слов фигура стала таять.
— Нет, Рьян, не уходи! Не бросай меня! Не снова! Нееет, пожалуйста. — Алирия упала на колени, била кулаками по полу, но фигура уже растаяла. Он ушел. А на полу осталась вздрагивающая и рыдающая фигурка. С магистра слетело заклинание, но он не знал, что ему делать. Карьян поступил правильно. Только как теперь объяснить это ей. Наверно, спустя время Лири поймет. Только больно ей сейчас, а он ничем не может помочь. Взгляд магистра упал на Ноя, сидящего в дальнем кресле. По его щекам тоже текли слезы.
— Ной, пойдем, — тихо сказал магистр.
Но в этот момент Алирия подняла лицо и посмотрела на магистра озлобленным взглядом. Вот это уже плохо. В таком настроении она может наломать дров.
— Никуда он не пойдет!
— Зачем он тебе?
— Я так хочу!
— Алирия, у него вся жизнь впереди. Не ломай ее.
— А что? Выучить его я могу и сама, ты же знаешь. Я покажу ему реальную жизнь, а не ту, которой вы учите его в Академии. Светлые, — она произнесла это слово, как ругательство.
— Лири, у него есть семья, которая любит его и волнуется.
— А мне плевать! — Она встала и подошла к замершему Ною. Тот успел только встать.
— Лири…
— До свидания, магистр, еще увидимся, не сомневайтесь. — В следующую секунду сработал портал и их фигуры исчезли из комнаты. Остался лишь магистр, не понимающий, что ему теперь делать. Но точно знающий, что это только начало.
Глава 4
Я телепортировала нас недалеко от дома. Потом издалека наблюдала, как Таримир вышел из дверей и пошел вниз в сторону города… как старик. Когда он скрылся вдалеке, я наложила на дом заклинание. Теперь никто не сможет туда войти и вообще никак воздействовать на дом. Так я буду уверенна, что он в безопасности. А теперь пора. Взяв Ноя за руку чуть ниже локтя, я открыла новый портал.
Вышли мы рядом с лесом. В сотнях миль от того места, где были. А дальше просто пошли пешком.
— Куда мы идем? — спросил Ной.
— Вперед, — глухо ответила я. Разговаривать мне сейчас не хотелось. Хотелось просто идти и ни о чем не думать.
— А что там?
— Посмотри сам.
— Там поле.
— Ты сам себе ответил.
Дальше шли молча. Еще минуть пятнадцать.
— И далеко нам идти?
— Пока я не скажу.
Он глубоко вздохнул, но промолчал. Хвалю. Вокруг было солнечно, тепло… противно. На душе было совсем иначе, и этот контраст не давал покоя. Я остановилась и произнесла заклинание погодной магии. Стали стягиваться тучи, подул ветер. Вот так-то лучше. Теперь можно идти дальше.
— Сегодня обещали хорошую погоду.
— Где?
— В Литэре.
— У них хорошая погода, не беспокойся.
— А мы далеко оттуда?
— Да.
Свежий ветер перебирал волосы, тучи лучше смотрелись на небе, чем слепящее солнце. Мне так больше нравилось. Думать о произошедшем я не могла. Слишком больно, слишком рано. Оставалось только идти.
Говорят, мы поем, когда нам очень хорошо или очень плохо. Вот второй вариант — это про меня. Когда внутри уже не хватает места, приходится выплескивать эмоции наружу. Так становится легче. Может, мне выговориться? Ну да. Кому? Этому парнишке? Глупости. Он не поймет, да и плевать ему. К тому же, может потом использовать это против меня. Оно мне надо? Не надо!
— Я есть хочу.
— Тогда нужно поймать кого-то в лесу.
— Как? У меня ничего с собой нет.
— О, Боже! Ты точно в Академии учишься?
— Да, на третьем курсе.
— А, похоже, будто в школе. Пошли, научу.
В лесу было тихо, спокойно. Я сотворила поисковик и отправила его вверх. Спустя пару минут он вернулся, мигая. Нашел. Я медленно пошла за плывущим сгустком света и увидела птицу. Ничего, нам хватит. Небольшая ледяная стрела и птица падает.
— Даже не буду спрашивать, умеешь ли ты разделывать дичь, — с ехидцей сказала Ною. Видно же, что мальчик домашний, неизбалованный, но и к таким условиям не привыкший. Я быстро всему научилась на первой же летней практике, поэтому сейчас процесс разделки, сооружения костра и низания мяса не занял много времени. Оставив Ноя следить за мясом, прошлась в поисках съедобных корнеплодов. В лесу можно выжить, если знать, что можно есть, а что нет. Корнеплоды можно будет запечь на углях.
— Даже не буду спрашивать, умеешь ли ты разделывать дичь, — с ехидцей сказала Ною. Видно же, что мальчик домашний, неизбалованный, но и к таким условиям не привыкший. Я быстро всему научилась на первой же летней практике, поэтому сейчас процесс разделки, сооружения костра и низания мяса не занял много времени. Оставив Ноя следить за мясом, прошлась в поисках съедобных корнеплодов. В лесу можно выжить, если знать, что можно есть, а что нет. Корнеплоды можно будет запечь на углях.
Ели молча. Сначала мясо, потом подоспело остальное. Уже вечерело, поэтому идти дальше не имело смысла. Мы просто сидели и думали каждый о своем. Я, опираясь спиной о дерево, смотрела в небо и представляла, что Рьян где-то там ждет меня, смотрит, беспокоится. А мне надо как-то прожить эту жизнь. Только как? Где? И, главное, зачем? Без него ничего не имеет смысла. Все краски погасли. Ничего больше не интересно, ничего не трогает. Меня посетила такая апатия.
— Зачем я тебе? — тихо спросил Ной.
— Я не знаю, — так же спокойно ответила я. — Увидим. Тем более, я сто лет пропустила, многого не знаю. Ты мне расскажешь.
— Ты можешь узнать это у любого. Почему я?
— Ты не боишься. Ведешь себя разумно. Зачем мне искать кого-то другого? Привыкать к нему.
— Но меня будут искать.
— Я знаю. Магистры. Родители.
— Нет. Брат. Родителей нет.
— Старший?
— Да. Трин. Он все перевернет, но найдет меня.
— Так уверен в нем. Но ты же совсем не знаешь меня. Может, я умею хорошо прятать?
— Зачем меня прятать?
— Посмотрим. Пусть ищет. Я не боюсь.
— А ты вообще чего-нибудь боишься?
— В этой жизни? Нет. А ты?
— Да. Многого. Мне есть, что терять.
— Правильно. Расскажи мне о себе. Вот сидишь ты тут передо мной. Высокий, слегка спортивный (на этом месте он хмыкнул), темно-русые легкие кудри, каре-зеленые глаза. Учишься на третьем курсе, есть брат. Это все, что я знаю. Расскажи, что я не знаю.
— Что, с детства начинать?
— Ну, значительные вещи да.
— Да, ничего особенного. Родители погибли, когда мне было тринадцать. Дальше брат взял на себя обязанности главы дома. Он воспитывал меня, помогал, отвел в Академию. Там появились друзья. Трое. Кир, Тирмин и Сандри. Они хорошие. Учусь хорошо. Иногда, с друзьями вляпываюсь в неприятности. Но это, думаю, ты уже поняла. Как видишь, ничего особенного.
— Ну, неприятности, это в студенческое время самая популярная забава.
— Магистр говорил, что ты в студенческое время была отличной ученицей.
— Была, но шалости это не отменяет. Просто меня никогда не ловили. И никогда на меня не думали.
— Ты сказала магистру, что научишь меня сама. Ты, правда, собираешься меня учить?
— Посмотрим, почему бы и нет. Я покажу тебе жизнь такой, какая она есть. Меня в Академии тоже учили многому. Но в жизни оказалось совсем не так. Карьян разрушал мои стереотипы один за другим. С каждым разом я понимала, сколько лжи приняла за чистую монету. Потому что все, что говорили, принимала на веру. Как аксиому. Карьян раскрыл мне глаза. Мягко, не набивая шишек о выученные уроки. Он считал, что лучше знать правду, какой бы страшной или неприглядной она не была. Без прикрас, без масок. Спасибо ему за это. Не могу сказать, что я стала счастливее от этого знания. Но я стала более настоящей. Стала больше понимать. Это важно.
— Откуда я могу знать, что ты скажешь мне правду?
— Молодец. Ниоткуда. Ты не должен верить словам. Я буду показывать тебе, а ты сам решишь верить или нет.
— Хорошо.
— А теперь защитный круг и спать. Завтра большой день.
— Что будет завтра?
— Завтра мы отправимся в Темную империю.
Глава 5
— Что-то случилось, магистр? Почему вы вызвали меня так срочно? Какие-то проблемы с Ноем?
— Да, Трин. К сожалению, у меня плохие новости.
— С ним что-то случилось? — обеспокоенно воскликнул мужчина.
— Он жив и здоров, только…
— Только что? Я могу его увидеть?
— Не можете. Он больше не в Академии.
— Где же он?
— Его забрали.
— Кто? О чем, черт возьми, вы говорите? Он же не вещь, чтобы просто забрать.
— Это вы ей скажите.
— Кому «ей»?
— Ли… Алирии.
— Что за Алирия?
— Алирия Антилия. Вам знакомо это имя?
Мужчина пораженно замер. Это имя было знакомо благодаря рассказам родителей и прочитанным книгам. Но это было невозможно! Она же под заклинанием! Это он и поспешил сказать магистру. На что получил еще более неожиданный ответ.
— Ной разбудил ее.
— Зачем?
— По словам друзей, это произошло случайно. Он просто хотел посмотреть на нее, но…
— Но он должен был ЗАХОТЕТЬ разбудить ее, иначе ничего бы не вышло. А кто может захотеть будить такого монстра?
— Она не монстр, — магистр отвел глаза. — Она просто женщина. У которой забрали все.
— Вы сочувствуете ей???
— Да. Я знаю ее. Я шесть лет учил ее.
— Боже… Но зачем ей Ной?
— Она сказала, что ей так хочется. Что она сама выучит его всему. И получше, чем в Академии.
— Чему она научит? Она темная, а он светлый!
— Она получила светлое образование, а муж научил темным заклинаниям. Вообще-то, она может дать ему больше, чем Академия.
— Но ему не нужны темные заклинания! Он светлый!! Она погубит его!
— Трин, я тоже хочу вернуть его. Но я не знаю где она.
— А что говорит ректор?
— Он не знает. Никто еще не знает о ее пробуждении.
— И вы не собирались никому говорить, да? — догадался Трин.
— Понимаешь, если узнают, что Ной разбудил ее, ему не поздоровится. Его накажут. А может быть и другой вариант. И более вероятный. Раз она проснулась, но до сих пор не напала, и на светлых землях ее, наверно, уже нет… они обрадуются, что так легко избавились. И точно не станут портить отношения с темной империей ради одного студента. Сочтут, что сам виноват.
Трин понимал, что смысл в словах магистра есть. И светлые не сделают ничего ради Ноя. Но ведь это его брат! И он не может бросить его там!
— Я должен его найти! Только не знаю как.
— Я постараюсь помочь тебе. И прикрою его перед ректором. Скажу, что ты забрал его по семейным причинам.
— Спасибо.
* * *— Где мы? — оглядываясь по сторонам, спросил Ной.
— У границы темной империи. Пройдем ее, а дальше отправимся в столицу.
Неподалеку показалась дорога, по которой двигались люди. То, что надо. Своим выходом из леса мы изрядно перепугали семейную пару. Я решила слегка пошутить. Поправила одежду, волосы, вытерла большим пальцем нижнюю губу. Пара понятливо усмехнулась. Ной, посмотрел на меня, потом на них, видимо, что-то в его голове щелкнуло, и он… покраснел! Как маков цвет! Я чуть не рассмеялась. Схватила его за руку и потащила дальше по дороге. А он еще следующие минут пятнадцать не мог поднять на меня глаза, чтобы щеки не выдавал полыхающий цвет. Я все-таки не выдержала и рассмеялась.
— Ты такой ребенок! Чего ты покраснел?
— А зачем ты… ну, сделала так. Они же подумали…
— Я знаю, что они подумали. И что? Ты вообще вместо того, чтобы краснеть, должен был сиять, как начищенный пятак!
— Ну да.
— У тебя девушка есть? — Боже, он покраснел еще больше!
— Нет.
— Да не красней ты так! Я же не набиваюсь! Хочешь, могу в столице подыскать тебе?
— Нет! Можем мы закончить эту тему?
— Ну, хорошо. Тем более, уже дошли.
Через несколько метров были ворота со стражей. Я темная, меня должны пустить без проблем. А про Ноя спросят.
— О, светлый!
— Это со мной, — отвечаю весело.
— Зачем тебе светлый? У нас так много хорошеньких темных, — поиграл бровями страж. Я рассмеялась. Ной покраснел.
— Я знаю. Буду разрушать иллюзии ребенка. Вы же знаете, что светлые хорошему не научат!
— Да уж точно! Успехов тебе!
— Спасибо.
Ну, вот и прошли. Теперь до первого постоялого двора, позавтракаем, разузнаем, что да как, и двинемся дальше. А вот и то, что нам нужно. Внутри оказалось неплохо, плыли аппетитные запахи. Усадив Ноя за стол, подозвала разносчицу. Спустя десять минут на столе стоял завтрак в виде тушеных овощей и печеного мяса. К нему прилагались пирожки с ягодами и морс. Ной уплетал за обе щеки. Я снова в Темной империи. Я дома. Ну, это можно назвать вторым домом. Первым я все-таки считала тот, в горах. Но туда я еще вернусь. А сейчас меня ждала встреча с Аньянкой. После смерти Карьяна она наследует трон. Его младшая сестра и моя лучшая подруга. Какая она теперь? Так странно понимать, что для них всех прошло сто лет. А для меня пара дней. Как будто, чья-то шутка. Жестокая шутка.
Расправившись с едой, мы вышли на улицу. Можно было телепортироваться в столицу отсюда, но мне хотелось немного пройтись, посмотреть на знакомый город. Вроде все было тем же, только если приглядеться, замечаешь новую крышу на ратуше, новые магазины на торговой улице, слегка изменившуюся одежду, отремонтированную мостовую. Но главное, изменился дух города. И это чувствую только я. Будто я попала не в свое время! Будто здесь уже нет для меня места.