— Да какая разница?! Выкинул!
— Не лгите, мы знаем, что вы вернули товар на фабрику и заплатили штраф. По адресу, указанному в платежном документе, мы вас и нашли, — сделал пару пометок в блокноте Артем Анатольевич.
— Вот черт! А я не догадался! — тряхнул мокрыми кудрями Роман.
— Я верну вам все деньги до копейки, — встряла в разговор Марта, прожигая его синими глазами.
— Очень надо! Оставьте детям на мороженое. Вы сказали, что замужем и имеете троих детей. Как я понимаю, мужа у вас больше нет, а дети…
— Детей тоже нет! — резко ответила девушка.
— Хватит огрызаться, между вами просто молнии проскакивают, — не выдержал Артем Анатольевич, сидящий между Мартой и Романом в тесной машине, — а то я не поверю, что вы друг друга не знаете. Откуда тогда такая ненависть?
— Какая ненависть? Ничего подобного! — тряхнула мокрой челкой Марта.
— Что вы сделали с босоножками этой женщины? — спросил следователь. — Только с этого момента будьте очень внимательны, так как все сказанное вами…
— Может обернуться против меня, — обреченно закончил мысль следователя Роман. — С ними получилась очень странная история. Ко мне в офис пришла женщина… — И он пересказал во всех подробностях свою беседу с Ксенией Катковой. — В конце она меня просто замучила просьбой отдать эти, как она выразилась, «эксклюзивные босоножки» ей, так как их владелицу я больше не увижу, а по размеру они ей подходили.
— И что вы сделали? — допытывался Артем Анатольевич.
— Отдал их ей! Я бы уже что угодно отдал, лишь бы она ушла, очень надоедливая и неприятная особа была, хочу заметить.
— Очень мило! — встряла Марта. — А по какому это праву вы разбазариваете чужие вещи? Мои босоножки он отдал, видите ли!
— Откуда я знал, что увижу вас еще?! — выпалил Роман и закусил губу, вспомнив свои мысли о том, что он очень хотел бы еще увидеть эту злючку. — И вообще, не надо было их забывать у меня в машине! Не нужно быть такой растяпой!
— Уж если бы я знала, что вы воспользуетесь моей обувью, чтобы убить несчастную женщину, я была бы более осмотрительна! — уверила его Марта.
— Никого я не убивал! — встрепенулся Роман, и плед, покрывавший его, свалился с его плеч. — Эта женщина, живая и невредимая, вышла из моего офиса и благополучно покинула его. Десяток моих сотрудников и секретарь могут подтвердить, что я не гнался за ней с кровавой пеной у рта и с каблуком в руке!
— Это мы проверим, — миролюбиво ответил следователь, — а в какой фирме вы работаете?
Роман поведал о своем роде деятельности.
— О, да мы с вами в каком-то смысле коллеги… Я допускаю, что Ксения Каткова вышла от вас с босоножками Марты Песковой, но почему она пришла в офис хозяйки этой пары обуви, выпрошенной у вас с таким трудом?
— Я не знаю… Может, по иронии судьбы они были знакомы?
— Мы не были знакомы! — отрезала Марта, сверкнув глазами из-под черной челки.
— Она была зла на вдову какого-то бизнесмена, которого охранял ее муж, его убили вместе с хозяином. Ксения считала, что именно эта вдовушка заказала своего мужа, а ее супруг пострадал случайно. Она хотела потребовать у нее материальной компенсации. Постойте! Вы говорите, что у нее застрелили мужа? — догадался Роман, круглыми глазами глядя на Марту.
— Совершенно верно, все сходится, — ответил следователь, — Марта Пескова и есть вдова убитого хозяина кладбища Дмитрия Ивановича Пескова.
— Значит, теперь вы — хозяйка кладбища? — сощурил голубые глаза Роман.
— Да, а что? — с вызовом в голосе ответила Марта.
— Ничего. Вам идет. Это очень романтично, — сдерживая смех, сказал Роман.
— Не юродствуйте, Роман Григорьевич, — прервал его Артем Анатольевич, — вы-то сами что делали на балконе своей квартиры? Почему вы скрывались от властей? Почему ваши домашние сказали, что не слышали даже вашего имени, не говоря уже о том, чтобы знать вас лично?
Роман стушевался.
— Я прятался не от властей, а от тещи… будущей. Глупая история какая-то вышла…
Вкратце Роман рассказал следователю о том, что произошло у него в квартире, стараясь не глядеть на Марту, теперь уже еле сдерживающую смех.
— Так что вам лгала одна Полина, будто не знает меня, спасая себя, а ее мать и человек, что приехал с ней, действительно обо мне не слыхивали и никогда не видели.
— Дорогой мой человек, из-за вас вызвали столько людей, машин, подняли всех на уши, — встрял в разговор капитан, — это даром не пройдет.
— Я что, просил о помощи? Кричал, что хочу покончить жизнь самоубийством? — задал встречный вопрос Роман. — Кто вас вызвал? Тот, кому пришла такая бредовая идея на ум, пусть и отвечает.
— Но вы были раздеты…
— Ну и что?! Может, я закалялся. Что, теперь человек не имеет права выйти на собственный балкон, просто постоять там спокойно, принять воздушные ванны, как сразу будут вызывать службу спасения, пожарных и милицию?
Милиционер почесал затылок.
— Вот мальчишка-стервец! Он позвонил и сообщил, что вы кричали о помощи.
— Выдал желаемое за действительное, — заметил следователь.
Роман наклонился вперед.
— Артем Анатольевич, очень вас прошу, не выдавайте мою девушку перед ее матерью. Я знаю, что она меня любит, и уж если она рискнула выставить меня под дождь, значит, она действительно боится свою мать.
— Вы не хотите, чтобы Зинаида Александровна узнала, что это ваша квартира и что вы живете с ее дочерью? — уточнил следователь.
— Да.
Марта внимательно посмотрела на Романа. Русые волосы уже немного подсохли и завивались на голове в легком беспорядке… гладкая кожа, голубые глаза, ямочки на щеках, и при всем этом атлетическая фигура.
«Этакий Аполлон, будь он неладен! Тьфу! Как же он меня раздражает, даже сама не пойму почему…» — подумала Марта.
— Ну хорошо, — согласился Артем Анатольевич с доводами Романа, — я скажу Зинаиде Александровне, что вы вор-домушник и что мы вас задержали. Но потом вы об этом не пожалеете?
— Когда?
— Экий вы недальновидный, Роман Григорьевич! Сами же сказали, что Зинаида Александровна является вашей потенциальной тещей, а ее дочь — вашей, соответственно, девушкой. Когда вы выйдете из подполья и пойдете к теще просить руки ее дочери, думаете, Зинаида Александровна обрадуется, что ее зятем окажется воришка или маньяк? Или вы скажете, что перевоспитались и теперь будете жить честно? А теща всю оставшуюся жизнь будет прятать от вас серебряные ложки и умолять дочь связать жизнь не с уголовником, а с достойным человеком.
Роман ошарашенно смотрел на него.
— Я об этом не подумал…
— А зря!
— Может быть, она не успела меня рассмотреть? Потом я предстану в костюме, с букетом роз, в полной красе, так сказать…
— Зря надеешься, Тарзан, ты был очень хорошо освещен с обеих сторон и, кроме того, обладаешь такой запоминающейся внешностью, Аполлон, — ехидно подала голос Марта.
— И все же, Артем Анатольевич, скажите ей, что я вор, я рискну своим семейным счастьем ради спасения чести моей девушки.
— Прямо рыцарь! — фыркнула Марта.
— Детка, ты определись, я — Тарзан, Аполлон или рыцарь?
— Плут и мошенник!
— Брэк! — рявкнул следователь. — Да, вряд ли вы знакомы, столько негативных волн от вас через меня прошло, такую нелицеприятную очную ставку не сыграть. Так что я склоняюсь к мысли, что вы оба не лжете, но остается один вопрос… даже два…
— Какие?
— Кто-то все же убил Ксению Каткову зверским способом?.. Кто? Зачем?
Марта растерянно хлопала ресницами.
— Эх… — выдохнул следователь, — опять мне лишняя головная боль… как было бы удачно засадить вас обоих с вашим бредом и вашими босоножками…
— Но-но… мы с Мартой чисты как дети! — предостерег его Роман.
— Я в этом не уверен, а с вашей подругой Полиной я все же поговорю. Почему она так боится свою маму? Да и ваши показания она должна подтвердить.
— Я не думаю, что она скажет что-то обратное, — предположил Роман, натягивая плед на себя и мило улыбаясь.
— Скажет, когда сможет говорить. С ней сейчас работает психолог, — произнес капитан.
— Да?! А что случилось с Полей? — забеспокоился Роман, и наглая улыбочка в момент улетучилась с его физиономии.
— Чудные вы, мужики, — сказала Марта, — на твоих глазах с восьмого этажа вываливается любимый человек, причем ты не знаешь, что внизу батут. Что с Полей?! Надо же! Нервный шок у вашей Полины! Понимаете, не рада она была, когда решила, что потеряла вас! Любовь зла!
— Я могу увидеть ее?! — метнулся Роман к двери.
— Куда? Куда вы в таком виде? Полину увезли в больницу, ее еле успокоили, она все рвалась к вашим, извините, «останкам». Ей вкололи массу успокоительных, сейчас она все равно спит. Навестите ее завтра, — удержал Романа Артем Анатольевич, — я дам вам адрес больницы.
Роман сел на место.
— Ну ладно, — следователь посмотрел в окно, — задерживать я пока никого не буду, но подписку о невыезде из Москвы вы подпишете.
— Спасибо, — с чувством поблагодарила Марта.
— Ваш адрес я знаю, — посмотрел на нее следователь, — а вы где будете проживать, Роман Григорьевич?
Роман даже испугался такого вопроса.
— Я?!
— Ну да! В вашей, насколько я понимаю, квартире осталась Зинаида Александровна с Николаем. Вы ведь не можете туда пойти, тогда рассыплется ваша легенда. Вы и без одежды, Роман, и без цветов, так ведь?
Роман растерянно посмотрел на свою голую коленку, торчащую из-под пледа, как будто только сейчас это заметил.
— Вас куда-нибудь отвезти, Роман? — повторил свой вопрос следователь.
— Мне некуда ехать…
— К друзьям, может быть?
— Куда я к друзьям ночью в трусах? Вот! Можно я переночую у вас? — обратился Роман к Марте, погруженной в свои мысли.
— Ко мне?! Вы в своем уме?! С какой это радости вы поедете ко мне?!
— Ну, вы уже видели меня в таком виде, уже привыкли ко мне…
— Ага! Значит, к своим друзьям ехать ночью в трусах нельзя, а ко мне в самый раз! — от возмущения у Марты запылали обычно бледные щеки.
— А что в этом такого? Я прошусь всего на одну ночь, завтра я что-нибудь придумаю.
— Да это абсурд какой-то!
— Соглашайтесь, Марта, мне было бы очень удобно, если бы оба моих подозреваемых находились в одном месте, — поддержал Романа следователь.
— Да вы что в самом деле?! Я его знать не знаю, почему он должен жить у меня?!
— Не жить, а всего лишь переночевать! Это негуманно, голого человека оставлять на улице, — продолжал упорствовать Артем Анатольевич.
— Вот и берите его к себе! Заодно и присмотрите, чтобы не сбежал!
— Мне не положено заводить личностные отношения с подозреваемым, — вздохнул следователь, захлопывая свои записи.
— А мне, значит, можно?!
— У вас мужа убили, детей нет, сами признались, — монотонно повторил все запоминающий и анализирующий следователь.
— Может, меня ждет любимый человек, а я приду с мужчиной в трусах, видите ли, мне было жалко его оставить на улице!
— Не рано ли после смерти мужа вы обзавелись любимым человеком? Это усилит подозрение против вас, Марта, — предостерег Артем Анатольевич.
— Мы не жили с Димой вместе последние два года, и каждый из нас имел свою личную жизнь, я только официально оставалась его женой.
— Очень удачно, правда?
— Опять вы за свое! — всплеснула руками девушка.
— Кажется, я начинаю кое-что понимать, — подал голос Роман, — вы искали меня для того, чтобы я обеспечил алиби этой дамочке, а у нее настолько скверный характер, что она элементарно не хочет помочь мне.
— Это шантаж, — предостерегла Марта.
— Это правда.
— Только на одну ночь! — четко произнесла Марта и снова попыталась разжечь мокрую сигарету, отвернувшись к окну.
Следователь подмигнул Роману и засмеялся.
Глава 12
Милицейская машина подвезла Романа с Мартой к ее дому уже далеко за полночь.
— Только бы нас никто не увидел, — прошептала она.
Но у подъезда сидели человек пять подростков с сигаретами в руках, которые описывали в темноте оранжевые дуги.
— Здрасте, тетя Марта! — крикнул кто-то из них им в спину.
Марта что-то пробубнила в ответ, а подростки засмеялись. Роман и Марта молча поднялись по лестнице на третий этаж. Роман два раза путался в пледе и падал на лестнице, а хозяйка квартиры даже не оборачивалась посмотреть на него.
«Вот уж не думала, что, случайно сев к незнакомому мужчине в машину, буду принимать его ночью у себя дома, причем фактически голого… Честь невесты он спасал, черт бы его побрал! При этом при всем мы еще и главные подозреваемые в убийстве Димы и этой женщины, которую я знать не знаю! Сказал бы мне кто раньше, что со мной это может приключиться, ни за что не поверила бы!» — думала Марта, открывая входную дверь, запертую на два замка, и стараясь не обращать внимания на сопение, раздающееся у нее за спиной.
— Проходите! — буркнула Марта через плечо, входя в прихожую и включая свет.
Роман ввалился вслед за ней, занимая собой сразу все пространство, так как был высокого роста и широким в плечах.
— Не мнитесь в дверях, не стесняйтесь, Роман, проходите в комнату и располагайтесь, где хотите. У вас же хватило наглости увязаться со мной на ночь в мой дом, — «приветливо» проговорила Марта.
Ни один мускул не дрогнул на лице Романа.
— С удовольствием посмотрю, как живут маленькие ведьмы.
Гостиная у Марты была обставлена антикварной мебелью конца девятнадцатого века. Красивый высокий, под самый потолок, книжный шкаф, овальный стол посередине комнаты и несколько уже современных вещей: угловой диван из кожи персикового цвета, такого же цвета портьеры из тяжелой бархатной ткани и стойка с большим телевизором и радио — и видеоаппаратурой.
— Ого! Неплохо живешь! — оценил обстановку Роман, разваливаясь на диване.
— Все эти вещи да и квартиру мне в свое время оставил муж, — тихо ответила Марта.
— Который погиб?
— У меня был всего один муж, — подтвердила Марта.
— Неплохой, видимо, был парень, — предположил Роман.
— Все именно так и считали.
Марта прошла в спальню, которая в отличие от гостиной являла собой образец современного дизайна. Серебристая кровать с ажурной спинкой под нежно-салатовым атласным покрывалом, зеркальный шкаф-купе, банкетка с серебристыми кисточками, расшитая стразами и бусинами. Причудливая люстра на белоснежном высоком потолке.
Озябшая, уставшая Марта подошла к шкафу и, скинув мокрую кофту с бриджами, закуталась в пушистый махровый халат вишневого цвета. Оглянувшись, она увидела Романа, стоящего в дверях.
— И давно вы здесь подсматриваете? — спросила она у него напрямую.
— Только что подошел. Любуюсь твоей спальней.
— Собственный дизайн, — почему-то захотелось похвастаться Марте.
— Правда? Ты не перестаешь удивлять меня!
— Я — художник по образованию, — сказала Марта, пряча холодные ладони в больших карманах халата, — я окончила курсы дизайнеров и художественное училище, а сейчас я хочу получить высшее образование.
— Я думал, что ты — директор кладбища.
— Это вынужденная мера. Когда Дима ушел из дома, мне стало несколько не по себе, и я сама решила здесь все поменять.
— Чтобы не вспоминать мужа?
— Что-то в этом роде.
— Получилось здорово, — похвалил Роман, — а для меня у тебя ничего не найдется из одежды? Я же и завтра не смогу выйти из подъезда в трусах.
— Я лучше куплю вам что-нибудь из одежды, тем более что все равно должна вам деньги, — предложила Марта.
— Еще чего!
— Я должна вам деньги, которые вы уплатили за мой брак на фабрике, это вы не будете отрицать?
— Больше никогда не вспоминайте об этом! — махнул рукой Роман и прошелся по спальне хозяйской походкой.
— Постойте, Роман, у меня же есть какие-то старые вещи Димы. Правда, у вас совершенно разные фигуры.
— Это не страшно! Мне бы уже хоть что-то надеть, я не могу больше таскать на себе этот шерстяной плед, он ужасно колючий.
Марта простучала по паркетному полу домашними туфлями на каблуках и с помпонами из перьев в коридор. Там на антресолях она с трудом нашла коробку со старыми мужскими вещами и предложила их Роману, чихнув от пыли.
Роман удалился в ванную. Туалетная комната была словно белоснежная жемчужина в океане: лазурная кафельная плитка, синий пол и белые ванна, раковина, унитаз и биде. Остальную обстановку ванной комнаты составляли стеклянно-зеркальные шкафчики и полки. На стене висело огромное квадратное зеркало. Все полочки были уставлены женской парфюмерией, шампунями, средствами для ухода за кожей лица и тела.
«Если бы здесь поселился мужчина, то ему не было бы места поставить даже один флакон с одеколоном», — подумал Роман.
Когда он вошел в гостиную, Марта упала на диван и забилась в истерическом смехе. Выглядел Роман более чем комично. Спортивные штаны фирмы «Адидас» темно-синего цвета поднимались намного выше его щиколоток, а футболка защитного цвета не прикрывала накачанный пресс Романа. На волосатые незагорелые ноги он натянул какие-то старые носки Дмитрия и тапки, причем пятки его шлепали по полу, так как ступни у него были на несколько размеров больше, чем у покойного мужа Марты.
— Ладно, не смейся! Так все равно лучше, чем в одних трусах, — нахмурился он.
Марта вытерла слезы, выступившие от смеха, и спросила:
— Может быть, вы хотите что-нибудь перекусить? Проголодались, наверное, сидя на балконе?
— Да я бы не против выпить горячего чая, — согласился Роман, пытаясь натянуть футболку на живот.