«Шить не умеет, а не сдается, продолжает мастерить! — подумал тогда Роман. — Вот какая патологическая тяга к шитью».
Марта же поняла, что жизнь у нее действительно меняется, что ей придется перейти на вечернюю форму обучения и хоть немного вникнуть в дела бывшего мужа. Она не считала себя сильной женщиной, но и не хотела отступать от того, за что взялась по собственной инициативе. Приснился ей в эту ночь странный и одновременно страшный сон. Приснился ей Дима, живой и невредимый. Марта кинулась к нему в объятия и закричала:
— Димка! Живой! Как хорошо, что ты живой! А я-то тут уже и хоронить тебя собралась, дурочка. Ну что же ты стоишь, дорогой? Заходи в дом. — Марта схватила не произнесшего ни слова Диму за руку и с ужасом увидела, что его конечность отвалилась от его туловища и осталась у нее в руках. Дима продолжал стоять и улыбаться, глядя немигающими глазами в одну точку. Марта побежала по какому-то длинному темному коридору, в который в один момент превратилась ее квартира, с диким криком. Коридор расширился и стал больше напоминать заброшенный фабричный цех. Помещение пустовало, только одна швейная машина работала. На ней строчила с небывалой скоростью Клавдия Михайловна. Она посмотрела на Марту и приветливо улыбнулась.
— Здравствуй, милочка! Мы тебя ждем, почему ты отлыниваешь от практики? Что это у тебя под мышкой? Рука? Дорогуша, не надо расчленять своего мужа! Положи его руку на стол и работай! Не забывай, что, если ты попадешь в места заключения за убийство своего мужа, ты и там будешь шить. Шить, шить и еще раз шить!
На Марту надвигались панамки, маленькие и большие, в цветочек и в клеточку, с козырьком и без козырька. А она не могла даже продеть нитку в иголку, руки ее тряслись, душа паниковала, а панамки, плывущие по конвейеру, накрывали ее с головой, мешая дышать.
Проснулась она от какого-то приступа удушья в холодном поту. Солнце уже пробивалось сквозь листву, но Марта знала, что сегодня ей не светит ничего хорошего. Ей предстояло получить тело Дмитрия из криминалистической лаборатории и предать его земле на глазах недружелюбно смотрящих на новоиспеченную начальницу сотрудников.
Глава 6
Роман Григорьевич Павлов после некоторого облегчения своего кошелька поехал к себе на работу в детективно-охранное агентство под общим названием АО «Надежность и сила». Из его головы не выходила та темноволосая девушка-кактус. И даже не из-за того, что он влетел из-за нее на такую сумму. В пакете у Романа лежали еще ее сломанные босоножки. Адрес ее ему на фабрике не сказали, зато он узнал, студенткой какого вуза она является. Можно было позвонить в деканат вуза, узнать фамилию человека, который посылал студентов на практику на фабрику головных уборов. Потом прийти в институт и поговорить с этим человеком или встретиться со студентами, объяснить им ситуацию. По приметам выяснить личность, имя и фамилию этой девушки, а возможно, и ее домашний адрес. Роман задумался, останавливаясь на красный свет.
«Зачем мне это нужно? Потратить такое количество времени и сил, чтобы наткнуться на презрительный взгляд этой особы? Чтобы отдать ей сломанные босоножки? Еще подумает, что я ищу ее, чтобы вернуть свои деньги… пожалуй, я не буду ее искать. Она, помнится, сказала, что замужем и является матерью троих детей. Пусть все остается как есть, даже если она и солгала мне насчет своего семейного положения, — решил Роман и, подгоняемый звуковыми сигналами сзади, рванул дальше. — Я вообще не пойму, почему меня так заботит эта особа?»
Когда он вошел к себе в приемную, секретарь Лиза кинулась к нему.
— Шеф, к вам в кабинет прорвалась какая-то женщина. Я говорила ей, что вас нет и неизвестно, когда будете, но она начала плакать и сказала, что не уйдет, пока не переговорит с вами! — Лиза бросала на Романа из-под кудрявой челки возбужденные взгляды.
Он взял ее на работу секретарем по просьбе старого друга, которому Лиза приходилась племянницей. Она была не прочь закрутить роман с шефом с первого же дня знакомства. Но тот держал себя в руках именно по причине того, что Лиза — племянница друга.
— Не беспокойся, Лиза, я разберусь, — отстранился от нее Роман и протиснулся между Лизиным внушительным бюстом и стенкой в свой кабинет.
Едва Роман Григорьевич вошел в свой небольшой, но уютный кабинет, к нему бросилась маленькая худая женщина в черной футболке, темно-коричневой юбке и черном платке и зарыдала на его широкой груди. Женщина напомнила ему черную ворону. Роман растерялся.
— Что с вами? Присядьте, пожалуйста, — усадил он рыдающую посетительницу на стул, налил женщине воды в стакан. — Выпейте, пожалуйста. Успокойтесь.
Женщина, всхлипывая и задыхаясь, глотнула из предложенного стакана и вытерла слезы руками, размазывая тушь по щекам.
— Роман Григорьевич, вы не помните меня?
— Если честно, то нет.
— Я — Ксения, жена вашего охранника Володи Каткова, то есть не вашего охранника, а человека, которого вы обучали на телохранителя и устроили на работу. — Женщина снова залилась слезами.
Роман задумался, кинув взгляд на улицу, где, казалось, еще немного и начнет плавиться асфальт от зноя.
— Да, конечно, я помню Володю Каткова. Очень хороший парень, толковый, вдумчивый, без вредных привычек. Поэтому он получил отличное место телохранителя бизнесмена в тихом, спокойном месте и жалованье приличное, — вспомнил Роман.
— Он получил место на кладбище! — воскликнула Ксения.
— Вот я и говорю… тихое, спокойное место. — Роман рассеянно обвел голубыми глазами свой кабинет.
— Вы что, издеваетесь?! — взвизгнула женщина.
— А что я такого сказал? — удивился Роман. — Бизнесмен, которого он охраняет, работает на кладбище. Что в этом такого страшного? Не самый криминальный бизнес, поверьте мне.
— Да на кладбище мой муж! Убит он, понимаете?! Не самый криминальный бизнес!! Вместе с хозяином его застрелили! — Карие глаза Ксении снова наполнились слезами.
Роман ослабил галстук, почувствовав легкое головокружение, и спросил:
— Когда это произошло?
— Несколько дней назад… а вчера я похоронила Володю.
— Я сочувствую вам… — расстроился Роман, как всегда, не зная, что говорить в таких случаях.
— Что мне теперь делать? — Женщина подняла на него заплаканные глаза.
Роман растерялся. Ситуация была тупиковая, так как смерть человека — вещь непоправимая. Перед ним сидела женщина, которая вчера похоронила своего мужа, и говорить ей, что все еще наладится, было, по меньшей мере, глупо и в данный момент абсолютно бесполезно.
— Вы хоть понимаете, что виноваты в смерти моего мужа? — высморкавшись, выдала Ксения.
— Я?! — переспросил Роман, наливая теперь и себе воды.
— А как же! Мой Володька всю жизнь работал шофером и горя не знал! Нет, надо было вам запудрить моему мужу мозги, сбить его с пути истинного. Что вы ему пообещали?! Заманили Володю большими деньгами? И что мне сейчас с его денег, если он сам — молодой и здоровый мужик — лежит в земле?! — визгливо прокричала женщина.
— Я понимаю ваше состояние и не буду принимать ваши обвинения близко к сердцу, — пригладил волнистые светло-русые волосы Роман, — но почему вы, Ксения, обвиняете в случившемся несчастье меня?
— Неужели непонятно? Если бы вы не встретились на пути Володи со своей фирмой телохранителей, то он был бы до сих пор жив!
— Я не тянул Володю к себе силой, он пришел по доброй воле. Я не уговаривал его учиться на телохранителя, Володя сам изъявил твердое желание. Он хотел зарабатывать хорошие деньги и был уверен, что такая работа по нему. Всю аттестацию ваш муж прошел отлично, и у меня не было повода не выдать ему сертификат и не допустить к работе. Ксения, он был взрослым мужчиной, и мне искренне жаль, что с Володей случилась такая беда, — спокойно ответил Роман.
— Случилась такая беда! — передразнила Романа Ксения. — Между прочим, у нас есть сын десяти лет, а в данный момент я беременна от Володи, и аборт мне делать уже поздно! Так что мне теперь делать? Володя действительно стал больше получать, и мы решили, что сможем позволить себе второго ребенка.
Красивое лицо Романа исказила гримаса сочувствия.
— Я помогу вам… материально от нашей фирмы, чем смогу. Большего, к сожалению…
— У меня возник другой вопрос, — несколько оживилась Ксения.
— Какой?
— Мой муж защищал богатого бизнесмена, так? — загнула один палец Ксения с черным лаком на ногте. Видимо, ногти тоже соблюдали траур.
— Так… — подтвердил Роман, сглотнув, — только вы должны понимать, что Володя прекрасно осознавал риск своей новой профессии. Он должен был бы отдать свою жизнь, если бы это понадобилось, и телохранитель всегда к этому готов.
— Вот он и отдал свою жизнь! — воскликнула Ксения. — А богатство осталось в семье этого бизнесмена. Разве это справедливо? Я — мать двоих детей — осталась без мужа и…
— Вот он и отдал свою жизнь! — воскликнула Ксения. — А богатство осталось в семье этого бизнесмена. Разве это справедливо? Я — мать двоих детей — осталась без мужа и…
— Я правильно вас понял, вы думаете, что семья этого погибшего бизнесмена должна выплатить вам какую-то крупную денежную компенсацию? — осторожно поинтересовался Роман, искренне жалея и Володю и его семью.
— И попробуйте сказать, что я не права! — щеки Ксении запылали нервным румянцем. — И вы в этом должны мне помочь!
— Это не предусматривается контрактом, поверьте мне. Потом, насколько я понял, этот бизнесмен тоже погиб? Вот если бы он выжил, возможно, он и отблагодарил бы семью покойного телохранителя, спасшего ему жизнь. Это было бы по-человечески.
— Вы говорите, что мой муж плохо выполнил свою работу?! — взвизгнула женщина в трауре.
— Я этого не говорил. Но, Ксения, не находите ли вы, что в семье бизнесмена тоже горе, и сейчас к ним являться с просьбой о материальной компенсации, по крайней мере, неэтично?
— Не бросайтесь красивыми словами! Они богатые, а я — бедная женщина!
— Горе от потери любимого человека одинаково у богатых и бедных. — Роман был неумолим, настраивая кондиционер пультом дистанционного управления на большую прохладу.
— Да что вы понимаете! Я должна думать о детях! Кстати, следователь, который ведет это дело, подозревает, что этого бизнесмена заказала его же собственная женушка. Видели бы вы ее, пренеприятнейшая особа! Так что я думаю, что у нее в доме сейчас не горе, а радость по случаю удачно проведенного заказного убийства! Такая фифа! Ходит с высоко задранным носом, презирая всех окружающих ее людей, а у самой роста два вершка! Я хочу, чтобы она отдала мне часть денег за то, что оставила меня без мужа! Если она хотела убить своего супруга, то ей не следовало трогать моего! Он мне еще не надоел, и я ее не просила его убивать, даже если он случайно оказался на линии огня, все равно это ее проблемы!
Роман попытался взять себя в руки, так как его начала раздражать эта женщина.
— Это ваше право — говорить со вдовой. Если вы хотите знать мое мнение, то…
— Я хочу нанять вас.
— Нанять? Для чего?!
— Чтобы вы доказали, что именно эта вдова замешана в убийстве своего мужа!
— Этим занимается милиция, как я понял.
— Милиция у нас может ничего и не обнаружить! — махнула рукой Ксения. — Вдовушка даст кое-кому взятку, и дело спишут как нераскрытое. А мне нужны доказательства ее вины!
— Я даже догадываюсь, для чего, — усмехнулся Роман, — вы хотите шантажировать ее, чтобы получить деньги.
— А вы догадливый мальчик.
— Не утрируйте, я уже давно не мальчик!
— Но выглядите вы очень молодо, — бледное лицо Ксении исказило подобие улыбки.
— Благодарю, но хочу сказать вам, что я не берусь за грязные дела.
— Значит, пусть убийца двоих людей спокойно живет на воле и пользуется деньгами убитого мужа? — снова взвизгнула Ксения, поправляя черный платок.
— Насколько я понял, это все ваши домыслы, вернее, вы хотите, чтобы это было так.
— Следователь тоже подозревает вдову, — напомнила Ксения.
— Вот пусть он и доказывает ее причастность к убийству мужа. Хотя вы же тогда не получите денег, а это главная мысль вашего выступления и, как я понял, основное ваше желание.
— Можете обвинять меня в меркантильности сколько угодно! Не вы, так другой сыщик поможет мне! — прикрикнула женщина.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Роман, понимая, что разговор зашел в тупик.
Ксения обвела глазами помещение, словно собираясь на прощание вынести все вещи. Ее взгляд остановился на прозрачном пластиковом пакете, лежащем на кожаном диване, точнее, на босоножках внутри.
— Ой, какая прелесть! Я давно ищу такие босоножки, именно такой модели! Можно посмотреть? — защебетала Ксюша совершенно другим тоном, мгновенно переключаясь.
— Смотрите… — растерянно ответил Роман, пораженный циничным поведением Ксении.
Он кивнул в знак согласия, и уже через секунду ее ловкие пальцы держали в руках изящные босоножки розового цвета с оторванным каблуком-шпилькой.
— Какая прелесть! Могу поспорить, что они принадлежат вашей супруге, которая попросила вас занести их в ремонт.
— Нет… вам покажется странным, но я лишь однажды видел их хозяйку и, вероятно, никогда больше не увижу эту женщину. Она просто оставила их у меня в машине.
— Понимаю, — улыбнулась Ксения крупными зубами, — случайная связь, захлестнула страсть, и все такое…
— Нет, вы не так поняли…
— Все я поняла! Я не старуха! Ой, эти босоножки тридцать шестого размера! А это мой размер! Знаете что?! Отдайте их мне, тем более что вам они не нужны, а их хозяйку вы больше не увидите, сами сказали!
— У этих босоножек легкомысленный вид, а у вас траур, — ответил Роман, почему-то не хотевший отдавать этой женщине обувь незнакомки. Еще ему не понравилась фраза Ксении о том, что он больше никогда не увидит обладательницу босоножек, возможно, где-то в глубине души Роман надеялся как раз на обратное.
— Траур у меня не будет долгим! Мой Володька сильно изменился в последнее время. Правы люди, говоря, что деньги меняют личность человека. Он зазнался, стал поздно являться домой, перестал обращать на меня внимание, сделался грубым, раздражительным, совсем не общался с сыном. Я даже стала подумывать, что у Володьки появилась другая женщина. Я и забеременела для того, чтобы использовать свой последний, чисто женский козырь — образумить мужа и вернуть его в семью. Но бог его наказал за меня, это яркий пример мужикам, чтобы не грешили и не уходили из лона семьи, — защебетала Ксения, не отрывая плотоядного взгляда от дорогих фирменных босоножек.
Роман во все глаза смотрел на эту странную женщину, ведущую себя крайне непоследовательно и возбужденно. Сначала она лила слезы и сообщала ему, что муж для нее являлся светом в окне. Потом Ксения смешала его с грязью, обвинив в изменах и бездушии. Причем, как Роман понял, для Ксении особо важным был вопрос о денежной компенсации за смерть мужа.
— Интересная у вас логика, Ксения, — посмотрел на нее Роман, — вы из всего делаете свои собственные выводы и совершенно не думаете, что у людей могут быть еще и другие причины для изменения своего поведения. Вы не допускаете мысли, что ваш покойный муж, может быть, и не изменял вам вовсе, а просто уставал на новой работе? Я уж не говорю о том, что покойных не принято поливать грязью… причем бездоказательно.
— Все вы, мужики, одинаковые! Будете покрывать друг друга! Доказательства у меня были бы, будьте уверены, мне просто не хватило времени! Вы-то уж со своей смазливой внешностью явно пользуетесь успехом у женщин! Ваша жена, наверное, несчастная женщина с ветвистыми рогами?
— У меня нет жены, — сухо ответил Рома.
— Вот хоть в этом вы честны! Правильно, не надо морочить никому голову, если понимаете, что не сможете держать в узде своего…
— Я понял вас! Учту! — прервал ее Роман. — Давайте не будем переходить на грубости, чтобы потом не пожалеть о сказанном!
— Ладно, я пойду… — Ксения снова кинула плотоядный взгляд на целлофановый пакет с босоножками из бутика и простонала: — Ну зачем вам сломанные женские босоножки, если у вас и жены-то нет?!
— Забирайте! — выдохнул Роман только для того, чтобы Ксения быстрее покинула его кабинет.
— Вот и славно! Я сама их сдам в ремонт и буду носить! — возликовала новоиспеченная вдова.
Роман встал и выпроводил Ксению из кабинета, закрыв за ней дверь.
Правда, Ксения успела написать шариковой ручкой свой домашний адрес прямо на каких-то его документах.
— Это на тот случай, если вы передумаете и захотите мне помочь стать богатой вдовой. Уж я-то сумею отблагодарить, будьте уверены! Помните, я говорила, что я не буду долго носить траур? А уж если ко мне придет такой очаровательный сыщик… мы найдем, чем заняться душной летней ночью.
Глава 7
Марта приехала на работу в этот день рано и уселась в кабинете мужа у окна. Маргарита в дорогом черном платье с серебряной ниткой, больше подходящем для ресторана, чем для похорон, присела здесь же, напротив подруги.
— Я волнуюсь, — произнесла Марта, глядя на улицу.
— Еще бы! Не каждый день хоронишь бывших мужей, — согласилась Рита, поправляя кокетливую шапочку с черной вуалью на своих рыжих уложенных волосах. — Я хоронила из всех моих мужей только одного. Ну, помнишь того автогонщика, который разбился и его собирали по кусочкам. Его пришлось хоронить в закрытом гробу…
— Рита, прошу тебя, заткнись!! — взмолилась Марта и добавила: — Я даже не смогла собраться с силами и поехать за Димой в морг…
— И ни к чему! Родион Игоревич привезет тело сам, — полуобняла подругу за плечи Маргарита.