Не надо подкидывать умному немцу лишний материал для размышлений. И так уже вполне достаточно нашумели. Чем черт не шутит, может, и удастся нам оторваться от назойливых преследователей. А в том, что таковые появятся, причём весьма скоро, никто из нас не сомневался ни единой секунды.
Утро встретило нас запыхавшимися от длительной ходьбы. Ходьбы, потому что бежать сил уже никаких не оставалось. Мы выложились почти полностью, пробегая те участки пути, где это было возможно.
Оглядев свою команду, даю приказ: привал.
— Всем спать по часу. Марат — на пост. Через полчаса меня разбудишь, сменю.
Дважды приказывать не приходится: ребята падают прямо там, где стояли. Да я и сам не сильно от них сейчас отличаюсь.
Казалось бы, только-только глаза закрыл, а уже тормошат. Неужели полчаса прошло? Кое-как продрав сонные глаза, киваю часовому на свое место: мол, ложись. По-моему, он уснул раньше, чем лёг. Одеваю на руку часы, которые перед этим отдавал Марату, и засекаю время.
Полчаса. Такое впечатление, что я вообще не спал ни одной секунды. В голове что-то шумит, мысли с трудом ворочаются под черепной коробкой. Присесть бы сейчас. Но нельзя: моментально усну. Поэтому, подтянув ремень, начинаю мерить шагами опушку небольшой рощицы, в которой мы устроились на отдых. Лес тут редкий, с часто встречающимися прогалинами. Особого укрытия рощица, конечно же, не даёт, но, по крайней мере, нас не будет видно издали.
Как там наши, удалось ли им оторваться? Мы, с моей точки зрения, сделали для этого всё возможное и даже сверх того. Остановившись у берёзки, приваливаюсь к ней плечом и вытаскиваю из планшета карту. Интересно было бы знать, где мы сейчас находимся. Ясень пень, что ломясь ночью по лесу, направление можно выдержать только весьма приблизительно. И поэтому палец мой, поблуждав по карте, так ни в какую конкретную точку и не втыкается. Хрен его знает, я даже не могу определить, как много мы прошли. Взгляд на часы — без десяти семь. Надо думать, немцы уже встали на наш след и прут за нами с упорством асфальтового катка. Им проще: они идут по нашему следу. Есть слабая надежда на то, что примятая нами трава поутру поднимется, сделав преследователей не настолько уверенными в правильности выбранного маршрута. Но это не факт, они могут догнать нас раньше, чем распрямится трава. А если так, то уже через пару часов у нас в ушах злобно засвищут свинцовые "подарочки" от разозлённых фрицев. Но это будет не сейчас. Два часа. Может быть, три. Мы сумеем пройти ещё сколько-то. И чем позднее они поймут, что идут по следам всего лишь пяти человек, тем больше шансов на то, что они будут продолжать погоню до последнего. Именно поэтому, кстати говоря, мы не идём в затылок друг другу. Везде, где только возможно, стараемся оставить видимость прохода большого количества людей. Да, так сложнее и труднее идти. Но след остаётся не один. Надо очень сильно вывернуться, чтобы ночью при свете карманного фонаря понять, сколько именно человек сейчас идёт перед тобой.
Семь часов. Пора вставать.
Расталкиваю ребят.
— Десять минут на перекус. Горячего нет, запьём просто водой.
Ещё раз приглядевшись к ребятам, добавляю:
— По пятьдесят грамм каждому. Охримчук, распорядись, — и с этими словами протягиваю ему флягу с водкой. Думаю, что подобная встряска сейчас будет лишней никому.
Десять минут пролетели, как единый миг. Две пустые консервные банки исчезли под корнями ближайшего дерева. Под одну из них я запихиваю расчекованную лимонку. Фиг его знает, есть у немцев собаки или нет. Вот эта самая лимонка и послужит нам лучшим индикатором. Человек банку, вероятнее всего, не найдёт, а собака — та обязательно раскопает. Завершив перекус и проверив снаряжение, мы дружно топаем дальше. Хоть и не очень продолжительный, сон всё же благотворным образом сказался на нашем самочувствии. Откровенно говоря, я бы ещё часок подрых. Но, боюсь, что в этом случае, первое, что мы увидели бы при пробуждении, были бы хмурые морды немецких солдат. Нет уж, не надобно нам такого счастья.
Взрыв за нашей спиной прозвучал где-то через час. Стало быть, собаки у немцев есть. По крайней мере, одна-то уж точно была.
Неожиданный удар танков в спину обороняющимся привёл к страшному результату — почти половина артиллерии была выбита в первую же минуту, так и не успев толком ничего сделать. А если учесть, что там и без того имелись серьезные потери, то боеспособность зенитчиков стала пугающе малой.
Однако они дорого продавали свою жизнь — один из стальных монстров уже замер закопчённой грудой металла. Никто из экипажа не спасся.
Практически не осталось и пулемётных гнёзд. Большая часть выбита миномётами и снайперами противника, оставшиеся были раздавлены танками. Немцам приходилось воевать на два фронта: с одной стороны по ним вели огонь из леса — с другой рычали моторами танки, внезапно ставшие вражескими.
В довершении ко всему, пропала связь — коммутатор в штабе не отвечал на вызовы. Да, теоретически, должны были подойти ещё силы. Совсем недалеко от складов были расквартированы две роты пехоты со средствами усиления. Имелись и другие части, но они уже могли и не успеть — слишком далеко!
Тем не менее, отступать никто не собирался. Вражеская пехота из леса пока не появилась, огонь вели только пулемёты и снайперы. А здесь, около окопов, охране противостояли только танки.
В ближнем бою танк слеп — можно попробовать его подорвать или поджечь. Жечь было нечем, ибо любое наличие в таком месте чего угодно зажигательного строжайше запрещено. Не лучше обстояли дела и со взрывчаткой, кроме ручных гранат ничего не имелось. Правда, танки не лезли в ближний бой, благоразумно заняв ключевые точки, они вели огонь по всему, что попадало в их поле зрения. Особенно зорко стерегли позиции зенитной артиллерии, периодически выпуская по ним снаряд-другой при малейшем движении на огневых.
Понятно, чего ждут русские — на складах уже наверняка работают их саперы. Заложат взрывчатку, танки отойдут и...
Дальше никто додумывать не хотел.
Поэтому, собрав наскоро штурмовую группу, лейтенант Крамер послал солдат в обход — прямо через валы. Русских не может быть слишком много, сколько их там поместилось в танках? Про бронетранспортёр лейтенант даже и не подумал...
Ударившие в упор пулемёты танков и бронетранспортёра, смахнули большую часть штурмующих с вала, стоило им только приподняться на его верхушку — русские предусмотрели и такой вариант.
А спустя несколько мгновений около залёгших солдат заплясали разрывы миномётных мин — в лесу тоже оказались глазастые наблюдатели.
Железная дорога показалась из-за поворота как-то неожиданно. Колонна, так и не сбавив скорости, перла на всех парах, спеша успеть вовремя.
Похоже, что не опоздали — на насыпи виднелись угловатые коробки "Т-3", танки несли охрану с этой стороны. Значит, на территорию объекта русские не прорвались и это обнадёживало. Сейчас машины, под прикрытием насыпи разгрузятся, и вот тогда...
Что будет после, обер-лейтенант Дроссельмайер додумать не успел — фугасный снаряд проломил броню его бронетранспортёра.
Оба танка открыли ураганный огонь по подошедшей автоколонне. Два грузовика вспыхнули практически одновременно. Перевернулось орудие, которое везли за разбитым грузовиком. Полетели щепки и от других машин: в лесу окопались вражеские стрелки.
Но две пушки не самого большого калибра и пара пулемётов не способны нанести совсем уж невосполнимый ущерб. Часть солдат оттянулась под прикрытие складок местности, утащив с собой и одно из уцелевших орудий.
Что ж, будем воевать так.
Командование принял лейтенант Зоммер.
Осмотрев в бинокль подступы к насыпи, он только головою покачал. Позиция была крайне неудобной для наступления — и весьма выгодной для обороняющихся. Почти двести метров открытого пространства... одним рывком не преодолеть. Быстрый взгляд, брошенный на зенитки, подтвердил — их использовать не удастся. Русские диверсанты постарались и тут. Нет, конечно, если поднять на плечи тяжелый ствол, да навести... возможно, что какого-то эффекта удастся достичь. Но, за такими номерами — в цирк!
Препятствий было несколько.
Первыми по значимости являлись танки.
Но когда один из танков получил в башню снаряд, хоть и не нанёсший видимых повреждений, оба стальных чудовища благоразумно отползли назад, за насыпь.
И только иногда высовывались над ней, стараясь успеть сделать один-два выстрела, прежде, чем пристреляются артиллеристы лейтенанта.
Избавившись от этого препятствия, можно было обратить внимание и на пулемётчиков противника, что и было сделано тотчас же.
Один пулемёт засыпали минами — он замолчал.
Избавившись от этого препятствия, можно было обратить внимание и на пулемётчиков противника, что и было сделано тотчас же.
Один пулемёт засыпали минами — он замолчал.
Второй, оттянувшись куда-то под насыпь, продолжал иногда постреливать. Не очень эффективно, но, всё же...
Ползком двинулись к насыпи группы солдат, направленных уничтожить танки противника. И шанс на это был, обзор противника теперь существенно ухудшился, и это давало шансы подойти близко. А уж там-то!
— Старшина! Закончили всё, одно хранилище только осталось!
— Так, какого ж вы?! Шуруйте!
А грохочет вокруг преизрядно! И со стороны железки вдруг начали стрелять часто-часто, там-то с кем рубимся? Выбили же всех? Или не всех?
Судя по интенсивности огня... ого, даже миномёты заработали! Не наши, мину 82-мм трудно перепутать с немецким пятидесятимиллиметровым "подарком". С той стороны никак не меньше роты подошло, уж больно огонь силен! И что самое неприятное — с пушкой! В башню одной из "трешек" уже попали. Озадачиваю связиста — пусть наши миномётчики дадут тем, кто сидит за насыпью, хорошего леща!
Ободрённые подходом подкрепления, оживились и местные, так сказать, обитатели. Снова начали пробираться к хранилищам.
Хватаю первых попавшихся бойцов (трое всего, саперы) и пулей мчимся к левофланговой насыпи.
А так и дыхалку сорвать можно!
Вот он — гребень вала!
Падаем ничком и выставив вперёд оружие, пробираемся вперёд.
Терпение всегда вознаграждается! Правда, иногда и после смерти излишне терпеливого...
Именно поэтому мы не спешим, так дольше проживёшь.
Слышно, как хрустят под ногами подбегающих немцев камешки, хриплые команды. А они совсем рядом!
— Гранаты!
И улетают за гребень темно-зеленые кругляши лимонок. Самое то оружие в настоящий момент.
Бух-бух-бух!
Там заорало сразу несколько голосов — осколки нашли свои цели.
— Ещё раз!
И снова грохочут разрывы, разбрасывая вокруг рваные куски чугуна.
— Вперёд!
Проскакиваем оставшееся до края расстояние.
М-м-да...
Не повезло немцам, одна из гранат угодила прямо в кучу! Что там сейчас творится... даже и описать не могу. Но — могу помочь!
И длинная пулемётная очередь дважды перечёркивает копошащихся на земле фрицев. Тоже помощь... хоть мучиться не станут. Они и в таком состоянии опасны, с той стороны выстрелы были. Некогда мне сейчас выяснять — кто именно стрелял, а кто по земле, зажав руками живот, катался. Раз уж вы за своими ранеными прячетесь, так все претензии они могут к вам и адресовать. Потом, в лучшем из миров.
Хренак!
Нет больше у нас ещё одного танка.
Кто и как его рассобачил? Да, фиг его знает... в такой суматохе всё, что угодно произойти может.
— Старшина! Закончили всё! Шнуры запалили, надо уходить!
Так, времени на то, чтобы сделать ноги у нас не так уж и много...
В зенит улетают две зеленые ракеты — сигнал отхода.
А вот теперь — ноги! Пора уже и мне отсель уматывать!
На бегу подхватываю с земли ещё одну коробку с пулемётной лентой. Зачем? Хм... ну, надо думать из врождённой жадности, чего добру пропадать?
Вспрыгиваю на танк и стучу прикладом по башне.
— Гони! Я за тылом гляну, ещё выскочит какой-нибудь недобиток!
Пристраиваюсь за башней и прилаживаю пулемёт. Машина рванула с места, словно её кто пришпорил, я чуть не брякнулся назад на дорогу. Но удержался, в голос выматерив мехвода.
Заворачиваем за угол, и тотчас же грохает пушка. Надо думать, на дорогу уже кто-то вылез. Ну, полагаю, что уже и обратно залез... или затащили.
За нами, чуть подотстав, катит второй стальной разбойник, поводя из стороны в сторону орудийным стволом. Около насыпи дымит ещё один... Четвертого не вижу, надо полагать, куда-то в сторону отполз.
Жёлтая ракета, ещё одна — отходят миномётчики. Всё, кончился у них боезапас. Пересечём поле — танки встанут на опушке, прикрывая отступление пехоты.
— Товарищ капитан! Ракеты пошли! Зеленые и жёлтые! — запыхавшийся связной еле переводил дух.
Горшенин поднёс к глазам бинокль.
"Так... минирование хранилищ закончено. Миномётчики тоже заминировали свои позиции и отходят. Ну что ж, надо давать команду на общее отступление, скоро тут будет очень фигово..."
— Ефрейтор! Сигнал три!
Серия ракет — красные, белые и снова красные.
Всякий, кто увидит этот сигнал, должен пулей бросать всё к чертовой матери — и отступать поглубже в лес. А тот, кто зевнёт... имеет все шансы тут навсегда и остаться.
Как трясет на броне! Блин, лучше бы я внутрь залез!
Из ворот выруливает бронетранспортёр — и тотчас же поддаёт газу. Он, собака, легче и может нас обогнать. Аж завидно!
И обгоняет — поверх бортов скалят зубы наши минёры. Имеют право! Свою работу они сделали быстро и, надеюсь, аккуратно.
Бух-бух-бух-бух!
"Эрликон"!
Столбы разрывов встают прямо на дороге — танк резко заносит в сторону. Мехвод отчаянно пытается уйти от обстрела.
Бамс!
Не ушел...
Лёжа на земле, протираю глаза.
Танк стоит совсем рядом. Из распахнутого люка в башне свисает тело танкиста. Лёгкий дымок поднимается вверх.
А ведь этот умник — за пушкой, сейчас врежет ещё раз! И те танки, что идут за нами следом, тоже попадут под фланговый удар. Судя по направлению трасс, немцы, мать их за ногу, затащили зенитку на бугор, и оттуда она может накрывать своим огнём дорогу к лесу. Никто не уйдёт. А по дороге пылит бронетранспортёр, не подозревающий об опасности.
У меня аж мускулы заныли — с такой силой оттолкнулся от земли!
Несколькими прыжками взлетаю на вал — вот они!
В паре сотен метров от меня разворачивают пушку уцелевшие артиллеристы.
На землю!
Хорошо, что пулемёт не потерялся...
Первая же очередь скосила подносчика снарядов. Он рухнул на землю, выронив кассеты. Затем пришла очередь наводчика — тот так и повис в кресле. Ненадолго пережили их и остальные члены расчета.
Но в ту же секунду пули взвихрили пыль уже и передо мной — у артиллеристов оказалась охрана. Да, она зевнула появление вражеского пулемётчика, но теперь попыталась разом со мной расквитаться за всё.
И ведь почти смогли, совсем на чуток промазали-то!
Не скатись я под прикрытие вала...
Отползаю в сторону и приподнимаю осторожно голову.
Бронетранспортёр уже исчезает в лесу — успели! А вот танки...
Быстрый взгляд в сторону пушки — туда уже спешит очередной расчет. Опаньки, да где ж немцы их взяли? А впрочем... не все пушки попадали под наш огонь. Те, кто никак и никому не мешал, так и остались вне нашего внимания. Да и при налёте авиации тоже ведь погибли не все. Вот и образовался у фрицев некоторый запасец...
Который я сейчас и уполовиню!
Пережидаю за укрытием очередной приступ ярости фашистов, и заодно перезаряжаю оружие. Двоих-троих артиллеристов я свалил, прочие попрятались. Ни о какой прицельной стрельбе, да и вообще о ведении огня по уходящим танкам, можно более не мечтать — опоздали. Ноги уже надо уносить, лопухи!
Кстати, это и меня касается.
Бежать надо — а, куда?
Пешком до леса? Фигушки, не успею. Да и не добегу — фрицы пристрелят. А если рвануть в сторону? Не к лесу, а вдоль насыпи?
Ну... попробовать, в принципе, можно...
Отбежав от валов метров сто, перевожу дух.
Нет, такими темпами мне никуда не успеть! Скоро уже жахнет!
Осматриваюсь по сторонам — и вижу приоткрытую дверцу в каком-то бугре.
Погреб?
Да, ну... откуда он тут?
А что же?
Не один ли хрен?
Ступеньки трещат под моими сапогами, заворачиваю за угол...
Бам!..
Качусь по ступенькам вниз, в голове вспыхивают искры...
Когда над лесом вымахнул вверх столб грандиозного взрыва, Горшенин остановился и посмотрел назад. Налетевший порыв ветра снес с его головы пилотку, но капитан даже не поморщился.
— Всё, товарищ капитан?
Ответом вопрошавшему стал ещё один взрыв, немного послабее предыдущего. Потом ещё... и ещё...
— Радио в штаб, — не поворачиваясь, сказал Горшенин. — Задание выполнено.
Выписка из рапорта капитана Горшенина.
"...умело используя трофейную технику и вооружение, бойцам отряда удалось проникнуть на территорию объекта. В результате совместного удара трофейных танков изнутри и оставшейся части отряда со стороны леса и железнодорожной насыпи, оборона противника была дезорганизована. Значительная часть зенитной артиллерии была выведена из строя, а большая часть личного состава охраны выбита с занимаемых позиций и частично уничтожена. Подошедшее подкрепление было задержано на ближних подступах к складу и, понеся потери в живой силе и технике, перешло к обороне. Воспользовавшись этим, саперное подразделение произвело минирование хранилищ. После чего, в организованном порядке, отряд оставил территорию складов и отошёл на исходные позиции. В расчетное время заряды взорвались, и вызвали детонацию боезапаса в хранилищах.