В пустом полутемном холле валялась в углу разодранная и окровавленная желтая курточка. Я подошла к одежонке, и слезы покатились у меня из глаз. Господи, что же случилось? Бедный мой Бандюшка, ласковый мальчик, обожающий блинчики и боящийся кошек!
Тут за дверью послышалось характерное поскуливание. Сначала тоненькое «и-и-и», потом басовитое «у-у-у». Так Бандюша просился с прогулки в дом… Вот, пожалуйста, глюки пошли…
Я наклонилась к куртке, но с улицы донеслось вполне материальное царапанье и нервное «гав-гав-гав»… Ничего не понимая, я приоткрыла дверь и увидела… Банди. Пит улыбался во всю пасть, тонкий длинный хвост мел по крыльцу, поднимая фонтанчики грязи.
– Гав! – радостно повторял он. – Гав!
Крик, вырвавшийся у меня из горла, был настолько ужасен, что в холл кубарем скатились все.
– Что?! – проорал Кеша, подскакивая ко мне. – Что?
Не в силах произнести ни слова, я ткнула пальцем в дверь и вновь издала вопль раненого бизона.
Аркадий взял шоковую дубинку, рывком открыл дверь… Замерзший Банди влетел в холл и принялся отряхиваться, разбрызгивая во все стороны мелкие холодные капли…
– А-а-а! – завизжала Ольга и опрометью кинулась вверх по лестнице.
– Привидение! – взвыла Маня. – Кыш, чур меня, отче наш, изыди, сатана!
– Этого не может быть. Просто невероятно! – прошептала потрясенная Нюся.
Я была с ней солидарна. Оксана и Кеша молча в ужасе уставились на весело прыгающего пса. Первым от шока опомнился Денька. Мальчишка подскочил к питу и попытался ухватить его за ошейник, но тут же отдернул ставшую красной руку. Через секунду Дениска схватил Банди за хвост и втащил абсолютно не сопротивляющееся животное в чуланчик, где хранились ведра, тряпки и пылесос. Собака обиженно зарыдала. Обычно запихивали туда за какие-нибудь провинности, но сегодня пит не чуял за собой вины.
– Что с рукой? – кинулась Оксана к мальчику.
– Ничего, – медленно произнес наш ветеринар, разглядывая пальцы, – у Банди на шее свежий кровоточащий след…
– Пришили голову! – ахнула Маня.
– Ага, – буркнул Деня, – и отпустили домой: беги, парень, здоров.
– Ладно глупости нести, – отрезал Кеша, хватаясь за телефон. – Я лично видел труп, там просто не было головы, сплошное месиво.
Банди взвыл в чуланчике.
Кеша взволнованно заорал в трубку:
– Алло, лаборатория? Вам сегодня привезли пита…
Мы молча слушали разговор. Ольга стояла на площадке второго этажа и рыдала в голос, как плакальщица на мусульманских похоронах.
– Хорошо, хорошо, хорошо, – повторял Аркадий.
Потом быстро записал что-то на бумажке и повесил трубку.
– Ну? – закричали все.
– Привезенный пит после анализов кремирован, – пояснил сын.
– Наверное, он ожил, – пробормотала Маня, – как птица Феникс.
– Дежурный очень удивился моим расспросам, – продолжал Аркашка, – сказал, что по ночам, как правило, ведут прием только в экстренных случаях, оказывают скорую ветеринарную помощь. Но все же поглядел в журнал и сказал: труп питбуля, окрас черный, возраст около двух лет, клеймо на животе ОК-742, уничтожен в 20.00. Справку могут дать завтра, вернее – сегодня, с девяти.
– Банди старше! – завопила Маня.
– У нас нет клейма! – одновременно с ней выкрикнула Ольга и кинулась вниз. – Бандюшик, выходи…
Ничего не понимающий пес кинулся к хозяевам. Мы принялись, рыдая, осматривать и целовать его.
– Знаете что… – пробормотала Оксана. – Я, конечно, не судмедэксперт, но похоже, что его держали где-то на привязи, а пит поднапрягся и разорвал ошейник. Скорее всего посадили на кожаную удавку. Отсюда и кровавый след на шее…
Очень похоже на правду. Только мы знаем, что Банди терпеть не может, когда его привязывают, и запросто разрывает путы. Поэтому в случае необходимости мы надеваем на него железный «воротник».
– Значит, на тебя кинулся не Банди, – протянула Маня, – а чужой пит! Как такое возможно?
Все потрясенно молчали. В полной тишине Ольга вновь зарыдала.
– Думается, могло быть так… – тихо сказала Оксана. – Все питы на первый взгляд похожи. Наверное, другой хозяин привязал там еще одного, точь-в-точь такого же пса. Потом спутал и взял нашего. Бандюша, дурачок, пошел, а тот остался. И когда Ольга принялась отвязывать его, пес, естественно, озверел. Может, его специально злобили, питов-то для охраны заводят… Только нам выродок попался – тюфяк, а не собачка!
– Да-да, – радостно закивали все, – именно так и произошло…
– Во всяком случае, – резюмировал Кешка, – есть клеймо, и следует установить владельца. Мать, ты обожаешь детективные истории, вот и займись этим!
Все разбрелись по комнатам, я же пошла на кухню заварить кофе. Версия Оксаны хромала со всех сторон. Ни один собачник не привяжет своего пита возле чужого. Две бойцовые псины могут запросто передраться в отсутствие хозяев. И потом, кем надо быть, чтобы спутать свою собаку с чужой? Хотя Зайка наклонилась же к чужому питбулю… Правда, она ожидала увидеть на этом месте Банди, была уверена, что это он, а питы и впрямь на первый взгляд безумно похожи… Вот на второй не очень… Но других объяснений происшедшему просто невозможно подыскать. Ладно, будем считать, что на Зайкином пути попался дебил, к тому же полуслепой и глухой, так как первое, что делает хозяин, подходя к привязанной собаке, – произносит ее кличку… Более чем странное происшествие, которое, к счастью, для нас хорошо закончилось.
Утром Банди окружили невероятной заботой и лаской. Маруся завалила диван пледами и подушками. Дениска обработал рану на шее, потом пита осторожно водрузили на приготовленное ложе. Зайка принялась потчевать воскресшего из небытия сливочным мороженым. Банди жмурился от восторга и вытирал довольную морду о чехол. Еще вчера за такое поведение он тут же заработал бы пару подзатыльников. Но сейчас все умилялись, глядя на липкие капли, покрывающие мебель. Оставив детей восторгаться здоровым аппетитом пса, я пошла в кабинет и позвонила в клуб собаководства.
Как и предполагал Кешка, дело не стоило выеденного яйца. Милая женщина тут же сообщила, что кобель, имеющий татуировку ОК-742, носит кличку Самсон и принадлежит Ежовой Анастасии Михайловне. Тут же дали ее адрес и телефон. Трубку сняла молодая женщина. Слегка запыхавшись, она сказала:
– Слушаю.
– Питбуль Самсон вам принадлежит?
Анастасия Михайловна настороженно ответила:
– Если покусал кого, я не виновата. Собака продана.
– Давно?
– Вчера.
– Кто купил?
– Почему я должна отвечать на ваши дурацкие вопросы? – вскипела баба.
– Можно я подъеду?
– Только до трех, – отрезала тетка и бросила трубку.
Пришлось спешно собираться в путь на Нововыхинскую улицу. Сегодня ради разнообразия выглянуло мутноватое зимнее солнце, снежок прекратился, и, если не обращать внимания на мерзкую грязь под ногами, погода радовала.
Анастасия Михайловна оказалась молодой и очень хорошенькой. Девочка-статуэтка с длинными ножками и точеной фигуркой. Квартира выглядела уютно, но как-то пустовато, словно из апартаментов вынесли часть мебели.
– Что случилось? – поинтересовалась она и добавила: – Кобель продан, назад не возьму.
– Самсона застрелили вчера возле магазина «Марквет».
Но Настя совершенно не расстроилась.
– Туда ему и дорога, – заявила бывшая хозяйка. – А я тут при чем?
– Самсон напал на мою невестку и чуть ее не загрыз.
– Ну и дела! – вздохнула бывшая хозяйка пса. – Только никакой компенсации я вам платить не стану. Сами пса купили, я предупреждала. Видели же!
Она задрала широкую брючину и продемонстрировала большой след от укуса.
– На меня бросаться начал, просто жуть!
– Как такое получилось? – осторожно принялась я разведывать обстановку.
Но Настя ничего не скрывала и абсолютно откровенно рассказала историю пса. Самсона завел муж, исключительно для охраны. Настин супруг Николай зарабатывал на жизнь угоном автомобилей и постоянно боялся ареста. Пита Коля кормил только сам, не разрешая жене приближаться к щенку.
– У собаки должен быть только один хозяин, – объяснял муж.
Потом отдал животное дрессировщику, и через полгода по комнатам бродило тихое существо, абсолютно подчиненное Николаю.
– Я его боялась, – делилась девушка. – Колька уйдет на работу, а Самсон так нехорошо смотрит, будто злобно ухмыляется.
Потом Николая арестовали и отвезли в СИЗО. Настя осталась с собакой. Первые три дня пит не прикасался к еде и гадил возле входной двери. Девушка просто не могла натянуть на него ошейник. Наконец он смирился и принял пищу из чужих рук, затем разрешил вывести себя на прогулку. Настю он абсолютно не слушался и таскал ее за собой на поводке. Хрупкая хозяйка цеплялась за фонарные столбы и взывала:
– Фу! Стой! Кому говорю!
Но великолепно понимающий все команды пит упорно мчался вперед. После ареста Коли у Насти стало плохо с деньгами, и из рациона Самсона исчезло обожаемое им мясо. Пит брезгливо жевал геркулес и исподлобья поглядывал на девушку.
– Фу! Стой! Кому говорю!
Но великолепно понимающий все команды пит упорно мчался вперед. После ареста Коли у Насти стало плохо с деньгами, и из рациона Самсона исчезло обожаемое им мясо. Пит брезгливо жевал геркулес и исподлобья поглядывал на девушку.
В один из воскресных дней Настя никак не могла проснуться. Тяжелая голова не отрывалась от подушки. Привыкший выходить в семь, Самсон не стал долго ждать и цапнул хозяйку за голую ногу, свисавшую из-под одеяла. Настино терпение лопнуло, и она решила избавиться от пса.
Первым на объявление «Отдаю бесплатно в хорошие руки обученного питбуля» откликнулся молодой парень. Щенок такой породы стоит полторы тысячи долларов, и юноша решил сэкономить.
Самсон с трудом разрешил ему приблизиться к себе. Хозяйка предусмотрительно нацепила на монстра намордник и строгий ошейник, и пес только злобно рычал, пытаясь сорвать батарею, к которой был привязан цепью. Юноша убежал. Точно так же поступили и другие, пожелавшие иметь даром дорогую собаку.
– Лучше пристрели пса от греха, – посоветовал последний, – он у тебя ненормальный.
Но Насте все же было жаль собаку, и она решила дать еще одно объявление. Вчера рано утром к ней пришла женщина, худенькая блондиночка.
– Знаете, – усмехнулась девушка, – сначала, когда я увидала вас, думала, что Люка вернулась. Очень вы на нее похожи, потому и про компенсацию заговорила…
– Кто?! – воскликнула я в изумлении.
– Она так назвалась – Люка. Правда, идиотское имя?
Не в силах говорить, я кивнула.
– А вы с ней просто как две капли воды, – продолжала как ни в чем не бывало Настя, – волосы, глаза, нос… Вот только сейчас понимаю, что Люка все же моложе вас и когда говорит, у нее делается немного странное лицо, да и улыбка другая. Взгляд у нее такой жесткий, недобрый. Но когда молчит – вы безумно похожи. А издали просто не отличить, я прямо прибалдела – бывают же такие совпадения!
Словом, Люка пришла и заявила:
– Пит нужен нам для охраны дачного участка.
Самсон задыхался, хрипел на цепочке.
– Он совсем дикий, – честно предупредила Настя.
– Мне такой подойдет, – одобрила Люка.
– Да как же его увести? – изумилась хозяйка. – Никого не слушает.
– Без проблем, – заявила Люка и, достав из кармана пистолет, запулила в пита ампулу.
Самсон свалился наземь.
– Снотворное, – пояснила спокойно женщина и крикнула, приоткрыв дверь: – Мальчики, входите!
Появились два мужика. В одном Настя узнала местного бомжа Мишку, постоянно толкавшегося во дворе. Пришедшие взяли Самсона и поволокли наружу.
– Не волнуйтесь, – успокоила Люка, – через полчаса он очнется.
Настя высунулась в окно и, не веря своему счастью, глядела, как Самсона запихивают на переднее сиденье машины. Потом девушка залилась слезами, ощущая себя отпущенным на свободу пленником. Поэтому, увидав меня на пороге, испугалась ужасно. Решила, что Люка одумалась и привезла назад пита…
– Какой автомобиль у женщины, помните?
Настя пожала плечами.
– Иномарка, бордовая. Я в них совершенно не разбираюсь. Вот Колька даже год выпуска назвал бы…
Выйдя из квартиры, я пошла разыскивать бомжа Мишку. Долго бегать не пришлось. Грязный, испускающий всевозможные запахи мужик устроился на втором этаже возле батареи. На мое счастье, он не был окончательно пьян, а лишь слегка подшофе.
– Ну, че? – спросил красавец, увидав, как я спускаюсь по лестнице. – Опять собачку нести, теперь назад?
– Разве мы знакомы? – осторожно улыбнулась я.
Мужик крякнул.
– Вчерась видались, когда Самсона в больницу возили…
При каждом слове из его рта вылетало зловоние – в организме бродила вчерашняя выпивка.
– Выпить хочешь?
– А то!
– Тогда двигайся.
Мы вышли на улицу, и в ближайшем магазинчике я приобрела большую, аппетитно выглядевшую бутылку «Брынцаловки», немного колбаски, батон хлеба и парочку плавленых сырков.
– Ну прям пикник, – начал пускать слюни Мишка.
– На обочине, – машинально добавила я, отпирая машину.
– Где? – изумился бомж, влезая в «Вольво».
Я вздохнула. Естественно, мужик не читал бессмертного произведения братьев Стругацких «Пикник на обочине».
– Пахнет у тебя тут сегодня по-другому, – шмыгнул носом мужик, опрокидывая стакан, – елкой какой-то… Нос у меня нежный, любой аромат чует.
Странно тогда, как парень еще не задохнулся от собственного амбре.
– Вчера чем пахло?
– Ну не таким, другим, вроде печенья или конфет.
– Так здорово запомнил за одну минуту?
– Почему одну? – икнул пьянчуга. – Почти полдня просидели с собачкой…
– Рассказывай, – велела я, – как мы с тобой вчера денек провели.
– Зачем?
Я вытащила из кошелька бумажку и повертела перед его носом.
– Видишь, что это?
– Сто рубликов.
– Выполнишь просьбу – получишь.
Мишка с готовностью принялся излагать, как провел вчерашний день. Вчера он, как обычно, маялся в подъезде, поджидая кого-нибудь, кто нальет стакан. Внезапно к нему подошла женщина, то есть я, и попросила помочь.
– Собака заболела, – пояснила дама, – только очень злобная. Поэтому ей сделали укол. Пес спит, надо снести его в машину.
Мишка обрадовался, он вообще был не прочь подзаработать, только голова очень болит и руки трясутся. Бомж мгновенно смотался к ларькам и кликнул дрожавшего в алкогольном ознобе бомжа Лешку. Вдвоем парни поднялись в квартиру и, отдуваясь, поволокли тяжеленное тело Самсона в машину. Дама велела уместить кобеля на переднем сиденье, пристегнула его ремнем, а мужикам предложила сесть сзади. Куда они поехали, Мишка не помнит. В конце концов тетка притормозила, надела на пита какой-то странный ошейник и вручила Мишке коробочку с красной кнопочкой.
– Пойду договорюсь с врачом, – сообщила она. – Если проснется, тут же жми на кнопку.
Не успела женщина отойти и двух шагов, как пит напрягся, открыл глаза и попытался освободиться от крепкого ремня. Мишка моментально пустил в ход коробочку. Пес страшно дернулся и затих. Ситуация повторялась несколько раз. Наконец женщина вернулась и села к мужикам на заднее сиденье.
– Там очередь, – пояснила она, – надо подождать.
Часы Мишка давным-давно пропил, поэтому, сколько времени провели они в машине, он не знает. Пит пытался шевелиться, но каждый раз волшебная коробочка останавливала бешеную собаку.
Потом тетка опять вышла и, вернувшись, произнесла:
– Пора.
Она схватила коробочку, пощелкала какими-то торчащими сбоку рычажками, и кобель был обездвижен. Парни подтащили тело к входу. Дама привязала кобеля возле двери, где сидела еще какая-то собака, сняла с него намордник, ошейник и принялась бросать на неподвижное тело пригоршнями снег. Пит начал шевелиться. Женщина отскочила в сторону и велела мужикам садиться в машину. Пока те допивали вторую бутылку, тетка вернулась, ведя на поводке собаку. Бомжи перепугались. Злобная тварь шла без намордника, а вместо железного «воротника» с шипами ее шею охватывала тоненькая кожаная полосочка. Когда зверюга легко впрыгнула на сиденье, Мишка чуть не описался от страха. Но пса как подменили. Он вертел длинным тонким хвостом, пытался облизать тетку. Весь его вид излучал добродушие, радость и счастье.
– Не поверишь, – удивлялся Мишка, – он улыбался ну прям как человек! А когда я протянул ему чипсы, так мне всю руку облизал. Во, блин!
Отчего не поверю?.. Бандюша приветливый пес, а за «Принглс» душу продаст. Странно, что только пальцы облизал. Обычно при виде лакомых картофельных кусочков наш храбрец тут же лезет целоваться… А в том, что в автомобиль привели Банди, я уже не сомневалась.
– Чего это с ним сделали? – недоумевал Мишка.
– Укол от плохого характера, гормоны, – пояснила дама.
Бомж не удивился – мало ли какие чудеса проделывают! Вон людям новое сердце вшивают, небось и с собаками ловко управляются. Женщина дала парням триста рублей и высадила их у родного подъезда. На радостях пьяницы устроили пир горой.
– Уверен, что это я тебя нанимала?
Мишка вздохнул.
– А как тебе надо? Чтобы ты или нет?
Хорош свидетель, просто находка, сообщит за бутылку все, что желаете. Как только милиция работает, ума не приложу.
– Правду говори.
Мужик напрягся.
– А по правде, у меня с глазами плоховато, вижу будто в тумане. Ну что-то навроде марли висит, соображаешь?
Понятно, скорее всего прогрессирующая глаукома, если не начнет лечиться, быстро ослепнет.
– Кажись, ты была, – продолжал Мишка, – щупленькая, беленькая, носик остренький, а может быть, сестрица твоя младшая…
– Отчего решил, что младшая?
Пьянчуга пожал плечами.
– А машина твоя и игрушечка висит. – Он ткнул пальцем в мотающегося на заднем стекле Дональда Дака. – Только пахнешь по-другому, елкой, а вчера воняла дрянью какой-то, меня чуть не стошнило, сладко так, вроде шоколадки с такими беленькими штучками…